.. Видите ли, дон Лу, я привык, прежде чем что-либо предпринять, думать. И я анализирую все, что делают Сал Скали и этот гребаный Джорджино Фаваротта. Уверен, что и они анализируют мои действия. Я могу убить их, но и они могут убить меня. Однако существует общественный договор: я не мешаю жить тебе, а ты не мешаешь жить мне. А они зарвались. Я не знаю, как долго еще продлится это долбаное общественное соглашение, да и откуда мне знать? Но вот сейчас у меня здесь, в моем кабинете, присутствует дон Лу собственной персоной, а я точно знаю, что Сал Скали хочет подставить вашего внука и завершить раскол. Я очень встревожен. Очень встревожен, дон Лу…
Соннино воздел очи к потолку и шумно вздохнул.
– Говорить буду я, а ты помалкивай, – приказал Туччо, и только тут заметил, что Нунцио Алиотро, к которому он обращался, рядом с ним нет. – Твою мать, ты куда девался?
Нунцио Алиотро стоял и разинув рот пялился на «ягуар», припаркованный перед самой лестницей Палаццо Финанце на площади Театро-Массимо.
– Надо же быть таким идиотом! – бурчал Туччо, подходя к Нунцио. – Какого хрена?
– Чего?
– Ты шевелиться будешь?
– Чего?
Туччо посмотрел на отражение Нунцио в окне «ягуара». С лицом, искаженным автомобильным стеклом, Нунцио Алиотро выглядел еще большим идиотом, чем был на самом деле.
С подносом, уставленным чашками с кофе, вошел Франческо. С любопытством глядя на американцев, он поставил поднос на стол.
– Сахар? – предложил он.
– Оставь, Франческо. Я сам позабочусь о гостях.
Франческо изобразил поклон в сторону Соннино и американцев и, не оборачиваясь, вышел.
– Что-то должно случиться, дон Лу, – сказал Соннино, – вы уж поверьте моей интуиции. А пока угощайтесь кофе.
На лестнице Туччо обернулся, чтобы посмотреть на Нунцио. Тот застыл на месте, разглядывая ступени.
– Ты что делаешь? – рыкнул на него Туччо.
– А? Поднимаюсь по лестнице.
– Нет, – спустившись на несколько ступенек, возразил Туччо. – Ты не поднимаешься по лестнице, а пялишься неизвестно на что. Давай! – Сложив вместе указательный и средний пальцы, он ткнул в сторону лестничной площадки.
– Щас, погоди… – заартачился Нунцио.
– Чего ждать, твою мать! – заорал Туччо и с силой дернул Нунцио за рукав, заставляя двигаться вперед.
Парни Соннино услышали громкие голоса, доносившиеся с лестницы, и переглянулись. Нет, они никого не ждут. Из-под воскресных костюмов вынырнул целый арсенал, и прямо в нос Нунцио уперся серебристый ствол беретты 96 стил, full size, под этим углом казавшийся еще огромнее.
– Спокойно, братва! – крикнул Туччо из-за плеча Нунцио. – Мы без оружия, пришли с поручением. Привет, Франческо, как здоровье твоей тетушки?
– В Америке о Виртуде как будто забыли, дорогой дон Лу, – говорил Соннино, шумно отхлебывая из чашки. – Ах, какой кофе варит Франческо!.. С этим договором форменный бардак. Крутятся слишком большие деньги, вам это известно, и люди теряют голову. Но чтобы восстановить равновесие в Америке, – кому, как не вам, это понимать, вы же, наверное, за этим и приехали, – прежде необходимо установить его здесь, на Сицилии. Виртуде еще в тюрьме, но у него в руках бумаги, способные взорвать американский парламент к чертям собачьим. Этой паскудной семейке Ла Бруна, если я ничего не путаю, и самому Джорджино Фаваротте очень хочется, чтобы во главе сицилийской организации встал он, этот плюгавый глухой склеротик. И мерзавец Сал Скали мутит здесь воду по его распоряжению. Не хочу про него вспоминать, а то опять придется глотать успокоительное. Уже третью таблетку за сегодня, представляете, дон Лу? Как вы думаете, это ничего, что я их принимаю вместе с лекарством от холестерина? Врач говорит, нельзя, а я все равно принимаю… Что же мне было делать, дон Лу? Я решил, пускай они сделают первый шаг. Ваш внук, при всем моем уважении, покрутился здесь в Катании, и у людей возникла куча вопросов. Теперь вот вы приехали, и наши противники знают об этом. Никто никому не доверяет, но, если вы начнете расспрашивать людей, окажется, что весь бардак затеяли именно вы… Как вам кофе?
– Разрешите?
– Что случилось, Франческо?
– Пришли Туччо Карамелла и Нунцио Алиотро. Говорят, их прислал Сал Скали.
– Пиппино, – тихо позвал дон Лу.
Пиппино встал с кресла.
– Пусть войдут. Пиппино пусть остается стоять. А вас с внуком, дон Лу, они со спины не узнают.
