В ней он все еще сжимал собственный клинок — теперь окровавленный.
— Ты упал и накололся на свой клинок, — проговорил Артус срывающимся голосом. — Не шевелись. Сейчас мы пошлем за лекарем. Это простая рана, ты поправишься. Только не шевелись.
Артус прижал к груди голову сына, гладил его волосы.
— Ланселот! — приказал он. — Позови лекаря! Питер чуть было не бросился исполнять приказ Артуса — настолько поразила его уверенность Dux Bellorum в его верности. Он опустил дрожащую руку на плечо Артуса.
— Рана смертельна, полководец.
— Ланс, о чем ты говоришь? Ступай за лекарем!
— Государь… — и Питер указал на растекшуюся по земле лужу крови. Артус уставился на нее. Он, опытный воин, прекрасно понимал, какая рана смертельна, а какая — нет. Он отпустил голову Медраута, бережно уложил его на землю.
— Прости… Прости меня, сын мой. Мне следовало.., давным-давно я должен был признать тебя… Медраут взглянул на Артуса.
— Селли? — прошептал он. — Ты убила меня? «Селли?!» — Все хорошо, сын мой, — сказал Артус и поцеловал сына в лоб. — Ты ведь не нарочно это сделал. Ты не попадешь в ад. Это случайность, нелепая, жуткая случайность.
— Селли? Но я думал, что мы с тобой… — У Медраута перехватило дыхание. Он сделал вдох, и кровь, вытекавшая из раны, вспузырилась.
— Проколото легкое — поставил диагноз Питер.
— Марк? — окликнул он умирающего.
— Селли? — Медраут перевел взгляд с Артура на Питера. — Кто?..
— Я — Питер.
Медраут покачал головой и жутко закашлялся. Струйка крови стекла с его губ.
— Питер — чародей.
— Мирддин — это Питер? Медраут вяло кивнул.
— А Артус — Селли?
Юноша посмотрел на Артуса, открыл рот. Кровь текла оттуда все сильнее, она мешалась со слюной.
— Я в-все пере.., путал, да? — спросил Медраут. Питер молчал. — Пит… Питер, это ты?
— Да, я здесь, Марк.
— Сделай для меня.., кое-что.
— Хорошо.
— Ради Сына В… — Медраут вновь закашлялся, и вдруг к нему как будто вернулись силы. Ему даже удалось немного приподняться.
— Сын мой! — вскричал Артус. — Тебе лучше? — Если предыдущий разговор и заинтриговал его, он не подал виду.
— Ради Сына Вдовы, — закончил фразу Медраут.
— Хорошо. О чем ты просишь?
— Зако… Закопай что-нибудь.
— Что закопать?
— Что угодно. Письмо. Записку. Здесь.
— Закопать записку? О чем говорил Бланделл? Здесь, на Динас Эмрисе?
— Закопай записку, — повторил Медраут. Он дышал все чаще и прерывистее. — Сунь ее в какой-нибудь.., сосуд.., глиняный.., запечатай глиной.., нет, воском.., крепко-накрепко… Только обязательно.., подпишись.., что ты — Питер… Мы ее найдем.., потом.
Питера Смита озарило.
— Ты хочешь, чтобы я здесь закопал записку, чтобы вы могли откопать ее в наше время и доказать, что мы с тобой здесь побывали?
Медраут улыбнулся, кивнул и закрыл глаза.
— Крепко-накрепко.., запечатай, — повторил он. — Как свитки.., из Мертвого моря. — Но вдруг он открыл глаза. — Селли! — воскликнул он. Откинулся на спину, еле слышно прошептал:
— Жаль.., думаю.., мы так и не.., узнаем.., кто она.
Медраут не шевелился. Артус склонился к сыну, обнял его и тихо заплакал.
— Тебе не придется ни о чем жалеть, брат мой Марк, — проговорил Питер. Оглянувшись, он обнаружил, что Мирддин, он же Селли Корвин, испарился.
Майор Питер Смит поднялся. Теперь он уже едва-едва владел телом Ланселота. Ноги не слушались его. Ланселот окреп, он плевать хотел на оковы, которыми его опутал Питер. Глаза застилал туман, голова кружилась. Ланселот не желал сдаваться, не хотел смотреть на мир глазами Питера.
Питер опустил глаза. С ног до головы он был залит кровью. «Это ты все перепутал, идиот никчемный!» — выругал он себя.
Селли Корвин и не думала убивать Артуса. С какой стати? Он и так умер. Но в реальной истории Артус Dux Bellorum умер, не создав своей Римско-кельтской империи.
— Господи Иисусе, какой же я глупец! Артур, Артус не был английским королем. Он был валлийцем. Кельтом. Извращенный разум Селли Корвин представлял его героем, сражавшимся против англов и саксов — англосаксов, которые дали Англии ее народ, ее культуру, и даже ее название — Англландия.
Но Артур победил их. Он изгнал их со своих земель, почти освободив страну от владычества саксов. Саксы удержались лишь кое-где, скорее всего — в Западной Саксонии, Восточной Саксонии и Южной Саксонии — Уэссексе, Эссексе и Сассексе. А теперь их союзники, юты, наступали на владения Артура с севера.
