– Запчастей не подбросишь, хозяин?
– О, ты снова здесь, - без особенного удивления констатировал механик, вытирая руки обрывком драного полотенца.
Он был одет в замасленную кепочку, черную спецовку, дырявые джинсы и тяжеленные кожаные башмаки с округлыми облупившимися мысами.
Мне же виделся иной Валера - холеный, в белой рубашечке с пестрым галстуком, наимоднейших штиблетах… Тот, московский преуспевающий делец.
Некогда он - хозяин фирмы, занимающейся реконструкцией Московской окружной дороги, греб бюджетные денежки, входил в высшие сферы, баллотировался в депутаты Думы и как-то раз, решив передохнуть от деловой и великосветской суеты, с женой и ребенком отправился развеяться и погулять в Соединенные Штаты.
Взял крупный бизнесмен Валера пятьдесят тысяч долларов на мелкие расходы, поиграл в казино в Атлантик-Сити, позагорал в Майами, поглазел на струи Ниагарского водопада и через две недели, проснувшись в номере отеля «Хилтон», пересчитал оставшуюся наличность, составившую двенадцать тысяч.
Но не расстроился Валера от своих трат, да и чего расстраиваться, когда строишь стратегическую трассу вокруг столицы, имея компанию с оборотом столь внушительных средств, что несолидно даже и задумываться о такой чепухе, как расходы на личные удовольствия.
«Куплю «ролекс» и завтра домой», - ворочаясь в нежных простынях, думал Валера, набирая номер телефона одного из своих московских партнеров.
Состоявшийся же с партнером разговор мигом заставил Валерия переоценить и все свои планы, и произведенные траты.
Оказалось, что возвращаться в Москву ему категорически не следовало: фирма перешла к другим дядям, имевшим к Валере какие-то крупные претензии, и ждали дяди туриста с большим нетерпением, заготовив авансы умелым киллерам.
Детали мне были неизвестны, но то, что дорога в Россию сулила Валере погибель, я знал доподлинно, как доподлинно знал и то, что сумел-таки невозвращенец поневоле купить два подержанных подъемника, снять помещение гаражного типа и наладить на новом месте своего жительства средненький, однако укреплявшийся с каждым днем бизнес.
– Ну как Москва? Капитализируется? - вопрошал меня Валера.
– Стремительным домкратом, как говорится…
– Тебе колеса нужны?
– Да, взял бы комплект для «мерса».
– Выбирай! - Он указал в окно.
По направлению к станции двигалась телега с двумя впряженными в нее бездомными чернокожими. Телега была заполнена колесами - видимо, снятыми за ночь с машин. Третий чернокожий - наверняка вождь - сидел на покрышках и хлестал из горлышка пластиковой бутылки дешевую водку.
Со вздохом Валера открыл инструментальный шкаф, забитый доверху ящиками с крепким алкоголем, - им он расплачивался за краденые автозапчасти с местной шпаной, а также спекулировал в воскресные дни, когда, согласно закону штата Нью-Йорк, продажа винно-водочных изделий исключалась.
Я грустно сознался себе, что уже давно утратил всяческие романтические представления об Америке, хотя первый раз летел сюда с трепетом и восторгом, готовый, увидев Манхэттен, тотчас и умереть, поскольку полагал, что этим достигнута какая-то высочайшая цель. Дурак…
Получив три литровых бутыли «Смирновской», чернокожие люди привычно начали перекатывать колеса к стеллажам.
В этот момент в помещении появились полицейские.
– Вчера ночью с БМВ на соседней улице сняли четыре колеса, - начал один из них, обращаясь к Валерию. - Вам, случайно, никто ничего не предлагал?
– Никто, - даже не оборачиваясь в сторону стражей законности, отвечал мой знакомец, попутно приказывая чернокожим: - С хромированными дисками резину кладите вниз, сколько раз повторять! А эту, с грыжей, чего мне привез? В мусор ее! И учти - буду вычитать! Мне халтуры не надо!
Полицейские, осознав полную бесперспективность своего пребывания в стенах станции, потоптались смущенно и отбыли восвояси.
Отобрав два комплекта приличных колес, я осведомился у американского предпринимателя об их цене.
– Если тебе кто-то скажет, что это стоит дороже трехсот долларов, - ответил Валера, - то плюнь ему в лицо. А если скажет, что меньше двухсот, сделай то же самое.
– Таким образом, я должен тебе две сотни?
– Ты не понял намека? Двести пятьдесят.
Отсчитав деньги, я прошел в зал станции, с удивлением усмотрев в нем два «линкольна» со знакомыми номерами. В углу валялись снятые с машин бензобаки.
– Э, - тронул я хозяина за рукав спецовки, - какими судьбами сюда заехали мои машинки?
– Уверен, что твои?
– Конечно! Мой импорт. Аслан их пригнал?
– Твой импорт, его экспорт, - подтвердил Валера. - Вот, разбираемся, баки менять надо, трещины… - Он стрельнул в меня каким-то странным, испытующе-колким взглядом. - А ты чего, с «чехами» дружбу завел?
– Я не способен на столь смелые эксперименты, - ответил я. - А если имеешь в виду Аслана, он здесь в роли инспектора… Что за тип, кстати?
– Хрен знает… Клиент как клиент. Кофе будешь?
Мы выпили кофейку, покалякав о последних московских и нью-йоркских новостях, затем, использовав благоприятный момент, я попросил загрузить мои колеса в просторные багажники «линкольнов», откуда мне предстояло извлечь их уже в Питере, и, чрезвычайно довольный благоприятно складывающимся днем, тронулся к заждавшемуся меня Мопсу.
Услышав об увиденных мной на станции «линкольнах», товарищ явственно помрачнел.
– Как бы нас не подставили, - произнес, покусывая губу. - Уолтер та еще рыбина! Через него столько криминала идет, что удивляюсь, как его ФБР терпит… А может, стучит он ментам…
– А в чем подставка?
– Номера он перебивает, это проверено. Лично. А потому могут отправить две «тачки» из угона, договориться с таможней насчет компьютерного учета и оставить чистые здесь. Ну и впарить их… Паспорта-то ведь у чечена, в порт только копии требуют. В общем, у него там разные варианты. С разбором «тачек» по частям, со страховками… Он ведь станцию в собственность выкупил, теперь площадку берет центровую в Бруклине, а это - бабки, понял! Спрашивается: откуда? Так что…
– Не нагоняй жути, - отмахнулся я. - Пройдут машины порт - считай, дело сделано. А уж там в угоне они, не в угоне… А потом, у всей этой компании алиби: стали бы они баки снимать, мараться.
– Вообще… аргумент, - согласился Мопс. - Ладно, поехали железо переправлять на борт. Сегодня должны закончить эту бодягу. А завтра можешь трогаться… В свою Москву ненаглядную, век бы ее…
На следующее утро случайным чартерным рейсом я отбыл обратно домой.
Взлетев, самолет заложил крутой вираж над серой плоскостью залива, развернувшись боком к Манхэттену. В иллюминаторе увиделись сумрачные, предрассветные зеркала небоскребов, чьи антрацитовые стеклянные плоскости, медленно багровея, вспыхнули наконец оранжевым заревом восходящего над океаном солнца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82