Она была рада снова быть вместе с Джеком. А он надеялся, что между ними восстановятся теплые отношения и прежняя ее привязанность, которые особенно сейчас были необходимы, ведь в этом мире они остались одни.
Теперь каждый день после окончания занятий в школе Сисси Гонлет приводила Линн домой, разводила огонь, и дома снова становилось уютно. Она оставалась там до тех пор, пока Джек не возвращался с работы.
Сисси была веснушчатой светловолосой девочкой с грустными глазами.
Хотя ей было всего тринадцать лет, она ощущала себя заботливой «мамочкой». Ей нравилось, что она одна отвечает за Линн, потому что Сисси серьезно относилась к своим обязанностям.
Часто, когда Джек возвращался домой, он видел, как они вместе учили таблицу умножения, или повторяли слова молитвы «Отче наш», или старались учить алфавит. Пока мылся в маленькой комнате, он слышал, как они повторяли хором.
Очень часто с ними оставался Харви Стреттон, он с удовольствием принимал участие в их детских играх. Линн просто обожала Харви. Он приносил ей цветы или огромные шишки, а однажды – гнездо малиновки, которое отыскал в живой изгороди. Тогда же он принес перья из хвоста фазана. Несмотря на то что Харви стал инвалидом, он всегда был весел и полон жизни.
– Куда подевалась твоя рука? – спросила его Линн, касаясь пустого рукава Харви.
– Наверно, я ее где-то потерял…
– Почему ты это сделал?
– Ну она мне не очень-то была нужна. Я сам виноват, что поранил ее. Теперь я похож на адмирала Нельсона, только у меня есть два нормальных глаза.
– А твоя рука вырастет снова? – спросила Линн.
– О, это неплохая идея, правда! Мне бы хотелось, чтобы у меня опять были две здоровые руки, тогда я мог бы держать ими ручки плуга.
Харви выполнял мелкую работу на ферме и зарабатывал всего несколько шиллингов. Но Сисси Гонлет придумала ему другую работу. Сисси была умненькой девочкой. Ей хотелось после окончания школы стать сельским почтальоном или даже заведовать почтой. Поэтому она решила, что Харви неплохо было бы поработать почтальоном.
– Это ведь работа на свежем воздухе, правда? – сказал Харви. – Я не против поменять одну форменную одежду на другую. Но мне трудно будет читать адреса на конвертах.
– Ты что же, не умеешь читать?
– Конечно, я могу читать, но только когда написано разборчивым почерком.
– Тогда мне придется подучить тебя, – сказала Сисси.
Вильям Гонлет говорил Джеку, что Харви и Сисси очень подходят друг другу. И хотя Сисси еще не исполнилось четырнадцати лет, они были объявлены «парочкой». В одно прекрасное время они поженятся, и Сисси станет еще больше заботиться о Харви.
Вскоре Харви в форме почтальона с большой брезентовой сумкой на ремне стал появляться в Перри Коттедж. Он всегда заходил к ним в конце работы, и Линн его очень ждала.
– Почему ты не приносишь нам писем? – расстроенно спрашивала девочка.
– Я не знаю, – ответил ей Харви, – не все получают письма. Наверное, люди не любят переписываться, – и поспешно добавил: – Я обязательно поговорю об этом с начальником почты.
И после этого раз в неделю для Линн всегда находилось письмецо в маленьком конверте с аккуратно написанным большими буквами адресом:
«Мисс Линн Мерсибрайт, Перри Коттедж, Браун Элмс, Ниддап, рядом с Хотчемом».
Харви всегда долго копался в своей сумке, затем доставал наконец письмо и, делая вид, что никак не может разобрать адрес, передавал его сгоравшей от нетерпения Линн. Та вскрывала письмо, а Сисси читала вслух:
«Дорогая Линн, до меня дошли слухи, что у тебя в воскресенье был насморк. Тебе следует поберечься и не выходить на улицу без теплого шерстяного шарфа, когда дует противный холодный ветер…»
– Откуда это письмо? Кто его написал? – спрашивала Линн. Сисси пыталась разобрать подпись и обычно отвечала:
– Это письмо от лорд-мэра Лондона.
Или:
– О, кажется, это письмо написала Ее Величество Уважаемая Королева Виктория из самого королевского дворца…
Возвращаясь домой, Джек слышал их голоса и звонкий смех Линн. Обычно он останавливался в дверях и ждал, когда они обратят на него внимание. Дочь радостно подбегала к нему, и, как в прежние времена, он подхватывал ее на руки и высоко поднимал к самому потолку.
– Ты получила еще одно письмо? – спрашивал Джек. – Я так и подумал, когда услышал ваши голоса. Кто же прислал весточку на этот раз? Персидский шах?
