ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

В этом не было сомнений: Ричард имел все, что хотел, и мне следовало быть настороже.
Ну а как же Стюарт и наш брак, который я отбросила в сторону, пока строила тайные планы оказаться в постели с Ричардом? Он не удовлетворял меня во многих отношениях, но мы прожили вместе целую жизнь и создали семейный союз, который я не была готова разрушить. Хотя Стюарт не был столь романтичным, как Ричард, все же он был прочным основанием для моей жизни.
Это была трудная работа, но я должна была сделать определенные выводы, и поскорее. Если бы я продолжала ходить вокруг да около, то было бы неудивительно, если бы я покончила со Стюартом, Ричардом или с собственным рассудком.
Как часто бывает, события следовали некоторым предначертанным путем, и решение было принято без моего участия.
Глава 26
Я вошла в пустой дом, рассеянно удивляясь, куда подевался Брайан. Его книги были брошены прямо за дверью в прихожей, как всегда. Значит, он был дома, но если пошел куда-то, то должен был оставить записку на кухонном столе. Ну хорошо, я допускаю, что в эти дни мы забыли все правила. Каминные часы пробили время: около шести часов он должен проголодаться. Когда я заглянула в кабинет, там мигала лампочка автоответчика, и я нажала кнопку для сообщений. Там были три звонка, и первые два незначительные по сравнению с третьим: «Мама, мы с папой у тети Лоррейн. Обязательно позвони сюда, когда придешь домой. Сейчас 5.30. Где же ты?»
Я немедленно позвонила Лоррейн, но услышала на другом конце провода только длинные гудки ее телефона.
Я не решалась позвонить маме, боясь испугать ее, если что-то случилось с Лоррейн, но около 7.00 я обезумела и наконец позвонила ей. Но там тоже никого не было, и теперь, уже окончательно расстроенная, я снова позвонила Лоррейн. На этот раз, слава Богу, ответил Брайан.
– Что происходит? Почему никто не звонит мне? Я схожу с ума!
Он сказал, что Стюарт, Лоррейн и мама были в госпитале, куда отвезли моего отца с сердечным приступом. Его положили в блок интенсивной терапии, и Брайан полагал, что теперь все будет в порядке.
– Мы сидели в зале ожидания, поэтому папа отвез меня сюда на случай, если ты позвонишь.
Спасибо тебе, Стюарт, спасибо!
– В какой госпиталь его отправили?
– «Дженерал», ты знаешь, около дома бабушки и дедушки?
– Хорошо, я немедленно выезжаю. Буду в госпитале, как только смогу. Скажи это папе, если он позвонит. Оставайся на месте. Дети с тобой? Хорошо, уложи их спать, скоро увидимся.
Я превысила все ограничения скорости, и через час и сорок минут – целая вечность – я прошла через вестибюль госпиталя и поднялась на лифте на четвертый этаж, где находились под наблюдением сердечные больные в особенно тяжелом состоянии. Моя мать увидела меня и вышла в коридор поговорить.
– Слава Богу, ты здесь. Ему сделали некоторые анализы в конце дня и дали успокоительное от боли. У него никогда раньше не было сердечных приступов, но доктор говорит, что для мужчины семидесяти двух лет он в прекрасной форме. Необходимо лечение, и… и, может быть, тогда у него будет шанс выздороветь.
У матери дрожал подбородок, глаза глубоко ввалились на бледном усталом лице, и я видела, как слезы ползли по ее щекам. Она как будто просила меня подтвердить, что все будет в порядке. Подавляя свои собственные опасения, я обняла ее.
– Он сказал, что мой соус был слишком острым, Андреа, а все время…
– Он поправится, мама, конечно, он поправится.
Заглянув в небольшое окошко на двери, я смогла различить на кровати бесформенную массу, которая была моим отцом: он был весь опутан трубками и проводами, присоединенными к бутылкам и мониторам, а маленькие красные и зеленые огоньки бежали на экранах приборов. Внутреннее пространство комнаты напоминало сцену из ночного кошмара, а мерцающие огни монитора усиливали это впечатление. Медсестра, следившая за показаниями приборов, стояла с одной стороны постели, а с другой стороны сидел Стюарт.
Мы с мамой вошли в палату, и я подошла поближе, глядя, как отец лежит неподвижно на чистой белой постели.
– Дорогая, с ним все в порядке, – прошептал Стюарт, протянув свою руку к моей.
Я ухватилась за его руку так, как будто от этого зависела вся моя жизнь, и заплакала. О папе? Да, вначале о нем, но затем гораздо о большем. Я плакала о себе, о прощении, о беспорядке, который устроила в своей жизни, о Стюарте.
Он встал и обнял меня за плечи, и от этого я зарыдала еще громче. Медсестра посмотрела осуждающе, всем своим поведением показывая, что мы должны выйти из палаты, что мы и сделали, тогда как мама вновь заняла свое место у постели.
Мы прошли через холл – на наше счастье, там никого не было – и я свалилась на первую попавшуюся кушетку. Стюарт сел рядом со мной, и я плакала на его плече еще некоторое время. Казалось, он понимал, что мне нужно выплакаться, потому что сидел молча, обняв меня. Хорошо было иметь его в качестве опоры: он был там, где ему следовало быть, и все уладится.
Через несколько минут он сказал:
– Дорогая, твой отец обязательно поправится. У него был приступ, очень болезненный, но больших проблем с сердцем нет. Там какой-то тромб, возможно, нужно сделать шунтирование, но это решение можно принять только завтра, а тем временем доктор Уэй, сердечный хирург, считает, что мы должны успокоиться, поехать домой и отдохнуть.
Конечно, ему легко это говорить, ведь это не его отец лежит там.
– Но он в хороших условиях, положение стабильно, и к тому же доктор Уэй – женщина.
Женщина будет делать операцию папе. Я представила себе его реакцию:
– Он знает?
Моя мать вошла в холл:
– Лоррейн приехала. Мы искали вас. Лоррейн принесла еду и вошла вслед за мамой в полутемный холл. Удивительно, но мы были голодны, и все четверо, включая маму, быстро опустошили маленькие белые коробочки из китайского ресторана.
Мы болтались там еще пару часов, заходя в палату и выходя обратно, пристально глядя на отца и окружающее его оборудование и желая, чтобы все было хорошо. Около полуночи медсестра предложила поставить койку в палате рядом с папиной, так что мама могла прилечь – она хотела остаться на ночь, а остальные должны были уйти. Лоррейн пригласила нас к себе, но мама отвергла это предложение.
– Нет никакого смысла тесниться, когда наш дом пуст. Вы можете переночевать у нас или в твоей бывшей комнате, – посоветовала она.
Это было разумно. У Лоррейн был маленький дом, и у нее остался ночевать Брайан, который, скорее всего, уже спит. И мы уехали со Стюартом, сохраняя молчание, ночевать в дом родителей.
Кровать в моей комнате была двухспальной, она досталась мне в наследство, когда родители купили себе две односпальные кровати, и если бы мы должны были спать на ней вместе, то Стюарт и я, несомненно, оказались бы в очень близком соседстве.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78