Пиппино посмотрел на дона Лу. Тот не шевельнулся. Если бы дон Лу кивнул, то первым в этой комнате умер бы Соннино. Вторым – Франческо, который вряд ли успел бы что-нибудь предпринять.
– Что же, попытаемся разобраться, в чем дело, – сказал Соннино. – При свете солнца.
– Входите, – пригласил Франческо гостей, которых только что тщательно обыскали.
Туччо и Нунцио нахально ввалились в кабинет.
– Добрый вечер всем.
Соннино неподвижно сидел, сложив руки на груди. Его круглые солнечные очки сияли красным, словно австралийский закат.
Столь холодный прием погасил ухмылку на лице Туччо. Он обвел взглядом комнату, заметил Пиппино и еще двоих мужчин, сидевших спиной к нему.
– У нас пара слов лично к тебе, – начал Туччо, выразительно глядя на сидящих. Чего ты ждешь, Соннино, выкинь их отсюда! ясно говорил его взгляд.
Никто не шелохнулся.
Туччо обернулся к Нунцио. Они тут что, все с катушек съехали?
Нунцио тоже не двигался.
Терпение Туччо иссякло.
– Мы торопимся, – сказал он.
Зазвонил телефон.
Соннино уставился на аппарат. Судя по тому, как он на него смотрел, с телефоном его связывали странные отношения. Очень медленно он снял трубку и приложил к уху, забыв сказать «алло».
Туччо снова посмотрел на Нунцио. В своей кожаной куртке на два размера больше, чем следовало, тот все так же стоял истукан истуканом, широко расставив ноги и уронив руки вдоль бедер, и смотрел в потолок. Твою мать, что за кретин этот Нунцио!
Дон Лу провел рукой по лицу.
Лу закинул ногу на ногу.
Пиппино рассматривал фотографии.
Соннино словно парализовало. Странная у него манера держать трубку поднятым плечом.
Парни Соннино дремали на лестничной клетке. Святое дело вздремнуть после воскресного обеда.
Соннино еще раз посмотрел на трубку и медленно вернул ее на аппарат. Опустил взгляд вниз, как будто увидел что-то на полу справа от себя и нагнулся поднять.
Туччо смотрел на него.
Соннино скрылся под столом.
Послышались непонятные звуки, – можно было подумать, что Соннино что-то разворачивал под столом. И тут он вылез. В руках у него был тактический штурмовой дробовик модели ПА-8 с пистолетной рукоятью.
Туччо засмеялся, так и не успев понять, что происходит: выстрел с двухметрового расстояния снес ему голову.
Соннино окинул ружье довольным взглядом и нежно передернул затвор.
Парни Соннино влетели в комнату, чтобы увидеть, как Нунцио, все такой же застывший и напряженный, отлетел назад метра на полтора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Соннино воздел очи к потолку и шумно вздохнул.
– Говорить буду я, а ты помалкивай, – приказал Туччо, и только тут заметил, что Нунцио Алиотро, к которому он обращался, рядом с ним нет. – Твою мать, ты куда девался?
Нунцио Алиотро стоял и разинув рот пялился на «ягуар», припаркованный перед самой лестницей Палаццо Финанце на площади Театро-Массимо.
– Надо же быть таким идиотом! – бурчал Туччо, подходя к Нунцио. – Какого хрена?
– Чего?
– Ты шевелиться будешь?
– Чего?
Туччо посмотрел на отражение Нунцио в окне «ягуара». С лицом, искаженным автомобильным стеклом, Нунцио Алиотро выглядел еще большим идиотом, чем был на самом деле.
С подносом, уставленным чашками с кофе, вошел Франческо. С любопытством глядя на американцев, он поставил поднос на стол.
– Сахар? – предложил он.
– Оставь, Франческо. Я сам позабочусь о гостях.
Франческо изобразил поклон в сторону Соннино и американцев и, не оборачиваясь, вышел.
– Что-то должно случиться, дон Лу, – сказал Соннино, – вы уж поверьте моей интуиции. А пока угощайтесь кофе.
На лестнице Туччо обернулся, чтобы посмотреть на Нунцио. Тот застыл на месте, разглядывая ступени.
– Ты что делаешь? – рыкнул на него Туччо.
– А? Поднимаюсь по лестнице.
– Нет, – спустившись на несколько ступенек, возразил Туччо. – Ты не поднимаешься по лестнице, а пялишься неизвестно на что. Давай! – Сложив вместе указательный и средний пальцы, он ткнул в сторону лестничной площадки.
– Щас, погоди… – заартачился Нунцио.
– Чего ждать, твою мать! – заорал Туччо и с силой дернул Нунцио за рукав, заставляя двигаться вперед.
Парни Соннино услышали громкие голоса, доносившиеся с лестницы, и переглянулись. Нет, они никого не ждут. Из-под воскресных костюмов вынырнул целый арсенал, и прямо в нос Нунцио уперся серебристый ствол беретты 96 стил, full size, под этим углом казавшийся еще огромнее.