– Подожди, я покажу тебе, – отвечала Линн. – Оно написано на голубой бумаге и там есть рисунок, на нем – мистер Гонлет со своими овцами и собаками…
Постепенно их жизнь налаживалась. Снова вернулось в их дом прежнее тепло отношений. Вместе им было хорошо.
Как-то в марте, когда стало сухо и прекратился сильный ветер, Джек с подручными решил поджечь старую траву в местечке Мур, над Плакеттами. Там находилось поле в шестнадцать акров. Это был самый плохой участок, купленный у Тьюллера. Его нужно было расчистить и подготовить к использованию.
Земля, заросшая жесткой и старой травой и изрытая многочисленными глубокими норами грызунов, не годилась и под пастбище.
Огонь разожгли у подножия. Дул юго-западный ветер, огонь медленно поднимался вверх и разгорался сильнее, когда набрасывался на кусты куманики или можжевельника. Черный густой дым окутал все вокруг. Джек работал с Джо Стреттоном и Джонатаном Кирби. Они внимательно следили, чтобы пламя не перекинулось на живую изгородь. Когда огонь сильно разгорелся, зайцы, кролики и полевые мыши стали покидать свои норы, разбегаясь вверх по склону холма. Там их караулил Эрни Стреттон, вооруженный отцовским ружьем.
– Ты решил заняться этим полем? – спросил Джека Джонатан Кирби. – Нам нельзя уходить отсюда, пока все не догорит до конца.
– Какой смысл здесь что-то делать? – спросил Джо Стреттон. – Этот кусок земли никогда не станет плодородным. Здесь с давних времен всегда была только целина.
– Наверное, вся земля в мире была когда-то в таком состоянии, – ответил ему Джек, – кто-то должен начать ее обрабатывать.
Мисс Филиппа пришла посмотреть, как продвигались дела, и потребовала, чтобы ей показали добычу. Стреттон предъявил ей четыре связки кроликов, три связки зайцев и несколько птиц, которые, видимо, пожаловали сюда из поместий Кейм Корт.
– Это все? – спросила она.
– Ну, еще есть несколько горностаев в летней шкурке, несколько куниц да парочка кротов, – ответил Стреттон, – но я бы не рекомендовал их употреблять в пищу!
– Я не сомневаюсь, что лучшую добычу вы припрятали для себя. Я знаю, что вы всегда так делаете.
– А мы знаем вас, – пробормотал Стреттон ей вслед. – Мы тоже не круглые дураки.
К вечеру огонь догорел, и Джек вернулся домой. Покрытый с головы до ног черной сажей, в пепле, он был похож на угольщика. Когда он вошел в кухню, Линн изумленно воскликнула:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Теперь каждый день после окончания занятий в школе Сисси Гонлет приводила Линн домой, разводила огонь, и дома снова становилось уютно. Она оставалась там до тех пор, пока Джек не возвращался с работы.
Сисси была веснушчатой светловолосой девочкой с грустными глазами.
Хотя ей было всего тринадцать лет, она ощущала себя заботливой «мамочкой». Ей нравилось, что она одна отвечает за Линн, потому что Сисси серьезно относилась к своим обязанностям.
Часто, когда Джек возвращался домой, он видел, как они вместе учили таблицу умножения, или повторяли слова молитвы «Отче наш», или старались учить алфавит. Пока мылся в маленькой комнате, он слышал, как они повторяли хором.
Очень часто с ними оставался Харви Стреттон, он с удовольствием принимал участие в их детских играх. Линн просто обожала Харви. Он приносил ей цветы или огромные шишки, а однажды – гнездо малиновки, которое отыскал в живой изгороди. Тогда же он принес перья из хвоста фазана. Несмотря на то что Харви стал инвалидом, он всегда был весел и полон жизни.
– Куда подевалась твоя рука? – спросила его Линн, касаясь пустого рукава Харви.
– Наверно, я ее где-то потерял…
– Почему ты это сделал?
– Ну она мне не очень-то была нужна. Я сам виноват, что поранил ее. Теперь я похож на адмирала Нельсона, только у меня есть два нормальных глаза.
– А твоя рука вырастет снова? – спросила Линн.
– О, это неплохая идея, правда! Мне бы хотелось, чтобы у меня опять были две здоровые руки, тогда я мог бы держать ими ручки плуга.
Харви выполнял мелкую работу на ферме и зарабатывал всего несколько шиллингов. Но Сисси Гонлет придумала ему другую работу. Сисси была умненькой девочкой. Ей хотелось после окончания школы стать сельским почтальоном или даже заведовать почтой. Поэтому она решила, что Харви неплохо было бы поработать почтальоном.
– Это ведь работа на свежем воздухе, правда? – сказал Харви. – Я не против поменять одну форменную одежду на другую. Но мне трудно будет читать адреса на конвертах.
– Ты что же, не умеешь читать?
– Конечно, я могу читать, но только когда написано разборчивым почерком.
– Тогда мне придется подучить тебя, – сказала Сисси.
