Может быть, именно этого инструктора. Да, Дона несомненно влекло к той женщине. Он вынул из кармана ее визитку и стал изучать. И тут его осенила догадка. Вероятно, ему просто нужна постоянная подруга. Дон отложил визитку в сторону.
Он уже около года жил один и сам не мог понять, как это получилось. Приятели постоянно знакомили его с какой-нибудь Амандой, Карен или Даной. Он просто по уши увяз в работе. Если не считать его энологических изысканий, у Дона, кроме работы, больше ни на что не оставалось времени. Он часами просиживал над записями подслушанных телефонных разговоров, обдумывая каждое слово. Он взялся за изучение испанского языка. Он проверял налоговые декларации о доходах и телефонные счета не хуже профессионального аудитора. Он тщательно исследовал тысячи мельчайших обстоятельств, так или иначе касающихся Эстевана. Чтобы отвлечься и сохранить здравомыслие, Дон почти каждый вечер проводил в своем любимом винном баре и в полном одиночестве выпивал бутылку хорошего вина. Весь накопившийся задень неприятный налет на душе смывали ароматные, темно-красные волны бургундского.
Дон сидел в машине, застряв в автомобильной пробке. Еще одна причина потерять терпение. Приспичило же Бобу разругаться со своей девушкой именно сегодня! Это не означает, что должна страдать работа! Вот Дон, к примеру, выполняет же свои обязанности! Не оплакивает, неизвестно где утерянную любовь! Дон даже подумал, не привлечь ли Боба к ответственности за воспрепятствование отправлению правосудия – просто, чтобы насолить ему, поскольку окружной прокурор, конечно, не утвердит это обвинение. Пусть попарится в камере пару-тройку деньков! Дон хоть отчасти отыграется за неприятности, которые Боб ему сейчас доставляет!
Дону пришлось сказать самому себе, что это всего лишь шутка. Вообще-то он по своей натуре человек не мстительный и понимал, что небольшие проколы могут случиться в ходе любого расследования. Но, с другой стороны, ему уже становилось невмоготу. Его измотала собственная одержимость этим делом. Она его доконала. Вот почему ему так не терпелось отыскать Боба и передать эту чертову руку криминалистам на обработку.
Боб и Норберто повели пленника в татуировочный салон. Наркотик подействовал быстро, ноги у него подкосились, и толстяк всей своей тушей повис у них на руках. Боб ухватился за него половчее.
– Тяжелый, гад!
Норберто с этим согласился.
– Грингос жрут слишком много! Целый мир уже сожрали!
После того, как они протиснулись внутрь, какой-то бородач в потертой байкерской куртке и рваных джинсах запер за ними дверь и повернул табличку на стекле надписью «закрыто» на улицу. Потом повел их в салон, ритмично стуча своими байкерскими сапогами под звяканье висящей сбоку длинной цепи. Боб ощутил восторженное чувство, и не столько по поводу экзотической обстановки, сколько от гордости за самого себя: «Вот я в настоящем тату-салоне вместе с настоящим кольщиком, похожим на «ангела ада»! Круто!».
Бородач посмотрел на Ларгу.
– Этот?
Эстеван молча кивнул.
– Чувак, он, кажется, в отрубе!
Норберто подтвердил.
– В полном отрубе, можешь мне поверить.
Бородач пожал плечами.
– Сажайте его в кресло и придерживайте.
Боб и Норберто потащили Ларгу в конец комнаты и плюхнули в стоящее там кресло. Тот поник головой, как увядшая герань.
В салоне их дожидался Амадо. Он одобрительно кивнул Бобу, будто похвалил за хорошо проделанную работу. Немного смутившись, Боб кивнул в ответ и осмотрелся по сторонам. На стенах висели сотни рисунков с совершенно невероятными образцами татуировок. Здесь были прикольные образцы узорной кельтской вязи, пантеры, солнечные диски майя, лицевые татуировки племени маори. Были также фотографии японцев, чьи тела сплошь покрывали совершенно невероятные цветные рисунки. Боб разволновался, ему нестерпимо захотелось сделать себе какую-нибудь татуировку. Она бы отлично символизировала вновь обретенную им свободу. Но какую именно? Внезапно к нему пришла совсем иная мысль. Боб повернулся к татуировщику:
– А это больно?
Бородач улыбнулся.
– А ты как думаешь?
Мартин стоял поодаль и наблюдал, как кольщик, похожий на старого байкера с рекламного плаката «харлей-дэвидсона», изучал оторванную руку, поднеся ее к свету. Бородач посмотрел на Амадо.
– Как ее зовут?
Амадо хмыкнул.
– Фелисия.
Татуировщик перевел взгляд обратно на руку.
– Ну, один к одному воспроизвести не получится. Естественно, картинка будет выглядеть свежей. Тут уж ничего не поделаешь.
