Меж тем время пришло к вечеру, а точнее настала ночь и наверно над всем этим «веселым поселком» загорелись звезды. Так могло быть, но никто из нас этого не видел. Тут мне и были рассказаны события прошедшей ночи…
Все шло по стандартной схеме празднования Нового Года. Тосты, еда, напитки, телевизор…
Беспокоило наличие аппарата, который в этот момент стоял в Доме Игоря. И вот ко второму часу ночи наконец начало складываться. Захотелось играть. Сказано – сделано. Расчехлены колонки и усилители, подключены провода, собраны барабаны.
Сначала начал играть Игорь на саксофоне, а Пумпян принялся аккомпанировать на пианино, но уже через минуту вспомнив, что на деле-то он гитарист, и гитара была подключена к усилителю…
Женька сначала довольствовался тарелочками, бутылочками и похлопывал ладошками по столу, но это так же – первые минуты. И вот уже барабаны собраны и в ход пошли палочки…
Ну, а когда Пумпян позволил себе повернуть ручку на усилителе вправо, тем самым сделав свою гитару громче, когда барабаны своим звуком заняли все пространство квартиры, что больше ничего уже слышно не было, то саксофон Игоря тщетно старался быть услышанным.
И тогда появился микрофон, что сейчас стоял посередине комнаты. Он подзвучивал инструмент. Подзвучивал саксофон… Понимаете? Саксофон перестало быть слышно в квартире!!! В «спальном» районе! Пусть даже под Новый Год.
Со временем стало понятно, что и пианино страдает тем же самым – отсутствием громкости – микрофон был поставлен и к нему.
Наконец общий баланс громкости достигнут. Теперь уровень каждого инструмента соответствовал громкости барабанов. Стало комфортнее. Никто уже не слышал, что им битый час звонят, стучат, молотят в дверь соседи.
Подумайте сами – ну какая милиция в три часа ночи под Новый год поедет на вызов по случаю шумного празднования. Хотя потом был опровергнут и этот довод – она оказывается приезжала.
Послушала, говорят, под дверями, сочла что никого не убивают и не насилуют, и спокойно уехала. Так бы всегда!
Все перечисленные исполнители того новогоднего блюза от рождения были музыкантами с искрой Божьей, и таинством паузы все же обладали, а поэтому рано ли, поздно ли – перерыв в музицировании настал.
Вот тут-то все и обратили внимание на ещё какой-то звук, что исходил от входной двери. Что это было – звонок или стук сапог об эту дверь – не столь важно.
Наивный Женька, отстранил хозяина квартиры в сторону уверенным жестом и пошел, натянув на лицо доброжелательную улыбку, открывать дверь. Но улыбка ему не понадобилась, в то мгновение, когда он щелкнул замком, дверь с чудовищной силой распахнулась и без каких-либо объяснений он немедленно получил в глаз. Говорят от неожиданности его унесло в дальний конец коридора…
Тут же все сообразившие хозяева, т.е. Игорь с Пумпяном, бросились закрывать дверь перед обретающими силу полчищам разъярённых соседей. Сколь это оказалось своевременно, можно было понять и по тому, как весь сегодняшний вечер Пумпян потирал некоторые, явно поврежденные, части своего тела, ещё явно не идущие на поправку.
История впечатлила, и рассказанная с большими подробностями и деталями, тут же получила своё достойное продолжение, я даже бы сказал точнее – повторение. Все опять пошли играть! Но сразу, и с тем же уровнем громкости, как и в первый раз!
Больше соседи не приходили. Трудно предположить, что они как рыба в реке после взрыва, находились в состоянии – пузом кверху, только факт есть факт – в дверь никто больше не ломился… А может мы не слышали…
…Утром, когда я посреди большой кровати проснулся в одной из этих комнат, залитых светом утреннего зимнего солнца, меня поразил сам факт моего пробуждения. Точнее – не факт, а то, чем я был разбужен.
Я проснулся от детской сказки, которая отчетливо доносилась из-за стены, что была со стороны соседей. Сказка эта звучала с пластинки и скорее всего с проигрывателя «Рекорд» – знающие люди поймут что это такое – проигрывателя мощностью не больше 1,5 вт. Это такая штука, которую никогда не надо делать тише, потому что тише не бывает. Где-то 2 января за стеной играл чей-то ребенок и слушал сказку…

Глава 11 Джоанна и Джуди

Джоанна Стингрей прявилась в России в 1984 году. Появилась вместе со своей сестрой Джуди и сразу что-то началось. Точнее не «что-то началось», а «что тут началось»!
Она не знала ничего о России, но получив в гиды таких серьезных профессионалов в области реальной советской действительности, как «Аквариум» в полном составе, поняла, что ей есть что здесь делать. Поняла и начала.
Случилось это благодаря информативному меценатству, проявленному Андрюшей Фалалеевым, нашим Каменноостровским, а теперь уже калифорнийским другом.
Он знал с кем и когда водиться, и перед самым отъездом этой парочки, Джоанны и Джуди, в Россию подсунул им наши телефоны.
С этого момента и началось уже окончательное ржавение «большого железного занавеса». Во всяком случае его петли настолько стали ослабевать, что приоткрываясь, они уже с трудом закрывались обратно.
Ещё никто не проявлял к Российскому рок-н-роллу такого внимания, как эта калифорнийская парочка.. Абсолютно никто. И особенно Джоанна Она знакомилась, слушала, задавала вопросы, она вела себя так, как на её месте вел бы нормальный студент, решивший изучать это как и науку и свою будущую специальность.
Никаким студентом она не была. Её практическому любопытству можно было удивляться, а темпераменту, проявлявшемуся в достижении поставленной цели, позавидовал бы любой современный «новый русский». Джуди, её сестра, все фотографировала. Обе ни слова не понимали по-русски, обе не считали это помехой.
То первое знакомство произошло во время концерта в Доме Союза композиторов, в 1984 году. На нем нас тогда впервые послушал Андрей Павлович Петров, секретарь правления ленинградского отделения этой большой бюрократической организации страны, и после которого «Аквариум» получил в свои защитники ещё одно влиятельное российское лицо.
После концерта в большом дубовом зале того композиторского особнячка, что на Большой Морской, к нам подошли две девушки несоветского вида и стали как со старыми знакомыми болтать, болтать по-английски, фотографировать всех, не обращая внимания на иных окружающих, короче вести себя так естественно и нормально, как в той России 1984 года вести себя в присутственных местах было не принято.
Они были из той Америки, где такое знакомство было нормой, а мы были ещё из той России, где не только за доллар в кармане, а за то что ты только зашел в валютный магазин для иностранцев, уже можно было угодить в «кутузочку» и потом пожизненно расхлебывать неприятности на работе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74