Император Наполеон
правил в Париже еще двадцать три года после своей великой победы под
Брюсселем и умер в 1837 году в Ницце. На престоле его сменил сын, Луи...
- Герцог Рейхштадский?
- Нет. Герцог умер в юности. А Луи был шестнадцатилетним юношей,
сыном Императора и принцессы Дании.
- И его Империя все еще существует? - удивился я.
- После свержения английского тирана Георга было разрешено включить
британские острова в состав Империи. После объявления Европы свет
просвещения был послан в Африку и Азию. Сейчас эти континенты являются
полуавтономными провинциями, управляемыми из Парижа, но имеющими свои
собственные палаты депутатов, которые уполномочены решать их внутренние
дела. Что касается Новой Франции - или, иначе, Луизианы - эти разговоры о
восстании скоро утихнут. Королевская комиссия послана, чтобы разобраться в
жалобах местных жителей на вице-короля.
- Ну, что ж, полагаю, что дату Общей Истории мы определили достаточно
точно, - сказал я. - Это 1837 год. И похоже, что с той поры в вашем мире
не наблюдается особого научно-технического прогресса.
Эти слова повлекли за собой массу вопросов, на которые я долго
отвечал. Оливия была умной и образованной женщиной. Она была в восторге от
той картины мира без Бонапарта, которую я ей нарисовал.
Когда я закончил, утро уже превратилось в день. Оливия предложила мне
пообедать, и я согласился. Пока она готовила, я сидел у окна и разглядывал
этот любопытный анахроничный пейзаж из полей, дорог и фермерских домиков.
Царила атмосфера умиротворенности и изобилия, которая превращала мои
отдаленные воспоминания об угрозе Империуму в (как говорила Оливия)
полузабытую, давно прочитанную историю - подобно книге, лежащей на столе.
Я взял ее в руки и посмотрел на заглавие:
"КОЛДУНЬЯ ИЗ ОЗА"
Автор - Лилиана Ф.Баум
"Забавно", - подумал я.
Оливия, посмотрев на книгу, которую я держал в руках, улыбнулась
почти застенчиво:
- Странное чтиво для колдуньи, не так ли? - спросила она.
- Но мои сны и мечты часто похожи на этот вымысел. Как я вам уже
говорила, этот мир кажется мне таким маленьким, мне его недостаточно...
- Я не об этом, Оливия! Мы с вами довольно четко установили дату
Общей Истории - это произошло в начале девятнадцатого века, верно? Баум не
было тогда еще на свете. Она - или, может быть, он, отметил я про себя, -
родилась только... в 1855 году. По крайней мере, человек с таким именем
родился в моем мире именно в этом году. И вот, здесь тоже есть такой
человек.
Я раскрыл толстую книгу в красном кожаном переплете и посмотрел на
выходные данные "Жилли и Катон. Нью-Йорк и Париж, 1896 год".
- В вашем мире известна эта книга, Брайан? - спросила Оливия.
- В моем мире писатель по имени Франк Баум написал книгу "Волшебник
страны Оз" - пояснил я. - Однако я слышал, что у него были замыслы
написать продолжение этой книги и как раз под таким названием.
Я с удовольствием разглядывал обложку с изображенной на ней фигуркой,
похожей на Белоснежку.
- В детстве это была моя любимая книга, - сказала Оливия. - И как
чудесно было бы прочесть вашего "Волшебника из страны Оз".
- Да. Это единственное, что он написал в нашем мире, - сказал я. - Он
умер в 1896 году.
1896! Туман, окутывающий мой мозг в течение долгих дней после моего
пробуждения, стал быстро рассеиваться. Рассеиваться ветром неожиданного
понимания. Дзок и его приятели переместили меня в линию мира, очень
близкой моей собственной!
Они были очень гуманны, но не так умны, как им хотелось бы. Они были
не столь добросовестны в своих исследованиях, как следовало бы быть.
Я вспомнил фотодиаграмму, которую мне показали на Совете, и
светящуюся точку мира, неизвестную картографам Сети Империума, точку,
означавшую четвертый неоткрытый мир, лежащий в пределах Зоны Опустошения.
Тогда я решил, что это ошибка, как и то, что на этой фотодиаграмме
отсутствовала линия 0-0. Но, значит, ошибки не было! Линия В-Т
существовала - мир, дата Общей Истории которого лежала в начале
девятнадцатого века! А если есть один человек, известный в двух наших
мирах, то почему бы не быть и другому? Или двум другим, Максони и Копини,
изобретателям привода МК?!
- О чем вы задумались? - голос Оливии вернул меня с небес на землю.
