Мы занимались любовью раз или два в месяц, наверное. В постели, в темноте, но в последнее время даже этот ритуал нарушился. Мы были как чужие люди, живущие под одной крышей.
Так что же, все дело в отсутствии трепета, в желании разнообразия? В с-е-к-с-е? Фантазия ста реющей домашней хозяйки сбывалась. Скольким сорокашестилетним пожилым дамам удалось встретить старую страсть, которая оказалась во плоти лучше, чем рисовали самые прекрасные воспоминания?
Если Дело в этом, я легко могу остановить все с помощью лишь одного телефонного звонка. Завтра я ему позвоню и отменю обед. Эта мысль успокоила мой воспаленный мозг и сердце, но уже на грани засыпания в моем теле опять стало расти безумное желание, которое превращалось в физическую боль. Я не смогла ее снять и поняла, что не отменю свидание…
Неделя тянулась медленно, и к утру четверга я была так взвинчена, что едва могла проглотить бутерброд и кофе. Я чувствовала себя больной и ничего не хотела делать. Весь день я лежала на кушетке, изображая трагическую героиню романа, пребывая где-то между головокружением и эротическими мечтами.
В среду вечером Стюарт неожиданно совершил полуискреннюю попытку примирения, но я не поддалась. Мне и так хватало своих мыслей, чтобы не добавлять к ним ощущение запутанности и вины. Я не готова была мириться с ним. После нашей ссоры в августе мы на людях были вместе, но наедине я держалась в стороне от него. Я не хотела знать, что он чувствует, меня не интересовало, беспокоится ли он обо мне, я отталкивала его каждый раз, как он пытался приблизиться ко мне. «Он ведет себя как отец, – мысленно брюзжала я, – а не как любовник». Его наставительное отношение ко мне раздражало, хотя раньше оно мне внушало уверенность, я зависела от него.
У нас сложился определенный стиль поведения в постели. Я лежала на своей стороне кровати королевских размеров, притворяясь, что сплю, а Стюарт брал один из толстых томов, которые хранил у кровати, и рыскал по нему, извлекая новые знания.
В 3:30 утра в четверг я оставила надежду заснуть, хотя мне следовало бы поспать, поэтому я рано поднялась, чувствуя себя усталой, измученной и старой. Когда Стюарт ушел на работу, я приняла долгий горячий душ, затем потратила больше часа на приведение в порядок своего лица и волос. После четырех чашек кофе и двухчасовой примерки всего своего гардероба я, наконец, покинула дом, одетая в белую шелковую блузу и жилет цвета золотой осени, темную юбку и туфли без каблука – хорошо одетая снаружи, но вся дрожащая внутри.
Был хороший осенний день, теплый и солнечный. Деревья были одеты в красно-золотые одежды раннего октября, предвосхищавшие скорое наступление невероятно красочного представления. Путь до города – сорок пять минут легкой дороги – оказал на меня успокаивающее действие, и к тому времени, как я поставила машину и прошла полквартала до ресторана, я уже полностью себя контролировала: я была просто женщиной, которая собирается пообедать со старым другом.
Глава 20
Уходящие ввысь потолки, свисающие цветы и деревья в кадках, дубовые столы, покрытые темно-зелеными с розовым скатертями из мебельного ситца. Я никогда раньше здесь не бывала, но готова была поспорить, что салаты тут будут фантастические, порции маленькие, и все, что я закажу, будет обильно уснащено козьим сыром и сушеными на солнце помидорами.
Я пришла раньше времени, надеясь, что у меня будет несколько минут, чтобы прийти в себя, но как только я вошла, то увидела Ричарда в нише, в другом конце зала. Мужчина-космополит, одна рука небрежно откинута на спинку стула, пиджак от костюма расстегнут, и этот человек разглядывал меню. Я попыталась незаметно приблизиться к своему столику, но хозяйки таких ресторанов никого не пропускают мимо себя. Когда я попыталась прокрасться мимо нее, она затормозила меня громким вскриком:
– Позвольте проводить вас на место, мадам! Не меньше тридцати пар глаз повернулись ко мне, и я вспыхнула, страшно смутившись.
– Я тут встречаюсь с одним человеком… – сказала я, пытаясь проскользнуть дальше. – О, я его уже вижу, – мягко сказала я с самой благожелательной из своих улыбок. – Там, у стены, – кивая в не вполне определенном направлении.
Хозяйка заглянула в свою книгу.
– Ах да, это столик мистера Осборна! Он ждет вас! – провозгласила она к сведению посетителей ресторана, и теперь уже все в пределах, которых достигает человеческий голос, знали о нашем тайном свидании, и смогут увидеть, куда я направляюсь. – Вот сюда!
