Торжественное молчание длилось обычно минут сорок, редко дольше. Я до сих пор не встречал еще богатого человека, который бы не любил поболтать дружески, весело и предпочтительно о собственных достоинствах. А первым партнером для поддержания подобной беседы неизменно оказывался сидящий во главе стола офицер.
Я осмотрелся, желая угадать, кто первый закрутит шарманку. Миссис Харбрайд - настоящая ее скандинавская фамилия была совершенно непроизносимая - худая, костлявая, прямая, как жердь, шестидесятилетняя дама, сколотившая состояние на безумно дорогих и до изумления бесполезных косметических средствах, которые благоразумно предпочитала не употреблять сама? Мистер Гринстрит, ее муж, бесцветная личность с серым, невыразительным лицом, женившийся на ней по одному богу известной причине, будучи сам весьма состоятельным человеком? Тони Каррерас? Его отец, Мигель Каррерас? За моим столом, вместе с Кертисами, которых, как и Гаррисонов, столь неожиданно отозвали из Кингстона, всегда сидело шестеро, но сейчас старик на коляске к общему столу не выходил, а ел в каюте в компании своих сиделок. Четверо мужчин и одна женщина - неудачное соотношение за столом.
Первым заговорил Мигель Каррерас.
- Цены "Кампари" совершенно чудовищны, мистер Картер, - он спокойно раскурил свою сигару. - Грабеж на большой дороге - только так их можно назвать. С другой стороны, кухня соответствует рекламе. У вашего шефа божественный дар.
- "Божественный", сэр, пожалуй, самое точное слово. Искушенные путешественники, которые останавливались в лучших отелях по обе стороны Атлантики, утверждают, что Антуану нет равных ни в Европе, ни в Америке. За исключением, возможно, Энрике.
- Энрике?
- Нашего второго шефа. Его вахта завтра.
- С моей стороны, пожалуй, невежливо, мистер Картер, давать оценку правдивости рекламы "Кампари"? - судя по улыбке, фраза не таила никакого подвоха.
- Напротив. Но лучше всего это сделать через двадцать четыре часа. Энрике вас убедит скорее, чем я.
- Один-ноль в вашу пользу, - он снова улыбнулся и протянул руку к бутылке "Реми Мартэна". Во время кофе официанты исчезали из зала. - А как насчет цен?
- Они ужасны, - я говорил так всем пассажирам, и всем это, по-видимому, нравилось. - Мы предлагаем то, что не может предложить ни один корабль в мире, но цены у нас все же скандальные. Мне говорили это примерно десять человек из присутствующих здесь. Кстати, большинство из них по меньшей мере третий раз на борту.
- Вы можете убедить любого, мистер Картер, - вмешался Тони Каррерас. Говорил он именно так, как и можно было ожидать: неторопливо, взвешивая каждое слово, низким, звучным голосом. Он посмотрел на отца: - Помнишь список очередников в конторе "Голубой почты"?
- А как же. Мы были в самом низу списка, и какого списка. По крайней мере, половина всех миллионеров Центральной и Южной Америк. Нам просто повезло, мистер Картер, что мы единственные смогли воспользоваться столь внезапно представившейся возможностью после отъезда с Ямайки наших предшественников по каюте. Не могли бы вы, хотя бы схематично, ознакомить нас с маршрутом?
- Предполагается, что это одно из наших достоинств, сэр. Нет установленного маршрута. Расписание зависит в основном от наличия груза и пункта его доставки. Одно могу сказать: мы придем в Нью-Йорк. Большинство наших пассажиров поднялось на борт именно там, а пассажиры любят, когда их привозят обратно, - насчет Нью-Йорка он и сам знал, потому что туда везли гробы. - Может быть, мы остановимся в Нассау. Все зависит от того, как пожелает капитан. Компания предоставила ему большие права в смысле выбора маршрута с учетом просьб пассажиров и сводок погоды. Сейчас сезон ураганов, мистер Каррерас, или совсем скоро наступит. Если сводки будут плохие, капитан Буллен уйдет в открытое море и сделает Нассау ручкой, я улыбнулся. - Среди других достоинств теплохода "Кампари" немаловажно то, что мы не мучаем наших пассажиров морской болезнью, разве только когда это совершенно неизбежно.
- Разумно, весьма разумно, - пробормотал Каррерас и оценивающе поглядел на меня. - Но, насколько я понимаю, в порты Восточного побережья мы один-два захода сделаем?
- Не имею представления, сэр. Обычно делаем. Опять все зависит от капитана, а как поведет себя он, зависит от доктора Слингсби Кэролайна.
- Они все еще его не поймали, - громогласно констатировала мисс Харбрайд. Воинственный патриотизм свежеиспеченной американки требовал выхода. Она осуждающе оглядела своих соседей по столу, как будто мы были виноваты в этой истории. - Невероятно. Совершенно невероятно. Я до сих пор в это не верю. Американец в тринадцатом поколении!
