Если ты не новичок
и чувствуешь, где притаилась злая лужа, то следующий шаг может даровать
тебе мгновенье жизни лишь затем, чтобы ты успел подумать о следующем шаге.
Но как бы ты не был опытен, упаси тебя бог оказаться вблизи тени от
полуразрушенных домов, здесь весь твой опыт бессилен перед мрачной силой
Мертвого города. Мы прокладываем дорогу лишь по центральной части улицы,
но иногда середина улицы совершенно непроходима, и тогда приходится
приближаться к развалинам, отчего дорога становится похожа на извивающуюся
змею. Куда мы прокладываем дорогу, не знает никто, даже конвоиры. С разных
точек в город врезались тральные команды и наощупь прокладывают безопасные
пути к таинственному, никому не известному объекту 74. И каждый день
гибнут сотни людей, не зная цели движения, не имея ни малейшего
представления о том, что их ожидает после достижения этой загадочной цели.
И только лишь когда какая-нибудь из тральных команд вплотную столкнется с
полумифическим объектом 74, будет прекращено это безумие. Но ведь и сейчас
должен быть некто, отдающий приказы, указывающий направление. И ему должна
быть известна конечная цель - этот пресловутый объект 74. Что это за
объект и почему к нему так стремятся те, кто посылает нас на гибель?
Телефон звонит уже три минуты. Кто в такую рань может звонить? Не
мне, во всяком случае. Но встать все равно придется, потому что если он
будет звенеть и дальше, я сегодня уже не усну.
- Алло, я вас внимательно слушаю.
В трубке тишина. Что бы это могло значить? Тишина...
- Алло, говорите - раз уж разбудили!
Надо было бы добавить "черт возьми", но почему-то не очень хочется. И
опять в ответ на все мои старания - тишина. Мертвая тишина. Да, черт
возьми, тишина действительно мертвая, нет даже фона. Наверное, что-то
случилось с телефоном, успел подумать я, прежде чем в трубке раздались
прерывистые сигналы. Итак, который час?..
И тут у меня возникло чувство уже хорошо знакомого, уже пережитого.
Не знаю, что произошло раньше, посмотрел я на часы или подумал, что
они будут показывать половину шестого. Мелькнула мысль о неудачном начале
воскресного дня, но меня уже ни на миг не оставляла мысль о том, что все
случившееся мне знакомо, хотя я прекрасно понимал, что этого никак не
могло быть, не мог я уже однажды сегодня просыпаться, да еще в половине
шестого. Постой-ка, где-то в шкафу у меня должен быть справочник по
психиатрии, нечто похожее, по-моему, я читал там.
Шизофрения - это не то, параноидальные психозы - тем более не то,
мазохизм, нимфомания, садизм, все это интересно, но явно не то, что я ищу.
А вот и то, что мне надо - симптом уже виденного - одно из проявлений
дисперсонализации. Что там пишут умные люди? Ну вот и хорошо, это совсем
не опасно, значит, к психиатру можно пока не обращаться. Теперь можно было
бы и продолжить мероприятие, от которого оторвал меня столь ранний звонок,
а именно - отоспаться за последний месяц хронического недосыпания в связи
с надвигающейся сессией.
"Я слыхал старую полулегендарную историю о Мертвом городе. Еще в те
времена, когда не было Лагеря, еще до трех первых неудачных экспедиций,
организованных координационным центром, профессор Дил из Геннского
института по изучению причин гибели цивилизаций с двумя своими
ассистентами, несмотря на строжайший запрет губернатора Тилы, проник за
черту Мертвого города в сорока километрах южнее нашей тральной группы (эта
точка теперь фигурирует в отчетах как точка входа N 1) и спустя два месяца
вернулся один, весь ободранный, едва живой, но с рюкзаком, полностью
забитым книгами. Вернулся... Это слово не совсем подходит к тому, что
произошло тогда, восемьдесят лет назад, просто однажды его увидели
выходящим из своего кабинета в Лисском филиале института. Как он туда
попал через закрытые и опечатанные двери, и как он вообще добрался до
Генна, так и осталось навсегда загадкой. Еще большей загадкой была его
неожиданная смерть через несколько месяцев после возвращения.
