Ты прав!
Он пошел к лошади, чтобы ее успокоить. Она дрожала и едва держалась на ногах, дико вращая глазами, вся в белой пене. Сегодня она уже не сможет работать.
Косцы собрались вокруг сенокосилки. Некоторые из них храбро трогали лезвия, другие старались не вынимать рук из карманов – так было спокойнее. Над толпой звучал взволнованный шум.
– Тебе следовало прикрыть машину, – сказал ему Джо Стреттон. – Ее нельзя оставлять открытой во время грозы. Лезвия сверкали у нее, как чистое серебро.
– Наверное, ты прав, – согласился с ним Джек, – но я никогда не брал с собой брезент для этого.
Он отвинтил болты, и установка с лезвиями упала на землю.
Джек снова подошел к лошади. Он все еще пытался ее успокоить и разговаривал с ней тихо и ласково, когда появилась мисс Филиппа. Вместе с ней пришла Ненна, они пробрались через толпу. Ненна посмотрела на изогнутые лезвия сенокосилки и осторожно коснулась одного кончиком пальца. Она изумленно смотрела на Джека.
– Вы же могли погибнуть, – пораженно заметила она.
– Вы правы, – вмешался Стреттон, – если бы я не позвал его, а он не побежал прятаться.
– О, как же нам не везет! – воскликнула мисс Филиппа, глядя на изуродованные лезвия машины. – Кажется, в это лето все против нас. Мы никогда не закончим заготавливать сено такими темпами. Как вы считаете, сколько понадобиться времени, чтобы все привести в порядок?
– Не знаю, – ответил Джек, – если мы сейчас же отвезем их в кузницу, Том Эндрюс сможет все закончить к утру. Все зависит от того, насколько он занят.
– Тогда займитесь этим сейчас же, – сказала мисс Филиппа. – Скажите Эндрюсу, чтобы он поторопился, нам срочно нужны эти лезвия.
– Это наказание за то, что у нас всего лишь одна старая сенокосилка, – заметил Стреттон.
Филиппа сделала вид, что не слышит его.
– А пока, Мерсибрайт, пусть здесь косят косами.
– Хорошо, – ответил ей Джек. Но не кинулся выполнять ее приказание. Филиппа уже собралась уходить, но остановилась и посмотрела на него.
– Ну, почему вы не принимаетесь за работу? Почему вы возитесь с этой лошадью?
– Сначала я отведу ее домой. Она сильно перепугалась. Ей надо прийти в себя, отдохнуть.
– Прекратите болтать чепуху! Мы и так уже потеряли много времени. Вы можете отвезти сенокосилку в деревню на этой кобыле.
– Нет. Я думаю, ей следует отдохнуть и успокоиться. К ней следует относиться поласковее. Она была всего в шаге от смерти.
Филиппа поджала губы, ее глаза сверкали от злости, но она понимала, что Джек все равно ей не уступит, и решила с ним больше не спорить. Но отказать себе в удовольствии поиздеваться над Джеком не могла.
– Вы и ваши приятели не преминули воспользоваться тем, что здесь случилось! Может, вы хотите, чтобы я всех сейчас отпустила? Что особенного в том, что иногда ударяет молния. Я не права?
Она пошла прочь от них, а Джо Стреттон от восхищения треснул Джека по спине.
– Как она поставила тебя на место, раз и навсегда! Боже мой, вот здорово! Все так обычно, в этом нет ничего особенного. Подумаешь, ударила молния! Вот если бы она тебя убила, тогда другое дело! Священник отслужил бы службу над твоими бедными останками. И все, что от тебя осталось, положили бы в твою могилку.
– Я предпочитаю жить, как самый обычный человек, чем быть мертвой знаменитостью, – сказал Джек и медленно повел дрожащую кобылу домой.
Они играли в обгонялки до самого конца июля. Наконец все сено собрали, и оно было отличным. Только одну копну в Фар Фетч пришлось снова просушивать.
– Ну, зимой нам не придется покупать сено у Споутс, правда? – спрашивал Питер Льюппитт у своего брата, стараясь говорить громко, чтобы мисс Филиппа могла его услышать. – Теперь наши коровы не станут воротить морды от плохого сена, которым бедняги питались все эти годы.
Грозы продолжались и в августе, из-за дождей и сильного ветра на дальних полях полегли зерновые. Мисс Филиппа ворчала и волновалась, как никогда. Она всегда привлекала внимание Джека к новым проявлениям плохой погоды и к тому вреду, который падал на их голову из-за этого. Она вела себя так, как будто он нес за это личную ответственность!
– Вы только посмотрите на это, – сказала она, ведя его в поле в двадцать семь акров, под названием Лонг Питч, – вы только посмотрите, что здесь случилось.
Горячий и сильный ветер захватил весь юго-восточный угол поля и как бы прорезал в нем длинный коридор через все посадки овса до самых кустарников у границы поля.