Вильям Гонлет говорил Джеку, что Харви и Сисси очень подходят друг другу. И хотя Сисси еще не исполнилось четырнадцати лет, они были объявлены «парочкой». В одно прекрасное время они поженятся, и Сисси станет еще больше заботиться о Харви.
Вскоре Харви в форме почтальона с большой брезентовой сумкой на ремне стал появляться в Перри Коттедж. Он всегда заходил к ним в конце работы, и Линн его очень ждала.
– Почему ты не приносишь нам писем? – расстроенно спрашивала девочка.
– Я не знаю, – ответил ей Харви, – не все получают письма. Наверное, люди не любят переписываться, – и поспешно добавил: – Я обязательно поговорю об этом с начальником почты.
И после этого раз в неделю для Линн всегда находилось письмецо в маленьком конверте с аккуратно написанным большими буквами адресом:
«Мисс Линн Мерсибрайт, Перри Коттедж, Браун Элмс, Ниддап, рядом с Хотчемом».
Харви всегда долго копался в своей сумке, затем доставал наконец письмо и, делая вид, что никак не может разобрать адрес, передавал его сгоравшей от нетерпения Линн. Та вскрывала письмо, а Сисси читала вслух:
«Дорогая Линн, до меня дошли слухи, что у тебя в воскресенье был насморк. Тебе следует поберечься и не выходить на улицу без теплого шерстяного шарфа, когда дует противный холодный ветер…»
– Откуда это письмо? Кто его написал? – спрашивала Линн. Сисси пыталась разобрать подпись и обычно отвечала:
– Это письмо от лорд-мэра Лондона.
Или:
– О, кажется, это письмо написала Ее Величество Уважаемая Королева Виктория из самого королевского дворца…
Возвращаясь домой, Джек слышал их голоса и звонкий смех Линн. Обычно он останавливался в дверях и ждал, когда они обратят на него внимание. Дочь радостно подбегала к нему, и, как в прежние времена, он подхватывал ее на руки и высоко поднимал к самому потолку.
– Ты получила еще одно письмо? – спрашивал Джек. – Я так и подумал, когда услышал ваши голоса. Кто же прислал весточку на этот раз? Персидский шах?
– Подожди, я покажу тебе, – отвечала Линн. – Оно написано на голубой бумаге и там есть рисунок, на нем – мистер Гонлет со своими овцами и собаками…
Постепенно их жизнь налаживалась. Снова вернулось в их дом прежнее тепло отношений. Вместе им было хорошо.
Как-то в марте, когда стало сухо и прекратился сильный ветер, Джек с подручными решил поджечь старую траву в местечке Мур, над Плакеттами. Там находилось поле в шестнадцать акров. Это был самый плохой участок, купленный у Тьюллера. Его нужно было расчистить и подготовить к использованию.
Земля, заросшая жесткой и старой травой и изрытая многочисленными глубокими норами грызунов, не годилась и под пастбище.
Огонь разожгли у подножия. Дул юго-западный ветер, огонь медленно поднимался вверх и разгорался сильнее, когда набрасывался на кусты куманики или можжевельника. Черный густой дым окутал все вокруг. Джек работал с Джо Стреттоном и Джонатаном Кирби. Они внимательно следили, чтобы пламя не перекинулось на живую изгородь. Когда огонь сильно разгорелся, зайцы, кролики и полевые мыши стали покидать свои норы, разбегаясь вверх по склону холма. Там их караулил Эрни Стреттон, вооруженный отцовским ружьем.
– Ты решил заняться этим полем? – спросил Джека Джонатан Кирби. – Нам нельзя уходить отсюда, пока все не догорит до конца.
– Какой смысл здесь что-то делать? – спросил Джо Стреттон. – Этот кусок земли никогда не станет плодородным. Здесь с давних времен всегда была только целина.
– Наверное, вся земля в мире была когда-то в таком состоянии, – ответил ему Джек, – кто-то должен начать ее обрабатывать.
Мисс Филиппа пришла посмотреть, как продвигались дела, и потребовала, чтобы ей показали добычу. Стреттон предъявил ей четыре связки кроликов, три связки зайцев и несколько птиц, которые, видимо, пожаловали сюда из поместий Кейм Корт.
– Это все? – спросила она.
– Ну, еще есть несколько горностаев в летней шкурке, несколько куниц да парочка кротов, – ответил Стреттон, – но я бы не рекомендовал их употреблять в пищу!
– Я не сомневаюсь, что лучшую добычу вы припрятали для себя. Я знаю, что вы всегда так делаете.
– А мы знаем вас, – пробормотал Стреттон ей вслед. – Мы тоже не круглые дураки.
К вечеру огонь догорел, и Джек вернулся домой. Покрытый с головы до ног черной сажей, в пепле, он был похож на угольщика. Когда он вошел в кухню, Линн изумленно воскликнула:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46