Но я уже говорил, что проблемы порой возникали самые неожиданные, и всегда присылались требуемые специалисты — нашему проекту был дан режим особого благоприятствования.
Впрочем, никто особо не торопил, работали не за страх и не за деньги. Четыре раза нас ненадолго отвлекали на срочные работы, но с нашим проектом мы сжились и дышали воздухом истории. Сколько информации пришлось ментоскопировать — порой голова буквально раскалывалась… Для нас изготавливали в музеях Земли муляжи и копии различной утвари, у меня в кабинете две стены занимали стеллажи с копиями один-в-один древних инкунабул, а в углу я поставил муляж скелета, прикованного к стене ржавыми цепями — для создания соответствующей атмосферы, так сказать.
В общем, мы состряпали такой мир. Не в самом деле — в компьютерной памяти. Мы собирались запустить все это, и снимать получаемую информацию, следя за развитием событий. Огромная доля этих событий была запрограммирована вперед, чуть не на столетие-два, но влияние разных объектов друг на друга, взаимодействие материализованных мифов и разных видных исторических деятелей древних эпох могли привести к непредсказуемым и чрезвычайно увлекательным последствиям.
До запуска оставалось около трех декад, на Стеосон начали во множестве слетаться писатели, режиссеры, ученые, желающие снять сливки, да и просто влиятельные любопытствующие. Ожидали даже прибытие Президента Земли — Ника Горноффа.
И ни одна душа в необъятной Вселенной, ни один из многочисленных провидцев, как земных, так и других цивилизаций, следящих с понятным вниманием за проектом, не смогли предсказать случившееся.
Что-то там во Вселенной сдвинулось, покорежилось и растерло Стеосон во мгновение ока в порошок — и следа не осталось в космической пустоте. Лишь облако мелкой однородной пыли. Миллионы жизней, тысячи тонн дорогостоящего уникального оборудования — все исчезло, как баггер языком слизнул. Это такое выражение у нас было, да…
Я все это позже осознал. То есть все трагические размеры катастрофы…
Два десятилетия ломаю голову: я сейчас это прежний я, бывший до катастрофы, или другой? То есть те же клетки, что были во мне? Скорее всего — нет. Такие же, но другие.
За тысячи тысяч парсеков, на другом краю Вселенной, куда земляне и не долетали даже, возникла новая солнечная система. Как компенсация (если здесь допустимо такое сравнение) за проглоченную космическую базу. И система эта оказалась — именно спрограммированная нами, совершенно, казалось бы, невозможная в реальности. Но жизнь неоднократно доказывала, что ничего невозможного не бывает.
Я пришел в себя на дикой планете, рядом стояло жуткое существо. Асур. Злой бог древнеиндийской мифологии. Неподалеку возвышался среди угрюмых безжизненных гор золотой город, главный из трех асурских городов, и смотрелся он дико и нелепо. Я был на спрограммированном нами же Плутоне. Да, на планетах системы мы смоделировали царства богов, лишь Зевс с присными его жили в горах Олимпа, как им и положено. А царство Варуны располагалось на Плутоне, как царство иудейского Бога и сына его Христа — на Юпитере, а страшный мир Луцифера — на Меркурии, и так далее…
Описывать мои первые дни, как я осознавал происшедшее и необратимость случившегося, как убивался по безвозвратно утерянным друзьям, как поражался своим новым божественным способностям, как выяснил, что нас, со Стеосона, в этом невозможном мире пятеро, как встречался с Богами — Варуной, Богом, Дьяволом…
Да почти со всеми, как учился жить по-новому… Рассказывать все это не имеет смысла, я смутно помню, или, вернее, не особо желаю вспоминать. Об этом надо написать объемистый роман, но литературными талантами я, увы, не отличался никогда. Самое главное, и я написал это потом в Директории, я понял: надо жить.
Нас было пятеро. Пятеро бывших Землян, возможностями превосходящие любых богов этого мира. Никого из представителей других цивилизаций, хотя они тоже работали в нашем Проекте, не оказалось.
Впрочем, лишь двое: я и Вандман работали в Проекте. Только одного из нас я знал до этого — Арона Вандмана, он был консультантом группы, моделирующей мир иудеев. Какой это нудный, однако тип, даже в нашей группе ходили слухи о его дубовых придирках. Он там никому не давал жить спокойно, а руководителя проекта довел однажды своим твердолобым упорством в ерундовейших вопросах до инфаркта…
Сердж Буррис служил охранником в Сто тридцать втором Секторе Стеосона, был молод и, как полагается солдафону, туп как пробка.
Себастиан Бобмисон работал в Тридцать седьмом Секторе администратором — заведовал тамошними увеселительными заведениями — театриками, салонами, барами.
