Но кораблей ховестары не покупали; они захватывали их в бою, выбирая лучшее, что могли предоставить королевские флотилии Ритолы, Фассата, Гози, Удрара и еще трех дюжин крупных приморских стран.
Все эти интересные подробности Блейду поведал его новый приятель и начальник Паллон, канонир носовой батареи. Под командой этого крепкого плечистого мужчины находились две самые крупные восьмисотфунтовые пушки, стрелявшие увесистыми каменными ядрами величиной с арбуз и зажигательными бомбами. Блейд, легко ворочавший этих монстров, пришелся канониру по душе – видимо, тот уважал сильных людей. За неделю странствий они распили уже не один жбан темного пива и не одну бутыль ароматного янтарного вина, которыми Айола щедро одаривала разведчика почти каждую ночь. Правда, за выпивку ему приходилось потрудиться, но труды те были весьма приятными.
Первые пять дней плавания пролетели для Блейда незаметно. Днями он усердно надраивал пушки вместе с Паллоном, попутно вытягивая из него все новые подробности о мире, куда забросили его совместные усилия судьбы, случая и компьютера лорда Лейтона, ночи у него тоже не оставались праздными… Блейду уже начинало казаться, что пиратский корабль чуть ли не самое спокойное место из всех, где ему довелось побывать – не считая, конечно, славного островка Коривалл в реальности Катраза. Однако на шестой день временное затишье окончилось.
Где-то ближе к полудню на горизонте, слева по курсу, возникло небольшое облачко, которое в следующие часы неторопливо приближалось к «Жаворонку». Постепенно обрисовался силуэт довольно неуклюжего двухмачтового судна, похожего на бриг; шло оно не слишком быстро, но явно старалось уклониться от встречи с пиратами. Заметив это, Блейд поделился своими наблюдениями с Паллоном. Канонир ненадолго оставил любимое занятие – чистку и полировку очередной пушки – и взглянул туда, куда указывал помощник, затем он пожал плечами и молча вернулся к прерванной работе. Немного погодя Паллон буркнул:
– Кантамский купец. Добыча так себе, из средненьких.
Блейд подождал и, догадавшись, что других комментариев не будет, сделал попытку уточнить ситуацию:
– Мы займемся им? – он старался изобразить тертого морского волка, не заронив в душу приятеля подозрений, что впервые выступает в амплуа пирата. Конечно, в Альбе ему довелось командовав целой разбойничьей флотилией, но воспоминания о самом первом странствии до сих пор оставались смутными. Иногда Блейду чудилось, что он пытается восстановить в памяти содержание полузабытого фильма или книги, прочитанной наспех в далеком детстве; отдельные эпизоды, лица, имена всплывали перед ним, не образуя связной цепи событий. Что касается его морских приключений в Альбе, Блейд твердо знал лишь одно: во время плавания ему пришлось валяться в каюте, в полубессознательном состоянии, почти на грани смерти.
– Так мы займемся этим купцом? – повторил он, бросив вопросительный взгляд на Паллона.
– Как решит Черная Сестра, – снова пожал плечами его приятель. Подумав, он добавил: – Я бы не отказался поразмяться, клянусь Святым Кругом!
Блейд сочувственно кивнул, продолжая наблюдать за купеческим бригом. Теперь он разглядел, что торговое судно неплохо вооружено; ничего удивительного в том не было – Акрод кишел пиратами, причем не только ховестарские турмы кормились здесь грабежом. Для ховестаров, уроженцев обширного архипелага в восточной части Океана Среди Земель, флибустьерское ремесло являлось почетным наследственным занятием, ибо их острова были каменистыми, жаркими, с неплодородной почвой. Но многие прибрежные бароны и князья тоже не брезговали промышлять в море, а кое-кто из них уже превратился из владетельного лорда в джентльмена удачи. Так что купцы предпочитали держать порох сухим.
Небольшой двухмачтовый корабль, конечно, был замечен не только Блейдом; чуть ли не весь абордажный отряд, две сотни головорезов, с вожделением бросали взгляды в ту же сторону, явно надеясь, как выразился Паллон, немного поразмяться. Слишком долго они бездельничали и томились на палубе и в тесных кубриках, чтобы упустить возможность кое-чем поживиться. Похоже, и Черная Сестра, стоявшая на капитанском мостике, разделяла охвативший турм энтузиазм. Она отдала несколько коротких отрывистых приказов, и вскоре «Жаворонок», повинуясь слаженным действиям марсовой команды, резко сменил курс. Теперь галион шел наперерез торговцу, лишая его всякой надежды ускользнуть от стычки.
