глаза девушки были закрыты, темные локоны рассыпались по подушке,
Ратаг. Ринвел… зеленая жемчужина… тайна… ночь. Ночь! А сейчас уже утро! Правда, раннее – штора, прикрывавшая окно, чуть начала розоветь.
Блейд потряс Айолу за плечо. Веки девушки поднялись, некоторое время она смотрела на него непонимающими глазами, потом сонно улыбнулась.
– Вставай, малышка! – Скатившись с кровати, Блейд натянул штаны, набросил безрукавку. – Кажется, мы проспали самое интересное! – Он был уже на полпути к двери. – Ратаг, мерзавец, чего-то подлил в вино!
– Я сейчас… – Айола приподнялась в постели.
– Беги в зал, – Блейд махнул ей рукой. – А я проведаю старика в подвале!
Торопливо застегивая пояс с клинком, он помчался вниз по лестнице.
Тесная каморка, еле освещенная догорающим факелом… Низкие своды, стены из серого потемневшего гранита… Цепи, протянутые от массивных бронзовых колец… В цепях – бессильно обвисшее тело старика; из груди его с хрипом вырывалось прерывистое дыхание. Ни Ратага, ни Аталира, ни важного хозяина «Сокола»… Впрочем, что касается двух последних, Блейд не сомневался, что им тоже был преподнесен кувшин с подарком – и хорошо еще, если с сонным зельем, а не с чем-нибудь покрепче.
Он перешагнул порог, всматриваясь в того, кто три дня назад был грозным властителем Кархайма, и споткнулся. Глянув вниз, Блейд похолодел; на полу валялся абордажный крюк, закопченный и залитый кровью. Рядом – кувшин с водой; видно, Ратага мучила жажда. Да, помощник Айолы не шутил, поклявшись, что заставит герцога разговориться! Вот только выслушивать его признания он собирался в одиночку.
Блейд поднял с пола кувшин и выплеснул воду в лицо старику. Герцог закашлял, шевельнулся, пытаясь поднять голову, но сил не хватило. Он снова уронил ее на грудь и слабо застонал. Судя по всему, жить Ринвелу оставалось недолго.
– Где… где этот?.. – Блейд схватил умирающего за плечи и с силой встряхнул. – Он давно ушел?
– Нет… – шепнули бескровные губы. Потом герцог все-таки поднял голову. Лицо его оставалось нетронутым, лишь на месте левого глаза темнела пустая впадина.
Разведчик ждал. Наконец Ринвел отчетливо произнес:
– Ушел… недавно… Превращается в бессмертного… – губы старика подергивались, словно он пытался изобразить усмешку.
– Значит, твой жемчуг в самом деле продлевает жизнь? – в голосе Блейда прозвучало удивление.
– Правда, – Ринвел с трудом сосредоточил взгляд на лице стоявшего перед ним ховестара. – Если знаешь как… – по телу старика пробежала судорога, взгляд помутнел. Блейд снова встряхнул его.
– Говори же, говори! Клянусь Святым Кругом, этот… этот, который замучил тебя, получит сполна за все!
Вновь послышался стон, и герцог, не поднимая головы, с трудом выдавил:
– Хорошо, я скажу… но я… я сам с ним рассчитался… сам…
– Что надо делать с жемчугом? – медленно произнес Блейд, не обращая внимания на последние слова. Кому страшны угрозы умирающего?
– Носить на теле… день – под сердцем… день – у печени… день – на виске… – герцог судорожно вдохнул, замолчал и с неожиданно просветлевшим лицом добавил: – Ни к чему тебе это, ховестар… уже ни к чему… Приятель твой… знает лучший способ… Поди спроси… если успеешь… – тело его странно напряглось, будто рванувшись из цепей, голова запрокинулась, глаз закрылся.
Блейд вынул из кольца в стене факел, поднес к лицу Ринвела. Да, этот человек был стар, очень стар! Сто лет или больше… Трудно сказать… Во всяком случае, он пережил и своих детей, и внуков, и правнуков. Пережил всех, чтобы погибнуть в мрачном подвале собственного дворца от безжалостной руки случайного проходимца…
Выскочив в коридор и перепрыгивая через три ступеньки, Блейд ринулся в зал вчерашнего совета. Сабля била его по бедру, увесистый мешочек давил на ребра, в висках ощутимо стреляло.
Он вихрем промчался по широкой галерее первого этажа, колотя в двери,
– Вставайте! Все сюда! – голос его гулким эхом грохотал под сводчатым потолком, и по топоту за спиной он понял, что ховестары мчатся следом. Он не стал оборачиваться, а, оттолкнув часовых, влетел в комнату. Бокал на столе был пуст.
Взгляд Блейда метнулся к окну; там спокойно стоял Ратаг, и лишь глаза помощника да стиснутые кулаки выдавали владевшее им лихорадочное возбуждение У стен застыли стражи – и, впереди всех, Айола.