Не поднимая глаз от пола, я проследовала за ней к своему столику. Подняв, наконец, взгляд, я встретилась с темными глазами Ричарда, в которых светилась насмешка, и разразилась смущенным хихиканьем.
– Братец, я просто удивлена, что она не спросила у меня паспорт!
Я уселась на стул, воспользовавшись моментом, чтобы бросить оценивающий взгляд на человека, сидящего напротив меня.
Он был на самом деле очень красив, даже при свете дня. Собранный деловой человек за обедом, безукоризненно одетый в светло-голубой костюм, крахмальную белую рубашку и галстук в крапинку. В Ричарде не было заметно следов возраста, если не считать серебряной пряди в волосах, которая лишь оттеняла его гладкую загорелую кожу. «Андреа, – спрашивала я себя, – как только ты упустила такой лакомый кусок?»
Чувствуя, что покраснела от смущения – или вожделения? – я отвела глаза от Ричарда и оглядела зал из своего убежища, ожидая, что люди будут глядеть на меня, и испытывая благодарность оттого, что не сижу за столиком посреди зала. «Интересно, – думала я, – случайно ли мы сидим в полутемной нише у стены, вдали от окон?»
Оглянувшись, я заметила его одобрительный взгляд, скользивший по мне, и улыбку:
– Ты выглядишь потрясающе! – Тепло разлилось по моему телу, и с обычным «спасибо» я отбросила прочь часы, проведенные над моим костюмом. – Просим на наше маленькое свидание. – Слова были дерзкие, но было что-то нервозное в его голосе. – Я заказал «Кровавую Мэри», а ты чего хочешь?
– «Кровавую Мэри»? М-м, мне тоже. Это мой любимый коктейль к обеду: в нем столько томатного сока и сельдерея, что водка почти не чувствуется. Можно выпить два или три… – Заткнись, Андреа, болтливая идиотка!
Я умолкла и тихо сидела, уставившись на гриль за его головой, в ожидании своего напитка. Ощущение нервозности, неловкости и неуютности не покидало меня. Я все время ерзала на стуле и ощущала спазмы в желудке. У меня не было опыта поведения в такой ситуации, и я не знала, как себя вести и что говорить.
Чтобы я сидела молча? Это невозможно! Я слышала ворчание своих детей и чувствовала боль в груди, наверное, вызванную ощущением вины, но недолго. Все, что здесь происходило, не имело никакого отношения к моей семье и моей жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Так что же, все дело в отсутствии трепета, в желании разнообразия? В с-е-к-с-е? Фантазия ста реющей домашней хозяйки сбывалась. Скольким сорокашестилетним пожилым дамам удалось встретить старую страсть, которая оказалась во плоти лучше, чем рисовали самые прекрасные воспоминания?
Если Дело в этом, я легко могу остановить все с помощью лишь одного телефонного звонка. Завтра я ему позвоню и отменю обед. Эта мысль успокоила мой воспаленный мозг и сердце, но уже на грани засыпания в моем теле опять стало расти безумное желание, которое превращалось в физическую боль. Я не смогла ее снять и поняла, что не отменю свидание…
Неделя тянулась медленно, и к утру четверга я была так взвинчена, что едва могла проглотить бутерброд и кофе. Я чувствовала себя больной и ничего не хотела делать. Весь день я лежала на кушетке, изображая трагическую героиню романа, пребывая где-то между головокружением и эротическими мечтами.
В среду вечером Стюарт неожиданно совершил полуискреннюю попытку примирения, но я не поддалась. Мне и так хватало своих мыслей, чтобы не добавлять к ним ощущение запутанности и вины. Я не готова была мириться с ним. После нашей ссоры в августе мы на людях были вместе, но наедине я держалась в стороне от него. Я не хотела знать, что он чувствует, меня не интересовало, беспокоится ли он обо мне, я отталкивала его каждый раз, как он пытался приблизиться ко мне. «Он ведет себя как отец, – мысленно брюзжала я, – а не как любовник». Его наставительное отношение ко мне раздражало, хотя раньше оно мне внушало уверенность, я зависела от него.
У нас сложился определенный стиль поведения в постели. Я лежала на своей стороне кровати королевских размеров, притворяясь, что сплю, а Стюарт брал один из толстых томов, которые хранил у кровати, и рыскал по нему, извлекая новые знания.
В 3:30 утра в четверг я оставила надежду заснуть, хотя мне следовало бы поспать, поэтому я рано поднялась, чувствуя себя усталой, измученной и старой. Когда Стюарт ушел на работу, я приняла долгий горячий душ, затем потратила больше часа на приведение в порядок своего лица и волос. После четырех чашек кофе и двухчасовой примерки всего своего гардероба я, наконец, покинула дом, одетая в белую шелковую блузу и жилет цвета золотой осени, темную юбку и туфли без каблука – хорошо одетая снаружи, но вся дрожащая внутри.
