Наверняка в гавани можно найти хоть какое-то суденышко.
Тут вперед шагнул капитан Нав. Он впервые подал голос со времени гибели «Бладевведд».
— Об этом я уж как-нибудь позабочусь, полководец. Ланселот рассеянно кивнул.
— Найди самую большую посудину, какую только сумеешь. Пусть тебе приказывает Меровий.
— Рад, что ты не предлагаешь мне карабкаться по туннелю, Ланс, — улыбнулся король. — Боюсь, мне это было бы не под силу.
Ланселот назвал тех, кого хотел взять с собой в город:
— Кей, Бедивир, Анлодда и Медраут. Остальные идут с центурионом Какамври. Капитан Нав, не мешкайте.
— Медраут? — в унисон переспросили Кей и Бедивир.
— Да, зачем он нам? — добавила Анлодда. Ланселот, похоже, не мог придумать веской причины.
— Ну.., он бы мог.., он мог бы.., стоять в дозоре.
— Следует ли мне напомнить тебе, — вмешался Кей, — что ты поклялся защищать этого юношу? — Мне кажется, вряд ли стоит брать столь неопытного воина на столь опасное дело.
Анлодда многозначительно посмотрела на Корса Канта, но тот не пожелал встречаться с ней взглядом. Бард должен был идти с Ланселотом и Анлоддой — ведь это напророчил Меровий.
Ланселот неохотно сдался.
— Ладно, пусть Медраут уходит с Меровием. Пойдут Кей, Бедивир, Анлодда и я.
Корс Кант молча ждал. Наконец после долгой паузы Анлодда сказала то, что собиралась сказать:
— Пятеро против пяти центурий. Отряд смертников.
— Пятеро? — недоуменно вздернул брови Ланселот. — Я насчитал четверых. Кто это еще собирается с нами? Повариха?
— Какая повариха? Она и в поход-то с нами не пошла, слава Спасителю! — Анлодда подняла затянутую в перчатку руку. — Давай еще раз сосчитаем. Ты, Кей, Бедивир, Корс Кант…
— Почему это Корс Кант? — вмешался Ланселот возмущенно.
Юноша вытянулся в струнку.
— А почему нет? Я точно так же смогу пролезть в туннель!
— Возражаю! — встрял Кей. — Против Корса Канта у меня те же возражения, что и против Медраута, только их вдвое больше! Анлодда бросилась на защиту барда, но юноше показалось, что она делает это довольно вяло.
— Он нам нужен, чтобы кто-то смог прочесть мою карту. Она на греческом, и…
— И тебе кажется, что на карте — сплошная Греция? — саркастично поинтересовался Ланселот.
— Я этого языка никогда хорошо не знала. А мы попадем в Каэр Харлек со стороны окраины, где я никогда не бывала.
— Дай-ка я взгляну на карту. Может быть, я сумею ее прочитать.
— Я же сказала: она на греческом!
— Даже если на греческом, прочитаю я эту треклятую карту.
Анлодда запустила руку за вырез сорочки и вытащила свиток пергамента. Развязала, разложила на колючем кусте. Карта оказалась испещрена столбцами мелкого почерка.
Корс Кант наклонился и вслух перевел:
— Три двери после булочной.., стойла. Пройдя через них.., попадаешь на улицу Трагедий.
— И это — карта? — презрительно спросил Ланселот.
— Это руководство для путешественника, — уточнила Анлодда. — Оно составлено сорок лет назад и описывает Старый Город, окружающий крепость, — именно туда нам и нужно попасть.
Ланселот смирился с поражением, но неохотно. На миг Корсу Канту даже показалось, что все с ним, как прежде. Ехидство всегда отличало Ланселота.
— И долго ли продлится путешествие? — язвительно поинтересовался он.
— Когда я как-то раз удрала.., то есть ушла из Харлека на рассвете, а вышла у подножия Синей Скалы при свете звезд. На путь у меня ушло девятнадцать-двадцать часов. Это долгая дорога, господин.
Полководец свирепо вцепился зубами в кончики усов — так свирепо, словно они ему не принадлежали.
— Значит, если выйдем в полночь, на месте будем к сумеркам. Надеюсь, покидать Харлек нам придется не под покровом темноты, и более достославно.
Анлодда кивнула.
— Как христианские мученики. Ланселот метнул в нее яростный взгляд.
— Если нам будет сопутствовать успех, юты будут настолько обескуражены, что мы сумеем и поверху уйти из города. А дотуда далеко? До туннеля, я хотел спросить?
Принцесса пожала плечами.
— Полдня, а точнее — полночи. В темноте быстро не побежишь, даже при такой луне. «Поспешишь — людей насмешишь». Так и тот, кто идет впереди, быстро окажется в бездне. Как Икар. Его Икаром звали, Корс Кант?
Бард кивнул.
— Он подлетел слишком близко к Солнцу, опалил крылья и упал в море.
— Полночь миновала, — напомнил Кей. — Луна клонится к западу.