Вначале он лично занимался расшифровкой языка, на котором были
написаны тилские книги, а после его смерти этим на протяжении пяти лет
занимались две лаборатории института. Потом работы по расшифровке, в связи
с их явной бесперспективностью, были приостановлены, а затем и полностью
закрыты. Книги были переданы в архив, где они вполне успешно пролежали
около десяти лет. О них совсем уж было забыли, как вдруг они сами о себе
напомнили, и весьма оригинальным способом. В институте начали происходить
странные вещи...
На этом скудные факты из официальных институтских отчетов обрываются
и начинаются живописные легенды, одну из которых я и хочу рассказать.
Началось все с того, что один из лаборантов был найден в
книгохранилище мертвым с открытой книгой в руках. Этому сначала не придали
значения: ну что особенного - старик-лаборант во время чтения отдал богу
душу, да и в медицинском заключении о смерти фигурировали данные о его
слабом здоровье. Но несколькими днями позже в том же хранилище один за
другим были найдены трупы трех сотрудников института. И во всех случаях
непременным было наличие одной и той же книги, одной из книг Мертвого
города, которые принес профессор Дил. Вот тут и закрутилось колесо
официального расследования. Ничего в ходе расследования не прояснилось,
лишь новые загадки. Первое, что бросилось в глаза бравым детективам из
службы охраны личной безопасности - был массивный стеллаж, который
каким-то чудом перекочевал от стены на середину комнаты, а это было под
силу свершить лишь дюжине крепких молодцев, да и то при условии, что на
его полках не будет книг; а он ведь был забит ими до самого верхнего
яруса. По сравнению с этим, другие не менее загадочные явления были
отнесены к разряду мелочей, что и завело следствие в тупик. Архив на все
время следствия был опечатан, и в течение года ничего странного не
происходило, пока некий Сим Альвекю, абстрагировавшись от сдвинутого
стеллажа и прочей чертовщины, не высказал гипотезу о том, что причиной
смерти всех архивных жертв является книга, с которой их всех обнаружили.
Каким образом ему удалось заразить своей идеей следователей, так и не
узнал никто, но через некоторое время гипотеза переросла в официальную
версию, в которой все книги Мертвого города фигурировали как "особые
экземпляры" - так их окрестили и в завершающем следственном акте, после
утверждения которого книги со всеми предосторожностями были направлены в
закрытый фонд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
и чувствуешь, где притаилась злая лужа, то следующий шаг может даровать
тебе мгновенье жизни лишь затем, чтобы ты успел подумать о следующем шаге.
Но как бы ты не был опытен, упаси тебя бог оказаться вблизи тени от
полуразрушенных домов, здесь весь твой опыт бессилен перед мрачной силой
Мертвого города. Мы прокладываем дорогу лишь по центральной части улицы,
но иногда середина улицы совершенно непроходима, и тогда приходится
приближаться к развалинам, отчего дорога становится похожа на извивающуюся
змею. Куда мы прокладываем дорогу, не знает никто, даже конвоиры. С разных
точек в город врезались тральные команды и наощупь прокладывают безопасные
пути к таинственному, никому не известному объекту 74. И каждый день
гибнут сотни людей, не зная цели движения, не имея ни малейшего
представления о том, что их ожидает после достижения этой загадочной цели.
И только лишь когда какая-нибудь из тральных команд вплотную столкнется с
полумифическим объектом 74, будет прекращено это безумие. Но ведь и сейчас
должен быть некто, отдающий приказы, указывающий направление. И ему должна
быть известна конечная цель - этот пресловутый объект 74. Что это за
объект и почему к нему так стремятся те, кто посылает нас на гибель?
Телефон звонит уже три минуты. Кто в такую рань может звонить? Не
мне, во всяком случае. Но встать все равно придется, потому что если он
будет звенеть и дальше, я сегодня уже не усну.
- Алло, я вас внимательно слушаю.
В трубке тишина. Что бы это могло значить? Тишина...
- Алло, говорите - раз уж разбудили!
Надо было бы добавить "черт возьми", но почему-то не очень хочется. И
опять в ответ на все мои старания - тишина. Мертвая тишина. Да, черт
возьми, тишина действительно мертвая, нет даже фона. Наверное, что-то
случилось с телефоном, успел подумать я, прежде чем в трубке раздались
прерывистые сигналы. Итак, который час?..
И тут у меня возникло чувство уже хорошо знакомого, уже пережитого.