– Не подходи, ты!.. – Ратаг напряженно усмехнулся. – Ты, приблудок, хотел отнять у меня все! Ты… – его левая рука вытянулась в сторону Блейда, правую он прижимал к губам. Капитаны сгрудились у двери, и разведчик, оглянувшись, увидел среди них Аталира. Лицо его было мрачным – как и у всех остальных.
Внезапно Ратаг гордо выпрямился и с торжеством изрек:
– Ринвел открыл мне тайну! Только я, один я, владею секретом! Старый лис был жаден и глуп, если сам не воспользовался магическим средством! – Он поднял руку, и все увидели небольшой зеленый диск, зажатый меж его пальцев. – Но я-то – другое дело! Я стану бессмертным и неуязвимым, и мы еще посмотрим, кто будет властвовать в Акроде!
Ховестары переглянулись.
– По какому праву ты собираешься присвоить жемчуг? – рявкнул Коверг. – Клянусь мечом и порохом, мой клинок проткнет любую глотку, даже бессмертную!
– Молчи, ублюдок! – Услышав гневный гул голосов, Ратаг снова прижал добычу к губам. – Знаешь, что я сделаю совсем скоро? Спущу кой с кого шкуру, вот так! Первым – с Черного, а затем, быть может, с тебя!
Он безумен, подумал Блейд. И жемчужина – что этот мерзавец собирается делать с ней? Обнажив саблю, разведчик шагнул к окну, всматриваясь в серые глаза, горевшие мрачным торжеством. Ратаг плюнул ему под ноги, поспешно сунул магический камешек в рот и проглотил.
Все оцепенели. Секунду Ратаг стоял неподвижно, будто прислушиваясь к собственным ощущениям; потом его затрясло, он согнулся пополам, руки и ноги вывернулись под немыслимым углом, на губах выступила пена. Он рухнул на пол.
– Вот и все, – спокойно произнес Аталир. – Осталось только вспороть дураку живот и вытащить то, что нам надо. – Он повернулся к Айоле. – Прими мое сочувствие, Черная Сестра. Ты осталась без помощника.
– Нужно ей твое сочувствие! – хмыкнул Коверг. – Девочка знает, кем заменить эту падаль.
Айола, сверкнув глазами, подошла к окну и склонилась над неподвижным телом. Блейд, не двигаясь с места, ждал; голова у него болела нестерпимо. Что-то во всей этой истории ему не нравилось, что-то шло не так… Молнии, стрелявшие в висках, мешали сосредоточиться. Герцог… да, старый герцог… Он сказал: «приятель твой знает лучший способ»… и еще: «я сам с ним рассчитался»… Значит, это и есть расчет за все ночные муки? Примитивное отравление?
Внезапно Айола вскрикнула и отскочила в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Ратаг. Ринвел… зеленая жемчужина… тайна… ночь. Ночь! А сейчас уже утро! Правда, раннее – штора, прикрывавшая окно, чуть начала розоветь.
Блейд потряс Айолу за плечо. Веки девушки поднялись, некоторое время она смотрела на него непонимающими глазами, потом сонно улыбнулась.
– Вставай, малышка! – Скатившись с кровати, Блейд натянул штаны, набросил безрукавку. – Кажется, мы проспали самое интересное! – Он был уже на полпути к двери. – Ратаг, мерзавец, чего-то подлил в вино!
– Я сейчас… – Айола приподнялась в постели.
– Беги в зал, – Блейд махнул ей рукой. – А я проведаю старика в подвале!
Торопливо застегивая пояс с клинком, он помчался вниз по лестнице.
Тесная каморка, еле освещенная догорающим факелом… Низкие своды, стены из серого потемневшего гранита… Цепи, протянутые от массивных бронзовых колец… В цепях – бессильно обвисшее тело старика; из груди его с хрипом вырывалось прерывистое дыхание. Ни Ратага, ни Аталира, ни важного хозяина «Сокола»… Впрочем, что касается двух последних, Блейд не сомневался, что им тоже был преподнесен кувшин с подарком – и хорошо еще, если с сонным зельем, а не с чем-нибудь покрепче.
Он перешагнул порог, всматриваясь в того, кто три дня назад был грозным властителем Кархайма, и споткнулся. Глянув вниз, Блейд похолодел; на полу валялся абордажный крюк, закопченный и залитый кровью. Рядом – кувшин с водой; видно, Ратага мучила жажда. Да, помощник Айолы не шутил, поклявшись, что заставит герцога разговориться! Вот только выслушивать его признания он собирался в одиночку.
Блейд поднял с пола кувшин и выплеснул воду в лицо старику. Герцог закашлял, шевельнулся, пытаясь поднять голову, но сил не хватило. Он снова уронил ее на грудь и слабо застонал. Судя по всему, жить Ринвелу оставалось недолго.
– Где… где этот?.. – Блейд схватил умирающего за плечи и с силой встряхнул. – Он давно ушел?
– Нет… – шепнули бескровные губы. Потом герцог все-таки поднял голову. Лицо его оставалось нетронутым, лишь на месте левого глаза темнела пустая впадина.
Разведчик ждал. Наконец Ринвел отчетливо произнес:
– Ушел… недавно… Превращается в бессмертного… – губы старика подергивались, словно он пытался изобразить усмешку.