— Отправляйтесь, — кивнул Ланселот Какамври и Наву. Анлодда схватила Корса Канта за руку, повлекла к сине-черным холмам, поросшим лесом. Трое великих воинов устремились следом за ними, цепляясь носками сапог за корни и продираясь через буреломы.
Глава 10
Один вопрос не давал покоя Корсу Канту. — Анлодда, — прошептал он, боясь, как бы от звука его голоса не зашевелились ветви замерших в покое сосен. — Если ты на самом деле принцесса, значит, ты выросла в этом городе. Зачем же тебе карта?
— Ты всегда такой подозрительный? — огрызнулась Анлодда. — Затем, что я точно знаю: мне не хотелось бы прожить всю жизнь рядом с тем, кто сомневается в каждом моем слове. Только не думай, что это значит, что я собираюсь прожить всю жизнь с тобой. Кроме того, я веду двойную жизнь.
Анлодда подбросила нож, поймала на третьем обороте и подбросила снова.
— А я уверен, что хочу провести остаток жизни, et cetera «и так далее (лат.).»…
— Et cetera? Корс Кант, ну почему тебе всегда нужно переиначить самую простую фразу, превратить ее во что-то возвышенное? Ну ладно, как бы то ни было, с картой надо обращаться с умом. Она устарела. — Она, прищурившись, уставилась на мелкие буквы. При свете луны читать было сложно. — Ну вот, например, то, что тут написано про лавку, где продают изысканное платье, просто вранье. Сколько я себя помню, тут всегда стояла мастерская писца.
— Но это один и тот же дом? Ну, то есть названо неверно, но вообще-то карта не врет?
— Это так. Я ее потому и взяла. Не хватало еще, чтобы тут дома были переставлены!
Анлодда улыбнулась, и при виде ее потеплевшего лица юноше сразу стало веселее.
— Можно мне взглянуть? — спросил он.
— Не потеряешь? Ну бери, да не вырони. Она отдала барду свиток, и он быстро пробежал глазами описание города, перечел, словно читал поэму к испытанию в школе друидов. Поблагодарив девушку, Корс Кант вернул ей карту.
И тут его словно озарило.
— Ты сказала про лавку, где продают изысканное платье! — воскликнул он, схватив Анлодду за рукав. — Но как ты могла узнать, что это именно она? Значит, ты умеешь читать по-гречески!
Анлодда глянула на юношу так, словно увидела перед собой сакса.
— А разве я говорила, что не умею?
Она вырвала руку и цепко сжала плечо Корса Канта, но тут же отпустила.
Несколько мгновений они молчали. Наконец Корс Кант решился сделать выдох. Он покраснел, но в темноте этого, на счастье, не было заметно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Тут вперед шагнул капитан Нав. Он впервые подал голос со времени гибели «Бладевведд».
— Об этом я уж как-нибудь позабочусь, полководец. Ланселот рассеянно кивнул.
— Найди самую большую посудину, какую только сумеешь. Пусть тебе приказывает Меровий.
— Рад, что ты не предлагаешь мне карабкаться по туннелю, Ланс, — улыбнулся король. — Боюсь, мне это было бы не под силу.
Ланселот назвал тех, кого хотел взять с собой в город:
— Кей, Бедивир, Анлодда и Медраут. Остальные идут с центурионом Какамври. Капитан Нав, не мешкайте.
— Медраут? — в унисон переспросили Кей и Бедивир.
— Да, зачем он нам? — добавила Анлодда. Ланселот, похоже, не мог придумать веской причины.
— Ну.., он бы мог.., он мог бы.., стоять в дозоре.
— Следует ли мне напомнить тебе, — вмешался Кей, — что ты поклялся защищать этого юношу? — Мне кажется, вряд ли стоит брать столь неопытного воина на столь опасное дело.
Анлодда многозначительно посмотрела на Корса Канта, но тот не пожелал встречаться с ней взглядом. Бард должен был идти с Ланселотом и Анлоддой — ведь это напророчил Меровий.
Ланселот неохотно сдался.
— Ладно, пусть Медраут уходит с Меровием. Пойдут Кей, Бедивир, Анлодда и я.
Корс Кант молча ждал. Наконец после долгой паузы Анлодда сказала то, что собиралась сказать:
— Пятеро против пяти центурий. Отряд смертников.
— Пятеро? — недоуменно вздернул брови Ланселот. — Я насчитал четверых. Кто это еще собирается с нами? Повариха?
— Какая повариха? Она и в поход-то с нами не пошла, слава Спасителю! — Анлодда подняла затянутую в перчатку руку. — Давай еще раз сосчитаем. Ты, Кей, Бедивир, Корс Кант…
— Почему это Корс Кант? — вмешался Ланселот возмущенно.
Юноша вытянулся в струнку.
— А почему нет? Я точно так же смогу пролезть в туннель!
— Возражаю! — встрял Кей. — Против Корса Канта у меня те же возражения, что и против Медраута, только их вдвое больше! Анлодда бросилась на защиту барда, но юноше показалось, что она делает это довольно вяло.
— Он нам нужен, чтобы кто-то смог прочесть мою карту. Она на греческом, и…
— И тебе кажется, что на карте — сплошная Греция? — саркастично поинтересовался Ланселот.
