Но женщины – другое дело. Она не должна была позволять ему... с тех пор, как это случилось, я все время об этом думала. Даже не могла выкроить время, чтобы поспать. Целую неделю я думала и убирала дом. Потом ходила к отцу, убирала у него, возвращалась сюда и снова убирала. Кажется, я так и не смогла навести здесь полный порядок, зато твердо решила, что во всем виновата Энн. За это нельзя порицать отца... я хотела сказать Брэндона – он мужчина.
– Не понимаю, как это произошло, миссис Черч. Вы помните это?
– Не слишком хорошо. Я все время думала – у меня не было времени вспоминать.
– Это случилось в воскресенье?
– В воскресенье рано утром, на озере. Я поехала туда поговорить с ней. Она была настолько легкомысленна, что не сознавала, какое зло причиняла мне. Было нужно, чтобы кто-нибудь привел ее в чувство. Я не могла позволить, чтобы это продолжалось. Я должна была что-то сделать.
– Значит, вы тогда знали об этом?
– Я знала уже несколько месяцев. Я видела, как Брэндон смотрит на Энн и как она себя ведет. Когда он сидел в кресле, она норовила пройти близко от него и коснуться юбкой его колена. А потом они стали тайком вместе уезжать на уик-энд. В прошлую субботу они снова это проделали. Брэнд сказал, что у него встреча в Лос-Анджелесе. Я позвонила в отель и узнала, что его там не было. Он был с Энн, правда, я не знала где. А после полуночи сюда заявился Тони Акиста и поднял меня с кровати, хотя я все равно не спала. Когда он все мне рассказал, я сразу представила себе их двоих в летнем доме у озера...
Она прижала руки к груди.
– Продолжайте, – сказал я. – Что вам сообщил Акиста?
– Он следовал за Энн к озеру Перидида и видел ее с Брэндом. Они лежали на медвежьей шкуре. В камине горел огонь, и они были голые. Тони сказал, что Энн смеялась и звала Брэнда по имени. Тони был пьян и ненавидел Брэнда, но я знала, что он говорит правду. После его ухода я просидела всю ночь, думая, что мне делать. Когда зазвонили колокола к утренней мессе, это было для меня знаком. Пока я ехала к озеру и разговаривала с Энн, они все время звенели у меня в ушах, словно мои свадебные колокола. Мне пришлось кричать, чтобы слышать себя. Они не умолкали, пока револьвер не выстрелил...
Она вздрогнула, словно пуля пронзила ее плоть.
– Где был ваш муж, когда это произошло?
– Его там не было. Он ушел, прежде чем я туда добралась.
– Где вы взяли оружие? У вашего отца?
– Это был револьвер отца. Но его дала мне Энн.
– Ваша сестра?
– Да. – Хильда кивнула маленькой птичьей головой. – Я знала, что он у нее. А когда револьвер оказался в моей руке...
– Почему она отдала его вам?
– Не знаю. Честное слово. Не могу вспомнить. – Ее лицо было лишено всякого выражения. – Я пытаюсь припомнить, но только вижу перед собой лицо Энн и слышу звон колоколов. Револьвер выстрелил, и я пришла в ужас, оставшись там наедине с ее телом. На секунду мне показалось, будто это я лежу мертвой на полу. Я убежала.
– Но вы вернулись?
– Да, в понедельник. Я хотела... хотела обеспечить Энн достойные похороны. Мне казалось, что если я смогу ее похоронить, то не буду постоянно вспоминать, как она лежала там...
– И Керриган наткнулся на вас с телом сестры?
– Да, он пришел, когда я пыталась перенести Энн в ее машину. Мистер Керриган предложил помочь мне. Он сказал, что не может допустить, чтобы она оставалась здесь, так как его заподозрят в убийстве. Он отвез меня в лес, где я могла ее похоронить. Но этот ужасный старик шпионил за нами. – В ее глазах мелькнул гнев – мимолетный и бессмысленный, как гнев ребенка. – Это его вина, что я не смогла достойно похоронить сестру. Из-за него я упала и повредила колено.
– И потеряла каблук?
– Да. Откуда вы знаете? Энн и я носили обувь одного размера и стиля, поэтому мистер Керриган сказал, что, если я поменяюсь с ней туфлями, никто не заметит разницу. Я оставила туфли Энн в ее квартире, когда мы пришли туда, чтобы уничтожить улику.
– Какую улику?
– Мистер Керриган не объяснил мне – он только сказал, что в квартире у Энн есть улика против меня.
– Скорее против него. Ваша сестра его шантажировала.
– Нет, вы ошибаетесь. Энн не была способна на такое. Она не хотела быть плохой.
– Никто не хочет, миссис Черч. Но зло вползает в людей.
