А пока следуй за мной! В храме Мардука ты обмоешься освященной водой, я собственноручно вручу тебе талисман, и холодная рука демона смерти не посмеет коснуться тебя!
Пирхум обошел всадника, уверенный, что суеверный перс поспешит за ним. Он не ошибся: дробный цокот копыт сопровождал его всю дорогу до высоких ворот храма, не мешая, однако, жрецу продумать в деталях свой новый, мгновенно возникший замысел.
А он зиждился на следующем. Еще ассирийские владыки проложили сеть благоустроенных дорог, связавших различные города обширной империи с Ниневией и Ашшуром. На этих дорогах ставились на определенном расстоянии друг от друга пикеты воинов; под их охраной здесь дежурили круглосуточно во все времена года царские курьеры, имевшие в своем распоряжении быстрых и выносливых скакунов. Гонец из любого пункта империи, добравшись до одного из пикетов, передавал письмо курьеру, и тот мчался на свежем скакуне дальше, добираясь до следующего пикета и передавал глиняную табличку или кусок кожи с нанесенными на нее письменами очередному курьеру. И это повторялось несколько раз, прежде чем донесение со всей возможной для того времени быстротой не достигало адресата...
Позже мидийцы, покорившие Ассирию и разрушившие до основания Ниневию, а затем перенявшие от них бразды правления персы расширили сеть этих дорог, раскидав их по всем своим сатрапиям. Строительство их стало одной из важнейших повинностей покоренных персами народов.
И сейчас Пирхум задумал незаметно вложить в кожаную сумку гонца письмо к царевичу. Ведь если б человек, посланный им к Бардии, добирался бы до Суз более десяти долгих дней, то письмо, окажись оно в сумке гонца, уже послезавтра будет в столице!
Пирхум провел спешившегося перса в одно из тех полутемных служебных помещений, которые вплотную лепились друг к другу во дворе храма. Быть может, гонец ожидал какого-то подвоха, или попросту решил держаться на всякий случай настороже, но он не снимал руки с рукояти акинака, настороженно оглядывался по сторонам. Велев персу подождать, Пирхум быстрым шагом направился в другое помещение, в котором хранились всевозможные письменные принадлежности. Оставив дверь открытой, чтобы не зажигать светильник, он быстро и умело заполнил небольшой лоскут хорошо выделанного пергамента значками, напоминающими собою клинопись на глиняных табличках. Теперь ему осталось только вложить пергамент в курьерскую сумку.
На обратном пути Пирхум зашел к надсмотрщику над рабами, приказал ему принести в помещение, где оставался перс, сосуд, наполненный нагретой на солнце водой. Не успел Пирхум вернуться к продолжавшему держаться за рукоять акинака гонцу наместника, как его уже обогнали два плечистых, обнаженных по пояс раба с тяжелой амфорой, наполненной до самого широкого горла прозрачной водой. Ближайший к священнослужителю не поднимающий глаз держал в свободной руке легкий бронзовый ковшик.
- Обмойся этой священной водой из неиссякаемого источника, воин Камбиза, и этим ты наполовину оградишь себя от грозной, притаившейся за твоей спиной напасти! - обратился Пирхум к встревоженному персу, когда доставившие амфору рабы удалились.
- Я причинил тебе столько хлопот, великий жрец...
- Торопись, пока демон смерти не опередил нас, - перебил его Пирхум. - Я подожду тебя у выхода.
Курьерская сумка была в помещении, акинак гонца охранял ее. Убийство перса не входило в расчеты жреца, - не один любопытный глаз сопровождал, наверное, персидского всадника и старшего жреца, когда они двигались сквозь толпу в сторону храма Мардука, и необъяснимое исчезновение гонца могло принести немало бед для всех священнослужителей Вавилона...
Пирхуму показалось, что прошла целая вечность, прежде чем прекратился плеск воды в помещении, где купался гонец.
- На этом пергаменте начертаны могущественные заклинания, которые отведут от тебя руку безжалостной смерти, воин Камбиза! - встретил он вышедшего во двор гонца. Оказавшись на залитом солнцем дворе, тот невольно зажмурился, черные волосы его влажно блестели, словно политые финиковым маслом. - Но знай, ты не должен касаться его, ведь в этом случае заклинания потеряют свою магическую силу. И второе, воин Камбиза! Ты должен избавиться от талисмана сразу же, как только он отгонит от тебя готовых действовать демонов смерти. Ибо тот, в чьих руках он окажется в полночь, не доживет до восхода Шамаша, а умрет страшной и мучительной смертью. - Пирхум вперил свой неподвижный гипнотизирующий взгляд в черные глаза перса. - Как же мне передать этот талисман, воин Камбиза, ведь ты не должен его касаться?!