— Я этого языка никогда хорошо не знала. А мы попадем в Каэр Харлек со стороны окраины, где я никогда не бывала.
— Дай-ка я взгляну на карту. Может быть, я сумею ее прочитать.
— Я же сказала: она на греческом!
— Даже если на греческом, прочитаю я эту треклятую карту.
Анлодда запустила руку за вырез сорочки и вытащила свиток пергамента. Развязала, разложила на колючем кусте. Карта оказалась испещрена столбцами мелкого почерка.
Корс Кант наклонился и вслух перевел:
— Три двери после булочной.., стойла. Пройдя через них.., попадаешь на улицу Трагедий.
— И это — карта? — презрительно спросил Ланселот.
— Это руководство для путешественника, — уточнила Анлодда. — Оно составлено сорок лет назад и описывает Старый Город, окружающий крепость, — именно туда нам и нужно попасть.
Ланселот смирился с поражением, но неохотно. На миг Корсу Канту даже показалось, что все с ним, как прежде. Ехидство всегда отличало Ланселота.
— И долго ли продлится путешествие? — язвительно поинтересовался он.
— Когда я как-то раз удрала.., то есть ушла из Харлека на рассвете, а вышла у подножия Синей Скалы при свете звезд. На путь у меня ушло девятнадцать-двадцать часов. Это долгая дорога, господин.
Полководец свирепо вцепился зубами в кончики усов — так свирепо, словно они ему не принадлежали.
— Значит, если выйдем в полночь, на месте будем к сумеркам. Надеюсь, покидать Харлек нам придется не под покровом темноты, и более достославно.
Анлодда кивнула.
— Как христианские мученики. Ланселот метнул в нее яростный взгляд.
— Если нам будет сопутствовать успех, юты будут настолько обескуражены, что мы сумеем и поверху уйти из города. А дотуда далеко? До туннеля, я хотел спросить?
Принцесса пожала плечами.
— Полдня, а точнее — полночи. В темноте быстро не побежишь, даже при такой луне. «Поспешишь — людей насмешишь». Так и тот, кто идет впереди, быстро окажется в бездне. Как Икар. Его Икаром звали, Корс Кант?
Бард кивнул.
— Он подлетел слишком близко к Солнцу, опалил крылья и упал в море.
— Полночь миновала, — напомнил Кей. — Луна клонится к западу.
— Отправляйтесь, — кивнул Ланселот Какамври и Наву. Анлодда схватила Корса Канта за руку, повлекла к сине-черным холмам, поросшим лесом. Трое великих воинов устремились следом за ними, цепляясь носками сапог за корни и продираясь через буреломы.
Глава 10
Один вопрос не давал покоя Корсу Канту. — Анлодда, — прошептал он, боясь, как бы от звука его голоса не зашевелились ветви замерших в покое сосен. — Если ты на самом деле принцесса, значит, ты выросла в этом городе. Зачем же тебе карта?
— Ты всегда такой подозрительный? — огрызнулась Анлодда. — Затем, что я точно знаю: мне не хотелось бы прожить всю жизнь рядом с тем, кто сомневается в каждом моем слове. Только не думай, что это значит, что я собираюсь прожить всю жизнь с тобой. Кроме того, я веду двойную жизнь.
Анлодда подбросила нож, поймала на третьем обороте и подбросила снова.
— А я уверен, что хочу провести остаток жизни, et cetera «и так далее (лат.).»…
— Et cetera? Корс Кант, ну почему тебе всегда нужно переиначить самую простую фразу, превратить ее во что-то возвышенное? Ну ладно, как бы то ни было, с картой надо обращаться с умом. Она устарела. — Она, прищурившись, уставилась на мелкие буквы. При свете луны читать было сложно. — Ну вот, например, то, что тут написано про лавку, где продают изысканное платье, просто вранье. Сколько я себя помню, тут всегда стояла мастерская писца.
— Но это один и тот же дом? Ну, то есть названо неверно, но вообще-то карта не врет?
— Это так. Я ее потому и взяла. Не хватало еще, чтобы тут дома были переставлены!
Анлодда улыбнулась, и при виде ее потеплевшего лица юноше сразу стало веселее.
— Можно мне взглянуть? — спросил он.
— Не потеряешь? Ну бери, да не вырони. Она отдала барду свиток, и он быстро пробежал глазами описание города, перечел, словно читал поэму к испытанию в школе друидов. Поблагодарив девушку, Корс Кант вернул ей карту.
И тут его словно озарило.
— Ты сказала про лавку, где продают изысканное платье! — воскликнул он, схватив Анлодду за рукав. — Но как ты могла узнать, что это именно она? Значит, ты умеешь читать по-гречески!
Анлодда глянула на юношу так, словно увидела перед собой сакса.
— А разве я говорила, что не умею?
Она вырвала руку и цепко сжала плечо Корса Канта, но тут же отпустила.
Несколько мгновений они молчали. Наконец Корс Кант решился сделать выдох. Он покраснел, но в темноте этого, на счастье, не было заметно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98