Моя служба, не я, считает, что Ларей утратил влияние и вынужден скрываться от своих людей там, где они его не достанут, в зонах за пределами Бабилона. А отсюда следует, что тормоз не в Ларее и не из-за него… Может, и Жирный демонстрирует свой вес…
– А ты что считаешь, камрад? Со службой своей не согласен, со мной юлишь – Эли, сукин ты сын, Жирному, что ли, продался?… Достань конины из бара, потом оправдываться будешь…
Муртез с преувеличенными охами и стонами сполз с кресла, добыл из бара початую бутылку арманьяка, два пузатых бокала, то и другое поставил на столик между ними, наплескал по полной и первый отхлебнул.
– Оправдываюсь: никогда не юлил, не кроил, никому не продавался. Второе: свою службу не упрекаю, но вот тут, – похлопал себя по мягкой груди, – что-то мне подсказывает некое второе дно в происходящих событиях. Все.
– Негусто, – вежливо прокомментировал Доффер, убрал с бокала вторую ладонь и тоже отхлебнул. – А-а, зараза, хорошо усвоилась, с огоньком… Вот так люди и спиваются… Тогда копи свои сомнения и ковыряйся в них по воскресным дням. У нас же с тобой есть более серьёзные дела, и сейчас мы ими займёмся… Но, Эли, держи меня в курсе, ладно? Я по поводу Ларея, пока он жив. Ты его на двадцать шестой спец не просто так отправил, как я понимаю, а с целью утилизации?
– Верно. Коли он правоверный урка, как о нем говорят, с местными якшаться не станет, да и не сумеет. Это ему не цепи рвать… И нам спокойнее станет… Хотя…
И Доффер и Муртез пили редко и сравнительно мало, но в эту субботу изрядно назюзюкались: подкатило вдруг такое настроение – если вдуматься, господа хорошие, все на свете дым, тлен, чушь и всяческая суета. Жены… а что жены – разве они поймут, каково оно жить, не снимая хомута… Обойдутся один субботний вечер и без оперы с театром… Брось, Эли, не трусь, и все будет нормально. Хочешь, я с тобой поеду и все ей объясню? Она умнейшая женщина и все нормально поймёт… Да, ты прав, никому нас не понять. Эх…
В тот вечер Муртез был на самом краю полной откровенности, но и будучи пьяным – струсил в последний момент, не смог признаться старому другу, что обманул его в предыдущей беседе о Ларее. Фотографии в фас и в профиль, показанные Дофферу, были вынуты из архивов, и изображали они бесследно сгинувшего лет тридцать назад Джеза Тинера, сходство которого с Лареем Дэнни отказался признать когда-то. Эли хотел тогда открыться для пущего эффекта, но упустил момент… Официально Тинер был расстрелян в радиоактивной зоне, во время эвакуации, но Муртез провёл дотошнейшее архивное расследование, с показаниями, с идентификацией останков во время работы чистильщиков, – и факты не подтвердились… Отпечатки пальцев не совпадали с Лареевыми – тоже факт. Но факт и то, что в дерматоглифическом отделе долгое время действовал «крот», за мзду подменяющий отпечатки пальцев. Восемь лет Эли держал разоблачённого на прежнем месте, использовал в качестве приманного фонарика, но – глухо заросла тропинка, ни Ларей, ни кто другой туда больше не обращались. Старика в конце концов отдали под трибунал и тихонько расстреляли: скольких подонков эта шкура спасла от возмездия…
«Он молодо выглядит…» Эли почти физически слышал выкрик того кривого старика, известного ему только по документам… Козлы тупые и вонючие! Как они могли упустить связного… Без малого тридцать пять лет прошло, а Ларей – все тот же, хоть сегодня те фотографии в дело вклеивай. Муртез, между прочим, сравнивал: Тинер тридцать (нет, даже больше!) лет назад, Ларей девять лет назад, Ларей недавно. Разница есть, но её не больше, чем в серии снимков во время одного оперативного наблюдения. Качество неважнецкое, но все равно…
Дэниел крепко верил в оперативное чутьё своего друга: раз говорит, что ощущает нечто, – значит, есть основания. Темнит что-то Муртез, недоговаривает… Нет-нет, упаси бог – камней за пазухой не прячет, кому ещё верить в этом мире, как не Эли… Или он стесняется чего-то, или боится престиж свой уронить нелепыми версиями… Ничего, время есть – пусть утрясёт в себе, разберётся… Ларей – тот ещё тип… Эли правильно его спровадил в чужой муравейник, проблемы надо решать с максимальной эффективностью и минимальными затратами… Было бы время, занялись бы и Лареем вплотную… Эли, интересно, докопался как следует до Джеза Тинера или ещё нет? Чёртов Ларей (а может, и Тинер) – этот взгляд трудно забыть… И никак не вспомнить… Да ещё голова трещит с похмелюги… Славное выходит воскресенье… Птенчик мой, не ругайся, дай аспирину и запить…
Сорокавосьмилетний Арвид Сабборг, генерал-полковник и глава Департамента внутренних дел, сидел в кругу трех своих замов и также подбивал итоги трудовой недели. Речь зашла и о Службе.
