Вот еще одна причина, почему я обижен его книгой. Я
даже настоял на том, чтобы эта вещь была выпущена на стороне "В"
сингла Битлз, ведь до этого он не пел ни на одном сингле.
Something Была на стороне "А", и это принесло ему много денег. Но
он не помнит этих маленьких подробностей.
Я всегда переживал, что Джорджу и Ринго не достаются
издательские гонорары. Поэтому когда предоставилась возможность
дать каждому из них по 5% от издательства "Маклен", я настоял на
этом. Не Пол, не Клейн, а я сделал это для них. Когда я сказал:
"Они должны получать по 5%", Пол не смог возражать. С другой
стороны я не получал ни гроша за песни Джорджа. Не требовал даже
признания этого вклада. Поэтому, когда они приняли обиженную
позу,я, конечно, был очень недоволен, потому что это неправда.
В: Happiness Is A Warm Gun?
Л: Нет, это не про героин. Мне на глаза попался журнал про
оружие с дымящимся револьвером на обложке и со статьей, которую я
так и не прочел. Она называлась "Счастье в теплом стволе". Это
страшное название я взял прямо оттуда, как будто кто-то только
что убил живое существо.
В: А что ты скажешь о сексуальных каламбурах: "Когда я
чувствую свой палец на твоем курке"?
Л: В то время связь с Йоко только начиналась, и я был страшно
ориентирован на секс. Когда мы не были в студии, мы были в
кровати.
В: А что за иллюзия: "Превосходная мать, прыгай на ствол"!?
Л: Я называю Йоко матерью или мадам просто так. Остальное
ничего не значит. Это просто ее образы.
В: Across the Universe?
Д: Битлз не удалось сделать хорошую запись этой песни. Я думаю
подсознательно мы... Пол подсознательно стремился испортить мои
великие песни. Мы всегда играли в какие-то экспериментальные
игры, когда их записывали. Эта тоже была плохо записана. Она
получилась, но могла бы быть еще лучше. И я это допустил. Мы,
бывало, часами отрабатывали какую-нибудь мелочь в песнях Пола, но
когда дело доходило до моих песен, особенно удачных, таких как
Strauberry Fields, Across the Universe, сразу устанавливалась
атмосфера какой-то небрежности и эксперементаторства.
В: Саботаж?
Л: Подсознательный саботаж. Меня это очень задевало...
Конечно, Пол будет отрицать это, он будет мило улыбаться и
говорить: "Все это плоды твоей фантазии, Джон". Как раз об этом я
и говорил раньше: я видел, что происходит, а другие нет, и тогда
я думал: "Может, я параноик?" Но это не паранойя. Ее не удалось
сделать как следует. К счастью, текст сохраняет свою силу.
В: Getting Better?
Л: Это дневник. "Я жестоко обращался со своей женщиной,
избивал ее и держал ее подальше от того, что она любила" - все
это про меня. Я был жесток с моей женщиной, и в физическом
смысле, с любой женщиной. Я бил их. Не мог выразить себя иначе,
чем через насилие. Дрался с мужиками и бил баб. Вот почему сейчас
я все время говорю о мире. Понимаете? За любовь и мир выступают
всегда люди, у которых наибольшая склонность к насилию. Но я
искренне верю в мир и любовь. Я буйный тип, научившийся быть
небуйным и сожалеющий о своем буйстве. Наверно только в старости
я смогу честно рассказать людям, какой свиньей я был в молодости.
В: Revolution?
Л: Эту песню мы записали в 2-х вариантах. В то время в
отношениях между нами росла напряженность. Я сделал медленную
версию и хотел выпустить ее как сингл. Это было заявление о
позиции Битлз во Вьетнамской войне и в вопросе революции. В
течении многих лет Эпштейн запрещал нам высказываться о Вьетнаме
и вообще о войне. И не позволял журналистам задавать нам такие
вопросы. Но во время одного турне я сказал: "Я буду отвечать на
вопросы о войне. Мы не можем игнорировать это". Я очень хотел,
чтобы Битлз высказались по этому вопросу. 1-й вариант Джорджу и
Полу не понравился. Они сказали, что темп очень медленный. Может
быть, так оно было, если мыслить в терминах хита и не-хита. Но
Битлз могли себе позволить выпустить медленную, с разборчивыми
словами версию в виде сингла, не думая о том, станет ли она
золотым диском, или деревянным. Но они были раздражены моей
связью с Йоко, а еще тем, что после нескольких лет спячки мой
творческий потенциал снова вырос и я опять стал доминировать, как
в ранние годы. Все это перевернуло тележку с яблоками. Я
проснулся, и это им не понравилось.
В: Эта песня вдохновлена Йоко?
