Мы сидели в моей комнате и ели на завтрак пиццу, запивая ее красным
вином, таким дешевым, что даже местные нищие могли покупать его ежедневно.
- Те два человека, которые меня очень интересуют, родились где-то в
Северной Италии около 1850 года, - сказал я Оливии. - В молодости они
приехали в Рим, изучили инженерное дело и в 1893 году сделали свое главное
открытие, которое дало Империуму средство перемещения по Сети. Надеюсь,
если Баум (не все ли равно, мужчина это или женщина) смог здесь родиться и
в девяностых годах написать в этом мире нечто подобное тому, что было
написано в моем, то, может быть, Максони и Копини тоже существуют здесь, -
закончил я.
Оливия слушала молча.
- Они, конечно, не могли усовершенствовать привод МК так, чтобы можно
было посредством него осуществлять полеты по Сети. А если да, то этот
секрет умер с ними. Но, возможно, они подошли вплотную к решению этого
вопроса. Может быть, они оставили что-нибудь, что я смогу использовать для
своего возвращения.
- Брайан, разве вы не говорили мне, что все миры, расположенные
вокруг линии 0-0, опустошены и превращены в руины этими же силами? Не
опасно ли экспериментировать с такими ужасными инструментами?
- Я неплохой техник и достаточно разбираюсь в наших аппаратах,
посредством которых мы путешествуем по мирам. Я знаю все их уязвимые
места. Максони и Копини не знали, с чем они играют.
Они наткнулись на это силовое поле совершенно случайно.
- И, насколько я поняла, почти 99% всех вероятностных миров погибли
именно из-за того, что не умели управлять вызванными силами, не так ли?
- Да.
- Но если вы достаточно разбираетесь в этих аппаратах, то зачем тогда
Максони и Копини?
- Дело в том, Оливия, что я не могу построить аппарат перемещения по
Сети, ибо не знаю конструкции основного генератора поля. Это особым
образом намотанная катушка, являющаяся сердцем генератора поля. Я никогда
не разбирался в ее устройстве.
Может быть, если здесь окажутся Максони и Копини, и если они сделали
те же случайные открытия, и если они вели записи, и если записи еще
существуют, и если я могу найти их...
Оливия рассмеялась.
- Если боги сделают так, что все эти "если" окажутся в вашу пользу,
тогда все просто. Давайте рискнем. Видение Изумрудного города все еще
влечет меня.
- Давайте сначала попытаемся найти хотя бы этих людей. Потом у нас
будет наверняка немного времени, чтобы разобраться в их биографиях.
Час спустя в городском архиве усталый служащий принес мне толстый
том, в котором были записаны старомодным почерком тысячи имен с указанием
дат рождения, адресов, а иногда и дат смерти.
- Предупреждаю вас, сеньор, - сказал клерк, - что, хотя муниципалитет
и предоставляет вам эти записи, то разбирать их вам придется самому.
- Вы только объясните мне, что здесь такое, - тихо проговорил я. -
Меня интересуют данные о Джулио Максони или о Карло Копини.
- Да, да, я помню. Так вот, перед вами находится регистрационная
книга, в которую занесены имена всех людей, прибивших в город на
жительство в период с 1870 по 1880 год. А теперь извините, мне надо
заниматься своими прямыми обязанностями.
Я вздохнул и принялся за работу. Оливия помогала мне.
Прошло минут двадцать. За это время мы просмотрели все записи за 1870
год. Настала очередь 1874 года. Оливия читала быстрее меня и вскоре
раздался ее взволнованный голос:
- Брайан, посмотрите! Джулио Максони, родился в 1847 году в Палермо.
Я страшно разволновался, вчитываясь в эти строки, хотя понимал, что
это может быть другой Максони. Людей с такой фамилией мы уже встретили
около сотни, почему бы одному из них не носить имя Джулио?
Я, похвалив Оливию, записал адрес этого Максони в записную книжку.
Мои поиски Карло Копини пока не увенчались успехом.
Максони жил на улице Карлотти в доме номер 12, на четвертом этаже. С
помощью карты города мы нашли эту улицу, а потом поехали туда. Она была
узкая и грязная. Видимо, Максони начинал свою карьеру, если это только был
тот, кого мы искали, мягко говоря, в скромных условиях. Даже сто лет назад
этот район был районом, где жили одни нищие.
Я открыл дверь дома N_12, и мы сразу же ощутили резкий запах жареного
лука, сыра и постного масла.
Одна из дверей в коридор открылась и заплывшее жиром женское лицо
показалось в проеме.
- Простите, мадам, - начал я почтительно, - мы иностранцы, которые
впервые приехали в Вечный город, чтобы найти квартиру, где жил наш
покойный родственник, когда был осчастливлен возможностью дышать воздухом
солнечной Италии.
У нее отвисла челюсть, затем широкая любезная улыбка расплылась по
лицу.
- Добрый день, сеньор и сеньора, - выпалила она и поинтересовалась,
чем она может помочь столь любезным гостям Италии.
Я назвал ей номер комнаты, где около ста лет назад жил Максони. Она,
пыхтя и переваливаясь с ноги на ногу, пошла показывать нам дорогу. На
лестнице так давно не убирали, что я готов был поверить, что записи
Максони вполне могли сохраниться здесь. Когда мы остановились у комнаты
N_16, хозяйка сказала:
- Теперь эта комната занята, но сейчас жилец на работе.
- Так, может быть, мы подождем его, - начал я, но квартирная хозяйка
перебила меня, пренебрежительно махнув рукой. Она пустилась в рассуждения
о неблагодарности жильцов, но я прервал ее излияния, вытащив из кармана
банкноту в сто лир.
Она впустила нас в комнату:
- Вот!
Мы увидели убогую и грязную каморку с кроватью, застеленной грязным
одеялом, с разбитым зеркалом, сломанным стулом, столом и батареей пустых
винных бутылок на окне и полу.
- Мы хотели бы войти и побыть здесь некоторое время, чтобы пообщаться
с духом нашего умершего предка, - сказал я.
Брови мадам поползли вверх:
- Но ведь в комнате живут!
- Мы не будем ничего трогать, только посмотрим. Неужели вы не
понимаете наших чувств? - всхлипнула Оливия.
- Ну, хорошо, хорошо, - мадам выжидающе посмотрела на меня.
Я вытащил деньги - сто лир, и мадам просияла:
- Я понимаю, сеньор, вы и ваша сестра, вы хотите побыть наедине с
духом вашего родственника. Еще сто лир, и вы можете общаться с каким
угодно духом.
Я молча протянул деньги, и она, взяв их, ушла.
Мы молчали, и хозяйка, дойдя до лестницы, обернулась:
- Мне бы не хотелось вас торопить, но постарайтесь окончить ваше
общение, скажем, через два часа. Мой жилец может прийти домой обедать, и,
думаю, не очень обрадуется, увидев в своей комнате чужих людей.
Через полчаса безуспешных поисков Оливия, устало опустившись на
колченогий табурет, произнесла:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36