Вероятно, капитан намеченной жертвы был не робкого десятка. Заметив нагоняющих его парусник разбойников, которые уже дали два сигнальных выстрела, предлагая купеческому кораблю лечь в дрейф, он развернулся и пустил в ход бортовые пушки. Позиция у торговца была довольно выгодная, но он несколько поторопился; к тому же его мелкокалиберная артиллерия оказалась не слишком эффективной, так что особых повреждений пиратскому галиону этот залп не причинил.
Айола, однако, рассвирепела. Тут же, повинуясь резкому взмаху ее руки, одна за другой выпалили носовые пушки «Жаворонка», послав в подарок бригу два тяжелых чугунных ядра. Паллон, несомненно, был более искусен или более удачлив, чем его собрат с купеческого судна: один из снарядов разворотил палубу перед фок-мачтой торговца, другой превратил в щепки его брам-стеньгу.
Перезарядка орудий требовала времени. Казалось, оставшийся беззащитным торговый корабль можно сейчас атаковать; но вдруг вдоль борта, обращенного к галиону, выросла целая шеренга – не меньше полусотни стрелков, вооруженных арбалетами. Купцы Кантама цепко держались за свое добро и сдаваться не собирались! Пропел сигнальный горн, и на «Жаворонок», разворачивающийся для бортового залпа, обрушился поток стрел. Щиты и толстая грубая кожа доспехов неплохо защищали от них – по крайней мере, на расстоянии пятисот футов; тем не менее до Блейда донеслись вопли и божба раненых. Сам он, трудясь в поте лица еще с пятью дюжими молодцами, был поглощен перезарядкой вверенных ему пушек.
Рядом коротко охнул Паллон. Бросив взгляд на канонира, Блейд увидел, что стальной болт вонзился тому в плечо, под самую ключицу. Нехорошая рана! Если задета артерия… Паллон начал бледнеть, потом, пробормотав какое-то замысловатое местное проклятье, попытался вытащить стрелу, но не сумел справиться с зазубренным наконечником. Лицо его искривилось от боли, крупные капли пота выступили на висках; внезапно канонир осел на палубу и, похоже, потерял сознание.
– Эй, бездельник, помоги-ка ему! – рявкнул Блейд, подтолкнув одного из суетившихся рядом пушкарей к раненому. – Перетяни плечо ремнем и быстро – за лекарем!
Ему самому некогда было заниматься врачеванием, хотя разведчик относился весьма дружелюбно и уважительно к своему наставнику в искусстве стрельбы из крупнокалиберных пушек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
Все эти интересные подробности Блейду поведал его новый приятель и начальник Паллон, канонир носовой батареи. Под командой этого крепкого плечистого мужчины находились две самые крупные восьмисотфунтовые пушки, стрелявшие увесистыми каменными ядрами величиной с арбуз и зажигательными бомбами. Блейд, легко ворочавший этих монстров, пришелся канониру по душе – видимо, тот уважал сильных людей. За неделю странствий они распили уже не один жбан темного пива и не одну бутыль ароматного янтарного вина, которыми Айола щедро одаривала разведчика почти каждую ночь. Правда, за выпивку ему приходилось потрудиться, но труды те были весьма приятными.
Первые пять дней плавания пролетели для Блейда незаметно. Днями он усердно надраивал пушки вместе с Паллоном, попутно вытягивая из него все новые подробности о мире, куда забросили его совместные усилия судьбы, случая и компьютера лорда Лейтона, ночи у него тоже не оставались праздными… Блейду уже начинало казаться, что пиратский корабль чуть ли не самое спокойное место из всех, где ему довелось побывать – не считая, конечно, славного островка Коривалл в реальности Катраза. Однако на шестой день временное затишье окончилось.
Где-то ближе к полудню на горизонте, слева по курсу, возникло небольшое облачко, которое в следующие часы неторопливо приближалось к «Жаворонку». Постепенно обрисовался силуэт довольно неуклюжего двухмачтового судна, похожего на бриг; шло оно не слишком быстро, но явно старалось уклониться от встречи с пиратами. Заметив это, Блейд поделился своими наблюдениями с Паллоном. Канонир ненадолго оставил любимое занятие – чистку и полировку очередной пушки – и взглянул туда, куда указывал помощник, затем он пожал плечами и молча вернулся к прерванной работе. Немного погодя Паллон буркнул:
– Кантамский купец. Добыча так себе, из средненьких.