– Да, я это уже видел утром, как будто оставили калитку открытой и впустили сюда ветер.
– Но еще хуже в Раунд Вуд Филде, там полег ячмень. И в Хоум Филде тоже.
– Да, – заметил Джек. – Это все из-за потоков сильного горячего ветра.
– Вы так спокойно говорите, будто вас это совершенно не волнует?
– Что же я могу сделать? Снова поднять все растения? Вы этого от меня хотите? – Он размял несколько колосков овса. – Волнением не поможешь. Только раньше поседеешь и все!
– Вам легко говорить так! Вы получаете деньги независимо от того, что погода делает с моим урожаем! Вам все равно!
– У вас будет неплохой урожай, – заметил Джек, жуя зернышко овса. – Гораздо лучше тех урожаев, которые вы получали долгие годы!
Наконец грозы закончились. И когда в середине августа они начали жатву, случались только короткие летние ливни. Работники радовались этим ливням. Они поднимали свои разгоряченные лица вверх, к прохладным каплям.
Джек оказался прав, в этом году урожай был хоть и не очень большим, но гораздо лучше, чем в последние годы. Мисс Филиппа была довольна, в хорошем настроении. Впервые она не прогоняла тех, кто приходил в Браун Элмс в поисках работы. Но ее очень волновали цыгане, разбившие свой табор недалеко от ее дома в березовой роще.
– Пока они находятся рядом, все будет в порядке, – успокаивал ее Джек. – Цыгане никогда не воруют поблизости от своего дома. А вот ваш сосед Джон Тьюллер в Мерихоупе наверняка недосчитается курочек и их яичек!
– Ну что ж, я думаю, они от этого не особенно разжиреют! – ответила ему мисс Филиппа. И он удивленно уставился на нее, он никогда прежде не слышал от Филиппы шуток. Улыбка сотворила чудо и преобразила ее суровое лицо.
К концу августа установилась жара. Работники устали. Их покидала выдержка, и они становились молчаливее день ото дня. Казалось, солнце забрало у них все силы и теперь выжимало последние капли пота.
Пот застилал глаза, не давая возможности что-либо видеть вокруг. Но человек понимает, что прекращать работу нельзя, перед глазами стоят колосья. Кровь пульсирует у него в висках. Он знает, короткий ночной сон немного облегчит его страдания, снимет усталость.
Усталые люди молчаливы. Распухает язык, губы горят от соли. Кажется, потрачены все силы, только упрямство заставляет держаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Он пошел к лошади, чтобы ее успокоить. Она дрожала и едва держалась на ногах, дико вращая глазами, вся в белой пене. Сегодня она уже не сможет работать.
Косцы собрались вокруг сенокосилки. Некоторые из них храбро трогали лезвия, другие старались не вынимать рук из карманов – так было спокойнее. Над толпой звучал взволнованный шум.
– Тебе следовало прикрыть машину, – сказал ему Джо Стреттон. – Ее нельзя оставлять открытой во время грозы. Лезвия сверкали у нее, как чистое серебро.
– Наверное, ты прав, – согласился с ним Джек, – но я никогда не брал с собой брезент для этого.
Он отвинтил болты, и установка с лезвиями упала на землю.
Джек снова подошел к лошади. Он все еще пытался ее успокоить и разговаривал с ней тихо и ласково, когда появилась мисс Филиппа. Вместе с ней пришла Ненна, они пробрались через толпу. Ненна посмотрела на изогнутые лезвия сенокосилки и осторожно коснулась одного кончиком пальца. Она изумленно смотрела на Джека.
– Вы же могли погибнуть, – пораженно заметила она.
– Вы правы, – вмешался Стреттон, – если бы я не позвал его, а он не побежал прятаться.
– О, как же нам не везет! – воскликнула мисс Филиппа, глядя на изуродованные лезвия машины. – Кажется, в это лето все против нас. Мы никогда не закончим заготавливать сено такими темпами. Как вы считаете, сколько понадобиться времени, чтобы все привести в порядок?
– Не знаю, – ответил Джек, – если мы сейчас же отвезем их в кузницу, Том Эндрюс сможет все закончить к утру. Все зависит от того, насколько он занят.
– Тогда займитесь этим сейчас же, – сказала мисс Филиппа. – Скажите Эндрюсу, чтобы он поторопился, нам срочно нужны эти лезвия.
– Это наказание за то, что у нас всего лишь одна старая сенокосилка, – заметил Стреттон.
Филиппа сделала вид, что не слышит его.
– А пока, Мерсибрайт, пусть здесь косят косами.
– Хорошо, – ответил ей Джек. Но не кинулся выполнять ее приказание. Филиппа уже собралась уходить, но остановилась и посмотрела на него.
– Ну, почему вы не принимаетесь за работу? Почему вы возитесь с этой лошадью?
– Сначала я отведу ее домой. Она сильно перепугалась. Ей надо прийти в себя, отдохнуть.