Л: Йоко вдохновляла все мое творчество. Она вдохновляла не
песни, а меня самого. То, о чем я заявляю в Revolution - это мои
мысли. Они и сейчас годятся. Я и сейчас о политике думаю то же
самое. "Я хочу видеть план (революции)". Именно это я говорил
Эдди Хофману и Джерри Рубину. Если это - насилие, исключайте меня
из вашей игры. Не ждите, что я появлюсь на баррикадах - разве
только с цветами.
В: Что ты думаешь о предательстве Хофмана? Ведь он примирился
с истэблишментом.
Л: Он получил то, чего хотел: стал героем подполья для всех,
кто все еще обожает любое проявление протеста. Сам я уже
по-другому смотрю на эти вещи. Никсон, Хофман - это одно и тоже.
Они все из той же эпохи. Конечно, я удивился, когда увидел Эдди
на экране ТВ, но увидеть Никсона тоже было удивительно. Наверно,
люди также удивляются, когда видят нас или меня. "Что они там
делают? Что это - старая кинохроника?"
В: Новый альбом вы завершаете песней Hard Times are Over
("Трудные времена закончились на какое-то время"). Почему?
Л: Идея все та же "Дайте миру шанс". Мы здесь не призываем к
неразумным действиям, просто мы говорим: "Дайте миру шанс". В
Imagine мы говорим: "Вы можете представить мир без стран и
религии?" Все та же идея, повторяющаяся все снова и снова. Но это
позитивная идея.
В: Как ты относишься к тому, что люди ожидают от твоей
пластинки, нового откровения, потому что для них ты вроде
пророка?
Когда ты вернулся в студию, чтобы работать над "Двойной
фантазией", твои фаны стали говорить: "Леннон был вождем в 60-е и
в 70-е. Он и в 80-е будет вождем".
Л: Это очень грустно. Во всяком случае, ничего нового мы не
говорили. Во-первых, мы это уже говорили. Во-вторых, это уже
говорили 100 миллионов других людей.
В: Но в ваших песнях есть какие-то идеи, послания.
Л: Мы говорим одно: "Вот что сейчас с нами происходит". Мы
рассылаем почтовые карточки. Я не хочу, чтобы это превратилось в
такое: "Я Просветленный, а вы - овцы, которым я буду указывать
путь". Опасно делать подобные вещи.
В: Особенно тебе.
Л: Вообще нет ничего дурного в желании следовать чьему-то
примеру. У нас не могут быть знаменитые люди и люди, которыми
восхищаемся, но нам не нужны лидеры. "Не идите за лидерами, не
следите за счетчиками на стоянках".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
даже настоял на том, чтобы эта вещь была выпущена на стороне "В"
сингла Битлз, ведь до этого он не пел ни на одном сингле.
Something Была на стороне "А", и это принесло ему много денег. Но
он не помнит этих маленьких подробностей.
Я всегда переживал, что Джорджу и Ринго не достаются
издательские гонорары. Поэтому когда предоставилась возможность
дать каждому из них по 5% от издательства "Маклен", я настоял на
этом. Не Пол, не Клейн, а я сделал это для них. Когда я сказал:
"Они должны получать по 5%", Пол не смог возражать. С другой
стороны я не получал ни гроша за песни Джорджа. Не требовал даже
признания этого вклада. Поэтому, когда они приняли обиженную
позу,я, конечно, был очень недоволен, потому что это неправда.
В: Happiness Is A Warm Gun?
Л: Нет, это не про героин. Мне на глаза попался журнал про
оружие с дымящимся револьвером на обложке и со статьей, которую я
так и не прочел. Она называлась "Счастье в теплом стволе". Это
страшное название я взял прямо оттуда, как будто кто-то только
что убил живое существо.
В: А что ты скажешь о сексуальных каламбурах: "Когда я
чувствую свой палец на твоем курке"?
Л: В то время связь с Йоко только начиналась, и я был страшно
ориентирован на секс. Когда мы не были в студии, мы были в
кровати.
В: А что за иллюзия: "Превосходная мать, прыгай на ствол"!?
Л: Я называю Йоко матерью или мадам просто так. Остальное
ничего не значит. Это просто ее образы.
В: Across the Universe?
Д: Битлз не удалось сделать хорошую запись этой песни. Я думаю
подсознательно мы... Пол подсознательно стремился испортить мои
великие песни. Мы всегда играли в какие-то экспериментальные
игры, когда их записывали. Эта тоже была плохо записана. Она
получилась, но могла бы быть еще лучше. И я это допустил. Мы,
бывало, часами отрабатывали какую-нибудь мелочь в песнях Пола, но
когда дело доходило до моих песен, особенно удачных, таких как
Strauberry Fields, Across the Universe, сразу устанавливалась
атмосфера какой-то небрежности и эксперементаторства.
В: Саботаж?
Л: Подсознательный саботаж. Меня это очень задевало...