- Мы слышали об этом, субъекте, - как и его отец, Тони Каррерас получал образование, очевидно, в одном из университетов Новой Англии, но в отношении к английскому языку был менее щепетилен. - Я имею в виду Слингсби Кэролайна. Но какое отношение этот парень имеет к нам, мистер Картер?
- Пока он в бегах, любой корабль, отходящий от Восточного побережья, тщательнейшим образом осматривается в поисках его самого и "Твистера". Ни один корабль не избегает длительного обыска, суда простаивают, владельцы теряют деньги и отказываются платить докерам. Те забастовали, и все идет к тому, что после перепалки с судовладельцами они будут бастовать, пока не поймают Кэролайна.
- Предатель! - воскликнула мисс Харбрайд. - Тринадцать поколений!
- Поэтому мы будем держаться в стороне от Восточного побережья? предположил Каррерас-старший. - До тех пор, по крайней мере?
- Как можно дольше, сэр. Но Нью-Йорк - наша обязанность. Когда - я не знаю. Если там все еще будет забастовка, придется подниматься до реки Святого Лаврентия. Сейчас трудно сказать.
- Романтика, тайны и приключения, - улыбнулся Каррерас. - В точности, как в вашей рекламе, - он посмотрел через мое плечо. - Наверно, этот посетитель к вам, мистер Картер.
Я повернулся на стуле. Посетитель был действительно ко мне. Рыжик Вильяме - Рыжик из-за своей буйной копны огненных волос - приближался ко мне в безупречно отглаженных белых брюках, твердо держа в левой руке белоснежную фуражку. Рыжику, нашему младшему кадету, было всего шестнадцать. Он был отчаянно застенчив и крайне исполнителен.
- В чем дело, Рыжик? - столетней давности инструкция предписывала обращаться к кадетам только по фамилии, но Рыжика никто иначе не звал. Это было бы просто противоестественно.
- Капитан просил передать всем свои наилучшие пожелания, сэр. Не могли бы вы подняться на мостик, мистер Картер?
- Я скоро буду. - Рыжик сделал поворот кругом, а я заметил, как вдруг заблестели глаза Сьюзен Бересфорд. Это, как правило, предвещало какую-нибудь колкость в мой адрес. Можно было предположить, что на этот раз она пройдется насчет моей незаменимости, насчет незадачливого капитана, призывающего в Критический момент своего верного слугу, и хотя я не считал, что она относится к тому роду девиц, которые могут начать подобные разговоры при кадете, уверенности в том у меня не было никакой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Я осмотрелся, желая угадать, кто первый закрутит шарманку. Миссис Харбрайд - настоящая ее скандинавская фамилия была совершенно непроизносимая - худая, костлявая, прямая, как жердь, шестидесятилетняя дама, сколотившая состояние на безумно дорогих и до изумления бесполезных косметических средствах, которые благоразумно предпочитала не употреблять сама? Мистер Гринстрит, ее муж, бесцветная личность с серым, невыразительным лицом, женившийся на ней по одному богу известной причине, будучи сам весьма состоятельным человеком? Тони Каррерас? Его отец, Мигель Каррерас? За моим столом, вместе с Кертисами, которых, как и Гаррисонов, столь неожиданно отозвали из Кингстона, всегда сидело шестеро, но сейчас старик на коляске к общему столу не выходил, а ел в каюте в компании своих сиделок. Четверо мужчин и одна женщина - неудачное соотношение за столом.
Первым заговорил Мигель Каррерас.
- Цены "Кампари" совершенно чудовищны, мистер Картер, - он спокойно раскурил свою сигару. - Грабеж на большой дороге - только так их можно назвать. С другой стороны, кухня соответствует рекламе. У вашего шефа божественный дар.
- "Божественный", сэр, пожалуй, самое точное слово. Искушенные путешественники, которые останавливались в лучших отелях по обе стороны Атлантики, утверждают, что Антуану нет равных ни в Европе, ни в Америке. За исключением, возможно, Энрике.
- Энрике?
- Нашего второго шефа. Его вахта завтра.
- С моей стороны, пожалуй, невежливо, мистер Картер, давать оценку правдивости рекламы "Кампари"? - судя по улыбке, фраза не таила никакого подвоха.
- Напротив. Но лучше всего это сделать через двадцать четыре часа. Энрике вас убедит скорее, чем я.
- Один-ноль в вашу пользу, - он снова улыбнулся и протянул руку к бутылке "Реми Мартэна". Во время кофе официанты исчезали из зала. - А как насчет цен?
- Они ужасны, - я говорил так всем пассажирам, и всем это, по-видимому, нравилось. - Мы предлагаем то, что не может предложить ни один корабль в мире, но цены у нас все же скандальные. Мне говорили это примерно десять человек из присутствующих здесь. Кстати, большинство из них по меньшей мере третий раз на борту.
