Чтобы сносно прозябать в командировках, надо заранее на них заработать.
…Бывает, что и в зоне при наличии конфет и дрожжей заводят брагу, используя любые емкости – резиновые сапоги, порожние огнетушители, полые станины производственного оборудования. Умудряются ее заводить даже в воротах локальных зон. Каким образом? Стойки ворот изготовляются из цельнометаллических труб, в них просверливается потихоньку несколько отверстий или прожигается сваркой, затем в нижнее вливается парафин, чтобы добро не уходило в землю, а в верхнее отверстие заливают сироп с дрожжевой начинкой, бросают для крепости и балдежа табачок, медный купорос. Говорится же – голь на выдумки хитра! В зону спиртнапитки заносятся расконвоем и вольняшками. Еще до антиалкогольной компании бутылка водки стоила сто и более рублей. Спирт наливают в сапоги, им пропитывают прокладки, заготовки, идущие в зону, которые затем выжимаются; используют двойные презервативы (один в один), к которым приматывается трубка-шланг. Это приспособление затем пропихивается в желудок, туда закачивается водка и так, зубами и животом, проносится. Способ очень опасный, так как желудочная кислота может растворить даже двойную стенку презерватива, может оборваться сцепление. Менты этот способ проноса знают, подозрительных бьют по животу и заставляют раскрывать рот. Более надежно проносят спиртное педерасты, используя фуфло, куда загоняют спиртовые цилиндрики. Вольные проносят спирт в сосудах, имитированных под папки, книги, прячут в столовских замороженных тушах, в бочках с соленой капустой. Сколько мозгов – столько и способов проноса. При обнаружении проноса спиртнапитков в зону расконвойному зэку уготовано ПКТ сроком на полгода, а вольного увольняют с работы и лишают права работать с заключенными.
Люди, думающие о будущем, не относятся презрительно к ментам, а стремятся завоевать их уважение и почтение, договариваются о связях, оказывают им помощь в повседневной жизни. Не как соучастники и доносчики, а как товарищи. Любой мент от цветного рядового до начальника тюрьмы и зоны может многое сделать для облегчения участи твоей и твоих дружков. Будешь сидеть в привилегированной камере или со спокойными интеллигентными сокамерниками, а не с разной шоблой. В зону тебя отправят местную, могут и при тюрьме оставить, где будет встреча с родственниками и скорое УДО. Знай, самыми богатыми и влиятельными людьми в СССР являются начальники зон, они располагают самым ценным материалом – тысячами человеческих судеб – безропотных, рабских, готовых на все за пайку, шлюмку баланды, смягчение режима. На все.
В семье Дерябиных, преподавателей Курганского сельскохозяйственного института уродился непутевый сынок Вячеслав. Рос красивым, рослым, но в драке потерял глаз, который сохранили, но видеть он им не стал. Проказник во всем, до пятнадцати лет еще удавалось держать в руках, далее все прогнозы говорили, что тюрьмы ему не миновать. Отец и мать стали заводить знакомства в Курганском УВД, посетили окрестные зоны – на станциях Просвет и Иковке. Некоторые отрядники и работники УВД поступили при их содействии в институт. Пока родители заводили связи, сын действовал. Таких, как он, набралось в Кургане несколько сотен – парни и девушки, встречаясь, решили поставить город «на уши». В один час в магазинах закупили синие рубахи старого покроя, которые много лет думали списывать, но все не решались, ожидая указаний сверху. В это же время с помощью трафаретов на сотне красных галстуков была нарисована фашистская свастика. В миг, достав галстуки из карманов, повязали их на рукава и 20 апреля, в день рождения Адольфа Гитлера, хмурыми колоннами вышли на центральную часть города. Прохожие шарахались, пока власти соображали и искали пожарные машины, прошло много времени. Роль Адольфа сыграл тринадцатилетний пацан, он взобрался на трибуну, поднял руку в цезаревском приветствии, с криками «хайль!» принял парад и растворился в колоннах, свернувших в боковые улицы. Галстуки быстро спрятали.
Город оказался в панике, в слухах. Во главе одной из колонн видели сына секретаря обкома КПСС Князева. Считали, что манифестацию организовали панки-фашисты, поклонники Адика. Ребята пребывали в эйфорическом восторге – они доказали, что их действия внушают обывателям страх.
