Грузовик был нагружен виски Керригана. Ваша исчезнувшая свояченица была служащей Керригана, и очень вероятно – его любовницей. И это только начало.
Я хотел рассказать ему о разговоре, который подслушал в «Восточных садах Сэмми», но решил оставить эти сведения при себе.
Черч сдвинул шляпу на затылок, как будто она мешала ему думать, и потер синеватый шрам на виске, возможно оставленный пулей. С открытым высоким лбом он казался совсем другим человеком – смущенным и озадаченным, для которого ковбойская шляпа и крутая внешность служили защитной окраской. Оружие безвольно повисло в его руке.
– Я уже допросил Керригана, – заговорил он изменившимся голосом, негромким и неуверенным. – У него алиби на время выстрела.
– Алиби, подтвержденное его женой?
– Ее слова для меня достаточно. Я давно знаю Кейт Керриган. Я знал ее отца – судью. Этой женщине я полностью доверяю.
– Такая женщина могла бы солгать ради мужа.
– Возможно. Но она не лжет. В любом случае, Керриган не нуждается в алиби. Он респектабельный бизнесмен.
– Насколько респектабельный?
– Я не говорю о его частной жизни. Когда вы можете терять столько, сколько Керриган, вы не станете убивать водителей грузовиков на шоссе.
– Даже за семьдесят штук? Между прочим, это огромное количество виски. Что он с ним делает – купается в нем?
– Он его продает.
– В своем мотеле?
– Насколько я знаю, нет. У него бар на другой стороне города. Ночной клуб «Золотая туфелька».
– На Янонали-стрит?
– Попали в точку.
– Что еще у него есть, о чем я не знаю? Политические связи?
– Очевидно – через жену.
– Это часом не влияет на вашу оценку Керригана? – рискнул спросить я.
Шрам на виске шерифа покраснел и начал пульсировать.
– Вы слишком далеко заходите с вашими вопросами.
– Я вынужден искать на них ответы там, где это возможно.
– Не забывайте, с кем вы говорите.
– Вы не даете мне об этом забыть.
– Вы не совсем верно оцениваете ситуацию, – сказал Черч. – Мое терпение не бесконечно. Если вы ищете неприятностей, я могу засадить вас за взлом.
– Взламывать было нечего. Когда я пришел сюда, дверь уже была взломана.
– Вы уверены?
– Абсолютно. Коттедж взломали, но это был не обычный грабитель. На столике в спальне лежат дорогие часы. Вор забрал бы их, но не стал бы брать другие вещи, которых недостает.
– Какие?
– Личные вещи – зубную щетку и тому подобное. Думаю, Энн Майер уехала на уик-энд, но не вернулась. Тогда кто-то вломился сюда и забрал вещи, связанные с ее личной жизнью: письма, книгу с адресами и телефонами...
– Вы не имели права сюда входить, – заявил шериф. – Даже если дверь взломали не вы, все равно вы нарушили закон.
– Ваша жена разрешила мне обыскать квартиру.
– А она тут при чем?
– Исчезла ее сестра, ближайшая родственница...
– Где вы с ней виделись?
– Я отвез ее домой от Майера менее часа тому назад.
– Держитесь от нее подальше, ясно? – зарычал шериф. – Подальше от моего дома и моей жены.
– Возможно, вам лучше посоветовать жене держаться подальше от меня.
Мне не следовало этого говорить. Черч затрясся от гнева. Револьвер взлетел кверху, и дуло ударило меня по подбородку. Я с такой силой стукнулся затылком о стену, что с нее посыпалась штукатурка. Высокая фигура шерифа расплылась у меня перед глазами. Я потерял равновесие и ударился о пол плечом и локтем.
Поднявшись, я вытер рукой кровь с подбородка.
– Вы еще пожалеете об этом, шериф.
– Убирайтесь отсюда, пока я не сделал чего-нибудь, о чем в самом деле буду жалеть.
Его длинное лицо приобрело бронзовый оттенок. Взгляд был абсолютно пустым.
Я побрел нетвердым шагом к открытой двери. Музыка в соседнем коттедже сменилась голосом, вещавшим с маниакальной убежденностью, что страх и одиночество станут достоянием прошлого благодаря хлорофиллу.
Глава 9
Янонали-стрит находилась на северной окраине города, соединяясь с шоссе. На перекрестке стояли два двухэтажных дома. В одном из них размещалась бильярдная. Мужчины и мальчишки, размахивающие киями, медленно двигались в дымном зеленом свете, как рыбаки с острогами по дну моря. На крыше другого здания желтые электрические лампы изображали туфлю на высоком каблуке, прозрачно намекая на веселое времяпрепровождение с женщинами и шампанским. Нескольких ламп явно не хватало.
