папаня по-немецки объяснял что-то косматому разбойнику, весьма благосклонно и уважительно ему кивающему.
Видимо, велось повествование о похождениях моего родителя, отмеченных сроком полувековой давности.
Отдышавшись, я доложил обо всем увиденном.
– То есть, - рассудил папа, - отсеки до центропоста не задраены, но вода в них застоялая, так?
– Да, течь в прогнившей обшивке, - подтвердил я. - Но появилась она уже «после того», как говорится. Все шло в три этапа: «слезы», потом фильтрация, а после - неукротимое струение. Термины, тебе хорошо знакомые.
– А там, где сортир, течь была «до того»? - уточнил отец.
– Наверняка. Еще в период памятного тебе боя.
– Вы всплывали через кормовой торпедный аппарат? - спросил косматый отца.
– Да, благослави его Господь…
– Значит, задраенные отсеки надо ожидать за центропостом?
– Значит.
– Мы их раздраим?
– Вода - та же сварка, - сказал я. - Едва ли. Нужна взрывчатка. Косматый задумался. Потом, пожевав губами, молвил:
– Динамит, его мать, мы достанем…
Тем временем в глубину устремился один из работничков господ Оселли.
В пучине он пробыл недолго.
В его докладе косматому начальнику прозвучала следующая реплика: мол, коли уж эти русские - профессионалы, то пусть и копаются во всей этой жути…
От своего посещения погибшей субмарины парень, чувствовалось, вынес впечатления глубоко и бесповоротно отрицательные и повторить визит в недра затопленного крейсера ни малейшего желания не испытывал.
Его было нетрудно понять: одно дело - порхать в голубенькой водичке беспечной бабочкой, любуясь на рыбок, иное - вползать в изъеденное коррозией чрево подлодки, наполненное растворенными телами мертвецов, слышавшее их предсмертные стоны, впитавшее весь ужас и первобытный страх запертых в душной стали, трещавшей под напором пучины, людей, чья смерть знаменовалась кошмарнейшей из могил…
Косматый, хотя и без энтузиазма, но согласился с доводами коллеги, кто, сопровождая свои слова выразительными жестами, порекомендовал ему самому ознакомиться с достопримечательностями немецкого крейсера.
Сославшись на отсутствие необходимых у его экипажа навыков, глава пиратов любезно предложил мне повторить погружение.
– Я возьму с собой ваш запасной акваланг, - сказал я с вопросительной интонацией.
– Ни в чем себе не отказывайте! Будьте как дома!
Достигнув со второй попытки центропоста, я испытал довольно-таки сильный стресс: ласт сразу же поднял своей длинной упругой плоскостью с мглистого пола зелено-черный человеческий череп.
Ухватившись за перископную стойку, я, остро жалея, что не надел перчаток, отчетливо различал в плотном и ярком свете галогенной лампы фонаря затянутые инеем белесых водорослей стены, кожухи укрепленных на них распределительных щитов, приборов и - вздымаемые резиновыми плавниками моих ласт серо-коричневые фаланги и позвоночники…
Здесь же валялись ровно обметанные склизлой илистой накипью огромные артиллерийские гильзы, от присутствия которых мне стало не по себе…
Тем более, присмотревшись к одной из гильз, я понял, что она не пуста: горловина ее была плотно закрыта. Значит, на лодочке таились какие-то взрывоопасные боеприпасы неизвестного назначения.
Оставив грозные находки в покое, я подплыл к двум раскрытым ящикам, стоявшим у стены.
Ящики были категорически и несомненно пусты.
Едва я осмотрел их, раздался контрольный щелчок, зовущий покинуть субмарину.
Этот щелчок, закономерный и равнодушный, я выслушал с содроганием, ибо теперь предстояло менять акваланг, а при смене его как ни ухитряйся, но водички глотнуть придется. И какой водички! Ладно бы морской, а то ведь здешней, наполненной гнилостными миазмами…
Ну нет!
Экономя запас воздуха, я проплыл в следующий за центропостом отсек, с некоторым даже облегчением наткнувшись на глухую переборку.
Осмотр запорного устройства подтвердил папину правоту: раздраить отсек способен был исключительно динамит или же его аналоги.
Акваланг я сменил в экологически чистом пространстве воды, удалившись от протухшей субмарины на добрый десяток метров.
На этом рабочий день завершился.
Несмотря на обильный запас воздуха, на поверхность я поднимался с риском заработать баротравму: в голубом спокойном пространстве во множестве витали серые проворные торпеды акул с бесстрастными иллюминаторами неподвижных черных глаз.
Некоторые из реликтовых чудищ держали в своих перекошенных улыбчивых пастях безвольные тушки мирного рыбонаселения, пережевывая их с той же задумчивостью, какая присуща сытым дойным коровам при поглощении сена.