– Дэнни-то, Парашютист, точит зуб на нас, все время Адмиралу нашёптывает… Да руки коротки у сопляка… У нас они хоть и погрубее, да подлиннее, да оно и понятно, мы их круглый год по локоть в дерьме держим, а они чистоплюйствуют…
– Шеф, так что они там с тем делом мудрили, чего им надо было?
Сабборг в честь грядущего дня рождения уже принял на грудь не менее половины литра сорокатрехградусного виски, но кроме налитых кровью глаз и зычных матюгов ничто не выдавало в нем опьянения.
– Вот уж не знаю, мать их… С понтом дела просили спроворить этого… Ларея – в другую зону, а сами палки в колёса вставляли… Может, примерялись – насколько сильны их ставленники в наших рядах… Демонстраторы возможностей, мать их… Пришлось брякнуть на нейтральную территорию, Генпрокурору… Мы и сами сумели бы дожать, тем более формально – их же просьбу удовлетворяли, но ещё не время с ними вплотную связываться, их разоблачать… Тут они себя перехитрили-перемудрили: если Ларей их человек – хана ему. Ван он, не Ван – роли не играет… Боб, дашь отмашку на зону, чтобы от Хозяина никакого особого внимания: никакого, мол, Ларея не знаем, осуждённый – значит, сиди на общих основаниях. И куму двужопому намекни… Ситуация сама созреет, согласно их традициям… А потом и зону слегка почистим: развели, понимаешь ты, самоуправление да демократию. Моя бы воля – я бы каждого десятого в тюрьмах да зонах… амнистировал бы… А остальных расстрелял бы к чёртовой матери! – Сабборг толкнул в бок своего заместителя и басисто захохотал, остальные за ним. – Перестрелял бы, ей-богу!…
– Хорошая мысля!
– Ха! Сам знаю. Адмирал не велит – мировая общественность завоет… И на хрена ему эта общественность и ООН в придачу? Сила есть – друзей не надо… За нашего Старика, дай ему Бог здоровья!
– А если выживет?
– Кто?
– Ларей этот…
– Не выживет. Ну а случись такое – используем: ткнём когда-нибудь Парашютиста в парашу поглубже… Один результат мы поимели: знаем теперь, кто за Лареем стоит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248
– А ты что считаешь, камрад? Со службой своей не согласен, со мной юлишь – Эли, сукин ты сын, Жирному, что ли, продался?… Достань конины из бара, потом оправдываться будешь…
Муртез с преувеличенными охами и стонами сполз с кресла, добыл из бара початую бутылку арманьяка, два пузатых бокала, то и другое поставил на столик между ними, наплескал по полной и первый отхлебнул.
– Оправдываюсь: никогда не юлил, не кроил, никому не продавался. Второе: свою службу не упрекаю, но вот тут, – похлопал себя по мягкой груди, – что-то мне подсказывает некое второе дно в происходящих событиях. Все.
– Негусто, – вежливо прокомментировал Доффер, убрал с бокала вторую ладонь и тоже отхлебнул. – А-а, зараза, хорошо усвоилась, с огоньком… Вот так люди и спиваются… Тогда копи свои сомнения и ковыряйся в них по воскресным дням. У нас же с тобой есть более серьёзные дела, и сейчас мы ими займёмся… Но, Эли, держи меня в курсе, ладно? Я по поводу Ларея, пока он жив. Ты его на двадцать шестой спец не просто так отправил, как я понимаю, а с целью утилизации?