Блейд подождал и, догадавшись, что других комментариев не будет, сделал попытку уточнить ситуацию:
– Мы займемся им? – он старался изобразить тертого морского волка, не заронив в душу приятеля подозрений, что впервые выступает в амплуа пирата. Конечно, в Альбе ему довелось командовав целой разбойничьей флотилией, но воспоминания о самом первом странствии до сих пор оставались смутными. Иногда Блейду чудилось, что он пытается восстановить в памяти содержание полузабытого фильма или книги, прочитанной наспех в далеком детстве; отдельные эпизоды, лица, имена всплывали перед ним, не образуя связной цепи событий. Что касается его морских приключений в Альбе, Блейд твердо знал лишь одно: во время плавания ему пришлось валяться в каюте, в полубессознательном состоянии, почти на грани смерти.
– Так мы займемся этим купцом? – повторил он, бросив вопросительный взгляд на Паллона.
– Как решит Черная Сестра, – снова пожал плечами его приятель. Подумав, он добавил: – Я бы не отказался поразмяться, клянусь Святым Кругом!
Блейд сочувственно кивнул, продолжая наблюдать за купеческим бригом. Теперь он разглядел, что торговое судно неплохо вооружено; ничего удивительного в том не было – Акрод кишел пиратами, причем не только ховестарские турмы кормились здесь грабежом. Для ховестаров, уроженцев обширного архипелага в восточной части Океана Среди Земель, флибустьерское ремесло являлось почетным наследственным занятием, ибо их острова были каменистыми, жаркими, с неплодородной почвой. Но многие прибрежные бароны и князья тоже не брезговали промышлять в море, а кое-кто из них уже превратился из владетельного лорда в джентльмена удачи. Так что купцы предпочитали держать порох сухим.
Небольшой двухмачтовый корабль, конечно, был замечен не только Блейдом; чуть ли не весь абордажный отряд, две сотни головорезов, с вожделением бросали взгляды в ту же сторону, явно надеясь, как выразился Паллон, немного поразмяться. Слишком долго они бездельничали и томились на палубе и в тесных кубриках, чтобы упустить возможность кое-чем поживиться. Похоже, и Черная Сестра, стоявшая на капитанском мостике, разделяла охвативший турм энтузиазм. Она отдала несколько коротких отрывистых приказов, и вскоре «Жаворонок», повинуясь слаженным действиям марсовой команды, резко сменил курс. Теперь галион шел наперерез торговцу, лишая его всякой надежды ускользнуть от стычки.
Вероятно, капитан намеченной жертвы был не робкого десятка. Заметив нагоняющих его парусник разбойников, которые уже дали два сигнальных выстрела, предлагая купеческому кораблю лечь в дрейф, он развернулся и пустил в ход бортовые пушки. Позиция у торговца была довольно выгодная, но он несколько поторопился; к тому же его мелкокалиберная артиллерия оказалась не слишком эффективной, так что особых повреждений пиратскому галиону этот залп не причинил.
Айола, однако, рассвирепела. Тут же, повинуясь резкому взмаху ее руки, одна за другой выпалили носовые пушки «Жаворонка», послав в подарок бригу два тяжелых чугунных ядра. Паллон, несомненно, был более искусен или более удачлив, чем его собрат с купеческого судна: один из снарядов разворотил палубу перед фок-мачтой торговца, другой превратил в щепки его брам-стеньгу.
Перезарядка орудий требовала времени. Казалось, оставшийся беззащитным торговый корабль можно сейчас атаковать; но вдруг вдоль борта, обращенного к галиону, выросла целая шеренга – не меньше полусотни стрелков, вооруженных арбалетами. Купцы Кантама цепко держались за свое добро и сдаваться не собирались! Пропел сигнальный горн, и на «Жаворонок», разворачивающийся для бортового залпа, обрушился поток стрел. Щиты и толстая грубая кожа доспехов неплохо защищали от них – по крайней мере, на расстоянии пятисот футов; тем не менее до Блейда донеслись вопли и божба раненых. Сам он, трудясь в поте лица еще с пятью дюжими молодцами, был поглощен перезарядкой вверенных ему пушек.
Рядом коротко охнул Паллон. Бросив взгляд на канонира, Блейд увидел, что стальной болт вонзился тому в плечо, под самую ключицу. Нехорошая рана! Если задета артерия… Паллон начал бледнеть, потом, пробормотав какое-то замысловатое местное проклятье, попытался вытащить стрелу, но не сумел справиться с зазубренным наконечником. Лицо его искривилось от боли, крупные капли пота выступили на висках; внезапно канонир осел на палубу и, похоже, потерял сознание.
– Эй, бездельник, помоги-ка ему! – рявкнул Блейд, подтолкнув одного из суетившихся рядом пушкарей к раненому. – Перетяни плечо ремнем и быстро – за лекарем!
Ему самому некогда было заниматься врачеванием, хотя разведчик относился весьма дружелюбно и уважительно к своему наставнику в искусстве стрельбы из крупнокалиберных пушек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37