Но победят ли они? В оригинальной версии это не стоило им особого труда, потому что Артур умер, не успев дать им отпор, — погиб от руки своего незаконнорожденного сына, Мордреда — Медраута.
Того самого Медраута, которого только что убил Питер, полагая, что тем самым предотвратит покушение на Артуса.
— Бог мой, Селли… — прошептал Питер. — До чего же ты хитра, пташка! Она поработала им, словно молотком для крокета, — не дала Медрауту обойти Артуса, главного игрока своей команды.
«Скорее всего, теперь Артус проживет достаточно долго для того, чтобы изгнать ютов из Гвинедда», — догадался Питер. А как только север обретет свободу, он сосредоточит свои усилия на засевших на юге саксах, и займется ими — не в этом году, так в следующем.
«И это ему так или иначе удастся — ведь он Артур! Британия никогда не станет Англией. Промышленной революции не суждено произойти — по крайней мере здесь. Мой мир прекратит существование.
Нет, еще хуже: его не будет вовсе!» Питер посмотрел на Артуса Пендрагона, Dux Bellorum. Короля-прародителя Англии, валлийского кельта. Артус сжимал в объятиях своего мертвого сына, но он больше не плакал. Казалось, он обезумел. Взгляд его был устремлен в одну точку.
«Проклятие, где же Какамври со своей преторианской гвардией?» — гадал Питер. Но тут же понял, в чем дело: убийство Медраута произошло почти бесшумно. Артус был слишком ошеломлен для того, чтобы позвать на помощь охрану, он только просил Питера «Ланселота» привести лекаря. А «Ланселот», герой Каэр Камланна, консул, легат, носитель черного и серебряного цветов, стоял, молчал и смотрел на то, как двое невинных людей умирают в одном теле — теле Медраута.
Но пока никто не знал об убийстве.
Он смотрел на Артуса, своего командира. Своего отца. «Ты послал меня в Сэндхерст. Ты отправил меня в армию. Отец, ты хоть представлял, чем я занимаюсь? Разве тебе, простому полковнику, воевавшему в Северной Корее, понять, что такое — днями и ночами охотиться за ирландскими гадюками на манер святого Патрика, и ждать пули в затылок или бомбы под ногой?» Он смотрел на Артуса, которому только что спас жизнь и тем самым обеспечил ему пожизненную защиту. На человека, который в реальной истории должен был погибнуть.
— У меня нет времени, — сказал Питер. Моргнул — слезы застилали глаза, текли по щекам. — У меня нет времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
— Ты упал и накололся на свой клинок, — проговорил Артус срывающимся голосом. — Не шевелись. Сейчас мы пошлем за лекарем. Это простая рана, ты поправишься. Только не шевелись.
Артус прижал к груди голову сына, гладил его волосы.
— Ланселот! — приказал он. — Позови лекаря! Питер чуть было не бросился исполнять приказ Артуса — настолько поразила его уверенность Dux Bellorum в его верности. Он опустил дрожащую руку на плечо Артуса.
— Рана смертельна, полководец.
— Ланс, о чем ты говоришь? Ступай за лекарем!
— Государь… — и Питер указал на растекшуюся по земле лужу крови. Артус уставился на нее. Он, опытный воин, прекрасно понимал, какая рана смертельна, а какая — нет. Он отпустил голову Медраута, бережно уложил его на землю.
— Прости… Прости меня, сын мой. Мне следовало.., давным-давно я должен был признать тебя… Медраут взглянул на Артуса.
— Селли? — прошептал он. — Ты убила меня? «Селли?!» — Все хорошо, сын мой, — сказал Артус и поцеловал сына в лоб. — Ты ведь не нарочно это сделал. Ты не попадешь в ад. Это случайность, нелепая, жуткая случайность.
— Селли? Но я думал, что мы с тобой… — У Медраута перехватило дыхание. Он сделал вдох, и кровь, вытекавшая из раны, вспузырилась.
— Проколото легкое — поставил диагноз Питер.
— Марк? — окликнул он умирающего.
— Селли? — Медраут перевел взгляд с Артура на Питера. — Кто?..
— Я — Питер.
Медраут покачал головой и жутко закашлялся. Струйка крови стекла с его губ.
— Питер — чародей.
— Мирддин — это Питер? Медраут вяло кивнул.
— А Артус — Селли?
Юноша посмотрел на Артуса, открыл рот. Кровь текла оттуда все сильнее, она мешалась со слюной.
— Я в-все пере.., путал, да? — спросил Медраут. Питер молчал. — Пит… Питер, это ты?
— Да, я здесь, Марк.
— Сделай для меня.., кое-что.
— Хорошо.
— Ради Сына В… — Медраут вновь закашлялся, и вдруг к нему как будто вернулись силы. Ему даже удалось немного приподняться.
— Сын мой! — вскричал Артус. — Тебе лучше? — Если предыдущий разговор и заинтриговал его, он не подал виду.
— Ради Сына Вдовы, — закончил фразу Медраут.
— Хорошо. О чем ты просишь?