– Прекратите болтать чепуху! Мы и так уже потеряли много времени. Вы можете отвезти сенокосилку в деревню на этой кобыле.
– Нет. Я думаю, ей следует отдохнуть и успокоиться. К ней следует относиться поласковее. Она была всего в шаге от смерти.
Филиппа поджала губы, ее глаза сверкали от злости, но она понимала, что Джек все равно ей не уступит, и решила с ним больше не спорить. Но отказать себе в удовольствии поиздеваться над Джеком не могла.
– Вы и ваши приятели не преминули воспользоваться тем, что здесь случилось! Может, вы хотите, чтобы я всех сейчас отпустила? Что особенного в том, что иногда ударяет молния. Я не права?
Она пошла прочь от них, а Джо Стреттон от восхищения треснул Джека по спине.
– Как она поставила тебя на место, раз и навсегда! Боже мой, вот здорово! Все так обычно, в этом нет ничего особенного. Подумаешь, ударила молния! Вот если бы она тебя убила, тогда другое дело! Священник отслужил бы службу над твоими бедными останками. И все, что от тебя осталось, положили бы в твою могилку.
– Я предпочитаю жить, как самый обычный человек, чем быть мертвой знаменитостью, – сказал Джек и медленно повел дрожащую кобылу домой.
Они играли в обгонялки до самого конца июля. Наконец все сено собрали, и оно было отличным. Только одну копну в Фар Фетч пришлось снова просушивать.
– Ну, зимой нам не придется покупать сено у Споутс, правда? – спрашивал Питер Льюппитт у своего брата, стараясь говорить громко, чтобы мисс Филиппа могла его услышать. – Теперь наши коровы не станут воротить морды от плохого сена, которым бедняги питались все эти годы.
Грозы продолжались и в августе, из-за дождей и сильного ветра на дальних полях полегли зерновые. Мисс Филиппа ворчала и волновалась, как никогда. Она всегда привлекала внимание Джека к новым проявлениям плохой погоды и к тому вреду, который падал на их голову из-за этого. Она вела себя так, как будто он нес за это личную ответственность!
– Вы только посмотрите на это, – сказала она, ведя его в поле в двадцать семь акров, под названием Лонг Питч, – вы только посмотрите, что здесь случилось.
Горячий и сильный ветер захватил весь юго-восточный угол поля и как бы прорезал в нем длинный коридор через все посадки овса до самых кустарников у границы поля.
– Да, я это уже видел утром, как будто оставили калитку открытой и впустили сюда ветер.
– Но еще хуже в Раунд Вуд Филде, там полег ячмень. И в Хоум Филде тоже.
– Да, – заметил Джек. – Это все из-за потоков сильного горячего ветра.
– Вы так спокойно говорите, будто вас это совершенно не волнует?
– Что же я могу сделать? Снова поднять все растения? Вы этого от меня хотите? – Он размял несколько колосков овса. – Волнением не поможешь. Только раньше поседеешь и все!
– Вам легко говорить так! Вы получаете деньги независимо от того, что погода делает с моим урожаем! Вам все равно!
– У вас будет неплохой урожай, – заметил Джек, жуя зернышко овса. – Гораздо лучше тех урожаев, которые вы получали долгие годы!
Наконец грозы закончились. И когда в середине августа они начали жатву, случались только короткие летние ливни. Работники радовались этим ливням. Они поднимали свои разгоряченные лица вверх, к прохладным каплям.
Джек оказался прав, в этом году урожай был хоть и не очень большим, но гораздо лучше, чем в последние годы. Мисс Филиппа была довольна, в хорошем настроении. Впервые она не прогоняла тех, кто приходил в Браун Элмс в поисках работы. Но ее очень волновали цыгане, разбившие свой табор недалеко от ее дома в березовой роще.
– Пока они находятся рядом, все будет в порядке, – успокаивал ее Джек. – Цыгане никогда не воруют поблизости от своего дома. А вот ваш сосед Джон Тьюллер в Мерихоупе наверняка недосчитается курочек и их яичек!
– Ну что ж, я думаю, они от этого не особенно разжиреют! – ответила ему мисс Филиппа. И он удивленно уставился на нее, он никогда прежде не слышал от Филиппы шуток. Улыбка сотворила чудо и преобразила ее суровое лицо.
К концу августа установилась жара. Работники устали. Их покидала выдержка, и они становились молчаливее день ото дня. Казалось, солнце забрало у них все силы и теперь выжимало последние капли пота.
Пот застилал глаза, не давая возможности что-либо видеть вокруг. Но человек понимает, что прекращать работу нельзя, перед глазами стоят колосья. Кровь пульсирует у него в висках. Он знает, короткий ночной сон немного облегчит его страдания, снимет усталость.
Усталые люди молчаливы. Распухает язык, губы горят от соли. Кажется, потрачены все силы, только упрямство заставляет держаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46