Конечно, Пол будет отрицать это, он будет мило улыбаться и
говорить: "Все это плоды твоей фантазии, Джон". Как раз об этом я
и говорил раньше: я видел, что происходит, а другие нет, и тогда
я думал: "Может, я параноик?" Но это не паранойя. Ее не удалось
сделать как следует. К счастью, текст сохраняет свою силу.
В: Getting Better?
Л: Это дневник. "Я жестоко обращался со своей женщиной,
избивал ее и держал ее подальше от того, что она любила" - все
это про меня. Я был жесток с моей женщиной, и в физическом
смысле, с любой женщиной. Я бил их. Не мог выразить себя иначе,
чем через насилие. Дрался с мужиками и бил баб. Вот почему сейчас
я все время говорю о мире. Понимаете? За любовь и мир выступают
всегда люди, у которых наибольшая склонность к насилию. Но я
искренне верю в мир и любовь. Я буйный тип, научившийся быть
небуйным и сожалеющий о своем буйстве. Наверно только в старости
я смогу честно рассказать людям, какой свиньей я был в молодости.
В: Revolution?
Л: Эту песню мы записали в 2-х вариантах. В то время в
отношениях между нами росла напряженность. Я сделал медленную
версию и хотел выпустить ее как сингл. Это было заявление о
позиции Битлз во Вьетнамской войне и в вопросе революции. В
течении многих лет Эпштейн запрещал нам высказываться о Вьетнаме
и вообще о войне. И не позволял журналистам задавать нам такие
вопросы. Но во время одного турне я сказал: "Я буду отвечать на
вопросы о войне. Мы не можем игнорировать это". Я очень хотел,
чтобы Битлз высказались по этому вопросу. 1-й вариант Джорджу и
Полу не понравился. Они сказали, что темп очень медленный. Может
быть, так оно было, если мыслить в терминах хита и не-хита. Но
Битлз могли себе позволить выпустить медленную, с разборчивыми
словами версию в виде сингла, не думая о том, станет ли она
золотым диском, или деревянным. Но они были раздражены моей
связью с Йоко, а еще тем, что после нескольких лет спячки мой
творческий потенциал снова вырос и я опять стал доминировать, как
в ранние годы. Все это перевернуло тележку с яблоками. Я
проснулся, и это им не понравилось.
В: Эта песня вдохновлена Йоко?
Л: Йоко вдохновляла все мое творчество. Она вдохновляла не
песни, а меня самого. То, о чем я заявляю в Revolution - это мои
мысли. Они и сейчас годятся. Я и сейчас о политике думаю то же
самое. "Я хочу видеть план (революции)". Именно это я говорил
Эдди Хофману и Джерри Рубину. Если это - насилие, исключайте меня
из вашей игры. Не ждите, что я появлюсь на баррикадах - разве
только с цветами.
В: Что ты думаешь о предательстве Хофмана? Ведь он примирился
с истэблишментом.
Л: Он получил то, чего хотел: стал героем подполья для всех,
кто все еще обожает любое проявление протеста. Сам я уже
по-другому смотрю на эти вещи. Никсон, Хофман - это одно и тоже.
Они все из той же эпохи. Конечно, я удивился, когда увидел Эдди
на экране ТВ, но увидеть Никсона тоже было удивительно. Наверно,
люди также удивляются, когда видят нас или меня. "Что они там
делают? Что это - старая кинохроника?"
В: Новый альбом вы завершаете песней Hard Times are Over
("Трудные времена закончились на какое-то время"). Почему?
Л: Идея все та же "Дайте миру шанс". Мы здесь не призываем к
неразумным действиям, просто мы говорим: "Дайте миру шанс". В
Imagine мы говорим: "Вы можете представить мир без стран и
религии?" Все та же идея, повторяющаяся все снова и снова. Но это
позитивная идея.
В: Как ты относишься к тому, что люди ожидают от твоей
пластинки, нового откровения, потому что для них ты вроде
пророка?
Когда ты вернулся в студию, чтобы работать над "Двойной
фантазией", твои фаны стали говорить: "Леннон был вождем в 60-е и
в 70-е. Он и в 80-е будет вождем".
Л: Это очень грустно. Во всяком случае, ничего нового мы не
говорили. Во-первых, мы это уже говорили. Во-вторых, это уже
говорили 100 миллионов других людей.
В: Но в ваших песнях есть какие-то идеи, послания.
Л: Мы говорим одно: "Вот что сейчас с нами происходит". Мы
рассылаем почтовые карточки. Я не хочу, чтобы это превратилось в
такое: "Я Просветленный, а вы - овцы, которым я буду указывать
путь". Опасно делать подобные вещи.
В: Особенно тебе.
Л: Вообще нет ничего дурного в желании следовать чьему-то
примеру. У нас не могут быть знаменитые люди и люди, которыми
восхищаемся, но нам не нужны лидеры. "Не идите за лидерами, не
следите за счетчиками на стоянках".
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19