Не знаю, что произошло раньше, посмотрел я на часы или подумал, что
они будут показывать половину шестого. Мелькнула мысль о неудачном начале
воскресного дня, но меня уже ни на миг не оставляла мысль о том, что все
случившееся мне знакомо, хотя я прекрасно понимал, что этого никак не
могло быть, не мог я уже однажды сегодня просыпаться, да еще в половине
шестого. Постой-ка, где-то в шкафу у меня должен быть справочник по
психиатрии, нечто похожее, по-моему, я читал там.
Шизофрения - это не то, параноидальные психозы - тем более не то,
мазохизм, нимфомания, садизм, все это интересно, но явно не то, что я ищу.
А вот и то, что мне надо - симптом уже виденного - одно из проявлений
дисперсонализации. Что там пишут умные люди? Ну вот и хорошо, это совсем
не опасно, значит, к психиатру можно пока не обращаться. Теперь можно было
бы и продолжить мероприятие, от которого оторвал меня столь ранний звонок,
а именно - отоспаться за последний месяц хронического недосыпания в связи
с надвигающейся сессией.
"Я слыхал старую полулегендарную историю о Мертвом городе. Еще в те
времена, когда не было Лагеря, еще до трех первых неудачных экспедиций,
организованных координационным центром, профессор Дил из Геннского
института по изучению причин гибели цивилизаций с двумя своими
ассистентами, несмотря на строжайший запрет губернатора Тилы, проник за
черту Мертвого города в сорока километрах южнее нашей тральной группы (эта
точка теперь фигурирует в отчетах как точка входа N 1) и спустя два месяца
вернулся один, весь ободранный, едва живой, но с рюкзаком, полностью
забитым книгами. Вернулся... Это слово не совсем подходит к тому, что
произошло тогда, восемьдесят лет назад, просто однажды его увидели
выходящим из своего кабинета в Лисском филиале института. Как он туда
попал через закрытые и опечатанные двери, и как он вообще добрался до
Генна, так и осталось навсегда загадкой. Еще большей загадкой была его
неожиданная смерть через несколько месяцев после возвращения.
Вначале он лично занимался расшифровкой языка, на котором были
написаны тилские книги, а после его смерти этим на протяжении пяти лет
занимались две лаборатории института. Потом работы по расшифровке, в связи
с их явной бесперспективностью, были приостановлены, а затем и полностью
закрыты. Книги были переданы в архив, где они вполне успешно пролежали
около десяти лет. О них совсем уж было забыли, как вдруг они сами о себе
напомнили, и весьма оригинальным способом. В институте начали происходить
странные вещи...
На этом скудные факты из официальных институтских отчетов обрываются
и начинаются живописные легенды, одну из которых я и хочу рассказать.
Началось все с того, что один из лаборантов был найден в
книгохранилище мертвым с открытой книгой в руках. Этому сначала не придали
значения: ну что особенного - старик-лаборант во время чтения отдал богу
душу, да и в медицинском заключении о смерти фигурировали данные о его
слабом здоровье. Но несколькими днями позже в том же хранилище один за
другим были найдены трупы трех сотрудников института. И во всех случаях
непременным было наличие одной и той же книги, одной из книг Мертвого
города, которые принес профессор Дил. Вот тут и закрутилось колесо
официального расследования. Ничего в ходе расследования не прояснилось,
лишь новые загадки. Первое, что бросилось в глаза бравым детективам из
службы охраны личной безопасности - был массивный стеллаж, который
каким-то чудом перекочевал от стены на середину комнаты, а это было под
силу свершить лишь дюжине крепких молодцев, да и то при условии, что на
его полках не будет книг; а он ведь был забит ими до самого верхнего
яруса. По сравнению с этим, другие не менее загадочные явления были
отнесены к разряду мелочей, что и завело следствие в тупик. Архив на все
время следствия был опечатан, и в течение года ничего странного не
происходило, пока некий Сим Альвекю, абстрагировавшись от сдвинутого
стеллажа и прочей чертовщины, не высказал гипотезу о том, что причиной
смерти всех архивных жертв является книга, с которой их всех обнаружили.
Каким образом ему удалось заразить своей идеей следователей, так и не
узнал никто, но через некоторое время гипотеза переросла в официальную
версию, в которой все книги Мертвого города фигурировали как "особые
экземпляры" - так их окрестили и в завершающем следственном акте, после
утверждения которого книги со всеми предосторожностями были направлены в
закрытый фонд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22