Был хороший осенний день, теплый и солнечный. Деревья были одеты в красно-золотые одежды раннего октября, предвосхищавшие скорое наступление невероятно красочного представления. Путь до города – сорок пять минут легкой дороги – оказал на меня успокаивающее действие, и к тому времени, как я поставила машину и прошла полквартала до ресторана, я уже полностью себя контролировала: я была просто женщиной, которая собирается пообедать со старым другом.
Глава 20
Уходящие ввысь потолки, свисающие цветы и деревья в кадках, дубовые столы, покрытые темно-зелеными с розовым скатертями из мебельного ситца. Я никогда раньше здесь не бывала, но готова была поспорить, что салаты тут будут фантастические, порции маленькие, и все, что я закажу, будет обильно уснащено козьим сыром и сушеными на солнце помидорами.
Я пришла раньше времени, надеясь, что у меня будет несколько минут, чтобы прийти в себя, но как только я вошла, то увидела Ричарда в нише, в другом конце зала. Мужчина-космополит, одна рука небрежно откинута на спинку стула, пиджак от костюма расстегнут, и этот человек разглядывал меню. Я попыталась незаметно приблизиться к своему столику, но хозяйки таких ресторанов никого не пропускают мимо себя. Когда я попыталась прокрасться мимо нее, она затормозила меня громким вскриком:
– Позвольте проводить вас на место, мадам! Не меньше тридцати пар глаз повернулись ко мне, и я вспыхнула, страшно смутившись.
– Я тут встречаюсь с одним человеком… – сказала я, пытаясь проскользнуть дальше. – О, я его уже вижу, – мягко сказала я с самой благожелательной из своих улыбок. – Там, у стены, – кивая в не вполне определенном направлении.
Хозяйка заглянула в свою книгу.
– Ах да, это столик мистера Осборна! Он ждет вас! – провозгласила она к сведению посетителей ресторана, и теперь уже все в пределах, которых достигает человеческий голос, знали о нашем тайном свидании, и смогут увидеть, куда я направляюсь. – Вот сюда!
Не поднимая глаз от пола, я проследовала за ней к своему столику. Подняв, наконец, взгляд, я встретилась с темными глазами Ричарда, в которых светилась насмешка, и разразилась смущенным хихиканьем.
– Братец, я просто удивлена, что она не спросила у меня паспорт!
Я уселась на стул, воспользовавшись моментом, чтобы бросить оценивающий взгляд на человека, сидящего напротив меня.
Он был на самом деле очень красив, даже при свете дня. Собранный деловой человек за обедом, безукоризненно одетый в светло-голубой костюм, крахмальную белую рубашку и галстук в крапинку. В Ричарде не было заметно следов возраста, если не считать серебряной пряди в волосах, которая лишь оттеняла его гладкую загорелую кожу. «Андреа, – спрашивала я себя, – как только ты упустила такой лакомый кусок?»
Чувствуя, что покраснела от смущения – или вожделения? – я отвела глаза от Ричарда и оглядела зал из своего убежища, ожидая, что люди будут глядеть на меня, и испытывая благодарность оттого, что не сижу за столиком посреди зала. «Интересно, – думала я, – случайно ли мы сидим в полутемной нише у стены, вдали от окон?»
Оглянувшись, я заметила его одобрительный взгляд, скользивший по мне, и улыбку:
– Ты выглядишь потрясающе! – Тепло разлилось по моему телу, и с обычным «спасибо» я отбросила прочь часы, проведенные над моим костюмом. – Просим на наше маленькое свидание. – Слова были дерзкие, но было что-то нервозное в его голосе. – Я заказал «Кровавую Мэри», а ты чего хочешь?
– «Кровавую Мэри»? М-м, мне тоже. Это мой любимый коктейль к обеду: в нем столько томатного сока и сельдерея, что водка почти не чувствуется. Можно выпить два или три… – Заткнись, Андреа, болтливая идиотка!
Я умолкла и тихо сидела, уставившись на гриль за его головой, в ожидании своего напитка. Ощущение нервозности, неловкости и неуютности не покидало меня. Я все время ерзала на стуле и ощущала спазмы в желудке. У меня не было опыта поведения в такой ситуации, и я не знала, как себя вести и что говорить.
Чтобы я сидела молча? Это невозможно! Я слышала ворчание своих детей и чувствовала боль в груди, наверное, вызванную ощущением вины, но недолго. Все, что здесь происходило, не имело никакого отношения к моей семье и моей жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78