– Я должен работать и по нему тоже?
– Нет, его уже убрали. Американку зовут Грета, фамилию не знаю…
– Можете на меня рассчитывать, дон Сал.
У дяди Сала засосало под ложечкой. Он собрался закончить разговор, когда услышал голос дона Джорджино:
– Дай-ка мне его.
Дядя Сал протянул дону Джорджино мобильник.
Дон Джорджино повел глазами из стороны в сторону, взял телефон и едва слышно пробормотал:
– Это я. Ты ведь все сделаешь, как велено?
После чего вернул телефон дяде Салу, снова оперся на трость и разразился таким хохотом, что парень, который, высунувшись из окна автомобиля, провожал глазами крутобедрую блондинку, бодро шагавшую по тротуару, забыл про нее и повернулся посмотреть, в чем дело.
В доме Тони звонил телефон
В доме Тони звонил телефон.
– Убейте меня, но я не подойду, – сказала Четтина.
Четтина пребывала в расстроенных чувствах. День сегодня начался с того, что Тони ввалился с упаковкой пива в руках и спросил:
– Ты погладила мои рубашки?
Тони вбил себе в башку, что рубашки должна гладить исключительно жена, потому что служанки не вкладывают в это занятие души.
– Да, Тони, я их погладила, они в корзине с глаженым бельем.
– Все-все?
– Все-все.
– Так уж и все.
Тони надевал на барбекю рубашки из индийского шелка и каждые четверть часа менял их, поскольку под мышками появлялись пятна от пота.
– Да, Тони, все.
– И конечно, опять не накрахмалила?
– Нет, Тони, не накрахмалила.
– Почему? – капризно протянул Тони и обернулся к кузинам, которые явились помочь в подготовке к вечеринке. – Без крахмала воротнички у рубашек из индийского шелка становятся мягкими…
– Мне нравятся мягкие, Тони.
Тони смирился. Но внезапно выражение его лица изменилось.
– А почему это пиво не в холодильнике?
Четтина посмотрела на пиво.
– Потому что оно туда не помещается, Тони. Холодильник и так весь забит твоим пивом.
– У тебя на все готов ответ, да? Так я тебе и поверил, что не помещается! Я тебе миллиард раз говорил, что ты должна укладывать пиво в холодильник так, – Тони руками изобразил, как надо укладывать пиво в холодильник, – и тогда оно влезет как миленькое…
– Я укладывала…
– Как ты их укладывала?
– Тони, я нигде не могу найти майонез, – вмешалась Валентина.
Тони схватился руками за голову, как если бы она у него внезапно закружилась, и выскочил в кухню.
Четтина взглядом поблагодарила Валентину за избавление от Тони. И в это мгновение зазвонил телефон.
– Убейте меня, но я не подойду, – повторила Четтина.
– Может, это тот американец, что был прошлый раз? – предположила Чинция.
Четтина сморщилась, вспомнив идиотскую задумку Тони.
– Какой американец? – спросила Минди.
– Тот, которого ты пыталась закадрить, – ответила Алессия.
– Никого я не кадрила, – возразила Минди, и щеки ее вспыхнули.
– Правда ведь, она на него глазела? – Чинция решила найти поддержку у тети Кармелы.
– Если она говорит, что не глазела, значит, не глазела, – отвернулась тетя Кармела.
– Черт возьми, – сказала Рози. – Если бы Стив его только увидел, он сразу навешал бы мне оплеух. Он ужас какой ревнивый. Я вообще не понимаю Стива. Сначала он хочет, чтобы я одевалась женственно, а потом меня же еще и лупит за то, что на меня все пялятся.
– Он прав, Рози, ты одеваешься чересчур женственно. Из кухни донесся звук бьющихся бутылок.
– Я же говорила, они не влезут, – пробормотала Четтина, с тоской уставившись в окно.
– Мать вашу так, я порезался! – заявил Тони, появляясь из кухни. Он оглядел лениво рассевшихся женщин и поинтересовался: – Вы меня, конечно, извините, милые дамы, но у меня к вам небольшой вопрос. Вы что, оглохли, не слышите, что телефон надрывается?
– Мы подумали, что ты захочешь сам ответить, Тони, – попыталась оправдаться Валентина. – Не понимаю, с чего ты на всех бросаешься как бешеный.
– Взбесишься тут с вами!
Тони поднял трубку:
– Да?
Он послушал немного и побледнел. Ни слова не говоря, вернул трубку на аппарат.
Окинул женщин невидящим взглядом.
Те вопросительно уставились на него.
– Мать вашу так… – пробормотал Тони.
– В каком смысле? – спросила Четтина. Она взяла вазу, стоявшую в центре стола, сдвинула ее в сторону, потом подумала и вернула на прежнее место.
– Мать вашу… Это был американец.
– Американец? – переспросила Минди, вскакивая на ноги.
– Он сказал, что приведет с собой Леонарда Трента. Такая звезда в моем доме! Я и мечтать об этом не мог!..
Шьякка и Л он го слыли в полицейском участке…
Шьякка и Лонго слыли в полицейском участке на улице Веккья-Оньина самыми невезучими. Не считаясь ни с возрастом, ни с заслугами, им поручали самую противную работу: дежурить в участке, конвоировать задержанных, и прочую дребедень. А между тем, не окажись их двоих на месте в Бельмонте-Меццаньо, окружного судью грохнули бы как пить дать!
Шьякка и Лонго как раз покупали в лавке «амаро» из Капаче, потому что сестра Шьякки приготовила брату пасту с баклажанами, а жена Лонго приготовила мужу пасту с сардинами. В это самое время из участка позвонили и приказали забрать американку, бьющуюся в истерическом припадке, и отвезти ее в гостиницу.
Вот так вместо того, чтобы наслаждаться отличным «амаро» и вкусной едой, Шьякка и Лонго узнали, что им придется заниматься истеричкой-американкой, и нетрудно представить себе, какое удовольствие они при этом испытали.
В лифте они едва не задремали. И взрогнули, когда Грета громко обозвала Лонго bastard, а Шьякку son of a bitch.
Нормально, подумал Лонго, у нее только что грохнули «папашку», а шлюхи всегда себя так ведут, когда убивают их сутенера.
На нужном этаже Шьякка взял Грету под руку, но та принялась орать, как баба из телерекламы. «Don't touch те», – вопила она на весь коридор.
Тем не менее Шьякка и Лонго довели ее до номера. Грета испепелила их взглядом и с грохотом захлопнула дверь перед самым их носом.
На лестничной площадке Лонго достал из кармана бутылочку с вином и с блаженным видом сделал первый глоток, когда перед ними откуда ни возьмись появился какой-то придурок в серо-синем заношенном костюме с перхотью на лацканах.
– Вечер добрый, – поздоровался он.
Лонго и Шьякка переглянулись и кивнули в ответ.
Рыжеволосый, он производил впечатление человека, перенесшего пластическую операцию, – так сильно была натянута кожа на лице. Пожалуй, над ним произвели сразу несколько таких операций. Даже глаза, оттянутые к вискам, приобрели миндалевидную форму.
– Что случилось? Сперва я слышал, как орала баба, а теперь вижу – в коридоре полно полицейских. Мне не угрожает опасность?
– Ничего страшного, – объяснил Лонго. – Произошло убийство, синьора при этом присутствовала, и теперь у нее шок.
– Убийство? Здесь, в гостинице?
– Да нет, где-то на улице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51