- Так, ничего. - Я положил книгу на стол. - Думаю, прошло после Общей
даты больше пятидесяти лет, все же изменения небольшие, и некоторые люди
могли бы недавно родиться.
- Брайан, - начала Оливия, - я не стану просить вас довериться мне,
но позвольте помочь вам.
- Помочь мне в чем? - я попытался спросить невозмутимо, но
почувствовал, что мне это удается весьма плохо.
- Я чувствую, что у вас возник какой-то план. Но в одиночку вы можете
с ним не справиться. Очень многое для вас здесь непонятно. Очень много
ловушек поджидает на каждом шагу. Позвольте помочь вам.
- А почему вы должны мне помогать?
Она мгновение помолчала, глядя на меня темными глазами.
- Всю жизнь я ищу ключ к какому-то древнему миру, порогу грез. И я
чувствую, что вы, Брайан, как-то связаны с ним. Даже если мне нельзя будет
попасть туда, мне будет приятно осознавать, что я помогла кому-то
добраться до недостижимого.
- Все эти миры точно такие же, Оливия. Одни лучше, другие - хуже.
Везде есть люди, дома и земли, законы и естественная человеческая природа.
Нельзя достичь мира грез, просто собрав вещи и переехав, его надо строить
там, где ты живешь!
- И все же, я ненавижу невежество, коррупцию, социальный и моральный
упадок, ложь и обман тех, кому верят миллионы.
- Это, конечно, очень плохо, но до тех пор, пока мы живем в обществе,
соответствующем человеческому разуму, это всегда будет существовать. Но
дайте срок, Оливия, мы ведь экспериментируем с культурой только несколько
тысяч лет. Еще несколько тысячелетий - и будет совсем другое дело.
Поверьте мне!
Она рассмеялась.
- Вы говорите так, словно вечность - это лишь мгновение!
- По сравнению со временем, которое потребовалось, чтобы люди
превратились из амеб в обезьяны это и есть мгновение. Но зачем
отказываться от многих грез - это та сила, которая движет нас вперед,
какова бы ни была наша конечная цель.
- Тогда позвольте мне превратить эту мечту в реальность. Позвольте
мне помочь вам, Брайан. История, рассказанная мне: будто вы заболели от
переутомления, когда работали чиновником Колониального Управления, и
поэтому нуждаетесь в отдыхе, - довольно прозрачная ложь. И еще, Брайан, -
она понизила голос, - за вами следят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
правил в Париже еще двадцать три года после своей великой победы под
Брюсселем и умер в 1837 году в Ницце. На престоле его сменил сын, Луи...
- Герцог Рейхштадский?
- Нет. Герцог умер в юности. А Луи был шестнадцатилетним юношей,
сыном Императора и принцессы Дании.
- И его Империя все еще существует? - удивился я.
- После свержения английского тирана Георга было разрешено включить
британские острова в состав Империи. После объявления Европы свет
просвещения был послан в Африку и Азию. Сейчас эти континенты являются
полуавтономными провинциями, управляемыми из Парижа, но имеющими свои
собственные палаты депутатов, которые уполномочены решать их внутренние
дела. Что касается Новой Франции - или, иначе, Луизианы - эти разговоры о
восстании скоро утихнут. Королевская комиссия послана, чтобы разобраться в
жалобах местных жителей на вице-короля.
- Ну, что ж, полагаю, что дату Общей Истории мы определили достаточно
точно, - сказал я. - Это 1837 год. И похоже, что с той поры в вашем мире
не наблюдается особого научно-технического прогресса.
Эти слова повлекли за собой массу вопросов, на которые я долго
отвечал. Оливия была умной и образованной женщиной. Она была в восторге от
той картины мира без Бонапарта, которую я ей нарисовал.
Когда я закончил, утро уже превратилось в день. Оливия предложила мне
пообедать, и я согласился. Пока она готовила, я сидел у окна и разглядывал
этот любопытный анахроничный пейзаж из полей, дорог и фермерских домиков.
Царила атмосфера умиротворенности и изобилия, которая превращала мои
отдаленные воспоминания об угрозе Империуму в (как говорила Оливия)
полузабытую, давно прочитанную историю - подобно книге, лежащей на столе.
Я взял ее в руки и посмотрел на заглавие:
"КОЛДУНЬЯ ИЗ ОЗА"
Автор - Лилиана Ф.Баум
"Забавно", - подумал я.
Оливия, посмотрев на книгу, которую я держал в руках, улыбнулась
почти застенчиво:
- Странное чтиво для колдуньи, не так ли? - спросила она.
- Но мои сны и мечты часто похожи на этот вымысел. Как я вам уже
говорила, этот мир кажется мне таким маленьким, мне его недостаточно...
