2
Я, я сделал, Спитама Заратуштра, всякую страну
дорогой ее обитателям, хотя бы даже в ней не было
никаких прелестей.
Ахурамазда. "Видевдат", 1 глава.
Пирхум провожал сына до самых ворот Бела, западных ворот шестидесятивратного Вавилона. Старшина каравана еще раз клятвенно заверил сурового жреца, что будет следить за Агбалом так, как не следят за зеницей собственного ока, и снабдит юношу всем необходимым во время долгого и утомительного пути.
Успокоенный и успевший переключиться на другие заботы до того, как караван скрылся за горизонтом, возвращался Пирхум в храм Мардука улицами Нового города [Новый город - пригород Вавилона], не замечая почтительно расступающихся перед ним горожан, - лишь только спадала полуденная жара, городские улицы заполнялись пестрой толпой праздношатающихся, скрипом повозок, криками разносчиков колодезной воды, перехватывающей дыхание, шумом и разноязычным говором гостей и коренных жителей Вавилона. Но гомон толпы, уже начинавшей рассредоточиваться по злачным заведениям, не мешал Пирхуму продумывать свои последующие шаги, которые он намеревался предпринять сразу же, как отправил сына в страну пирамид.
...Уведомленный своим соглядатаем в лагере персов о бессердечном намерении Камбиза убить своего брата, Пирхум понял, что сейчас ему выгоднее всего предупредить царевича о готовящемся покушении. Но, припрятав свое решение в глубине своей до сих пор не изменявшей памяти, занятый проводами сына, жрец еще не обдумал тщательно, каким образом он предупредит царевича. Поэтому, как это часто бывает, жрец не учел всех побочных обстоятельств, способных помешать осуществлению его замысла, понадеявшись на то, что Сузы, где пребывает царевич, гораздо ближе к Вавилону, чем к Мемфису.
Но сейчас, когда его сын был в пути и обозревал тучные поля по обеим сторонам дороги, утоптанной за многие века миллионами человеческих ног, колесами колесниц, тяжелогруженных повозок, копытами скакунов и вьючных животных, жрец понял, что он может не успеть претворить в жизнь свой замысел. Раздосадованный, он ускорил шаг, словно это могло помочь ему наверстать упущенное время.
Опытный лазутчик Пирхума послал в храм Мардука двух почтовых голубей, прикрепив к лапкам исписанный папирус. Понимая, какие важные сведения ему удалось добыть для своего господина, лазутчик на тот случай, если голубей перехватят в небе хищные птицы (как оно и случилось - голуби не долетели до Вавилона!), отправил к берегам Евфрата своего надежного раба, зашив донесение в его одежде. Представ перед Пирхумом, не поднимающий глаз утверждал, что, покидая лагерь персов, он видел Прексаспа среди остальных царедворцев Камбиза. И, успокоенный тогда заверениями разговорчивого раба, жрец упустил несколько дней...
Но нет ничего удивительного в том, что Прексасп смог опередить одинокого раба, даже если покинул лагерь на берегу Нила через неделю после его отправления, а не сразу же вслед за ним.
Прикинув в уме время, необходимое Прексаспу на преодоление расстояния от Мемфиса до Суз, Пирхум убедился окончательно, что даже самый быстрый его гонец не сможет упредить вельможу и в том случае, если Прексасп предпочел кружной путь: через Газу, Тир и далее на Арвад, короткому пути через Иерусалим с последующим переходом по малообжитой засушливой местности в сторону города Сиппар на Евфрате. Наверняка Прексасп уже на подступах к Сузам, если не в самой столице!
На мгновение Пирхум растерялся.
Лелея тайком ото всех, даже от Верховного собрания жрецов Вавилона, свой замысел, он рассчитывал послать быстрого гонца в престольные Сузы, который в беседе с глазу на глаз предупредит царевича о готовящемся покушении на его жизнь; жрец надеялся, что благодарный Бардия осыпет его, Пирхума, неисчислимыми милостями, когда взойдет на отцовский престол. Не далее как вчера задуманное им казалось вполне реальным и легко исполнимым, но сегодня все его планы рушились, как выстроенная наспех плотина, не выдержавшая напора воды. И только потому, что он не догадался раньше прикинуть в уме, как быстро царедворец Камбиза сможет достигнуть многовратных Суз.
...Он уже подходил к набережной Евфрата, когда дробный цокот копыт вывел его из задумчивости - держась середины улицы, ехал на буланом скакуне гонец-перс с очередным донесением от наместника Вавилона в столицу Персии, в канцелярию царевича. Еще не осознав окончательно, чем может быть полезен ему этот гонец, Пирхум уже шел ему наперерез. При виде знатного вавилонянина молодой всадник попридержал коня.
"Вряд ли он согласится помочь мне; надо действовать иначе!", мелькнуло в голове жреца прежде, чем он успел сблизиться с настороженно взирающим на него гонцом наместника.
- Воин Камбиза, знаешь ли ты, что за твоей спиной следует смерть, и что жить тебе осталось считанные часы?
Гонец испуганно оглянулся. Правой рукой он схватился за рукоять акинака - невольная реакция вооруженного человека перед лицом грозной опасности.
- Нет, воин, тебе не дано видеть ее! Чем же ты успел прогневить Ахурамазду, если он положил конец твоим дням в юном возрасте?! - Явно встревоженный словами жреца, гонец промямлил что-то невразумительное, но Пирхуму и не было столь важно, что именно тот ответил. - Мне жаль тебя, воин Камбиза! Ведь если ты избежишь когтей смерти сегодня, то в недалеком будущем тебя ждут слава и почести. Это мне удалось прочесть на твоем челе!
Побледневшее, растерянное лицо гонца загорелось румянцем надежды. Конечно, обратись к нему с подобным пророчеством простой халдей в давно не стиранных одеждах и со сверкающим взглядом голодных глаз, перс попросту осмеял бы нахала, а то и прогнал бы от себя угрозой обнажить акинак. Но перед персом, совсем еще юношей, стоял верховный жрец главного храма Вавилона, с которым ему не раз приходилось сталкиваться в переходах дворца наместника. Вряд ли гордый жрец расчитывает на вознаграждение; да и пояс его пуст, если не считать двух серебряных лидийских монеток и небольшого свинцового бруска, которые он захватил на всякий случай, покидая дворец. Вряд ли могущественный священнослужитель Мардука позарится на такие жалкие крохи! Еще раз внимательно взглянув на суровое, властное лицо пердставшего перед ним жреца, гонец преисполнился к нему безграничным доверием.
- Отведи от меня руку смерти, великодушный жрец, или научи, как это сделать, и тогда требуй от меня любое вознаграждение, кроме свободы моей, так как любой перс предпочтет смерть неволе!
- Ты успеешь отблагодарить меня, воин Камбиза, когда исполнится предначертанное тебе судьбой, и ты, возвысившись над своими славными соратниками, станешь наравне с другими великими Персиды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47