– Значит, твой жемчуг в самом деле продлевает жизнь? – в голосе Блейда прозвучало удивление.
– Правда, – Ринвел с трудом сосредоточил взгляд на лице стоявшего перед ним ховестара. – Если знаешь как… – по телу старика пробежала судорога, взгляд помутнел. Блейд снова встряхнул его.
– Говори же, говори! Клянусь Святым Кругом, этот… этот, который замучил тебя, получит сполна за все!
Вновь послышался стон, и герцог, не поднимая головы, с трудом выдавил:
– Хорошо, я скажу… но я… я сам с ним рассчитался… сам…
– Что надо делать с жемчугом? – медленно произнес Блейд, не обращая внимания на последние слова. Кому страшны угрозы умирающего?
– Носить на теле… день – под сердцем… день – у печени… день – на виске… – герцог судорожно вдохнул, замолчал и с неожиданно просветлевшим лицом добавил: – Ни к чему тебе это, ховестар… уже ни к чему… Приятель твой… знает лучший способ… Поди спроси… если успеешь… – тело его странно напряглось, будто рванувшись из цепей, голова запрокинулась, глаз закрылся.
Блейд вынул из кольца в стене факел, поднес к лицу Ринвела. Да, этот человек был стар, очень стар! Сто лет или больше… Трудно сказать… Во всяком случае, он пережил и своих детей, и внуков, и правнуков. Пережил всех, чтобы погибнуть в мрачном подвале собственного дворца от безжалостной руки случайного проходимца…
Выскочив в коридор и перепрыгивая через три ступеньки, Блейд ринулся в зал вчерашнего совета. Сабля била его по бедру, увесистый мешочек давил на ребра, в висках ощутимо стреляло.
Он вихрем промчался по широкой галерее первого этажа, колотя в двери,
– Вставайте! Все сюда! – голос его гулким эхом грохотал под сводчатым потолком, и по топоту за спиной он понял, что ховестары мчатся следом. Он не стал оборачиваться, а, оттолкнув часовых, влетел в комнату. Бокал на столе был пуст.
Взгляд Блейда метнулся к окну; там спокойно стоял Ратаг, и лишь глаза помощника да стиснутые кулаки выдавали владевшее им лихорадочное возбуждение У стен застыли стражи – и, впереди всех, Айола.
– Не подходи, ты!.. – Ратаг напряженно усмехнулся. – Ты, приблудок, хотел отнять у меня все! Ты… – его левая рука вытянулась в сторону Блейда, правую он прижимал к губам. Капитаны сгрудились у двери, и разведчик, оглянувшись, увидел среди них Аталира. Лицо его было мрачным – как и у всех остальных.
Внезапно Ратаг гордо выпрямился и с торжеством изрек:
– Ринвел открыл мне тайну! Только я, один я, владею секретом! Старый лис был жаден и глуп, если сам не воспользовался магическим средством! – Он поднял руку, и все увидели небольшой зеленый диск, зажатый меж его пальцев. – Но я-то – другое дело! Я стану бессмертным и неуязвимым, и мы еще посмотрим, кто будет властвовать в Акроде!
Ховестары переглянулись.
– По какому праву ты собираешься присвоить жемчуг? – рявкнул Коверг. – Клянусь мечом и порохом, мой клинок проткнет любую глотку, даже бессмертную!
– Молчи, ублюдок! – Услышав гневный гул голосов, Ратаг снова прижал добычу к губам. – Знаешь, что я сделаю совсем скоро? Спущу кой с кого шкуру, вот так! Первым – с Черного, а затем, быть может, с тебя!
Он безумен, подумал Блейд. И жемчужина – что этот мерзавец собирается делать с ней? Обнажив саблю, разведчик шагнул к окну, всматриваясь в серые глаза, горевшие мрачным торжеством. Ратаг плюнул ему под ноги, поспешно сунул магический камешек в рот и проглотил.
Все оцепенели. Секунду Ратаг стоял неподвижно, будто прислушиваясь к собственным ощущениям; потом его затрясло, он согнулся пополам, руки и ноги вывернулись под немыслимым углом, на губах выступила пена. Он рухнул на пол.
– Вот и все, – спокойно произнес Аталир. – Осталось только вспороть дураку живот и вытащить то, что нам надо. – Он повернулся к Айоле. – Прими мое сочувствие, Черная Сестра. Ты осталась без помощника.
– Нужно ей твое сочувствие! – хмыкнул Коверг. – Девочка знает, кем заменить эту падаль.
Айола, сверкнув глазами, подошла к окну и склонилась над неподвижным телом. Блейд, не двигаясь с места, ждал; голова у него болела нестерпимо. Что-то во всей этой истории ему не нравилось, что-то шло не так… Молнии, стрелявшие в висках, мешали сосредоточиться. Герцог… да, старый герцог… Он сказал: «приятель твой знает лучший способ»… и еще: «я сам с ним рассчитался»… Значит, это и есть расчет за все ночные муки? Примитивное отравление?
Внезапно Айола вскрикнула и отскочила в сторону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37