На лице Эстевана появилось выражение, которое Мартин видел уже не раз. Казалось, чаша его терпения переполнилась, сейчас он взорвется от ярости и поубивает всех присутствующих. Но Мартин знал, что у Эстевана есть одна мазохистская черта. Он может очень долго сдерживаться и копить злость внутри себя. При таком раскладе уже в недалеком будущем ему без «мэлокса» не обойтись.
– Сгодится и так. Все равно полиция знает ее только по фотографиям.
В разговор вмешался Норберто.
– Один к одному и не надо, каброн. Лишь бы было похоже.
Неожиданно для Мартина Боб приблизился к Эстевану.
– А можно и мне татуировку?
Мартин затаил дыхание. Он не сомневался, что Эстеван сейчас врежет Бобу кулаком под ложечку. Такое он тоже видел уже много раз и знал, что этот удар очень болезненный, от него перехватывает дыхание, но как бы мучительно не было, надо устоять на ногах. Если упадешь, Эстеван запинает тебя ботинками до полусмерти.
К крайнему изумлению Мартина, Эстеван только рассмеялся.
– Валяй!
Неожиданно из уголка рта развалившегося в кресле толстяка потекла слюна. Татуировщик встревожился.
– Не сдохнет?
– Нет, он просто баинькает.
– А мне кажется, он помирает!
Норберто похлопал Ларгу ладонью по макушке.
– Нет, чувак, я всего лишь накормил его «рофиналом».
– А что это?
– Не знаешь? Чувак, это лекарство под названием «свидание с сексом».
– То есть?
– Идешь на свидание, подливаешь несколько капель своеймухер, и она отрубается. Enfonces t? puedes meterla hasta los puf?os! Она даже не вспомнит, когда проснется!
Эстеван заинтересованно переспросил:
– Но те акуэрдас де нада?
Норберто утвердительно кивнул и показал на бесчувственное тело Ларги.
– Ага, можешь трахнуть его, если хочешь. Он об этом никогда не узнает, чувак!
Эстеван в течение нескольких долгих секунд сверлил Норберто своим тяжелым взглядом. Наконец, он нарушил молчание.
– Хесус Кристо, пендехо! Но сомос бухарронес!
Норберто пожал плечами.
– Я только хотел сказать, что он ничего не узнает, вот и все!
Мартин опустил взгляд на свои руки. Пальцы до боли впились в спинку стула, так что костяшки побелели. Мартин разжал пальцы и пошевелил ими, чтобы восстановить кровообращение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
Он уже около года жил один и сам не мог понять, как это получилось. Приятели постоянно знакомили его с какой-нибудь Амандой, Карен или Даной. Он просто по уши увяз в работе. Если не считать его энологических изысканий, у Дона, кроме работы, больше ни на что не оставалось времени. Он часами просиживал над записями подслушанных телефонных разговоров, обдумывая каждое слово. Он взялся за изучение испанского языка. Он проверял налоговые декларации о доходах и телефонные счета не хуже профессионального аудитора. Он тщательно исследовал тысячи мельчайших обстоятельств, так или иначе касающихся Эстевана. Чтобы отвлечься и сохранить здравомыслие, Дон почти каждый вечер проводил в своем любимом винном баре и в полном одиночестве выпивал бутылку хорошего вина. Весь накопившийся задень неприятный налет на душе смывали ароматные, темно-красные волны бургундского.
Дон сидел в машине, застряв в автомобильной пробке. Еще одна причина потерять терпение. Приспичило же Бобу разругаться со своей девушкой именно сегодня! Это не означает, что должна страдать работа! Вот Дон, к примеру, выполняет же свои обязанности! Не оплакивает, неизвестно где утерянную любовь! Дон даже подумал, не привлечь ли Боба к ответственности за воспрепятствование отправлению правосудия – просто, чтобы насолить ему, поскольку окружной прокурор, конечно, не утвердит это обвинение. Пусть попарится в камере пару-тройку деньков! Дон хоть отчасти отыграется за неприятности, которые Боб ему сейчас доставляет!
Дону пришлось сказать самому себе, что это всего лишь шутка. Вообще-то он по своей натуре человек не мстительный и понимал, что небольшие проколы могут случиться в ходе любого расследования. Но, с другой стороны, ему уже становилось невмоготу. Его измотала собственная одержимость этим делом. Она его доконала. Вот почему ему так не терпелось отыскать Боба и передать эту чертову руку криминалистам на обработку.
Боб и Норберто повели пленника в татуировочный салон. Наркотик подействовал быстро, ноги у него подкосились, и толстяк всей своей тушей повис у них на руках. Боб ухватился за него половчее.
– Тяжелый, гад!
Норберто с этим согласился.
– Грингос жрут слишком много! Целый мир уже сожрали!