- Я не об этом, Оливия! Мы с вами довольно четко установили дату
Общей Истории - это произошло в начале девятнадцатого века, верно? Баум не
было тогда еще на свете. Она - или, может быть, он, отметил я про себя, -
родилась только... в 1855 году. По крайней мере, человек с таким именем
родился в моем мире именно в этом году. И вот, здесь тоже есть такой
человек.
Я раскрыл толстую книгу в красном кожаном переплете и посмотрел на
выходные данные "Жилли и Катон. Нью-Йорк и Париж, 1896 год".
- В вашем мире известна эта книга, Брайан? - спросила Оливия.
- В моем мире писатель по имени Франк Баум написал книгу "Волшебник
страны Оз" - пояснил я. - Однако я слышал, что у него были замыслы
написать продолжение этой книги и как раз под таким названием.
Я с удовольствием разглядывал обложку с изображенной на ней фигуркой,
похожей на Белоснежку.
- В детстве это была моя любимая книга, - сказала Оливия. - И как
чудесно было бы прочесть вашего "Волшебника из страны Оз".
- Да. Это единственное, что он написал в нашем мире, - сказал я. - Он
умер в 1896 году.
1896! Туман, окутывающий мой мозг в течение долгих дней после моего
пробуждения, стал быстро рассеиваться. Рассеиваться ветром неожиданного
понимания. Дзок и его приятели переместили меня в линию мира, очень
близкой моей собственной!
Они были очень гуманны, но не так умны, как им хотелось бы. Они были
не столь добросовестны в своих исследованиях, как следовало бы быть.
Я вспомнил фотодиаграмму, которую мне показали на Совете, и
светящуюся точку мира, неизвестную картографам Сети Империума, точку,
означавшую четвертый неоткрытый мир, лежащий в пределах Зоны Опустошения.
Тогда я решил, что это ошибка, как и то, что на этой фотодиаграмме
отсутствовала линия 0-0. Но, значит, ошибки не было! Линия В-Т
существовала - мир, дата Общей Истории которого лежала в начале
девятнадцатого века! А если есть один человек, известный в двух наших
мирах, то почему бы не быть и другому? Или двум другим, Максони и Копини,
изобретателям привода МК?!
- О чем вы задумались? - голос Оливии вернул меня с небес на землю.
- Так, ничего. - Я положил книгу на стол. - Думаю, прошло после Общей
даты больше пятидесяти лет, все же изменения небольшие, и некоторые люди
могли бы недавно родиться.
- Брайан, - начала Оливия, - я не стану просить вас довериться мне,
но позвольте помочь вам.
- Помочь мне в чем? - я попытался спросить невозмутимо, но
почувствовал, что мне это удается весьма плохо.
- Я чувствую, что у вас возник какой-то план. Но в одиночку вы можете
с ним не справиться. Очень многое для вас здесь непонятно. Очень много
ловушек поджидает на каждом шагу. Позвольте помочь вам.
- А почему вы должны мне помогать?
Она мгновение помолчала, глядя на меня темными глазами.
- Всю жизнь я ищу ключ к какому-то древнему миру, порогу грез. И я
чувствую, что вы, Брайан, как-то связаны с ним. Даже если мне нельзя будет
попасть туда, мне будет приятно осознавать, что я помогла кому-то
добраться до недостижимого.
- Все эти миры точно такие же, Оливия. Одни лучше, другие - хуже.
Везде есть люди, дома и земли, законы и естественная человеческая природа.
Нельзя достичь мира грез, просто собрав вещи и переехав, его надо строить
там, где ты живешь!
- И все же, я ненавижу невежество, коррупцию, социальный и моральный
упадок, ложь и обман тех, кому верят миллионы.
- Это, конечно, очень плохо, но до тех пор, пока мы живем в обществе,
соответствующем человеческому разуму, это всегда будет существовать. Но
дайте срок, Оливия, мы ведь экспериментируем с культурой только несколько
тысяч лет. Еще несколько тысячелетий - и будет совсем другое дело.
Поверьте мне!
Она рассмеялась.
- Вы говорите так, словно вечность - это лишь мгновение!
- По сравнению со временем, которое потребовалось, чтобы люди
превратились из амеб в обезьяны это и есть мгновение. Но зачем
отказываться от многих грез - это та сила, которая движет нас вперед,
какова бы ни была наша конечная цель.
- Тогда позвольте мне превратить эту мечту в реальность. Позвольте
мне помочь вам, Брайан. История, рассказанная мне: будто вы заболели от
переутомления, когда работали чиновником Колониального Управления, и
поэтому нуждаетесь в отдыхе, - довольно прозрачная ложь. И еще, Брайан, -
она понизила голос, - за вами следят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36