– Вы не понимаете. Мистер Керриган помогал мне. Он сказал, что было бы несправедливо, если бы я пострадала из-за... из-за ошибки. Энн. Она лежала в багажнике машины, и он предложил отвезти Энн туда, где ее долго не найдут.
– А чего он хотел от вас в обмен на свою помощь? Еще одного несчастного случая?
– Я не помню. – Но она отвела взгляд.
– Я вспомню за вас, – сказал я. – Керриган велел вам выйти на шоссе в четверг ближе к вечеру. Вы должны были остановить грузовик Акисты и выманить его из кабины. Вы отправились в дом отца, чтобы обеспечить себе хотя бы относительное алиби и позаимствовать его «шевроле». Почему вы воспользовались отцовской машиной?
– Мистер Керриган сказал, что Тони наверняка узнает ее.
– Он обо всем подумал – почти обо всем. Но Керриган не знал, что у вас была причина убить Акисту. Или знал?
– Какая причина? Не понимаю.
– Акиста мог догадаться, если уже не догадался, что вы убили вашу сестру.
– Пожалуйста, не произносите этого слова. – Она дико озиралась, как будто я выпустил из рукава летучую мышь, которая могла вцепиться ей в волосы. – Вы не должны так говорить!
– Это правильное слово, миссис Черч. Оно подходит ко всем трем выстрелам. Вы убили Акисту, чтобы заставить его молчать. Вы столкнули его в кювет и вернулись в дом вашего отца, чтобы укрепить свое алиби. Теперь против вас мог свидетельствовать только один человек – Керриган.
– В ваших устах это звучит так, будто я все заранее планировала, – жалобно произнесла она. – Но это было не так. Когда Тони сел в машину, я сказала ему первое, что пришло в голову: что с отцом произошел несчастный случай. Я не собиралась убивать Тони. Но он увидел револьвер на сиденье, что-то заподозрил и попытался схватить его. Я его опередила. Но я не могла одновременно вести машину, следить за ним и держать оружие. Он снова ухватился за револьвер.
– И револьвер снова выстрелил?
– Да. Тони свалился на сиденье и стал дышать так странно. – Ее плечи обмякли, а дыхание заклокотало в горле, словно иллюстрируя повествование. – Я не могла слышать эти звуки, не могла видеть кровь. Поэтому я вытолкнула Тони из машины.
– Но оружие выстрелило и в третий раз, – заметил я. – Помните – в кабинете Керригана?
– Да, помню. – Ее голос стал тверже, а взгляд – более осмысленным. Казалось, признание привело ее в чувство. – Первые два выстрела были несчастными случаями, хотя я знаю, что вы мне не верите. Но мистера Керригана я убила, потому что вынуждена была это сделать. Он обо всем рассказал Брэнду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
– Не понимаю, как это произошло, миссис Черч. Вы помните это?
– Не слишком хорошо. Я все время думала – у меня не было времени вспоминать.
– Это случилось в воскресенье?
– В воскресенье рано утром, на озере. Я поехала туда поговорить с ней. Она была настолько легкомысленна, что не сознавала, какое зло причиняла мне. Было нужно, чтобы кто-нибудь привел ее в чувство. Я не могла позволить, чтобы это продолжалось. Я должна была что-то сделать.
– Значит, вы тогда знали об этом?
– Я знала уже несколько месяцев. Я видела, как Брэндон смотрит на Энн и как она себя ведет. Когда он сидел в кресле, она норовила пройти близко от него и коснуться юбкой его колена. А потом они стали тайком вместе уезжать на уик-энд. В прошлую субботу они снова это проделали. Брэнд сказал, что у него встреча в Лос-Анджелесе. Я позвонила в отель и узнала, что его там не было. Он был с Энн, правда, я не знала где. А после полуночи сюда заявился Тони Акиста и поднял меня с кровати, хотя я все равно не спала. Когда он все мне рассказал, я сразу представила себе их двоих в летнем доме у озера...
Она прижала руки к груди.
– Продолжайте, – сказал я. – Что вам сообщил Акиста?
– Он следовал за Энн к озеру Перидида и видел ее с Брэндом. Они лежали на медвежьей шкуре. В камине горел огонь, и они были голые. Тони сказал, что Энн смеялась и звала Брэнда по имени. Тони был пьян и ненавидел Брэнда, но я знала, что он говорит правду. После его ухода я просидела всю ночь, думая, что мне делать. Когда зазвонили колокола к утренней мессе, это было для меня знаком. Пока я ехала к озеру и разговаривала с Энн, они все время звенели у меня в ушах, словно мои свадебные колокола. Мне пришлось кричать, чтобы слышать себя. Они не умолкали, пока револьвер не выстрелил...
Она вздрогнула, словно пуля пронзила ее плоть.
– Где был ваш муж, когда это произошло?
– Его там не было. Он ушел, прежде чем я туда добралась.
– Где вы взяли оружие? У вашего отца?