— Зако… Закопай что-нибудь.
— Что закопать?
— Что угодно. Письмо. Записку. Здесь.
— Закопать записку? О чем говорил Бланделл? Здесь, на Динас Эмрисе?
— Закопай записку, — повторил Медраут. Он дышал все чаще и прерывистее. — Сунь ее в какой-нибудь.., сосуд.., глиняный.., запечатай глиной.., нет, воском.., крепко-накрепко… Только обязательно.., подпишись.., что ты — Питер… Мы ее найдем.., потом.
Питера Смита озарило.
— Ты хочешь, чтобы я здесь закопал записку, чтобы вы могли откопать ее в наше время и доказать, что мы с тобой здесь побывали?
Медраут улыбнулся, кивнул и закрыл глаза.
— Крепко-накрепко.., запечатай, — повторил он. — Как свитки.., из Мертвого моря. — Но вдруг он открыл глаза. — Селли! — воскликнул он. Откинулся на спину, еле слышно прошептал:
— Жаль.., думаю.., мы так и не.., узнаем.., кто она.
Медраут не шевелился. Артус склонился к сыну, обнял его и тихо заплакал.
— Тебе не придется ни о чем жалеть, брат мой Марк, — проговорил Питер. Оглянувшись, он обнаружил, что Мирддин, он же Селли Корвин, испарился.
Майор Питер Смит поднялся. Теперь он уже едва-едва владел телом Ланселота. Ноги не слушались его. Ланселот окреп, он плевать хотел на оковы, которыми его опутал Питер. Глаза застилал туман, голова кружилась. Ланселот не желал сдаваться, не хотел смотреть на мир глазами Питера.
Питер опустил глаза. С ног до головы он был залит кровью. «Это ты все перепутал, идиот никчемный!» — выругал он себя.
Селли Корвин и не думала убивать Артуса. С какой стати? Он и так умер. Но в реальной истории Артус Dux Bellorum умер, не создав своей Римско-кельтской империи.
— Господи Иисусе, какой же я глупец! Артур, Артус не был английским королем. Он был валлийцем. Кельтом. Извращенный разум Селли Корвин представлял его героем, сражавшимся против англов и саксов — англосаксов, которые дали Англии ее народ, ее культуру, и даже ее название — Англландия.
Но Артур победил их. Он изгнал их со своих земель, почти освободив страну от владычества саксов. Саксы удержались лишь кое-где, скорее всего — в Западной Саксонии, Восточной Саксонии и Южной Саксонии — Уэссексе, Эссексе и Сассексе. А теперь их союзники, юты, наступали на владения Артура с севера.
Но победят ли они? В оригинальной версии это не стоило им особого труда, потому что Артур умер, не успев дать им отпор, — погиб от руки своего незаконнорожденного сына, Мордреда — Медраута.
Того самого Медраута, которого только что убил Питер, полагая, что тем самым предотвратит покушение на Артуса.
— Бог мой, Селли… — прошептал Питер. — До чего же ты хитра, пташка! Она поработала им, словно молотком для крокета, — не дала Медрауту обойти Артуса, главного игрока своей команды.
«Скорее всего, теперь Артус проживет достаточно долго для того, чтобы изгнать ютов из Гвинедда», — догадался Питер. А как только север обретет свободу, он сосредоточит свои усилия на засевших на юге саксах, и займется ими — не в этом году, так в следующем.
«И это ему так или иначе удастся — ведь он Артур! Британия никогда не станет Англией. Промышленной революции не суждено произойти — по крайней мере здесь. Мой мир прекратит существование.
Нет, еще хуже: его не будет вовсе!» Питер посмотрел на Артуса Пендрагона, Dux Bellorum. Короля-прародителя Англии, валлийского кельта. Артус сжимал в объятиях своего мертвого сына, но он больше не плакал. Казалось, он обезумел. Взгляд его был устремлен в одну точку.
«Проклятие, где же Какамври со своей преторианской гвардией?» — гадал Питер. Но тут же понял, в чем дело: убийство Медраута произошло почти бесшумно. Артус был слишком ошеломлен для того, чтобы позвать на помощь охрану, он только просил Питера «Ланселота» привести лекаря. А «Ланселот», герой Каэр Камланна, консул, легат, носитель черного и серебряного цветов, стоял, молчал и смотрел на то, как двое невинных людей умирают в одном теле — теле Медраута.
Но пока никто не знал об убийстве.
Он смотрел на Артуса, своего командира. Своего отца. «Ты послал меня в Сэндхерст. Ты отправил меня в армию. Отец, ты хоть представлял, чем я занимаюсь? Разве тебе, простому полковнику, воевавшему в Северной Корее, понять, что такое — днями и ночами охотиться за ирландскими гадюками на манер святого Патрика, и ждать пули в затылок или бомбы под ногой?» Он смотрел на Артуса, которому только что спас жизнь и тем самым обеспечил ему пожизненную защиту. На человека, который в реальной истории должен был погибнуть.
— У меня нет времени, — сказал Питер. Моргнул — слезы застилали глаза, текли по щекам. — У меня нет времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98