В такой работе ничего зазорного нет, но как-то не представляю Арчи Макдональда кладовщиком, и все тут. Тем более в Америке.
- Может, ты выслушаешь сначала? - мягко спросила она. В то же время в голосе послышались нотки прежней мисс Бересфорд.
- Слушаю.
- Ты слышал о том, что папа строит большой нефтеперерабатывающий завод на западе Шотландии? Нефтехранилища, свой порт для бог его знает скольких танкеров?
- Слышал.
- Вот я о нем и говорю. Склады порта и завода - там по словам папы будет запасов на многие миллионы долларов и бог знает сколько людей. А твой друг во главе всего этого - и волшебная палочка впридачу.
- Это уже совсем другое предложение. Звучит чудесно, Сьюзен, просто чудесно. Страшно щедро с твоей стороны.
- Не с моей, - запротестовала она. - С папиной.
- Посмотри на меня. Повтори и не покрасней. Она посмотрела на меня и покраснела. При наличии этих зеленых глаз эффект был ошеломляющий. Я снова вспомнил о своем здоровье, отвернулся и услышал ее слова.
- Папа хочет назначить тебя управляющим новым портом. Так что тогда вы с боцманом снова будете связаны по работе.
Я медленно повернул голову и уставился на Сьюзен. Спустя некоторое время сумел собрать слова для вопроса:
- Это и есть та работа, которую он имел в виду, когда спрашивал меня, не хочу ли я у него работать?
- Конечно. А ты даже не дал ему возможности рассказать. Ты думаешь, он бросил задуманное? Он и не начинал еще. Ты не знаешь моего отца. Здесь ты уже не сможешь утверждать, что я имею к этому какое-либо отношение. Я ей не поверил.
- Не могу выразить, как... как я благодарен. Это колоссальный шанс. Знаю и признаю. Если ты еще увидишь своего отца сегодня, поблагодари его сердечно от моего имени.
Глаза ее сияли. Я никогда до тех пор не видел, чтобы так сияли глаза девушки, созерцающей мою персону.
- Так ты, так ты...
- И скажи ему: нет.
- И сказать ему?
- Возможно, это дурацкая привычка - иметь гордость, но что поделаешь, - голос мой звучал грубо не намеренно. Это выходило само собой. - Какую я ни получу работу, это будет работа, которую нашел сам, для себя, а не купленная для меня девицей. - Показать кукиш в ответ на искреннее предложение, подумал я с горечью, можно было и в более изящной форме. Лицо ее сразу как-то окаменело.
- О, Джонни, - всхлипнула она странно приглушенным голосом, отвернулась и уткнулась лицом в подушку. Плечи ее затряслись от сдерживаемых рыданий.
Я чувствовал себя совсем не в своей тарелке. Протянув руку, я неуклюже дотронулся до ее головы и сказал:
- Мне ужасно жаль, Сьюзен. Но нельзя же из-за моего отказа...
- Не в этом дело, не в этом дело, - она замотала головой, не отрываясь от подушки. Голос звучал еще глуше, чем прежде. - Все это фантазия. Нет, нет, все, что я говорила, - правда, но просто эти несколько минут мы - как бы это сказать - мы были не здесь. Мы были далеко от "Кчмпари". Ты... ты понимаешь? Я погладил ее по голове.
- Да, Сьюзен, понимаю, - хотя, откровенно говоря, не очень представлял, о чем она толкует.
- Это было как сон. - Я не мог взять в толк, когда начался этот ее сон. - В будущем. Далеко от этого ужасного корабля. И тут ты прерываешь сон, и мы снова на "Кампари". И никто, кроме нас, не знает, какой нас ждет конец. Мама, папа - их всех Каррерас убедил, что сохранит жизнь, она снова всхлипнула и продолжала: - Дорогой мой, мы сами себя обманываем. Все кончено. Сорок вооруженных людей охраняют корабль. Сама видела. На часах стоят по двое. У нашей двери тоже двое. Все двери заперты. Никакой надежды, никакой надежды. Мама, папа, ты, я, все мы завтра в это время уже перестанем существовать. Чудеса не могут случаться постоянно.
- Не все еще кончено, Сьюзен. - Я меланхолично подумал, что никогда не смог бы стать торговцем. Не смог бы даже убедить человека, умирающего от жажды в Сахаре, что ему неплохо выпить воды. - Никогда не бывает все кончено! - это прозвучало ничуть не лучше первой попытки.
Я услышал скрип пружин и увидел, что Макдональд приподнялся, опершись на локоть. Полезшие на лоб густые темные брови явно говорили о его недоумении и беспокойстве. Его, наверно, разбудил ее плач.
- Все в порядке, Арчи. Она просто немножко расстроена, вот и все.
- Простите, - Сьюзен выпрямилась и повернула к боцману залитое слезами лицо. Она дышала часто, неглубоко и сдавленно, как это обычно бывает после плача. - Мне ужасно неловко, что разбудила вас. Но ведь действительно нет надежды. Разве не так, мистер Макдональд?
