Самая прелесть во всей этой истории, что, как доказать, так и опровергнуть её будет неимоверно сложно. А Диана, даже мертвая, прекрасно увеличивает тиражи. Незаконнорожденная сестра принцессы, живая память о ней... Потрясающе! Все кругом с ног сбились, подыскиваю новую Диану, а удалось это именно нам! И какая удача, что старый граф дал дуба. Только он мог бы на нас в суд подать. Когда ты с ней встречаешься?
- Она придет в редакцию сегодня вечером. Обещала принести письма графа и фотографии дочери, которая, по её словам - просто вылитая Диана.
- Даже если и не вылитая, - ухмыльнулась Шарон, - то наши гримеры её таковой сделают. Просто фантастика, Дейв, мать твою! Как только она переступит порог, тащи её сюда!
Миссис Стелла Андерсон пришла без нескольких минут шесть, прижимая к груди прозрачную папку с фотографиями и старыми письмами. Ее тут же препроводили к Шарон. Лейбер и его заместитель также расположились там. Всем подали кофе и бутерброды.
- Рада с вами познакомиться, миссис Андерсон, - слащаво промурлыкала Шарон, вставая навстречу женщине. - Я прекрасно понимаю, как все это сложно для вас, но вы поступили абсолютно правильно, обратившись к нам. Присаживайтесь, угощайтесь бутербродами. - В минуты необходимости Шарон была сама любезность.
- Спасибо, мисс Хэтч, - ответила Стелла Андерсон. - Я и не надеялась, что мне удастся с вами познакомиться.
- Прошу вас, зовите меня Шарон. А теперь - располагайтесь поудобнее и расскажите нам все с самого начала.
Миссис Андерсон была миловидной шатенкой лет под пятьдесят. Похоже, что платье в цветочек и розовый джемпер были её выходным нарядом. Ярко-синие глаза, пухлые губы, пышный бюст и довольно соблазнительные формы свидетельствовали, что в молодости она была прехорошенькой. Вынув из сумочки носовой платок, она поднесла его ко рту и часто заморгала, словно опасаясь заплакать.
- Я обещала графу, что унесу эту тайну в могилу, - начала она. - Но обстоятельства сложились так, что жить нам стало невыносимо трудно. Я имею в виду нас с Эммой. Я делала все, что в моих силах, чтобы обеспечить девочке нормальное существование, но в наше время матери-одиночке это очень тяжело. Не говоря уж о том, что когда я забеременела, то потеряла работу. Голос её предательски задрожал.
Шарон подошла к женщине и участливо обняла за плечи. Недавно она вычитала в биографии Клинтона, что подобный способ выражения сочувствия позволяет успокоить собеседника и расположить к себе.
- Я все понимаю, - проникновенным голосом сказала она. - Пожалуйста, не волнуйтесь, и все нам расскажите. - Шарон усадила Стеллу в непосредственной близости от записывающего устройства, чтобы звук был как можно чище. - И помните: все это строго конфиденциально. Против вашей воли, мы ни строчки не напечатаем. Итак, кто отец Эммы?
- Граф Спенсер, отец принцессы Дианы, - срывающимся голосом выдавила Стелла Андерсон.
- А как вы с ним познакомились?
- Я служила тогда официанткой в пабе "Надежда и якорь". Мне было всего шестнадцать, и я... была совсем ещё дурехой. В смысле отношений с мужчинами и всего такого. Иногда после охоты к нам заходил сам граф со своими егерями. Они обсуждали охоту, фазанов, тот или иной выстрел. Как и любые охотники. Ну вот, а как-то раз он со мной разговорился. Слово за слово, уже пора было закрывать паб, и тут граф сказал, что проводит меня в мою комнату. Что, дескать, в столь поздний час молоденьким девочкам разгуливать в одиночку небезопасно. В пабе уже никого больше не было. Я, конечно, была польщена до визга. Представляете: меня, простушку, столь знатный и богатый господин провожает. А комната моя была над конюшней, всего-то через двор от паба. Ну вот, в ту самую ночь это впервые и случилось. Граф поднялся ко мне.
- А что именно случилось, миссис Андерсон? - поспешила уточнить Шарон.
Женщина потупилась.
- Он воспользовался мной, - просто сказала она.
- Как, он вас изнасиловал? - воскликнула Шарон, с превеликим трудом сдерживая волнение.
- Нет, - Стелла Андерсон покачала головой. - Нет, мисс Хэтч, он меня не насиловал. Я и сама не могла толком понять, что он делает. Видите ли, я была набожная католичка, и даже не представляла, что могут делать мужчины с девушками... - Она всхлипнула и утерла нос платком. - Я была ещё невинной.
- И он, значит, воспользовавшись вашей неопытностью, сделал вас женщиной? - сочувственно спросила Шарон.