– Это был револьвер отца. Но его дала мне Энн.
– Ваша сестра?
– Да. – Хильда кивнула маленькой птичьей головой. – Я знала, что он у нее. А когда револьвер оказался в моей руке...
– Почему она отдала его вам?
– Не знаю. Честное слово. Не могу вспомнить. – Ее лицо было лишено всякого выражения. – Я пытаюсь припомнить, но только вижу перед собой лицо Энн и слышу звон колоколов. Револьвер выстрелил, и я пришла в ужас, оставшись там наедине с ее телом. На секунду мне показалось, будто это я лежу мертвой на полу. Я убежала.
– Но вы вернулись?
– Да, в понедельник. Я хотела... хотела обеспечить Энн достойные похороны. Мне казалось, что если я смогу ее похоронить, то не буду постоянно вспоминать, как она лежала там...
– И Керриган наткнулся на вас с телом сестры?
– Да, он пришел, когда я пыталась перенести Энн в ее машину. Мистер Керриган предложил помочь мне. Он сказал, что не может допустить, чтобы она оставалась здесь, так как его заподозрят в убийстве. Он отвез меня в лес, где я могла ее похоронить. Но этот ужасный старик шпионил за нами. – В ее глазах мелькнул гнев – мимолетный и бессмысленный, как гнев ребенка. – Это его вина, что я не смогла достойно похоронить сестру. Из-за него я упала и повредила колено.
– И потеряла каблук?
– Да. Откуда вы знаете? Энн и я носили обувь одного размера и стиля, поэтому мистер Керриган сказал, что, если я поменяюсь с ней туфлями, никто не заметит разницу. Я оставила туфли Энн в ее квартире, когда мы пришли туда, чтобы уничтожить улику.
– Какую улику?
– Мистер Керриган не объяснил мне – он только сказал, что в квартире у Энн есть улика против меня.
– Скорее против него. Ваша сестра его шантажировала.
– Нет, вы ошибаетесь. Энн не была способна на такое. Она не хотела быть плохой.
– Никто не хочет, миссис Черч. Но зло вползает в людей.
– Вы не понимаете. Мистер Керриган помогал мне. Он сказал, что было бы несправедливо, если бы я пострадала из-за... из-за ошибки. Энн. Она лежала в багажнике машины, и он предложил отвезти Энн туда, где ее долго не найдут.
– А чего он хотел от вас в обмен на свою помощь? Еще одного несчастного случая?
– Я не помню. – Но она отвела взгляд.
– Я вспомню за вас, – сказал я. – Керриган велел вам выйти на шоссе в четверг ближе к вечеру. Вы должны были остановить грузовик Акисты и выманить его из кабины. Вы отправились в дом отца, чтобы обеспечить себе хотя бы относительное алиби и позаимствовать его «шевроле». Почему вы воспользовались отцовской машиной?
– Мистер Керриган сказал, что Тони наверняка узнает ее.
– Он обо всем подумал – почти обо всем. Но Керриган не знал, что у вас была причина убить Акисту. Или знал?
– Какая причина? Не понимаю.
– Акиста мог догадаться, если уже не догадался, что вы убили вашу сестру.
– Пожалуйста, не произносите этого слова. – Она дико озиралась, как будто я выпустил из рукава летучую мышь, которая могла вцепиться ей в волосы. – Вы не должны так говорить!
– Это правильное слово, миссис Черч. Оно подходит ко всем трем выстрелам. Вы убили Акисту, чтобы заставить его молчать. Вы столкнули его в кювет и вернулись в дом вашего отца, чтобы укрепить свое алиби. Теперь против вас мог свидетельствовать только один человек – Керриган.
– В ваших устах это звучит так, будто я все заранее планировала, – жалобно произнесла она. – Но это было не так. Когда Тони сел в машину, я сказала ему первое, что пришло в голову: что с отцом произошел несчастный случай. Я не собиралась убивать Тони. Но он увидел револьвер на сиденье, что-то заподозрил и попытался схватить его. Я его опередила. Но я не могла одновременно вести машину, следить за ним и держать оружие. Он снова ухватился за револьвер.
– И револьвер снова выстрелил?
– Да. Тони свалился на сиденье и стал дышать так странно. – Ее плечи обмякли, а дыхание заклокотало в горле, словно иллюстрируя повествование. – Я не могла слышать эти звуки, не могла видеть кровь. Поэтому я вытолкнула Тони из машины.
– Но оружие выстрелило и в третий раз, – заметил я. – Помните – в кабинете Керригана?
– Да, помню. – Ее голос стал тверже, а взгляд – более осмысленным. Казалось, признание привело ее в чувство. – Первые два выстрела были несчастными случаями, хотя я знаю, что вы мне не верите. Но мистера Керригана я убила, потому что вынуждена была это сделать. Он обо всем рассказал Брэнду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48