Прошло несколько месяцев. На этот раз скупили залежалые черные, из кожзаменителя куртки. Взяв их под мышки, пришли на рынок, купили цветов, затем, разобравшись по пятеркам, в строгом молчании двинулись в центр города. Милиция не могла понять, куда это они идут с букетами цветов, вроде, к памятнику В.И. Ленина. Прохожие стояли в недоумении. А колонна, держа цветы, как факелы, перед памятником опустила их вниз, угрюмо прошла под распростертой рукой вождя, не испытав ни малейшего желания положить даже веточку. Она двинулась на старое кладбище, где были похоронены участники белого движения. В советское время их могилы превратили в свалку, завалили нечистотами и металлическим ломом. Там юноши торжественно, молча уложили букеты цветов буквами «РОА» – Российская Освободительная Армия. В конце концов власти приступили к репрессиям – «отца» исполнителя роли фюрера исключили из рядов КПСС и выгнали с работы, а многим парням придумали уголовные дела. Для отвода глаз сына секретаря обкома отправили подлечиться в психбольницу, а Вячеславу Дерябину организовали «кражу с проникновением». Он получил три года лишения свободы в лагере общего режима.
В зоне на станции Просвет, о которой зэки поют: «На Просвете без просвета комарье кружится», молодой вор попадает в руки знакомых и приятелей. Отряд у него лучший, работа не пыльная – контролер, раз в неделю вызывают его в оперчасть: для подкормки продуктами от родителей. Несмотря на частые нарушения режима, ни одного ШИЗО. Даже тогда, когда он все же получает выговор, его тут же приказом начальника зоны полковника Б.А. Архипова снимают. Дерябе (кликуха) и такая жизнь, конечно, не по нутру, но все же не то, что терпят остальные. Когда он пожелает, тогда заболевает, денег на счету у него хватает, передачи частые, книги и газеты выписывает любые. Услышав эту историю, писатель Юрий Рытхэу сказал: «Умные родители учли и провели через превратности судьбы свое любимое чадо».
Бедные родители собирают по крохам продукты и теплую одежду для родного зэка, едут за тысячи верст из Орска в Улан-Удэ, из Киева в Сусуман, что в Магаданской области – земли отдаленные и труднодоступные, свидание сроком на один день – чтобы своими очами увидеть, подбодрить, поговорить, может быть, в последний раз. Сроки для родных идут медленно, они быстро катятся только для чужих и ментов, посторонних людей, восклицающих:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
…Бывает, что и в зоне при наличии конфет и дрожжей заводят брагу, используя любые емкости – резиновые сапоги, порожние огнетушители, полые станины производственного оборудования. Умудряются ее заводить даже в воротах локальных зон. Каким образом? Стойки ворот изготовляются из цельнометаллических труб, в них просверливается потихоньку несколько отверстий или прожигается сваркой, затем в нижнее вливается парафин, чтобы добро не уходило в землю, а в верхнее отверстие заливают сироп с дрожжевой начинкой, бросают для крепости и балдежа табачок, медный купорос. Говорится же – голь на выдумки хитра! В зону спиртнапитки заносятся расконвоем и вольняшками. Еще до антиалкогольной компании бутылка водки стоила сто и более рублей. Спирт наливают в сапоги, им пропитывают прокладки, заготовки, идущие в зону, которые затем выжимаются; используют двойные презервативы (один в один), к которым приматывается трубка-шланг. Это приспособление затем пропихивается в желудок, туда закачивается водка и так, зубами и животом, проносится. Способ очень опасный, так как желудочная кислота может растворить даже двойную стенку презерватива, может оборваться сцепление. Менты этот способ проноса знают, подозрительных бьют по животу и заставляют раскрывать рот. Более надежно проносят спиртное педерасты, используя фуфло, куда загоняют спиртовые цилиндрики. Вольные проносят спирт в сосудах, имитированных под папки, книги, прячут в столовских замороженных тушах, в бочках с соленой капустой. Сколько мозгов – столько и способов проноса. При обнаружении проноса спиртнапитков в зону расконвойному зэку уготовано ПКТ сроком на полгода, а вольного увольняют с работы и лишают права работать с заключенными.
Люди, думающие о будущем, не относятся презрительно к ментам, а стремятся завоевать их уважение и почтение, договариваются о связях, оказывают им помощь в повседневной жизни. Не как соучастники и доносчики, а как товарищи. Любой мент от цветного рядового до начальника тюрьмы и зоны может многое сделать для облегчения участи твоей и твоих дружков. Будешь сидеть в привилегированной камере или со спокойными интеллигентными сокамерниками, а не с разной шоблой. В зону тебя отправят местную, могут и при тюрьме оставить, где будет встреча с родственниками и скорое УДО. Знай, самыми богатыми и влиятельными людьми в СССР являются начальники зон, они располагают самым ценным материалом – тысячами человеческих судеб – безропотных, рабских, готовых на все за пайку, шлюмку баланды, смягчение режима. На все.
