Главное, что нужно помнить о нашей системе пунктуации, – она очень стесняет в средствах. Писателям, пестующим свой индивидуальный стиль, приходится выжимать максимум возможного из жалкой горстки знаков препинания. Понятно, что они впадают в отчаяние, когда их заставляют отказаться от выбранного варианта в угоду правилам того или иного издательства. Вы пишете apple tree, а выясняется, что здесь принято писать apple-tree. Вам обидно. Вам это кажется извращением. И от такого не гарантирован никто. Я слышала, что когда рассказ Салмана Рушди «Свободное радио» (из сборника «Восток-Запад», 1994) был впервые опубликован в «Атлантик мансли», журнал без согласования с автором расставил знаки препинания в его намеренно бессвязном повествовании, вообразив, вероятно, что Рушди будет счастлив, если кто-то возьмет на себя этот труд (поручаем же мы посторонним уборку квартиры). Николсон Бейкер в очерке по истории пунктуации в книге «Размеры мыслей» (1996) рассказывает о битве, разгоревшейся между ним и корректором по поводу того, заменять ли слово pantyhose на panty hose. Кстати, Бейкер выступает за возврат к сложным знакам препинания, таким как запятая и тире (,–), точка с запятой и тире (;–), двоеточие и тире (:–); а в книге «Комнатная температура» (1990) он так поэтично размышляет о форме запятой («она похожа на педаль рояля, личинку комара, ноздрю, виток элементарной частицы, нос гондолы…»), что… одним словом, вы ничего подобного не слышали.

Посмотрите, как пунктуация меняет смысл в следующем примере:
Тот locked himself in the shed. England lost to Argentina.
В таком виде эти два утверждения могут быть совершенно не связаны между собой. Вам просто сообщают, что в прошлом произошли такие события.
Тот locked himself in the shed; England lost to Argentina.
На основании точки с запятой можно сделать вывод, что произошли они одновременно, хотя, возможно, Том заперся в гараже от отчаяния, не в силах больше смотреть этот матч, и до сих пор не знает счета. Появление точки с запятой наводит на мысль, что эти два события (Том забился в гараж, а Англия проиграла Аргентине) кого-то сильно задели за живое. «Мам, день был жуткий: Том заперся в гараже, Англия проиграла Аргентине, а кролик перегрыз кабель стиральной машины, и его убило током».
Тот locked himself in the shed: England lost to Argentina.
Вот теперь все ясно. Том заперся в гараже, потому что Англия проиграла Аргентине. А что еще ему оставалось?
Печально, что люди больше не учатся применению точки с запятой и двоеточия. Ведь, помимо всего прочего, в нашу эру клавиатур QWERTY мизинец правой руки, лишенный своей традиционной функции, может попросту атрофироваться. Однако главную причину указал Джозеф Робертсон в 1785 году в своем эссе о пунктуации: «Искусство пунктуации оказывает огромное влияние на письмо, ибо улучшает ясность, а следовательно, и красоту любого сочинения». В этом прогнившем мире нельзя недооценивать ясность и красоту сочинения. Конечно, двоеточие и точку с запятой можно назвать «виньетками», но эти виньетки придают языку то изящество, без которого он бы пропал.
Знаки отличия
В 1885 году Чехов написал рассказ «Восклицательный знак». В этой пародии на святочные истории коллежский секретарь Перекладин проводит рождественскую ночь без сна: накануне в гостях его обидели, усомнившись, что он умеет грамотно расставлять знаки препинания. Понимаю, пока звучит не слишком увлекательно, но не спешите перелистывать страницу: Чехов есть Чехов, с ним не соскучишься. На вечеринке уязвленный Перекладин настаивает на том, что он – хотя университетов и не кончал – за сорок лет практики прекрасно освоил расстановку знаков препинания. Однако спать он ложится расстроенный, и его одолевают видения. В это знаменательное Рождество его, точно Скруджа, посещает вереница призраков, преподнося незабываемый урок.
Что за призраки? Да знаки препинания. Рассказ-то о пунктуации. Сначала Перекладина с воздуха атакует стая разъяренных запятых. Коллежский секретарь рассказывает известные ему правила постановки запятых, и они улетают. Потом появляются точки, двоеточия, точки с запятой, вопросительные знаки. Герой и с ними успешно справляется. Но тут вопросительный знак разгибается, выпрямляется, и Перекладин понимает, что поставлен в тупик. За сорок лет у него ни разу не возникло необходимости в восклицательном знаке! Он понятия не имеет, для чего этот знак нужен. Вывод для читателя очевиден: Перекладин никогда не испытывал эмоциональных потрясений – ничего связанного с восторгом, негодованием, радостью, гневом и прочими чувствами, которые призван выражать восклицательный знак.
Все эти привидения не могут сравниться с сиротливо притулившимся у камелька костылем Малютки Тима, но Перекладину от этого не легче.
…бедному чиноше было холодно, неуютно, точно он заболел тифом. Знак восклицательный стоял уже не в закрытых глазах, а перед ним, в комнате, около женина туалета и насмешливо мигал ему…
А. П. Чехов, «Восклицательный знак»
Что было делать бедному Перекладину? Когда на Рождество он нанимает извозчика, ему чудится, что вместо извозчика подкатил восклицательный знак. Дальше – больше: приехав с визитом в дом начальника, он видит восклицательный знак на месте швейцара. Пора положить этому конец. Расписываясь в книге посетителей, Перекладин нежиданно находит выход. Он пишет свое имя: «Коллежский секретарь Ефим Перекладин» – и вызывающе добавляет три восклицательных знака: «!!!»
И, ставя эти три знака, он восторгался, негодовал, радовался, кипел гневом.
– На тебе! На тебе! – бормотал он, надавливая на перо.
И видение восклицательного знака исчезает.
Трудно вспомнить время, когда мы не умели ставить знаки препинания. Можно вспомнить, как учился читать или писать, – но не тот миг, когда узнал, что значок «!» меняет настрой предложения. К счастью, нас учат этому в том нежном возрасте, когда мы еще не задаем неудобных вопросов, потому что отличие I can’t believe it от I can’t believe it! объясняется каким-то загадочным соглашением, в которое нужно просто поверить. Из истории моих отношений с восклицательным знаком помню только его отсутствие на клавиатуре машинки, на которой я училась печатать в начале 1970-х. Приходилось ставить точку, потом возвращаться назад и громоздить поверх точки апостроф – господин Ремингтон сдерживал эмоциональность пунктуации. Впрочем, возня с возвратом каретки и сменой регистра заставляла еще больше радоваться задорной букашке, эффектно восседающей на странице.
Эта глава посвящена пунктуации эмоциональной, привлекающей внимание; пунктуации, которая выпендривается; пунктуации, которая не может удержаться от возгласов. Примерами ее служат восклицательный знак, тире и курсив.
Конечно, этими знаками порой злоупотребляют;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31