Все ближайшие мосты уничтожены, паромов нет. А время не терпит, надо скорее перебираться на ту сторону. Мы разослали и вверх, и вниз по течению разведчиков искать наиболее подходящее место для форсирования реки.
И уже решили было переправляться у села Кожушки, когда вернулись из разведки наши конники - все, включая начальника группы Илью Самарченко, веселые, шумные, подвыпившие. Солоид выстроил их в шеренгу перед штабом.
- Гляньте на этих разведчиков, товарищ Федоров! - Повернувшись к ним, Солоид скомандовал: - Смирно! Как стоите? Убрать ухмылки! Разведчики называются!..
Я с удивлением поглядывал на ребят, так как знал, что Самарченко твердо держался правила: пока задание не выполнил - спиртного ни капли! Разведчик не должен терять трезвого рассудка.
- Да какие ж мы пьяные, товарищи командиры! - глядя с укоризной на Солоида, проговорил Самарченко. И опять не удержался, распустил на лице улыбку. - Разрешите доложить, товарищ Федоров... Мы выпили потому... ну нельзя иначе - колпаки угостили. Сам дед поднес...
Оказывается, наши конные разведчики встретились с разведкой Ковпака.
Узнав об этом, мы сейчас же потянули Самарченко в штаб, чтобы расспросить его поподробнее.
- Удивительное дело, - заговорил он возбужденно, - встретились и будто нюхом учуяли, все разом поняли - необычные хлопцы...
- Что это вы могли учуять? Духами от них пахнет? Давай к делу! подгонял Солоид.
Новый наш начальник разведки Солоид, прибывший со мной из Москвы, важнейшим качеством командира считал строгость, шуток не признавал, даже улыбку на лице считал проявлением распущенности.
Недавний партизан - он не мог, конечно, понять нашего повышенного интереса к новости, принесенной Самарченко.
Вот и не видели мы Ковпака и ковпаковцев, а что-то роднило нас с ними больше, чем с партизанами других отрядов и соединений. Потребность встретиться, поговорить с ними, посоветоваться что ли, обменяться опытом была очень велика. И не только у командиров, а и у рядовых партизан.
Повышенный интерес к ковпаковцам вызывался тем, что ковпаковские отряды формировались невдалеке от нас, на бывших черниговских землях, Сумская область недавно была частью Черниговской. Наши два соединения были самыми крупными на Украине; и мы и они рейдировали; и, наконец, потому еще питали мы родственные чувства к ковпаковцам, что немцы в своих приказах, листовках, воззваниях то и дело упоминали нас рядом: "бандиты Ковпака и Федорова".
- Почему мы так подумали, что хлопцы эти неместного отряда? Смотрите-ка: у них у всех до одного папахи. Плохонькая, но папаха! Еще скажу - вооружение: на двенадцать человек четыре автомата. Дальше. Местные партизаны из мелких отрядов предпочитают знакомиться из-за деревьев. А эти вышли на поляну. Разговор у них самостоятельный: "Кто это тут в нашем лесу шляется?" Будто и не видят на шапках у нас ленточек партизанских. Мы даже, - тут Самарченко сказал то, что считал, верно, высшей похвалой, представляете, подумали - не нашего ли это соединения люди?.. Уж больно дерзки на язык! Но у них ленточки на шапках шире...
- И, конечно, - прервал Самарченко Солоид, - по чарке вам поднесли со встречанием.
- Я же докладывал, - с обидой в голосе ответил Самарченко. - Сам! То есть Ковпак Сидор Артемьевич поднес собственной персоной. Чокнулся с нами. Вы бы, товарищ Солоид, тоже при таком случае не удержались.
Встреча наших разведчиков с Ковпаком произошла в селе Аревичи. Ковпак пригласил их в штаб, расспрашивал вместе со своим комиссаром Рудневым. Узнав, что мы ищем переправу, Ковпак предложил переправляться вместе.
Как только Самарченко сообщил мне об этом, я вызвал Маслакова и велел ему наладить связь со штабом Ковпака. Сделать это было не так-то просто. Пришлось действовать через Москву.
6 апреля к нам прибыли посланные от Ковпака люди с приглашением пожаловать завтра в гости. Они сообщили нам, что в ближайшие дни немцы намереваются открыть навигацию на Припяти. Не сегодня-завтра со стороны Мозыря должен пройти головной отряд судов. Ковпак подготовил им хорошую встречу, просит нас пропустить их мимо, не обстреливая, бить только в том случае, если они станут удирать.
Шутка сказать: спокойно пропустить мимо пароходы и баржи с фашистами. Но чего не сделаешь ради дружбы... Утром 7 апреля Дружинин, Рванов, Солоид, Мельник, Балицкий и я с небольшой группой бойцов выехали в Аревичи, в гости к Ковпаку.
*
Наши проводники - три ковпаковца, - ехавшие впереди, то и дело отчаянно свистели. Мы думали, что это своеобразный пароль, предупреждение, чтобы ненароком не обстреляли... На свист выбегал из-за деревьев партизанский люд. Потом мы узнали, что означал свист. Это наши провожатые вызывали людей расположенных на нашем пути отрядов посмотреть на нас. Несколькими днями позже, когда Ковпак и Руднев поехали к нам с ответным визитом, люди из наших отрядов тоже сбегались посмотреть на них.
В Аревичах, большом прибрежном селе, в этот день был праздник. Девчата ходили рядами, взявшись под руки. Местные парни, смешавшись с партизанами, - за ними следом. Перебрасывались шутками. Несколько гармошек, перебивая друг друга, выводили плясовые мелодии. Старики нам объяснили: сегодня, мол, благовещенье. Но мы-то знали - не будь в селе партизан, - не было бы и благовещенья. Уж так повелось: если стоят в селе партизаны - праздники следуют один за другим, в церковном же календаре их найти нетрудно.
Только мы въехали на сельскую улицу, - навстречу нам несколько верховых. И впереди всех старик: шуба внакидку, папаха на затылке, борода клинышком. Он ловко, на ходу, соскочил с коня. Я тоже спешился.
Не таким я представлял себе Ковпака. Партизанские командиры, которых я знал, вольно или невольно придавали себе воинственный, внушительный вид. Один обилием оружия, другой - заученным выражением отчаянной смелости и неприступности. Третий щеголял своей молодцеватостью. В Ковпаке же все было удивительно просто. Стоптанные валенки, к которым привыкли его ноги, старенькая, но, видать, легкая и удобная шуба. И папаха не для лихости, а потому, что в ней тепло. А сейчас хоть и весна, нет-нет и подует холодный ветер.
Ковпак не присматривался ко мне. Он, видимо, с одного взгляда прищуренных глаз составил свое мнение о моей персоне.
- Так вот ты який, Федоров! - воскликнул он и заключил меня в объятия.
Мы по-братски расцеловались, потом он заговорил:
- Мне хлопцы докладывают - пришел на правый берег Днепра Федоров. Думаю - так неужели не повидаемось? А ведь есть о чем погутарить. С Сабуровым встречались, с Наумовым тоже... Нам связь надо держать, опытом меняться...
Тут подошел Руднев. Высокий, смуглый, сдержанный. Но как улыбнулся сразу стало видно, что человек он и добрый, и сердечный, и даже конфузливый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63