Я в том Секторе бывал несколько раз, именно в подобных заведениях, но Бобмисона, естественно, не встречал. Либо встречал, но не запомнил.
Молли Лавкравт — красивая баба, сказка… служила секретаршей у одной из главных шишек Стеосона. Ей бы место в лучшем варьете Земли, но она была слишком умна для этого. И слишком стерва. Впрочем, все бабы, по моему искреннему убеждению — стервы. А эта была хороша… Я с ней, признаюсь, жил какое-то время, даже думал, что люблю… Но, кто, как выяснилось, с ней только не жил?
Даже с Луцифером умудрилась переспать — он, дурак, хотел найти в ней союзницу…
Пять богов. Алвисид — то есть я — и Арсиван, Сеалбур, Севибоб, Моонлав. Дети Алгола.
Это я придумал — написал Директорию, объясняющий весь бардак, что был в то время на Земле… Стыковка-то в реальности происходила очень тяжело. Великая Потеря Памяти, назвал ее я. И этот термин, как ни странно, прижился. Да… Целую религию придумал… Боготворец…
Каждый, даже самый тупой, незаметный и серый человек в определенных обстоятельствах может осознать себя незаурядной личностью. И, самое смешное, — действительно стать ею. Другое дело — какой.
Мне сейчас не хочется говорить о них. Для Комиссии по Чрезвычайным Происшествиям я слил свою ментограмму за все двадцать три года. Контейнер возле экрана…
Я получил огромное преимущество перед остальными — я мог знать. Знать практически все. Случайно я обнаружил, что цепляясь в мозгу за корневое слово, могу вызвать в памяти тексты, о которых понятия не имел — словно пользовался огромной чудесной Базой Данных. Для программиста высокого класса это поистине неоценимый подарок. Как говорил мой незабвенный отец — умеешь считать до пяти, говори всем, что только до трех. Может остальные четверо тоже так смогли бы, но я им этого не объяснял. И их чрезвычайно злили мои знания. Кто обладает информацией — тот правит миром. Какими бы волшебными возможностями ты не обладал — ты не создашь простейшего пороха, не зная как он устроен. Да. Ты можешь молниями поражать города, но не оснастишь армию элементарными винтовками…
И еще одна способность была у всех нас — мы помнили и могли без проблем вызвать в памяти любую деталь из прошлой жизни, любую прочитанную, или даже просто когда-либо виденную страницу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Впрочем, никто особо не торопил, работали не за страх и не за деньги. Четыре раза нас ненадолго отвлекали на срочные работы, но с нашим проектом мы сжились и дышали воздухом истории. Сколько информации пришлось ментоскопировать — порой голова буквально раскалывалась… Для нас изготавливали в музеях Земли муляжи и копии различной утвари, у меня в кабинете две стены занимали стеллажи с копиями один-в-один древних инкунабул, а в углу я поставил муляж скелета, прикованного к стене ржавыми цепями — для создания соответствующей атмосферы, так сказать.
В общем, мы состряпали такой мир. Не в самом деле — в компьютерной памяти. Мы собирались запустить все это, и снимать получаемую информацию, следя за развитием событий. Огромная доля этих событий была запрограммирована вперед, чуть не на столетие-два, но влияние разных объектов друг на друга, взаимодействие материализованных мифов и разных видных исторических деятелей древних эпох могли привести к непредсказуемым и чрезвычайно увлекательным последствиям.
До запуска оставалось около трех декад, на Стеосон начали во множестве слетаться писатели, режиссеры, ученые, желающие снять сливки, да и просто влиятельные любопытствующие. Ожидали даже прибытие Президента Земли — Ника Горноффа.
И ни одна душа в необъятной Вселенной, ни один из многочисленных провидцев, как земных, так и других цивилизаций, следящих с понятным вниманием за проектом, не смогли предсказать случившееся.
Что-то там во Вселенной сдвинулось, покорежилось и растерло Стеосон во мгновение ока в порошок — и следа не осталось в космической пустоте. Лишь облако мелкой однородной пыли. Миллионы жизней, тысячи тонн дорогостоящего уникального оборудования — все исчезло, как баггер языком слизнул. Это такое выражение у нас было, да…
Я все это позже осознал. То есть все трагические размеры катастрофы…
Два десятилетия ломаю голову: я сейчас это прежний я, бывший до катастрофы, или другой? То есть те же клетки, что были во мне? Скорее всего — нет. Такие же, но другие.
За тысячи тысяч парсеков, на другом краю Вселенной, куда земляне и не долетали даже, возникла новая солнечная система. Как компенсация (если здесь допустимо такое сравнение) за проглоченную космическую базу. И система эта оказалась — именно спрограммированная нами, совершенно, казалось бы, невозможная в реальности. Но жизнь неоднократно доказывала, что ничего невозможного не бывает.
