На интересный рассказ было и много вопросов.
Пришло время, и все как с ума посходили – наступило безделье и сплошной праздник, а принципом стало – больше выпьем и съедим, но меньше сделаем, произведем. Изгнали из жизни и информационного поля труд и его благотворное влияние на формирование гармоничной личности. Не думают, как будут жить их дети, что будет с внуками и будут ли они.
Опереточная демократия превратилась: в самолюбование беснующихся артистов и политиков отвлекающих народ от ухудшающихся социально-политических проблем, в розыгрыши миллионов вырабатывающих синдром жадности, купание в роскоши «новых русских» потерявших жалость и сострадание, погоней за голосами властолюбцев, в разрушение промышленности и уничтожение сельского хозяйства – воистину «пир во время чумы».
Плутократия, упоенная победами, за деревьями не хочет видеть гибнущего леса.
Избиратели не вникли, что в разных весовых финансовых категориях и с отличительными целями сражаются эти два кандидата в Гос. Думу и за разные интересы.
А денежный мешок краевого масштаба, победив учительницу, сразу примкнул к партии власти, посмеялся над своими высказываниями и стал голосовать за законы, ущемляющие простого человека.
Таким образом концентрация лжи подходит к последнему пределу терпения, а люди не могут ждать от власти ни защиты, ни правды.
Как-то Виталий Маркин сказал мне, что слишком много я предъявляю претензий избирателю и долго разъяснял:
– Подходя к избирательному участку в день голосования, его встречают мило улыбающиеся высокооплачиваемые агенты денежного мешка и с нескрываемой ненавистью настойчиво напоминают фамилию для галочки. А дальше с бумажками, где эти галочки, начинают колдовать: при подсчете тоже высокооплачиваемые могут подставить нолик – что такое ноль? – пустота, при последующих передачах результатов по инстанциям где-то тоже высокооплачиваемый «по ошибке» поставил вместо ноля единицу. Что такое единица? – палочка, но она-то и дает в руки власть. Вот эти нули да палочки незаконно создают и правят противозаконными законами. А выборы превратились в безответственные обещания, где главное действующее лицо – народ – нужен как электорат только на момент голосования, а затем пусть кувыркается в диктатуре буржуазии. А что создает материальные ценности и дает возможность жить трудовому народу планомерно, по дешевке продается этой буржуазии и бездумно уничтожается. Уничтожили и долгосрочную перспективу на развитие жизни простого россиянина. Сибиряки брошены на ускоренное вымирание, потому что из-за удаленности рынков сбыта, искусственно поднятых тарифов, богатые сибирские ресурсы им становятся не доступны. А это ставит крест на оставшейся части сибирской перерабатывающей промышленности, нефтяной же трубы хватит только на олигархов разных уровней.
– Но на момент голосования-то человек нужен! – почти выкрикнул я. – Народ-то молча и благословляет экспансию Сибири по двум направлениям.
Запад через Москву захватывает политическое и экономическое поле деятельности – мы это называем «московское иго».
Территория Дальнего Востока до Урала заполняется китайцами и это есть медленное китайское порабощение.
Нам от тех и этих не жди хорошего, а нашим правнукам может достаться время, когда интересы Запада и Востока столкнуться на бескрайних сибирских просторах и потечет их кровушка от этих и тех.
Вот и стало у нас две беды, остальное горе по всем направлениям.
Обходя огромную территорию цеха, Виталий Сергеевич замечает постоянное исчезновение различных видов нержавеющего оборудования: массопроводов, задвижек, насосов. А сегодня не оказалось внутренностей мельницы для измельчения коллоксилина. Завтра наверняка не будет и корпуса.
Охрана по периметру снята, пробивают отверстие в заборе и смело ночами действуют, зарплату ведь не платят, а жить-то надо. Спец. милиция ликвидирована, пожаловаться некому.
И пошел Виталий к своему другу Альберту спросить, как он на случай войны будет мобилизовывать растащенное оборудование.
Как только завозился национализм в Таджикистане, выехали Королевы из Табошара в Бийск, бросив квартиру и садовый участок – никто не купил. Теперь живут, взяв в бессрочную аренду комнату у семьи дочери. Альберт работает начальником мобилизационного отдела, сохранившегося с советских времен.
Вместо ответа он рассказал ему притчу.
– Живет и действует Главный директор одного химического комбината. Напряги мысли, Виталий, и посчитай. Покупает хлопковый линт 20 тысяч тонн по цене 230 долларов за тонну, а платит деньгами акционеров по 580 долларов. Деньги проходят через созданный с подельниками банк в Москве и разницу 7 миллионов долларов делят между собой. Не хило, Виталий Сергеевич! – с грустной улыбкой сказал Альберт и продолжил:
– Из линта изготовлено 15 тысяч тонн хлопковой целлюлозы и продано на экспорт по 1350 долларов за тонну, а на расчетный счет поступило по 760 долларов за тонну. Около 9 миллионов долларов снова поделили и оставили в заграничных банках без уплаты каких-либо налогов.
– Не зря он по заграницам учился, – вставил Виталий.
– С такими же «карманными» доходами идет поставка мелкокристаллической целлюлозы. На эти он покупает ордена, звания и ученые степени. Дом отдыха «Химик» стал центром всевозможных тусовок с мудреными названиями, после чего он и получает эти почести.
По той же схеме действуют и так называемые директора заводов. «Полимер» торгует с Севером – патронами. Товары народного потребления – дубленками и т. д. Только этим приходится делиться с большим количеством людей, чтобы кого не обидеть и не сгореть от жадности. А зарплату давать не обязательно, ее ведь никто не выдает. Доля такого бизнеса, то есть воровства, по экспертным данным составляет 40 %, на самом деле гораздо выше.
– Для всех этих мутантов с измененной совестью, спешно переменивших идеологию на доллар, примером стал некий Козленок, присвоивший из Государственного хранилища ценностей на 180 мил. дол. и отсидевший аж… четыре годика, включая время следствия, которое он был на свободе.
– А ты рвешь нервы из-за какой-то фурнитуры от мельницы, – закончил он.
Ушел Виталий, не видя никакого просвета, а под ногами чувствовал трясину, злость в душе от наступившей диктатуры доллара и сущую марионетку – власть в его руках.
– Люди оказались жертвами обмана и самообмана. Не умеют за фразами, обещаниями демагогов распознавать свои интересы, – рассуждал Виталий потихоньку, приближаясь к своему дому.
Удивительный прыжок от диктатуры трудового народа к жесточайшей диктатуре грабежа, поедом съедавшего этот трудолюбивый народ.
У кого же он взял эту мысль?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90