- Арчи будет достаточно, - веско заявил боцман.
- Хорошо, Арчи, - она попыталась сквозь слезы ему улыбнуться. - Я просто страшная трусиха.
- Вы проводите весь день с родителями и не находите возможным рассказать им все, что знаете. Это называете трусостью, мисс? - укоризненно заметил боцман.
- Вы не отвечаете на вопрос, - не сдавалась, несмотря на слезы, Сьюзен.
- Я шотландский горец, мисс Бересфорд, - задумчиво произнес Макдональд. - У меня есть оставшийся от предков дар, страшный временами дар, без которого предпочел бы обойтись, но он у меня есть. Знаю, что произойдет завтра и послезавтра. Не всегда, но иногда знаю. Это ясновидение нельзя вызвать по заказу, оно приходит, и все тут. За последние годы много раз так угадывал. Вот и мистер Картер подтвердит, что ошибок не было. - Я лично впервые об этом слышал. Он был такой же бойкий враль, как и я сам. - Все у нас кончится хорошо.
- Вы так думаете, вы действительно так думаете? - в ее голосе теперь звучала надежда, надежда светилась в глазах. Медленная, размеренная речь Макдональда, наивность и искренность, написанные на загорелом лице, внушали доверие, уверенность, непоколебимую веру. И это было весьма впечатляюще. Вот тот человек, подумал я, который мог бы стать великим торговцем.
- Не думаю, мисс Бересфорд, - снова многозначительная улыбка. - Я знаю. Наши неприятности уже подходят к концу. Делайте то же, что и я. Поставьте все до последнего цента на мистера Картера.
Он убедил даже меня. И я тоже стал уверен, что все уладится в лучшем виде, пока не вспомнил, на кого он рассчитывает. На меня. Я дал Сьюзен носовой платок и сказал:
- Вытри слезы и расскажи Арчи об этой работе.
- Неужели ты собираешься доверить свою жизнь этой штуке? - Сьюзен полными ужаса глазами следила, как я завязываю булинь вокруг пояса. Голос ее откровенно дрожал. - Она же тоньше моего мизинца! - В перестраховке винить ее было затруднительно: тонкий витой трос, не толще обычной бельевой веревки, вряд ли рассчитывался на внушение уверенности кому бы то ни было. Даже мне он ничего подобного не внушал, хотя я и знал его свойства.
- Это нейлон, мисс, - ласково разъяснил Макдональд. - Именно такими веревками пользуются альпинисты в Гималаях. Вы ведь не думаете, что они доверяют свои жизни тому, в чем сами абсолютно не уверены?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
- Может, ты выслушаешь сначала? - мягко спросила она. В то же время в голосе послышались нотки прежней мисс Бересфорд.
- Слушаю.
- Ты слышал о том, что папа строит большой нефтеперерабатывающий завод на западе Шотландии? Нефтехранилища, свой порт для бог его знает скольких танкеров?
- Слышал.
- Вот я о нем и говорю. Склады порта и завода - там по словам папы будет запасов на многие миллионы долларов и бог знает сколько людей. А твой друг во главе всего этого - и волшебная палочка впридачу.
- Это уже совсем другое предложение. Звучит чудесно, Сьюзен, просто чудесно. Страшно щедро с твоей стороны.
- Не с моей, - запротестовала она. - С папиной.
- Посмотри на меня. Повтори и не покрасней. Она посмотрела на меня и покраснела. При наличии этих зеленых глаз эффект был ошеломляющий. Я снова вспомнил о своем здоровье, отвернулся и услышал ее слова.
- Папа хочет назначить тебя управляющим новым портом. Так что тогда вы с боцманом снова будете связаны по работе.
Я медленно повернул голову и уставился на Сьюзен. Спустя некоторое время сумел собрать слова для вопроса:
- Это и есть та работа, которую он имел в виду, когда спрашивал меня, не хочу ли я у него работать?
- Конечно. А ты даже не дал ему возможности рассказать. Ты думаешь, он бросил задуманное? Он и не начинал еще. Ты не знаешь моего отца. Здесь ты уже не сможешь утверждать, что я имею к этому какое-либо отношение. Я ей не поверил.
- Не могу выразить, как... как я благодарен. Это колоссальный шанс. Знаю и признаю. Если ты еще увидишь своего отца сегодня, поблагодари его сердечно от моего имени.
Глаза ее сияли. Я никогда до тех пор не видел, чтобы так сияли глаза девушки, созерцающей мою персону.
- Так ты, так ты...
- И скажи ему: нет.
- И сказать ему?
- Возможно, это дурацкая привычка - иметь гордость, но что поделаешь, - голос мой звучал грубо не намеренно. Это выходило само собой. - Какую я ни получу работу, это будет работа, которую нашел сам, для себя, а не купленная для меня девицей. - Показать кукиш в ответ на искреннее предложение, подумал я с горечью, можно было и в более изящной форме. Лицо ее сразу как-то окаменело.
