Хорошо, если много безработной интеллигенции, всех этих многострадальных врачей и педагогов. Они умеют общаться с людбми, к тому же, их еще и знают, пускают в квартиры. Еще желательны такие качества, как минимальная инициативность, импровизация — ты скоро будешь писать болталки для агитаторов, которые они должны озвучить. Ну, хотя бы немного смелости, если на них слегка наедут какие-нибудь братки, обслуживающие противоположную сторону, чтоб они сразу бы не сбежали с работы.
— Ты зря их к ночи помянул, — заметил Олег.
Помянул их Уздечкин и вправду зря. Сразу за их спинами, шумно сдвигая пластиковые стулья, рассаживалась компания человек в восемь. Делали это они с максимально возможным шумом, гоготом и матом, громким и однообразным. У каждого были дешевые турецкие треники, а на них висели мобилы. Напротив Олега расселся коротко стриженный здоровяк, в черный майке. Его обе руки были обильно украшены татуировкой. Среди прочих рисунков выделялся один: каток, с гипертрофированно-огромным передним колесом.
***
— Сергей Иванович, сколько вам кофе?
— Вот этого? Две ложки, даже с горкой. Это не кофе, конечно, надо завести в офисе нормальный кофе. Печень одна, если ее и губить, то уж лучше водкой.
— Простите, Сергей Иванович, — Таня взглянула на него со смущенным любопытством, — вам этим самым, ну губить печень, часто приходилось заниматься?
— Да. Причем, не столько водкой, сколько спиртом. У меня же, барышня, флотское происхождение. Как-нибудь расскажу, про свое боевое крещение на Тихоокеанском флоте, на острове Русский.
— А сейчас?
— Нет. О таких вещах можно говорить только когда мы за накрытым столом, и налито. А нам стол накрывать пока рано; еще осталась тысяча анкет.
— Сергей Иванович, вы уверены, что анкетеры не соврали. Неужели не бывает, чтобы кто-нибудь не постоял бы в подъезде, а потом сам заполнил анкеты.
— Бывает. Это журналюга, (хорошо их рядом нет), может сам интервью придумать. В нашем деле если придуманные ответы просочились в опрос, считай его не делали. Опрос без контроля, Таня, это астрономия с биноклем.
— А кто контролирует?
— Специальная бригада, которая никогда не пересекается с теми, кто проводит анкетирование. Если я смотрю результаты и вижу подозрительную гладкость: будто все на заказ, и, кстати, проскальзывают трафареты: фрукт — яблоко, поэт — Пушкин, домашняя птица — курица. Значит, опрос высосан из пальца. Но это лишь подозрение. И тогда в дело вступает группа контрТаня. Она, как правило, из другого города, чтобы никаких контактов с местными. Идут по следам, тем более, когда опрос — поквартирник, то на обороте каждой анкеты указан номер квартиры. «Здравствуйте, к вам вчера или сегодня социологи заходили?». Поймано вранье: сразу, все результаты идут в помойку. Кстати, именно поэтому, опрашивают всегда с запасом.
— Сколько же всего контролеров?
— Оптимально — один на пятьсот анкет. В нашем случае анкетеров пятьдесят. Вот и считай.
— Понятно. Скажите, а когда мы все введем, что вы делать будете?
— Тут уже начнется сугубо моя работа. Материалы будут обработаны ДА-системой: специальная компьютерная программа. Дальше — таблицы, графики, анализы, кросс-табуляции, рекомендации. Свои рекомендации предоставлю непременно.
— Какие?
— Пока сам не знаю. Тенденцию — скажу. Тенденция такая, что если бороться за победу, то город ждет самое большое потрясение со времен атамана Чура. Гражданская, небось, город стороной обошла?
— Почему. В 18-м, осенью, во время наступления Колчака, рота каппелевцев, выбила из города эшелон красной гвардии, и полк венгерских интернационалистов. Это была локальная операция, в стороне от Транссиба, на общий ход войны не повлияла.
— Ну, значит, ваш Ирхайск ждет, чего не было со времен Колчака и задача перед нами схожая. Каппелевцы — это те, кто в «Чапаеве» шли в психическую атаку?
— Они.
— И этого, нам, боюсь, не избежать. Будет психическая атака по всему фронту.
В комнату вошли Котелков и Савушкин.
— Привет полуночники, — сказал он, и к Капитану, — готово? Как результат?
Капитан, не вынимая трубку изо рта, встал, чуть ли не поклонился.
— Иван Дмитриевич. Согласно нашей командной субординации, весь производимый творческий продукт, поначалу поступает в распоряжение Михаила Григорьевича Котелкова.
— Хм, субординация, понимаю, — усмехнулся Савушкин. — А тенденция?
— А тенденция заключается в том, что надежда — есть. Каковы ее габариты, скажет Михаил Григорьевич. Я же могу сказать — есть.