Я пришел в себя на дикой планете, рядом стояло жуткое существо. Асур. Злой бог древнеиндийской мифологии. Неподалеку возвышался среди угрюмых безжизненных гор золотой город, главный из трех асурских городов, и смотрелся он дико и нелепо. Я был на спрограммированном нами же Плутоне. Да, на планетах системы мы смоделировали царства богов, лишь Зевс с присными его жили в горах Олимпа, как им и положено. А царство Варуны располагалось на Плутоне, как царство иудейского Бога и сына его Христа — на Юпитере, а страшный мир Луцифера — на Меркурии, и так далее…
Описывать мои первые дни, как я осознавал происшедшее и необратимость случившегося, как убивался по безвозвратно утерянным друзьям, как поражался своим новым божественным способностям, как выяснил, что нас, со Стеосона, в этом невозможном мире пятеро, как встречался с Богами — Варуной, Богом, Дьяволом…
Да почти со всеми, как учился жить по-новому… Рассказывать все это не имеет смысла, я смутно помню, или, вернее, не особо желаю вспоминать. Об этом надо написать объемистый роман, но литературными талантами я, увы, не отличался никогда. Самое главное, и я написал это потом в Директории, я понял: надо жить.
Нас было пятеро. Пятеро бывших Землян, возможностями превосходящие любых богов этого мира. Никого из представителей других цивилизаций, хотя они тоже работали в нашем Проекте, не оказалось.
Впрочем, лишь двое: я и Вандман работали в Проекте. Только одного из нас я знал до этого — Арона Вандмана, он был консультантом группы, моделирующей мир иудеев. Какой это нудный, однако тип, даже в нашей группе ходили слухи о его дубовых придирках. Он там никому не давал жить спокойно, а руководителя проекта довел однажды своим твердолобым упорством в ерундовейших вопросах до инфаркта…
Сердж Буррис служил охранником в Сто тридцать втором Секторе Стеосона, был молод и, как полагается солдафону, туп как пробка.
Себастиан Бобмисон работал в Тридцать седьмом Секторе администратором — заведовал тамошними увеселительными заведениями — театриками, салонами, барами.
Я в том Секторе бывал несколько раз, именно в подобных заведениях, но Бобмисона, естественно, не встречал. Либо встречал, но не запомнил.
Молли Лавкравт — красивая баба, сказка… служила секретаршей у одной из главных шишек Стеосона. Ей бы место в лучшем варьете Земли, но она была слишком умна для этого. И слишком стерва. Впрочем, все бабы, по моему искреннему убеждению — стервы. А эта была хороша… Я с ней, признаюсь, жил какое-то время, даже думал, что люблю… Но, кто, как выяснилось, с ней только не жил?
Даже с Луцифером умудрилась переспать — он, дурак, хотел найти в ней союзницу…
Пять богов. Алвисид — то есть я — и Арсиван, Сеалбур, Севибоб, Моонлав. Дети Алгола.
Это я придумал — написал Директорию, объясняющий весь бардак, что был в то время на Земле… Стыковка-то в реальности происходила очень тяжело. Великая Потеря Памяти, назвал ее я. И этот термин, как ни странно, прижился. Да… Целую религию придумал… Боготворец…
Каждый, даже самый тупой, незаметный и серый человек в определенных обстоятельствах может осознать себя незаурядной личностью. И, самое смешное, — действительно стать ею. Другое дело — какой.
Мне сейчас не хочется говорить о них. Для Комиссии по Чрезвычайным Происшествиям я слил свою ментограмму за все двадцать три года. Контейнер возле экрана…
Я получил огромное преимущество перед остальными — я мог знать. Знать практически все. Случайно я обнаружил, что цепляясь в мозгу за корневое слово, могу вызвать в памяти тексты, о которых понятия не имел — словно пользовался огромной чудесной Базой Данных. Для программиста высокого класса это поистине неоценимый подарок. Как говорил мой незабвенный отец — умеешь считать до пяти, говори всем, что только до трех. Может остальные четверо тоже так смогли бы, но я им этого не объяснял. И их чрезвычайно злили мои знания. Кто обладает информацией — тот правит миром. Какими бы волшебными возможностями ты не обладал — ты не создашь простейшего пороха, не зная как он устроен. Да. Ты можешь молниями поражать города, но не оснастишь армию элементарными винтовками…
И еще одна способность была у всех нас — мы помнили и могли без проблем вызвать в памяти любую деталь из прошлой жизни, любую прочитанную, или даже просто когда-либо виденную страницу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93