- О, Джонни, - всхлипнула она странно приглушенным голосом, отвернулась и уткнулась лицом в подушку. Плечи ее затряслись от сдерживаемых рыданий.
Я чувствовал себя совсем не в своей тарелке. Протянув руку, я неуклюже дотронулся до ее головы и сказал:
- Мне ужасно жаль, Сьюзен. Но нельзя же из-за моего отказа...
- Не в этом дело, не в этом дело, - она замотала головой, не отрываясь от подушки. Голос звучал еще глуше, чем прежде. - Все это фантазия. Нет, нет, все, что я говорила, - правда, но просто эти несколько минут мы - как бы это сказать - мы были не здесь. Мы были далеко от "Кчмпари". Ты... ты понимаешь? Я погладил ее по голове.
- Да, Сьюзен, понимаю, - хотя, откровенно говоря, не очень представлял, о чем она толкует.
- Это было как сон. - Я не мог взять в толк, когда начался этот ее сон. - В будущем. Далеко от этого ужасного корабля. И тут ты прерываешь сон, и мы снова на "Кампари". И никто, кроме нас, не знает, какой нас ждет конец. Мама, папа - их всех Каррерас убедил, что сохранит жизнь, она снова всхлипнула и продолжала: - Дорогой мой, мы сами себя обманываем. Все кончено. Сорок вооруженных людей охраняют корабль. Сама видела. На часах стоят по двое. У нашей двери тоже двое. Все двери заперты. Никакой надежды, никакой надежды. Мама, папа, ты, я, все мы завтра в это время уже перестанем существовать. Чудеса не могут случаться постоянно.
- Не все еще кончено, Сьюзен. - Я меланхолично подумал, что никогда не смог бы стать торговцем. Не смог бы даже убедить человека, умирающего от жажды в Сахаре, что ему неплохо выпить воды. - Никогда не бывает все кончено! - это прозвучало ничуть не лучше первой попытки.
Я услышал скрип пружин и увидел, что Макдональд приподнялся, опершись на локоть. Полезшие на лоб густые темные брови явно говорили о его недоумении и беспокойстве. Его, наверно, разбудил ее плач.
- Все в порядке, Арчи. Она просто немножко расстроена, вот и все.
- Простите, - Сьюзен выпрямилась и повернула к боцману залитое слезами лицо. Она дышала часто, неглубоко и сдавленно, как это обычно бывает после плача. - Мне ужасно неловко, что разбудила вас. Но ведь действительно нет надежды. Разве не так, мистер Макдональд?
- Арчи будет достаточно, - веско заявил боцман.
- Хорошо, Арчи, - она попыталась сквозь слезы ему улыбнуться. - Я просто страшная трусиха.
- Вы проводите весь день с родителями и не находите возможным рассказать им все, что знаете. Это называете трусостью, мисс? - укоризненно заметил боцман.
- Вы не отвечаете на вопрос, - не сдавалась, несмотря на слезы, Сьюзен.
- Я шотландский горец, мисс Бересфорд, - задумчиво произнес Макдональд. - У меня есть оставшийся от предков дар, страшный временами дар, без которого предпочел бы обойтись, но он у меня есть. Знаю, что произойдет завтра и послезавтра. Не всегда, но иногда знаю. Это ясновидение нельзя вызвать по заказу, оно приходит, и все тут. За последние годы много раз так угадывал. Вот и мистер Картер подтвердит, что ошибок не было. - Я лично впервые об этом слышал. Он был такой же бойкий враль, как и я сам. - Все у нас кончится хорошо.
- Вы так думаете, вы действительно так думаете? - в ее голосе теперь звучала надежда, надежда светилась в глазах. Медленная, размеренная речь Макдональда, наивность и искренность, написанные на загорелом лице, внушали доверие, уверенность, непоколебимую веру. И это было весьма впечатляюще. Вот тот человек, подумал я, который мог бы стать великим торговцем.
- Не думаю, мисс Бересфорд, - снова многозначительная улыбка. - Я знаю. Наши неприятности уже подходят к концу. Делайте то же, что и я. Поставьте все до последнего цента на мистера Картера.
Он убедил даже меня. И я тоже стал уверен, что все уладится в лучшем виде, пока не вспомнил, на кого он рассчитывает. На меня. Я дал Сьюзен носовой платок и сказал:
- Вытри слезы и расскажи Арчи об этой работе.
- Неужели ты собираешься доверить свою жизнь этой штуке? - Сьюзен полными ужаса глазами следила, как я завязываю булинь вокруг пояса. Голос ее откровенно дрожал. - Она же тоньше моего мизинца! - В перестраховке винить ее было затруднительно: тонкий витой трос, не толще обычной бельевой веревки, вряд ли рассчитывался на внушение уверенности кому бы то ни было. Даже мне он ничего подобного не внушал, хотя я и знал его свойства.
- Это нейлон, мисс, - ласково разъяснил Макдональд. - Именно такими веревками пользуются альпинисты в Гималаях. Вы ведь не думаете, что они доверяют свои жизни тому, в чем сами абсолютно не уверены?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73