– Верно. Коли он правоверный урка, как о нем говорят, с местными якшаться не станет, да и не сумеет. Это ему не цепи рвать… И нам спокойнее станет… Хотя…
И Доффер и Муртез пили редко и сравнительно мало, но в эту субботу изрядно назюзюкались: подкатило вдруг такое настроение – если вдуматься, господа хорошие, все на свете дым, тлен, чушь и всяческая суета. Жены… а что жены – разве они поймут, каково оно жить, не снимая хомута… Обойдутся один субботний вечер и без оперы с театром… Брось, Эли, не трусь, и все будет нормально. Хочешь, я с тобой поеду и все ей объясню? Она умнейшая женщина и все нормально поймёт… Да, ты прав, никому нас не понять. Эх…
В тот вечер Муртез был на самом краю полной откровенности, но и будучи пьяным – струсил в последний момент, не смог признаться старому другу, что обманул его в предыдущей беседе о Ларее. Фотографии в фас и в профиль, показанные Дофферу, были вынуты из архивов, и изображали они бесследно сгинувшего лет тридцать назад Джеза Тинера, сходство которого с Лареем Дэнни отказался признать когда-то. Эли хотел тогда открыться для пущего эффекта, но упустил момент… Официально Тинер был расстрелян в радиоактивной зоне, во время эвакуации, но Муртез провёл дотошнейшее архивное расследование, с показаниями, с идентификацией останков во время работы чистильщиков, – и факты не подтвердились… Отпечатки пальцев не совпадали с Лареевыми – тоже факт. Но факт и то, что в дерматоглифическом отделе долгое время действовал «крот», за мзду подменяющий отпечатки пальцев. Восемь лет Эли держал разоблачённого на прежнем месте, использовал в качестве приманного фонарика, но – глухо заросла тропинка, ни Ларей, ни кто другой туда больше не обращались. Старика в конце концов отдали под трибунал и тихонько расстреляли: скольких подонков эта шкура спасла от возмездия…
«Он молодо выглядит…» Эли почти физически слышал выкрик того кривого старика, известного ему только по документам… Козлы тупые и вонючие! Как они могли упустить связного… Без малого тридцать пять лет прошло, а Ларей – все тот же, хоть сегодня те фотографии в дело вклеивай. Муртез, между прочим, сравнивал: Тинер тридцать (нет, даже больше!) лет назад, Ларей девять лет назад, Ларей недавно. Разница есть, но её не больше, чем в серии снимков во время одного оперативного наблюдения. Качество неважнецкое, но все равно…
Дэниел крепко верил в оперативное чутьё своего друга: раз говорит, что ощущает нечто, – значит, есть основания. Темнит что-то Муртез, недоговаривает… Нет-нет, упаси бог – камней за пазухой не прячет, кому ещё верить в этом мире, как не Эли… Или он стесняется чего-то, или боится престиж свой уронить нелепыми версиями… Ничего, время есть – пусть утрясёт в себе, разберётся… Ларей – тот ещё тип… Эли правильно его спровадил в чужой муравейник, проблемы надо решать с максимальной эффективностью и минимальными затратами… Было бы время, занялись бы и Лареем вплотную… Эли, интересно, докопался как следует до Джеза Тинера или ещё нет? Чёртов Ларей (а может, и Тинер) – этот взгляд трудно забыть… И никак не вспомнить… Да ещё голова трещит с похмелюги… Славное выходит воскресенье… Птенчик мой, не ругайся, дай аспирину и запить…
Сорокавосьмилетний Арвид Сабборг, генерал-полковник и глава Департамента внутренних дел, сидел в кругу трех своих замов и также подбивал итоги трудовой недели. Речь зашла и о Службе.
– Дэнни-то, Парашютист, точит зуб на нас, все время Адмиралу нашёптывает… Да руки коротки у сопляка… У нас они хоть и погрубее, да подлиннее, да оно и понятно, мы их круглый год по локоть в дерьме держим, а они чистоплюйствуют…
– Шеф, так что они там с тем делом мудрили, чего им надо было?
Сабборг в честь грядущего дня рождения уже принял на грудь не менее половины литра сорокатрехградусного виски, но кроме налитых кровью глаз и зычных матюгов ничто не выдавало в нем опьянения.
– Вот уж не знаю, мать их… С понтом дела просили спроворить этого… Ларея – в другую зону, а сами палки в колёса вставляли… Может, примерялись – насколько сильны их ставленники в наших рядах… Демонстраторы возможностей, мать их… Пришлось брякнуть на нейтральную территорию, Генпрокурору… Мы и сами сумели бы дожать, тем более формально – их же просьбу удовлетворяли, но ещё не время с ними вплотную связываться, их разоблачать… Тут они себя перехитрили-перемудрили: если Ларей их человек – хана ему. Ван он, не Ван – роли не играет… Боб, дашь отмашку на зону, чтобы от Хозяина никакого особого внимания: никакого, мол, Ларея не знаем, осуждённый – значит, сиди на общих основаниях. И куму двужопому намекни… Ситуация сама созреет, согласно их традициям… А потом и зону слегка почистим: развели, понимаешь ты, самоуправление да демократию. Моя бы воля – я бы каждого десятого в тюрьмах да зонах… амнистировал бы… А остальных расстрелял бы к чёртовой матери! – Сабборг толкнул в бок своего заместителя и басисто захохотал, остальные за ним. – Перестрелял бы, ей-богу!…
– Хорошая мысля!
– Ха! Сам знаю. Адмирал не велит – мировая общественность завоет… И на хрена ему эта общественность и ООН в придачу? Сила есть – друзей не надо… За нашего Старика, дай ему Бог здоровья!
– А если выживет?
– Кто?
– Ларей этот…
– Не выживет. Ну а случись такое – используем: ткнём когда-нибудь Парашютиста в парашу поглубже… Один результат мы поимели: знаем теперь, кто за Лареем стоит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248