- Да, мисс Хэтч, вы правы. И это продолжалось около полугода. Граф был очень добр ко мне. Подарки без конца дарил: чулки, украшения, всякие безделушки. И вдруг однажды я поняла, что беременна. Не я даже, а одна молодая женщина. Я-то и понятия не имела, отчего дети бывают... - Она вдруг осеклась, глаза наполнились слезами. - Я повинилась перед графом, а он просто взбеленился. Поносил меня последними словами, сказал, что это вовсе не его ребенок, а я скверная, испорченная девчонка, и приказал покинуть деревню. Денег мне дал. Сотню фунтов - тогда это было очень много. И я ушла, пристыженная.
- У вас сохранилось что-нибудь из его подарков?
- Нет, мне пришлось все продать, чтобы заработать денег на пропитание. У меня ничего не осталось, кроме нескольких его писем. Я уехала в Бирмингем, родила там Эмму, а потом устроилась на работу, в паб "Холостяк". Эмма жила в комнатке наверху, и мы кое-как перебивались. Я старалась ей ни в чем не отказывать, работала от зари и до зари. Я очень люблю мою дочурку, мисс Хэтч, и всегда мечтала, чтобы у неё было все, как у других. И вот теперь впервые случилось так, что я уже не способна дать ей то, что ей нужно. Все, что у меня осталось, это - наша тайна. Одна моя подруга сказала, что крупная газета может хорошо мне заплатить за нее. Это правда, мисс Хэтч? Я всегда читала "Трибьюн", ещё мой отец приучил меня к этой газете. Вот почему я именно к вам и обратилась.
- Вы поступили совершенно правильно, миссис Андерсон. Скажите, а о чем попросила вас Эмма?
- Моя дочурка очень любит танцевать. Как и Диана. В колу балетного мастерства я её отдать не смогла, мне это не по карману было, но танцевать она выучилась. Стала профессиональной танцовщицей, несколько лет в Париже выступала, пока это несчастье не случилось. Она упала и повредила колено, бедняжка. Доктор сказал, что нужна операция, но очереди в бесплатной клинике нужно целых два года ждать, потому что, по словам врачей, жизни её травма не угрожает. Но это не так, мисс Хэтч, ждать она не может. Она ютится со мной в тесной муниципальной квартирке, и это её просто убивает. Мне нужно пятьдесят тысяч фунтов на операцию, мисс Хэтч. Моя дочурка этого заслужила.
- Это большие деньги, миссис Андерсон, - серьезно промолвила Шарон, прекрасно понимая, что "Сан" или "Миррор" тут же охотно выложат за эту сенсацию сумму, в два раза большую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
- Она придет в редакцию сегодня вечером. Обещала принести письма графа и фотографии дочери, которая, по её словам - просто вылитая Диана.
- Даже если и не вылитая, - ухмыльнулась Шарон, - то наши гримеры её таковой сделают. Просто фантастика, Дейв, мать твою! Как только она переступит порог, тащи её сюда!
Миссис Стелла Андерсон пришла без нескольких минут шесть, прижимая к груди прозрачную папку с фотографиями и старыми письмами. Ее тут же препроводили к Шарон. Лейбер и его заместитель также расположились там. Всем подали кофе и бутерброды.
- Рада с вами познакомиться, миссис Андерсон, - слащаво промурлыкала Шарон, вставая навстречу женщине. - Я прекрасно понимаю, как все это сложно для вас, но вы поступили абсолютно правильно, обратившись к нам. Присаживайтесь, угощайтесь бутербродами. - В минуты необходимости Шарон была сама любезность.
- Спасибо, мисс Хэтч, - ответила Стелла Андерсон. - Я и не надеялась, что мне удастся с вами познакомиться.
- Прошу вас, зовите меня Шарон. А теперь - располагайтесь поудобнее и расскажите нам все с самого начала.
Миссис Андерсон была миловидной шатенкой лет под пятьдесят. Похоже, что платье в цветочек и розовый джемпер были её выходным нарядом. Ярко-синие глаза, пухлые губы, пышный бюст и довольно соблазнительные формы свидетельствовали, что в молодости она была прехорошенькой. Вынув из сумочки носовой платок, она поднесла его ко рту и часто заморгала, словно опасаясь заплакать.
- Я обещала графу, что унесу эту тайну в могилу, - начала она. - Но обстоятельства сложились так, что жить нам стало невыносимо трудно. Я имею в виду нас с Эммой. Я делала все, что в моих силах, чтобы обеспечить девочке нормальное существование, но в наше время матери-одиночке это очень тяжело. Не говоря уж о том, что когда я забеременела, то потеряла работу. Голос её предательски задрожал.
Шарон подошла к женщине и участливо обняла за плечи. Недавно она вычитала в биографии Клинтона, что подобный способ выражения сочувствия позволяет успокоить собеседника и расположить к себе.