После того, как они протиснулись внутрь, какой-то бородач в потертой байкерской куртке и рваных джинсах запер за ними дверь и повернул табличку на стекле надписью «закрыто» на улицу. Потом повел их в салон, ритмично стуча своими байкерскими сапогами под звяканье висящей сбоку длинной цепи. Боб ощутил восторженное чувство, и не столько по поводу экзотической обстановки, сколько от гордости за самого себя: «Вот я в настоящем тату-салоне вместе с настоящим кольщиком, похожим на «ангела ада»! Круто!».
Бородач посмотрел на Ларгу.
– Этот?
Эстеван молча кивнул.
– Чувак, он, кажется, в отрубе!
Норберто подтвердил.
– В полном отрубе, можешь мне поверить.
Бородач пожал плечами.
– Сажайте его в кресло и придерживайте.
Боб и Норберто потащили Ларгу в конец комнаты и плюхнули в стоящее там кресло. Тот поник головой, как увядшая герань.
В салоне их дожидался Амадо. Он одобрительно кивнул Бобу, будто похвалил за хорошо проделанную работу. Немного смутившись, Боб кивнул в ответ и осмотрелся по сторонам. На стенах висели сотни рисунков с совершенно невероятными образцами татуировок. Здесь были прикольные образцы узорной кельтской вязи, пантеры, солнечные диски майя, лицевые татуировки племени маори. Были также фотографии японцев, чьи тела сплошь покрывали совершенно невероятные цветные рисунки. Боб разволновался, ему нестерпимо захотелось сделать себе какую-нибудь татуировку. Она бы отлично символизировала вновь обретенную им свободу. Но какую именно? Внезапно к нему пришла совсем иная мысль. Боб повернулся к татуировщику:
– А это больно?
Бородач улыбнулся.
– А ты как думаешь?
Мартин стоял поодаль и наблюдал, как кольщик, похожий на старого байкера с рекламного плаката «харлей-дэвидсона», изучал оторванную руку, поднеся ее к свету. Бородач посмотрел на Амадо.
– Как ее зовут?
Амадо хмыкнул.
– Фелисия.
Татуировщик перевел взгляд обратно на руку.
– Ну, один к одному воспроизвести не получится. Естественно, картинка будет выглядеть свежей. Тут уж ничего не поделаешь.
На лице Эстевана появилось выражение, которое Мартин видел уже не раз. Казалось, чаша его терпения переполнилась, сейчас он взорвется от ярости и поубивает всех присутствующих. Но Мартин знал, что у Эстевана есть одна мазохистская черта. Он может очень долго сдерживаться и копить злость внутри себя. При таком раскладе уже в недалеком будущем ему без «мэлокса» не обойтись.
– Сгодится и так. Все равно полиция знает ее только по фотографиям.
В разговор вмешался Норберто.
– Один к одному и не надо, каброн. Лишь бы было похоже.
Неожиданно для Мартина Боб приблизился к Эстевану.
– А можно и мне татуировку?
Мартин затаил дыхание. Он не сомневался, что Эстеван сейчас врежет Бобу кулаком под ложечку. Такое он тоже видел уже много раз и знал, что этот удар очень болезненный, от него перехватывает дыхание, но как бы мучительно не было, надо устоять на ногах. Если упадешь, Эстеван запинает тебя ботинками до полусмерти.
К крайнему изумлению Мартина, Эстеван только рассмеялся.
– Валяй!
Неожиданно из уголка рта развалившегося в кресле толстяка потекла слюна. Татуировщик встревожился.
– Не сдохнет?
– Нет, он просто баинькает.
– А мне кажется, он помирает!
Норберто похлопал Ларгу ладонью по макушке.
– Нет, чувак, я всего лишь накормил его «рофиналом».
– А что это?
– Не знаешь? Чувак, это лекарство под названием «свидание с сексом».
– То есть?
– Идешь на свидание, подливаешь несколько капель своеймухер, и она отрубается. Enfonces t? puedes meterla hasta los puf?os! Она даже не вспомнит, когда проснется!
Эстеван заинтересованно переспросил:
– Но те акуэрдас де нада?
Норберто утвердительно кивнул и показал на бесчувственное тело Ларги.
– Ага, можешь трахнуть его, если хочешь. Он об этом никогда не узнает, чувак!
Эстеван в течение нескольких долгих секунд сверлил Норберто своим тяжелым взглядом. Наконец, он нарушил молчание.
– Хесус Кристо, пендехо! Но сомос бухарронес!
Норберто пожал плечами.
– Я только хотел сказать, что он ничего не узнает, вот и все!
Мартин опустил взгляд на свои руки. Пальцы до боли впились в спинку стула, так что костяшки побелели. Мартин разжал пальцы и пошевелил ими, чтобы восстановить кровообращение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72