– Спокойно, братва! – крикнул Туччо из-за плеча Нунцио. – Мы без оружия, пришли с поручением. Привет, Франческо, как здоровье твоей тетушки?
– В Америке о Виртуде как будто забыли, дорогой дон Лу, – говорил Соннино, шумно отхлебывая из чашки. – Ах, какой кофе варит Франческо!.. С этим договором форменный бардак. Крутятся слишком большие деньги, вам это известно, и люди теряют голову. Но чтобы восстановить равновесие в Америке, – кому, как не вам, это понимать, вы же, наверное, за этим и приехали, – прежде необходимо установить его здесь, на Сицилии. Виртуде еще в тюрьме, но у него в руках бумаги, способные взорвать американский парламент к чертям собачьим. Этой паскудной семейке Ла Бруна, если я ничего не путаю, и самому Джорджино Фаваротте очень хочется, чтобы во главе сицилийской организации встал он, этот плюгавый глухой склеротик. И мерзавец Сал Скали мутит здесь воду по его распоряжению. Не хочу про него вспоминать, а то опять придется глотать успокоительное. Уже третью таблетку за сегодня, представляете, дон Лу? Как вы думаете, это ничего, что я их принимаю вместе с лекарством от холестерина? Врач говорит, нельзя, а я все равно принимаю… Что же мне было делать, дон Лу? Я решил, пускай они сделают первый шаг. Ваш внук, при всем моем уважении, покрутился здесь в Катании, и у людей возникла куча вопросов. Теперь вот вы приехали, и наши противники знают об этом. Никто никому не доверяет, но, если вы начнете расспрашивать людей, окажется, что весь бардак затеяли именно вы… Как вам кофе?
– Разрешите?
– Что случилось, Франческо?
– Пришли Туччо Карамелла и Нунцио Алиотро. Говорят, их прислал Сал Скали.
– Пиппино, – тихо позвал дон Лу.
Пиппино встал с кресла.
– Пусть войдут. Пиппино пусть остается стоять. А вас с внуком, дон Лу, они со спины не узнают.
Пиппино посмотрел на дона Лу. Тот не шевельнулся. Если бы дон Лу кивнул, то первым в этой комнате умер бы Соннино. Вторым – Франческо, который вряд ли успел бы что-нибудь предпринять.
– Что же, попытаемся разобраться, в чем дело, – сказал Соннино. – При свете солнца.
– Входите, – пригласил Франческо гостей, которых только что тщательно обыскали.
Туччо и Нунцио нахально ввалились в кабинет.
– Добрый вечер всем.
Соннино неподвижно сидел, сложив руки на груди. Его круглые солнечные очки сияли красным, словно австралийский закат.
Столь холодный прием погасил ухмылку на лице Туччо. Он обвел взглядом комнату, заметил Пиппино и еще двоих мужчин, сидевших спиной к нему.
– У нас пара слов лично к тебе, – начал Туччо, выразительно глядя на сидящих. Чего ты ждешь, Соннино, выкинь их отсюда! ясно говорил его взгляд.
Никто не шелохнулся.
Туччо обернулся к Нунцио. Они тут что, все с катушек съехали?
Нунцио тоже не двигался.
Терпение Туччо иссякло.
– Мы торопимся, – сказал он.
Зазвонил телефон.
Соннино уставился на аппарат. Судя по тому, как он на него смотрел, с телефоном его связывали странные отношения. Очень медленно он снял трубку и приложил к уху, забыв сказать «алло».
Туччо снова посмотрел на Нунцио. В своей кожаной куртке на два размера больше, чем следовало, тот все так же стоял истукан истуканом, широко расставив ноги и уронив руки вдоль бедер, и смотрел в потолок. Твою мать, что за кретин этот Нунцио!
Дон Лу провел рукой по лицу.
Лу закинул ногу на ногу.
Пиппино рассматривал фотографии.
Соннино словно парализовало. Странная у него манера держать трубку поднятым плечом.
Парни Соннино дремали на лестничной клетке. Святое дело вздремнуть после воскресного обеда.
Соннино еще раз посмотрел на трубку и медленно вернул ее на аппарат. Опустил взгляд вниз, как будто увидел что-то на полу справа от себя и нагнулся поднять.
Туччо смотрел на него.
Соннино скрылся под столом.
Послышались непонятные звуки, – можно было подумать, что Соннино что-то разворачивал под столом. И тут он вылез. В руках у него был тактический штурмовой дробовик модели ПА-8 с пистолетной рукоятью.
Туччо засмеялся, так и не успев понять, что происходит: выстрел с двухметрового расстояния снес ему голову.
Соннино окинул ружье довольным взглядом и нежно передернул затвор.
Парни Соннино влетели в комнату, чтобы увидеть, как Нунцио, все такой же застывший и напряженный, отлетел назад метра на полтора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51