В семье Дерябиных, преподавателей Курганского сельскохозяйственного института уродился непутевый сынок Вячеслав. Рос красивым, рослым, но в драке потерял глаз, который сохранили, но видеть он им не стал. Проказник во всем, до пятнадцати лет еще удавалось держать в руках, далее все прогнозы говорили, что тюрьмы ему не миновать. Отец и мать стали заводить знакомства в Курганском УВД, посетили окрестные зоны – на станциях Просвет и Иковке. Некоторые отрядники и работники УВД поступили при их содействии в институт. Пока родители заводили связи, сын действовал. Таких, как он, набралось в Кургане несколько сотен – парни и девушки, встречаясь, решили поставить город «на уши». В один час в магазинах закупили синие рубахи старого покроя, которые много лет думали списывать, но все не решались, ожидая указаний сверху. В это же время с помощью трафаретов на сотне красных галстуков была нарисована фашистская свастика. В миг, достав галстуки из карманов, повязали их на рукава и 20 апреля, в день рождения Адольфа Гитлера, хмурыми колоннами вышли на центральную часть города. Прохожие шарахались, пока власти соображали и искали пожарные машины, прошло много времени. Роль Адольфа сыграл тринадцатилетний пацан, он взобрался на трибуну, поднял руку в цезаревском приветствии, с криками «хайль!» принял парад и растворился в колоннах, свернувших в боковые улицы. Галстуки быстро спрятали.
Город оказался в панике, в слухах. Во главе одной из колонн видели сына секретаря обкома КПСС Князева. Считали, что манифестацию организовали панки-фашисты, поклонники Адика. Ребята пребывали в эйфорическом восторге – они доказали, что их действия внушают обывателям страх.
Прошло несколько месяцев. На этот раз скупили залежалые черные, из кожзаменителя куртки. Взяв их под мышки, пришли на рынок, купили цветов, затем, разобравшись по пятеркам, в строгом молчании двинулись в центр города. Милиция не могла понять, куда это они идут с букетами цветов, вроде, к памятнику В.И. Ленина. Прохожие стояли в недоумении. А колонна, держа цветы, как факелы, перед памятником опустила их вниз, угрюмо прошла под распростертой рукой вождя, не испытав ни малейшего желания положить даже веточку. Она двинулась на старое кладбище, где были похоронены участники белого движения. В советское время их могилы превратили в свалку, завалили нечистотами и металлическим ломом. Там юноши торжественно, молча уложили букеты цветов буквами «РОА» – Российская Освободительная Армия. В конце концов власти приступили к репрессиям – «отца» исполнителя роли фюрера исключили из рядов КПСС и выгнали с работы, а многим парням придумали уголовные дела. Для отвода глаз сына секретаря обкома отправили подлечиться в психбольницу, а Вячеславу Дерябину организовали «кражу с проникновением». Он получил три года лишения свободы в лагере общего режима.
В зоне на станции Просвет, о которой зэки поют: «На Просвете без просвета комарье кружится», молодой вор попадает в руки знакомых и приятелей. Отряд у него лучший, работа не пыльная – контролер, раз в неделю вызывают его в оперчасть: для подкормки продуктами от родителей. Несмотря на частые нарушения режима, ни одного ШИЗО. Даже тогда, когда он все же получает выговор, его тут же приказом начальника зоны полковника Б.А. Архипова снимают. Дерябе (кликуха) и такая жизнь, конечно, не по нутру, но все же не то, что терпят остальные. Когда он пожелает, тогда заболевает, денег на счету у него хватает, передачи частые, книги и газеты выписывает любые. Услышав эту историю, писатель Юрий Рытхэу сказал: «Умные родители учли и провели через превратности судьбы свое любимое чадо».
Бедные родители собирают по крохам продукты и теплую одежду для родного зэка, едут за тысячи верст из Орска в Улан-Удэ, из Киева в Сусуман, что в Магаданской области – земли отдаленные и труднодоступные, свидание сроком на один день – чтобы своими очами увидеть, подбодрить, поговорить, может быть, в последний раз. Сроки для родных идут медленно, они быстро катятся только для чужих и ментов, посторонних людей, восклицающих:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66