— Ладно. Габаритная надежда! — усмехнулся Савушкин. — Как устроились-то? Таня, тебя домой отвозят?
— Да, — покраснев ответила девушка.
— Просьбы, запросы, претензии, предложения.
— Кофейку бы натурального, вместо растворимого, — сказал Капитан.
— Будет. Миша, как твой журналюга? Готов? Батька завтра возвращается, пора окучивать.
— Сейчас позвоню, — ответил Котелков, поднимая мобилу.
***
— Эй, пацаны, я чой-то забыл, какая сегодня здесь входная плата?
— Санек, не парь мозги, какая, мля, входная? Выходная!
— Не, какая наглость! Приперлись, зная, что тут нормальные пацаны отдыхают. Че у них за крышак?
— Может не знают ничего про нас?
— Не знают? Это гнилой базар. Так объяснить надо.
Еще пятнадцать минут назад Олегу казалось, что порция шашлыка слишком мала — не насытиться. Теперь он понял, что был не прав и, даже, пожалуй, переел. А также — перепил. «Не дергаться», — шепнул Толик, — они на движение отреагируют. И заведутся». «Все равно заведутся», — еще тише отвечал Олег.
— Погоди, Жека. Счас им счет принесут, надо будет туда вкатать еще две тонны. За деформацию столов.
— Так они не деформированы.
— Так будут. Эй, мужики, чего молчим?
— Шашлыком подавились.
— Это они зря так, на заведение катят. Здесь нормальный шашлык. Эй мужики, базар есть!
Здоровяк с катком на рукаве встал, направляясь к их столику. «Писец, пивом в морду, и в реку прыгнем», — шепнул Толик. Именно в это минуту у него зазвонила мобила.
— Э, а мужики-то с понтами, — сказал кто-то.
— Алло, Толь, это ты, — голос Котелкова был дружественен и деловит как всегда. — Олег с тобой? Дай ему.
Толик передал Олегу трубку. Коротким взглядом он ясно сказал другу: Олежка, на тебя вся надежка.
Олег взял мобилу.
— Вечер добрый. Вы где?
— Да тут с народом гуляем, — ответил Олег и, сам не зная почему, взял кружку с пивом, отхлебнул.
— Батька завтра приезжает. Тебя надо позвонить пресс-секретарю, телефон должен помнить и договориться об интервью.
— Понял, — сказал Олег. — Не выключайся, пока не объяснишь. Значит, красное здание на главной площади, третий этаж.
— Тебе же все объяснят.
— Погоди, не перебивай. Ты скажи ему, чтобы Батька на обед не уходил, пока я не подойду. У меня уже на Москву билет взят…
— Ты чего…
— Погоди, это важно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
— Ты зря их к ночи помянул, — заметил Олег.
Помянул их Уздечкин и вправду зря. Сразу за их спинами, шумно сдвигая пластиковые стулья, рассаживалась компания человек в восемь. Делали это они с максимально возможным шумом, гоготом и матом, громким и однообразным. У каждого были дешевые турецкие треники, а на них висели мобилы. Напротив Олега расселся коротко стриженный здоровяк, в черный майке. Его обе руки были обильно украшены татуировкой. Среди прочих рисунков выделялся один: каток, с гипертрофированно-огромным передним колесом.
***
— Сергей Иванович, сколько вам кофе?
— Вот этого? Две ложки, даже с горкой. Это не кофе, конечно, надо завести в офисе нормальный кофе. Печень одна, если ее и губить, то уж лучше водкой.
— Простите, Сергей Иванович, — Таня взглянула на него со смущенным любопытством, — вам этим самым, ну губить печень, часто приходилось заниматься?
— Да. Причем, не столько водкой, сколько спиртом. У меня же, барышня, флотское происхождение. Как-нибудь расскажу, про свое боевое крещение на Тихоокеанском флоте, на острове Русский.
— А сейчас?
— Нет. О таких вещах можно говорить только когда мы за накрытым столом, и налито. А нам стол накрывать пока рано; еще осталась тысяча анкет.
— Сергей Иванович, вы уверены, что анкетеры не соврали. Неужели не бывает, чтобы кто-нибудь не постоял бы в подъезде, а потом сам заполнил анкеты.
— Бывает. Это журналюга, (хорошо их рядом нет), может сам интервью придумать. В нашем деле если придуманные ответы просочились в опрос, считай его не делали. Опрос без контроля, Таня, это астрономия с биноклем.
— А кто контролирует?
— Специальная бригада, которая никогда не пересекается с теми, кто проводит анкетирование. Если я смотрю результаты и вижу подозрительную гладкость: будто все на заказ, и, кстати, проскальзывают трафареты: фрукт — яблоко, поэт — Пушкин, домашняя птица — курица. Значит, опрос высосан из пальца. Но это лишь подозрение. И тогда в дело вступает группа контрТаня. Она, как правило, из другого города, чтобы никаких контактов с местными. Идут по следам, тем более, когда опрос — поквартирник, то на обороте каждой анкеты указан номер квартиры. «Здравствуйте, к вам вчера или сегодня социологи заходили?». Поймано вранье: сразу, все результаты идут в помойку. Кстати, именно поэтому, опрашивают всегда с запасом.