Шампанское было местным и выдохшимся. Три унылого вида девушки – две блондинки и брюнетка – сидели возле бара. Когда я вошел, они встрепенулись, выпятили грудь и растянули ярко накрашенные губы в приветливой улыбке. Я с надменным выражением лица проследовал мимо них к дальнему концу бара.
Комната имела форму плоской бутылки с узким горлышком впереди. Сзади, возле пустой танцевальной площадки, находилась эстрада с серебряного цвета фортепиано и несколькими пультами, похожими на лишенные листьев металлические деревья. Из проигрывателя-автомата доносился мужской голос, громко певший о любви, на которую его обладатель мог рассчитывать разве только со стороны женщин, не имеющих музыкального слуха.
Четверо юнцов в гавайских рубашках потягивали пиво из бутылок в одной из дальних кабинок. У каждого на лбу болталась белая, крашенная перекисью прядь волос, словно их одновременно обожгла молния. На меня они смотрели с презрением. У меня были обычные волосы, и следовательно, я не являлся «клевым чуваком».
Впрочем, мужчина за стойкой бара тоже не принадлежал к упомянутой категории. У него было лицо усталой жабы, а жакет был белым в незапамятные времена. Когда я заказал пиво, он тяжко вздохнул.
– Как идут дела? – вежливо осведомился я.
Он открыл для меня бутылку и поставил ее на покрытую царапинами пластмассовую поверхность.
– Если дела улучшатся на пятьсот процентов, то все равно останутся паршивыми. Кроме пива, никто ничего не заказывает. Вы проездом?
Я ответил утвердительно.
– Завидую. Я бы сам убрался отсюда, если бы мог. Но жена и дети привязывают человека к месту. – Словно подчеркивая сказанное, его плечи поникли, а челюсть отвисла. – После большой тряски в прошлом году это место словно вымерло.
– Большой тряски?
– Землетрясение, которое у нас случилось прошлым летом. Оно здесь все изменило. Впрочем, многим это пошло на пользу. Раньше в городе творилось черт знает что, а теперь совсем другое дело. Многие бросили пить и гоняться за чужими женами, очевидно, решили, что землетрясение послано в наказание за их грехи. А вот бизнесу, которым я занимаюсь, не повезло. Я, должно быть, спятил, когда покупал это заведение.
– Значит, это место принадлежит вам?
Он не ответил и устремил взгляд на парней в задней кабинке.
– Посмотрите, какие у меня клиенты. Я потратил кучу денег, а приобрел забегаловку для придурков. Они всю ночь тянут пиво, так теперь им есть где приткнуться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Я хотел рассказать ему о разговоре, который подслушал в «Восточных садах Сэмми», но решил оставить эти сведения при себе.
Черч сдвинул шляпу на затылок, как будто она мешала ему думать, и потер синеватый шрам на виске, возможно оставленный пулей. С открытым высоким лбом он казался совсем другим человеком – смущенным и озадаченным, для которого ковбойская шляпа и крутая внешность служили защитной окраской. Оружие безвольно повисло в его руке.
– Я уже допросил Керригана, – заговорил он изменившимся голосом, негромким и неуверенным. – У него алиби на время выстрела.
– Алиби, подтвержденное его женой?
– Ее слова для меня достаточно. Я давно знаю Кейт Керриган. Я знал ее отца – судью. Этой женщине я полностью доверяю.
– Такая женщина могла бы солгать ради мужа.
– Возможно. Но она не лжет. В любом случае, Керриган не нуждается в алиби. Он респектабельный бизнесмен.
– Насколько респектабельный?
– Я не говорю о его частной жизни. Когда вы можете терять столько, сколько Керриган, вы не станете убивать водителей грузовиков на шоссе.
– Даже за семьдесят штук? Между прочим, это огромное количество виски. Что он с ним делает – купается в нем?
– Он его продает.
– В своем мотеле?
– Насколько я знаю, нет. У него бар на другой стороне города. Ночной клуб «Золотая туфелька».
– На Янонали-стрит?
– Попали в точку.
– Что еще у него есть, о чем я не знаю? Политические связи?
– Очевидно – через жену.
– Это часом не влияет на вашу оценку Керригана? – рискнул спросить я.
Шрам на виске шерифа покраснел и начал пульсировать.
– Вы слишком далеко заходите с вашими вопросами.
– Я вынужден искать на них ответы там, где это возможно.
– Не забывайте, с кем вы говорите.
– Вы не даете мне об этом забыть.
– Вы не совсем верно оцениваете ситуацию, – сказал Черч. – Мое терпение не бесконечно. Если вы ищете неприятностей, я могу засадить вас за взлом.
– Взламывать было нечего. Когда я пришел сюда, дверь уже была взломана.
– Вы уверены?
– Абсолютно. Коттедж взломали, но это был не обычный грабитель. На столике в спальне лежат дорогие часы. Вор забрал бы их, но не стал бы брать другие вещи, которых недостает.