- Вы можете убедить любого, мистер Картер, - вмешался Тони Каррерас. Говорил он именно так, как и можно было ожидать: неторопливо, взвешивая каждое слово, низким, звучным голосом. Он посмотрел на отца: - Помнишь список очередников в конторе "Голубой почты"?
- А как же. Мы были в самом низу списка, и какого списка. По крайней мере, половина всех миллионеров Центральной и Южной Америк. Нам просто повезло, мистер Картер, что мы единственные смогли воспользоваться столь внезапно представившейся возможностью после отъезда с Ямайки наших предшественников по каюте. Не могли бы вы, хотя бы схематично, ознакомить нас с маршрутом?
- Предполагается, что это одно из наших достоинств, сэр. Нет установленного маршрута. Расписание зависит в основном от наличия груза и пункта его доставки. Одно могу сказать: мы придем в Нью-Йорк. Большинство наших пассажиров поднялось на борт именно там, а пассажиры любят, когда их привозят обратно, - насчет Нью-Йорка он и сам знал, потому что туда везли гробы. - Может быть, мы остановимся в Нассау. Все зависит от того, как пожелает капитан. Компания предоставила ему большие права в смысле выбора маршрута с учетом просьб пассажиров и сводок погоды. Сейчас сезон ураганов, мистер Каррерас, или совсем скоро наступит. Если сводки будут плохие, капитан Буллен уйдет в открытое море и сделает Нассау ручкой, я улыбнулся. - Среди других достоинств теплохода "Кампари" немаловажно то, что мы не мучаем наших пассажиров морской болезнью, разве только когда это совершенно неизбежно.
- Разумно, весьма разумно, - пробормотал Каррерас и оценивающе поглядел на меня. - Но, насколько я понимаю, в порты Восточного побережья мы один-два захода сделаем?
- Не имею представления, сэр. Обычно делаем. Опять все зависит от капитана, а как поведет себя он, зависит от доктора Слингсби Кэролайна.
- Они все еще его не поймали, - громогласно констатировала мисс Харбрайд. Воинственный патриотизм свежеиспеченной американки требовал выхода. Она осуждающе оглядела своих соседей по столу, как будто мы были виноваты в этой истории. - Невероятно. Совершенно невероятно. Я до сих пор в это не верю. Американец в тринадцатом поколении!
- Мы слышали об этом, субъекте, - как и его отец, Тони Каррерас получал образование, очевидно, в одном из университетов Новой Англии, но в отношении к английскому языку был менее щепетилен. - Я имею в виду Слингсби Кэролайна. Но какое отношение этот парень имеет к нам, мистер Картер?
- Пока он в бегах, любой корабль, отходящий от Восточного побережья, тщательнейшим образом осматривается в поисках его самого и "Твистера". Ни один корабль не избегает длительного обыска, суда простаивают, владельцы теряют деньги и отказываются платить докерам. Те забастовали, и все идет к тому, что после перепалки с судовладельцами они будут бастовать, пока не поймают Кэролайна.
- Предатель! - воскликнула мисс Харбрайд. - Тринадцать поколений!
- Поэтому мы будем держаться в стороне от Восточного побережья? предположил Каррерас-старший. - До тех пор, по крайней мере?
- Как можно дольше, сэр. Но Нью-Йорк - наша обязанность. Когда - я не знаю. Если там все еще будет забастовка, придется подниматься до реки Святого Лаврентия. Сейчас трудно сказать.
- Романтика, тайны и приключения, - улыбнулся Каррерас. - В точности, как в вашей рекламе, - он посмотрел через мое плечо. - Наверно, этот посетитель к вам, мистер Картер.
Я повернулся на стуле. Посетитель был действительно ко мне. Рыжик Вильяме - Рыжик из-за своей буйной копны огненных волос - приближался ко мне в безупречно отглаженных белых брюках, твердо держа в левой руке белоснежную фуражку. Рыжику, нашему младшему кадету, было всего шестнадцать. Он был отчаянно застенчив и крайне исполнителен.
- В чем дело, Рыжик? - столетней давности инструкция предписывала обращаться к кадетам только по фамилии, но Рыжика никто иначе не звал. Это было бы просто противоестественно.
- Капитан просил передать всем свои наилучшие пожелания, сэр. Не могли бы вы подняться на мостик, мистер Картер?
- Я скоро буду. - Рыжик сделал поворот кругом, а я заметил, как вдруг заблестели глаза Сьюзен Бересфорд. Это, как правило, предвещало какую-нибудь колкость в мой адрес. Можно было предположить, что на этот раз она пройдется насчет моей незаменимости, насчет незадачливого капитана, призывающего в Критический момент своего верного слугу, и хотя я не считал, что она относится к тому роду девиц, которые могут начать подобные разговоры при кадете, уверенности в том у меня не было никакой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73