Юному гонцу ситуация не казалась столь безвыходной.
- Но ведь ты, мудрый всезнающий жрец, можешь бросить пергамент мне за пазуху. Мой туго затянутый пояс не позволит ему выпасть раньше времени. А через время, которое ты мне укажешь, я попросту развяжу его, и пергамент упадет к моим ногам.
- Ты не учел, воин Камбиза, - усмехнулся Пирхум, - что при этом талисман коснется твоего голого тела, и тогда он неминуемо потеряет силу. - Заметив, что лицо перса приняло обиженно-беспомощное выражение, Пирхум продолжил. - Не отчаивайся, выход есть, и я подскажу тебе его. Я вложу этот пергамент в твою сумку, а ты перед наступлением сумерек или даже раньше, выбросишь ее сместе с содержимым. Надеюсь, это не доставит тебе больших затруднений.
Гонец задумался. Затем на лице его появилось хитрое выражение, как у тамкара, увидевшего в своей лавке покупателя с поясом, набитым серебряными и свинцовыми брусками.
- Твой совет хорош, мудрый жрец! Вот моя сумка!
Содержимое курьерской сумки нельзя было извлечь, не взломав при этом печати наместника, но в нее можно было вложить аккуратно еще не один скатанный тонкой трубочкой пергамент, подобный тому, какой был в руках Пирхума. Жрец принял из рук перса сумку и без особых затруднений опустил в нее свое послание царевичу, но когда письмо исчезло в чреве сумки, кровь ударила в голову Пирхума и сердце учащенно забилось. Он вспомнил, что встреченный им гонец направлялся к воротам Бела.
- Послушайте меня, воин Камбиза, не гонец ли ты нашего наместника? слегка заикаясь от волнения, спросил Пирхум.
- Ты не ошибся, мудрый жрец, - ответил перс. - Уже полгода, как я приставлен к нашему наместнмку.
- И по какой дороге направишь ты сейчас своего скакуна?
- В сторону города Опис. Но почему это интересует тебя?
Пирхум облегченно вздохнул, тяжесть упала с его плеч.
- Но в таком случае, каким образом ты оказался в Новом городе, у ворот Бела? Ведь насколько я понял, твое донесение должно отправиться в Сузы, а через ворота Бела дорога идет на запад, в сторону Ханаана! Быть может письмо предназначено Камбизу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Пирхум обошел всадника, уверенный, что суеверный перс поспешит за ним. Он не ошибся: дробный цокот копыт сопровождал его всю дорогу до высоких ворот храма, не мешая, однако, жрецу продумать в деталях свой новый, мгновенно возникший замысел.
А он зиждился на следующем. Еще ассирийские владыки проложили сеть благоустроенных дорог, связавших различные города обширной империи с Ниневией и Ашшуром. На этих дорогах ставились на определенном расстоянии друг от друга пикеты воинов; под их охраной здесь дежурили круглосуточно во все времена года царские курьеры, имевшие в своем распоряжении быстрых и выносливых скакунов. Гонец из любого пункта империи, добравшись до одного из пикетов, передавал письмо курьеру, и тот мчался на свежем скакуне дальше, добираясь до следующего пикета и передавал глиняную табличку или кусок кожи с нанесенными на нее письменами очередному курьеру. И это повторялось несколько раз, прежде чем донесение со всей возможной для того времени быстротой не достигало адресата...
Позже мидийцы, покорившие Ассирию и разрушившие до основания Ниневию, а затем перенявшие от них бразды правления персы расширили сеть этих дорог, раскидав их по всем своим сатрапиям. Строительство их стало одной из важнейших повинностей покоренных персами народов.
И сейчас Пирхум задумал незаметно вложить в кожаную сумку гонца письмо к царевичу. Ведь если б человек, посланный им к Бардии, добирался бы до Суз более десяти долгих дней, то письмо, окажись оно в сумке гонца, уже послезавтра будет в столице!
Пирхум провел спешившегося перса в одно из тех полутемных служебных помещений, которые вплотную лепились друг к другу во дворе храма. Быть может, гонец ожидал какого-то подвоха, или попросту решил держаться на всякий случай настороже, но он не снимал руки с рукояти акинака, настороженно оглядывался по сторонам. Велев персу подождать, Пирхум быстрым шагом направился в другое помещение, в котором хранились всевозможные письменные принадлежности. Оставив дверь открытой, чтобы не зажигать светильник, он быстро и умело заполнил небольшой лоскут хорошо выделанного пергамента значками, напоминающими собою клинопись на глиняных табличках. Теперь ему осталось только вложить пергамент в курьерскую сумку.