– Какие?
– Личные вещи – зубную щетку и тому подобное. Думаю, Энн Майер уехала на уик-энд, но не вернулась. Тогда кто-то вломился сюда и забрал вещи, связанные с ее личной жизнью: письма, книгу с адресами и телефонами...
– Вы не имели права сюда входить, – заявил шериф. – Даже если дверь взломали не вы, все равно вы нарушили закон.
– Ваша жена разрешила мне обыскать квартиру.
– А она тут при чем?
– Исчезла ее сестра, ближайшая родственница...
– Где вы с ней виделись?
– Я отвез ее домой от Майера менее часа тому назад.
– Держитесь от нее подальше, ясно? – зарычал шериф. – Подальше от моего дома и моей жены.
– Возможно, вам лучше посоветовать жене держаться подальше от меня.
Мне не следовало этого говорить. Черч затрясся от гнева. Револьвер взлетел кверху, и дуло ударило меня по подбородку. Я с такой силой стукнулся затылком о стену, что с нее посыпалась штукатурка. Высокая фигура шерифа расплылась у меня перед глазами. Я потерял равновесие и ударился о пол плечом и локтем.
Поднявшись, я вытер рукой кровь с подбородка.
– Вы еще пожалеете об этом, шериф.
– Убирайтесь отсюда, пока я не сделал чего-нибудь, о чем в самом деле буду жалеть.
Его длинное лицо приобрело бронзовый оттенок. Взгляд был абсолютно пустым.
Я побрел нетвердым шагом к открытой двери. Музыка в соседнем коттедже сменилась голосом, вещавшим с маниакальной убежденностью, что страх и одиночество станут достоянием прошлого благодаря хлорофиллу.
Глава 9
Янонали-стрит находилась на северной окраине города, соединяясь с шоссе. На перекрестке стояли два двухэтажных дома. В одном из них размещалась бильярдная. Мужчины и мальчишки, размахивающие киями, медленно двигались в дымном зеленом свете, как рыбаки с острогами по дну моря. На крыше другого здания желтые электрические лампы изображали туфлю на высоком каблуке, прозрачно намекая на веселое времяпрепровождение с женщинами и шампанским. Нескольких ламп явно не хватало.
Шампанское было местным и выдохшимся. Три унылого вида девушки – две блондинки и брюнетка – сидели возле бара. Когда я вошел, они встрепенулись, выпятили грудь и растянули ярко накрашенные губы в приветливой улыбке. Я с надменным выражением лица проследовал мимо них к дальнему концу бара.
Комната имела форму плоской бутылки с узким горлышком впереди. Сзади, возле пустой танцевальной площадки, находилась эстрада с серебряного цвета фортепиано и несколькими пультами, похожими на лишенные листьев металлические деревья. Из проигрывателя-автомата доносился мужской голос, громко певший о любви, на которую его обладатель мог рассчитывать разве только со стороны женщин, не имеющих музыкального слуха.
Четверо юнцов в гавайских рубашках потягивали пиво из бутылок в одной из дальних кабинок. У каждого на лбу болталась белая, крашенная перекисью прядь волос, словно их одновременно обожгла молния. На меня они смотрели с презрением. У меня были обычные волосы, и следовательно, я не являлся «клевым чуваком».
Впрочем, мужчина за стойкой бара тоже не принадлежал к упомянутой категории. У него было лицо усталой жабы, а жакет был белым в незапамятные времена. Когда я заказал пиво, он тяжко вздохнул.
– Как идут дела? – вежливо осведомился я.
Он открыл для меня бутылку и поставил ее на покрытую царапинами пластмассовую поверхность.
– Если дела улучшатся на пятьсот процентов, то все равно останутся паршивыми. Кроме пива, никто ничего не заказывает. Вы проездом?
Я ответил утвердительно.
– Завидую. Я бы сам убрался отсюда, если бы мог. Но жена и дети привязывают человека к месту. – Словно подчеркивая сказанное, его плечи поникли, а челюсть отвисла. – После большой тряски в прошлом году это место словно вымерло.
– Большой тряски?
– Землетрясение, которое у нас случилось прошлым летом. Оно здесь все изменило. Впрочем, многим это пошло на пользу. Раньше в городе творилось черт знает что, а теперь совсем другое дело. Многие бросили пить и гоняться за чужими женами, очевидно, решили, что землетрясение послано в наказание за их грехи. А вот бизнесу, которым я занимаюсь, не повезло. Я, должно быть, спятил, когда покупал это заведение.
– Значит, это место принадлежит вам?
Он не ответил и устремил взгляд на парней в задней кабинке.
– Посмотрите, какие у меня клиенты. Я потратил кучу денег, а приобрел забегаловку для придурков. Они всю ночь тянут пиво, так теперь им есть где приткнуться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48