- Я все понимаю, - проникновенным голосом сказала она. - Пожалуйста, не волнуйтесь, и все нам расскажите. - Шарон усадила Стеллу в непосредственной близости от записывающего устройства, чтобы звук был как можно чище. - И помните: все это строго конфиденциально. Против вашей воли, мы ни строчки не напечатаем. Итак, кто отец Эммы?
- Граф Спенсер, отец принцессы Дианы, - срывающимся голосом выдавила Стелла Андерсон.
- А как вы с ним познакомились?
- Я служила тогда официанткой в пабе "Надежда и якорь". Мне было всего шестнадцать, и я... была совсем ещё дурехой. В смысле отношений с мужчинами и всего такого. Иногда после охоты к нам заходил сам граф со своими егерями. Они обсуждали охоту, фазанов, тот или иной выстрел. Как и любые охотники. Ну вот, а как-то раз он со мной разговорился. Слово за слово, уже пора было закрывать паб, и тут граф сказал, что проводит меня в мою комнату. Что, дескать, в столь поздний час молоденьким девочкам разгуливать в одиночку небезопасно. В пабе уже никого больше не было. Я, конечно, была польщена до визга. Представляете: меня, простушку, столь знатный и богатый господин провожает. А комната моя была над конюшней, всего-то через двор от паба. Ну вот, в ту самую ночь это впервые и случилось. Граф поднялся ко мне.
- А что именно случилось, миссис Андерсон? - поспешила уточнить Шарон.
Женщина потупилась.
- Он воспользовался мной, - просто сказала она.
- Как, он вас изнасиловал? - воскликнула Шарон, с превеликим трудом сдерживая волнение.
- Нет, - Стелла Андерсон покачала головой. - Нет, мисс Хэтч, он меня не насиловал. Я и сама не могла толком понять, что он делает. Видите ли, я была набожная католичка, и даже не представляла, что могут делать мужчины с девушками... - Она всхлипнула и утерла нос платком. - Я была ещё невинной.
- И он, значит, воспользовавшись вашей неопытностью, сделал вас женщиной? - сочувственно спросила Шарон.
- Да, мисс Хэтч, вы правы. И это продолжалось около полугода. Граф был очень добр ко мне. Подарки без конца дарил: чулки, украшения, всякие безделушки. И вдруг однажды я поняла, что беременна. Не я даже, а одна молодая женщина. Я-то и понятия не имела, отчего дети бывают... - Она вдруг осеклась, глаза наполнились слезами. - Я повинилась перед графом, а он просто взбеленился. Поносил меня последними словами, сказал, что это вовсе не его ребенок, а я скверная, испорченная девчонка, и приказал покинуть деревню. Денег мне дал. Сотню фунтов - тогда это было очень много. И я ушла, пристыженная.
- У вас сохранилось что-нибудь из его подарков?
- Нет, мне пришлось все продать, чтобы заработать денег на пропитание. У меня ничего не осталось, кроме нескольких его писем. Я уехала в Бирмингем, родила там Эмму, а потом устроилась на работу, в паб "Холостяк". Эмма жила в комнатке наверху, и мы кое-как перебивались. Я старалась ей ни в чем не отказывать, работала от зари и до зари. Я очень люблю мою дочурку, мисс Хэтч, и всегда мечтала, чтобы у неё было все, как у других. И вот теперь впервые случилось так, что я уже не способна дать ей то, что ей нужно. Все, что у меня осталось, это - наша тайна. Одна моя подруга сказала, что крупная газета может хорошо мне заплатить за нее. Это правда, мисс Хэтч? Я всегда читала "Трибьюн", ещё мой отец приучил меня к этой газете. Вот почему я именно к вам и обратилась.
- Вы поступили совершенно правильно, миссис Андерсон. Скажите, а о чем попросила вас Эмма?
- Моя дочурка очень любит танцевать. Как и Диана. В колу балетного мастерства я её отдать не смогла, мне это не по карману было, но танцевать она выучилась. Стала профессиональной танцовщицей, несколько лет в Париже выступала, пока это несчастье не случилось. Она упала и повредила колено, бедняжка. Доктор сказал, что нужна операция, но очереди в бесплатной клинике нужно целых два года ждать, потому что, по словам врачей, жизни её травма не угрожает. Но это не так, мисс Хэтч, ждать она не может. Она ютится со мной в тесной муниципальной квартирке, и это её просто убивает. Мне нужно пятьдесят тысяч фунтов на операцию, мисс Хэтч. Моя дочурка этого заслужила.
- Это большие деньги, миссис Андерсон, - серьезно промолвила Шарон, прекрасно понимая, что "Сан" или "Миррор" тут же охотно выложат за эту сенсацию сумму, в два раза большую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92