На обратном пути Пирхум зашел к надсмотрщику над рабами, приказал ему принести в помещение, где оставался перс, сосуд, наполненный нагретой на солнце водой. Не успел Пирхум вернуться к продолжавшему держаться за рукоять акинака гонцу наместника, как его уже обогнали два плечистых, обнаженных по пояс раба с тяжелой амфорой, наполненной до самого широкого горла прозрачной водой. Ближайший к священнослужителю не поднимающий глаз держал в свободной руке легкий бронзовый ковшик.
- Обмойся этой священной водой из неиссякаемого источника, воин Камбиза, и этим ты наполовину оградишь себя от грозной, притаившейся за твоей спиной напасти! - обратился Пирхум к встревоженному персу, когда доставившие амфору рабы удалились.
- Я причинил тебе столько хлопот, великий жрец...
- Торопись, пока демон смерти не опередил нас, - перебил его Пирхум. - Я подожду тебя у выхода.
Курьерская сумка была в помещении, акинак гонца охранял ее. Убийство перса не входило в расчеты жреца, - не один любопытный глаз сопровождал, наверное, персидского всадника и старшего жреца, когда они двигались сквозь толпу в сторону храма Мардука, и необъяснимое исчезновение гонца могло принести немало бед для всех священнослужителей Вавилона...
Пирхуму показалось, что прошла целая вечность, прежде чем прекратился плеск воды в помещении, где купался гонец.
- На этом пергаменте начертаны могущественные заклинания, которые отведут от тебя руку безжалостной смерти, воин Камбиза! - встретил он вышедшего во двор гонца. Оказавшись на залитом солнцем дворе, тот невольно зажмурился, черные волосы его влажно блестели, словно политые финиковым маслом. - Но знай, ты не должен касаться его, ведь в этом случае заклинания потеряют свою магическую силу. И второе, воин Камбиза! Ты должен избавиться от талисмана сразу же, как только он отгонит от тебя готовых действовать демонов смерти. Ибо тот, в чьих руках он окажется в полночь, не доживет до восхода Шамаша, а умрет страшной и мучительной смертью. - Пирхум вперил свой неподвижный гипнотизирующий взгляд в черные глаза перса. - Как же мне передать этот талисман, воин Камбиза, ведь ты не должен его касаться?!
Юному гонцу ситуация не казалась столь безвыходной.
- Но ведь ты, мудрый всезнающий жрец, можешь бросить пергамент мне за пазуху. Мой туго затянутый пояс не позволит ему выпасть раньше времени. А через время, которое ты мне укажешь, я попросту развяжу его, и пергамент упадет к моим ногам.
- Ты не учел, воин Камбиза, - усмехнулся Пирхум, - что при этом талисман коснется твоего голого тела, и тогда он неминуемо потеряет силу. - Заметив, что лицо перса приняло обиженно-беспомощное выражение, Пирхум продолжил. - Не отчаивайся, выход есть, и я подскажу тебе его. Я вложу этот пергамент в твою сумку, а ты перед наступлением сумерек или даже раньше, выбросишь ее сместе с содержимым. Надеюсь, это не доставит тебе больших затруднений.
Гонец задумался. Затем на лице его появилось хитрое выражение, как у тамкара, увидевшего в своей лавке покупателя с поясом, набитым серебряными и свинцовыми брусками.
- Твой совет хорош, мудрый жрец! Вот моя сумка!
Содержимое курьерской сумки нельзя было извлечь, не взломав при этом печати наместника, но в нее можно было вложить аккуратно еще не один скатанный тонкой трубочкой пергамент, подобный тому, какой был в руках Пирхума. Жрец принял из рук перса сумку и без особых затруднений опустил в нее свое послание царевичу, но когда письмо исчезло в чреве сумки, кровь ударила в голову Пирхума и сердце учащенно забилось. Он вспомнил, что встреченный им гонец направлялся к воротам Бела.
- Послушайте меня, воин Камбиза, не гонец ли ты нашего наместника? слегка заикаясь от волнения, спросил Пирхум.
- Ты не ошибся, мудрый жрец, - ответил перс. - Уже полгода, как я приставлен к нашему наместнмку.
- И по какой дороге направишь ты сейчас своего скакуна?
- В сторону города Опис. Но почему это интересует тебя?
Пирхум облегченно вздохнул, тяжесть упала с его плеч.
- Но в таком случае, каким образом ты оказался в Новом городе, у ворот Бела? Ведь насколько я понял, твое донесение должно отправиться в Сузы, а через ворота Бела дорога идет на запад, в сторону Ханаана! Быть может письмо предназначено Камбизу?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47