– Привет! Ты что тут делаешь?
Она одарила его великолепным, сочным поцелуем, обняв и прижавшись к нему всем телом. Фактически, этот поцелуй означал приглашение зайти гораздо дальше. Этим поцелуем Мора давала понять Дону, что у нее есть свободное время и желание. Но Дон отстранился.
– Послушай, мне все это очень неприятно, но я должен задать тебе несколько вопросов.
Мора заметно встревожилась.
– Надеюсь, ты не подхватил какую-нибудь инфекцию?
– Нет. Это служебные вопросы.
Мора тяжело сглотнула. Дон смотрел на нее совсем иначе. По-новому. Изучающе. И хотя Мора никогда в жизни не нарушала никаких законов и вообще не делала ничего предосудительного – ну, разве, немножко баловалась легкими наркотиками исключительно в целях снятия усталости – ее кожа вдруг покрылась испариной.
– Что происходит?
– Это я и пытаюсь выяснить. И рассчитываю на твою помощь.
– Ну, конечно, я помогу!
Дон, не отводя взгляда от лица Моры, показал ей поваренную книгу.
– Ты узнаешь этого человека?
С фотографии на обложке на нее смотрел Ларга.
– Да. Это Макс Ларга. Хотя ты и сам знаешь, потому что вот его имя, на обложке.
Мора спохватилась, подумав: «Почему я так нервничаю?»
– Ты с ним знакома?
– Конечно! Он один из моих клиентов.
Дон кивнул.
– Это очень важно. Когда ты его видела в последний раз?
Мора секунду помедлила.
– Сейчас скажу абсолютно точно.
Она подошла к письменному столу и достала из ящика еженедельник. Листая его, подумала, что неплохо бы поместить свою рекламу в какой-нибудь холистической медицинской газете. Что-то бизнес стал затухать в последнее время.
– На днях он не явился в назначенный ему час.
Дон записал дату и время.
– Ты уверена, что он не приходил?
– Да, я тогда разозлилась на него. Он даже не удосужился позвонить.
– Его машина внизу, на стоянке.
Мора недоуменно моргнула.
– Странно!
Дон кивнул.
– Да. Очень странно.
Сидя в машине, Боб включил радио и нажал кнопку поиска. Станция за станцией появлялась, выкрикивала отрывок рекламы и уплывала в едва слышное шипение небытия. Неужели больше никто не передает по радио музыку? Одни разговоры! Все что-то продают. Даже в новостях. По мнению Боба, люди смотрят или слушают новости только потому, что получают при этом удовлетворение от ощущения собственного превосходства. Они не хотят быть в курсе событий, не интересуются политикой – половина из них даже не участвует в голосовании на выборах. Новости нужны им только для того, чтобы сказать: «Мне хорошо по сравнению с теми бедолагами, которых залило наводнение в Айове. Не хотел бы я оказаться на месте того долболоба, что бешено мчится по автостраде, пытаясь скрыться от преследования полиции. Мое счастье, что я не только родился в первом мире, но и по происхождению своему выше всех этих голодных плебеев, затеявших массовые беспорядки в Ботсване, грабящих банки в Ван-Нуйсе и торгующих собственным телом в Бангкоке!».
Теория Боба заключалась в том, что новости окружающего мира, показывая ужасы и страдания человечества, отвлекают людей от недовольства собственной жизнью. Нельзя не почувствовать надежность и уют своего жилища, когда за его стенами свирепствует безумие.
Так, по меньшей мере, думал Боб. Поэтому он не слишком увлекался новостями.
Радиосканер, наконец, застрял на станции в диапазоне AM. Здесь тоже звучали одни разговоры, но они велись на испанском языке. Боб догадался по страстному и проникновенному голосу диктора, что речь шла о религии. Говорящий по-испански священник призывал людей следовать слову Божьему. Бобу понравилась тональность проповеди. Она вселяла веру в лучшее.
Боб не мог не дивиться тому, что все еще оставался в живых. За последние несколько дней его дважды похищали и приговаривали к смерти. И оба раза он добился отсрочки приведения приговора в исполнение. Ему удалось обмануть смерть. Это большое везение.
Его живучести должно быть какое-то объяснение. Боб в этом не сомневался. Но не знал, какое. Хотя чувствовал, что оно непонятным образом связано с Фелисией. С их сверхъестественной любовью. В общем, либо эта любовь берегла его, либо неизвестная высшая сила. А может, любовь и есть эта высшая сила.
Проповедник продолжал наставлять души слушателей на путь Иисуса, а Боб уже мчался вниз по горным склонам в Долину. Он знал, что нашел свою дорогу. Чувствовал, что нашел. Пока неизвестно, куда ведет эта дорога, ему еще не видны повороты и изгибы, которые, как он понимал, ждут его впереди. Но Боб полагался на свои инстинкты, доверял судьбе, которые, судя по случившимся с ним чудесам, его не подводили.
Так что везет ему неспроста!
Когда Боб подъезжал к дому Фелисии, его охватили два одинаковых по силе чувства. Первым была огромная радость, мурашками прокатившаяся по телу от макушки до мокрых от пота пальцев ног, от которой сердце забилось чаще, а грудь стала вздыматься, жадно втягивая в себя большие порции воздуха. Он жив! Сияет солнце, деревья качают ветками на ветру! Мир открылся ему во всем своем великолепии! Но еще сильнее и настойчивее, чем общее состояние благополучия, радости жизни и красоты окружающего мира, его обуяло второе чувство, из-за которого он так спешил домой, к Фелисии.
Ему было просто невтерпеж затащить ее в постель.
Мартин прошагал около трех миль, когда увидел, что в его сторону движется пикап. Он остановился, задыхаясь от внезапного удушья. Ему стало так плохо, что с трудом удавалось сохранять вертикальное положении и пришлось сцепить зубы, чтобы не стошнило.
Вот и Амадо пожаловал. Мартин знал, что должен сохранять спокойствие и готовность действовать быстро. Он сжал пальцами рукоятку «глока» в кармане. Пусть подъедет поближе, совсем близко, и тогда он молниеносным движением выхватит пушку и всадит в этого сукина сына всю обойму.
Но оказалось, что это не Амадо. За рулем пикапа сидел охранник парка.
Машина затормозила, подняв облако пыли. Из нее выпрыгнул долговязый парень. Лицо у него было такое красное от прыщей, солнца и жары, будто его опалили паяльной лампой. Оно выражало тревогу.
– Эй, мистер, с вами все в порядке?
Мартин не знал, как ответить. Вопрос был таким тупым, что ему захотелось пристрелить этого парня, не сходя с места. «Ну, приглядись ко мне, идиот, – подумал он, – неужели и так не видно?».
– Я упал и ударился головой.
Пожалуй, лучше его не убивать.
– Дайте-ка я посмотрю, что там!
Охранник подошел вплотную к Мартину и стал изучать его макушку.
– Думаю, мне надо в больницу.
Охранник согласно кивнул.
– Я тоже так думаю.
С его помощью Мартин взобрался на пассажирское сиденье пикапа. Им вдруг овладела неимоверная слабость, прямо предобморочное состояние. Охранник включил кондиционер и погнал пикап, круто развернув его на сто восемьдесят градусов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72