— Сколько же всего контролеров?
— Оптимально — один на пятьсот анкет. В нашем случае анкетеров пятьдесят. Вот и считай.
— Понятно. Скажите, а когда мы все введем, что вы делать будете?
— Тут уже начнется сугубо моя работа. Материалы будут обработаны ДА-системой: специальная компьютерная программа. Дальше — таблицы, графики, анализы, кросс-табуляции, рекомендации. Свои рекомендации предоставлю непременно.
— Какие?
— Пока сам не знаю. Тенденцию — скажу. Тенденция такая, что если бороться за победу, то город ждет самое большое потрясение со времен атамана Чура. Гражданская, небось, город стороной обошла?
— Почему. В 18-м, осенью, во время наступления Колчака, рота каппелевцев, выбила из города эшелон красной гвардии, и полк венгерских интернационалистов. Это была локальная операция, в стороне от Транссиба, на общий ход войны не повлияла.
— Ну, значит, ваш Ирхайск ждет, чего не было со времен Колчака и задача перед нами схожая. Каппелевцы — это те, кто в «Чапаеве» шли в психическую атаку?
— Они.
— И этого, нам, боюсь, не избежать. Будет психическая атака по всему фронту.
В комнату вошли Котелков и Савушкин.
— Привет полуночники, — сказал он, и к Капитану, — готово? Как результат?
Капитан, не вынимая трубку изо рта, встал, чуть ли не поклонился.
— Иван Дмитриевич. Согласно нашей командной субординации, весь производимый творческий продукт, поначалу поступает в распоряжение Михаила Григорьевича Котелкова.
— Хм, субординация, понимаю, — усмехнулся Савушкин. — А тенденция?
— А тенденция заключается в том, что надежда — есть. Каковы ее габариты, скажет Михаил Григорьевич. Я же могу сказать — есть.
— Ладно. Габаритная надежда! — усмехнулся Савушкин. — Как устроились-то? Таня, тебя домой отвозят?
— Да, — покраснев ответила девушка.
— Просьбы, запросы, претензии, предложения.
— Кофейку бы натурального, вместо растворимого, — сказал Капитан.
— Будет. Миша, как твой журналюга? Готов? Батька завтра возвращается, пора окучивать.
— Сейчас позвоню, — ответил Котелков, поднимая мобилу.
***
— Эй, пацаны, я чой-то забыл, какая сегодня здесь входная плата?
— Санек, не парь мозги, какая, мля, входная? Выходная!
— Не, какая наглость! Приперлись, зная, что тут нормальные пацаны отдыхают. Че у них за крышак?
— Может не знают ничего про нас?
— Не знают? Это гнилой базар. Так объяснить надо.
Еще пятнадцать минут назад Олегу казалось, что порция шашлыка слишком мала — не насытиться. Теперь он понял, что был не прав и, даже, пожалуй, переел. А также — перепил. «Не дергаться», — шепнул Толик, — они на движение отреагируют. И заведутся». «Все равно заведутся», — еще тише отвечал Олег.
— Погоди, Жека. Счас им счет принесут, надо будет туда вкатать еще две тонны. За деформацию столов.
— Так они не деформированы.
— Так будут. Эй, мужики, чего молчим?
— Шашлыком подавились.
— Это они зря так, на заведение катят. Здесь нормальный шашлык. Эй мужики, базар есть!
Здоровяк с катком на рукаве встал, направляясь к их столику. «Писец, пивом в морду, и в реку прыгнем», — шепнул Толик. Именно в это минуту у него зазвонила мобила.
— Э, а мужики-то с понтами, — сказал кто-то.
— Алло, Толь, это ты, — голос Котелкова был дружественен и деловит как всегда. — Олег с тобой? Дай ему.
Толик передал Олегу трубку. Коротким взглядом он ясно сказал другу: Олежка, на тебя вся надежка.
Олег взял мобилу.
— Вечер добрый. Вы где?
— Да тут с народом гуляем, — ответил Олег и, сам не зная почему, взял кружку с пивом, отхлебнул.
— Батька завтра приезжает. Тебя надо позвонить пресс-секретарю, телефон должен помнить и договориться об интервью.
— Понял, — сказал Олег. — Не выключайся, пока не объяснишь. Значит, красное здание на главной площади, третий этаж.
— Тебе же все объяснят.
— Погоди, не перебивай. Ты скажи ему, чтобы Батька на обед не уходил, пока я не подойду. У меня уже на Москву билет взят…
— Ты чего…
— Погоди, это важно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76