Поведав косматому о нахождении в лодке более десятка артиллерийских снарядов, я понял по его реакции, что если у партнера и было желание каким-то образом проконтролировать ход будущих работ, то ныне оно бесследно улетучилось.
– О’кей, - весьма почтительно заговорил он. - Вам нужно много баллонов? Никаких проблем! Требуется взрывчатка? Мы сегодня же свяжемся с компетентными людьми! Все, что ни скажете… Да, господа Оселли просили передать, что вечером ждут вас в ресторане.
На обратной дороге Сергей сказал:
– Кстати, о взрывчатке. В машину, без ее предварительного осмотра, не садиться! Не говоря уже о пуске двигателя. Далее. Никаких одиночных отлучек в город!
– Сегодня мне надо съездить к Лене, - сказал я. - Вчера нагородил ей черт знает что после пальбы на мельнице этой…
– И что же именно нагородил?
– Ну… враги, мол…
– Теперь-то чего ж?.. - подал голос Вова. - Теперь колись, секретность снята. Интригуй даму.
– Все вместе к ней съездим, - сказал Сергей.
– Ага, ума у тебя много, - отозвался я.
– Да ты что, в браке с ней, что ли, состоишь?! - начал раздражаться чекист.
– А может, к тому и идет, - степенно произнес папа. - Почему парню с девочкой не пожить, не обтереться? Костюм, что на год-два покупаешь, и то мерять ходишь к портному. А тут, может, на всю жизнь жену берет, как без примерки?
– Главное, чтобы ему деревянный костюм примерять не пришлось, - сказал Вова. - Серега прав: осторожность, товарищи, исключительно осторожность…
– Да, - встрепенулся отец, - а чего это ты про снаряды какие-то плел? На центропосту?
– Ну, то ли гильзы, то ли что… Глухие.
– Стреляные? - спросил Вася. - Без боеголовок?
– Ну… как патроны для нагана. Особо не присматривался. Да и желания их кантовать - никакого.
– С утопленными боеголовками? - уточнил Сергей.
– Вроде. Но так или иначе - стремная штука, повторяю.
– Может, их заместо взрывчатки? - внес предложение Вова.
– Чего суетиться? - урезонил его отец. - У нас теперь спонсор, пусть напрягается. Еще чего - с гнилыми снарядами эксперименты ставить! Мне хоть и чуть осталось пожить, а все равно как-то…
– Саперных работ нам уже хватит!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Видимо, велось повествование о похождениях моего родителя, отмеченных сроком полувековой давности.
Отдышавшись, я доложил обо всем увиденном.
– То есть, - рассудил папа, - отсеки до центропоста не задраены, но вода в них застоялая, так?
– Да, течь в прогнившей обшивке, - подтвердил я. - Но появилась она уже «после того», как говорится. Все шло в три этапа: «слезы», потом фильтрация, а после - неукротимое струение. Термины, тебе хорошо знакомые.
– А там, где сортир, течь была «до того»? - уточнил отец.
– Наверняка. Еще в период памятного тебе боя.
– Вы всплывали через кормовой торпедный аппарат? - спросил косматый отца.
– Да, благослави его Господь…
– Значит, задраенные отсеки надо ожидать за центропостом?
– Значит.
– Мы их раздраим?
– Вода - та же сварка, - сказал я. - Едва ли. Нужна взрывчатка. Косматый задумался. Потом, пожевав губами, молвил:
– Динамит, его мать, мы достанем…
Тем временем в глубину устремился один из работничков господ Оселли.
В пучине он пробыл недолго.
В его докладе косматому начальнику прозвучала следующая реплика: мол, коли уж эти русские - профессионалы, то пусть и копаются во всей этой жути…
От своего посещения погибшей субмарины парень, чувствовалось, вынес впечатления глубоко и бесповоротно отрицательные и повторить визит в недра затопленного крейсера ни малейшего желания не испытывал.
Его было нетрудно понять: одно дело - порхать в голубенькой водичке беспечной бабочкой, любуясь на рыбок, иное - вползать в изъеденное коррозией чрево подлодки, наполненное растворенными телами мертвецов, слышавшее их предсмертные стоны, впитавшее весь ужас и первобытный страх запертых в душной стали, трещавшей под напором пучины, людей, чья смерть знаменовалась кошмарнейшей из могил…
Косматый, хотя и без энтузиазма, но согласился с доводами коллеги, кто, сопровождая свои слова выразительными жестами, порекомендовал ему самому ознакомиться с достопримечательностями немецкого крейсера.
Сославшись на отсутствие необходимых у его экипажа навыков, глава пиратов любезно предложил мне повторить погружение.
– Я возьму с собой ваш запасной акваланг, - сказал я с вопросительной интонацией.
– Ни в чем себе не отказывайте! Будьте как дома!
Достигнув со второй попытки центропоста, я испытал довольно-таки сильный стресс: ласт сразу же поднял своей длинной упругой плоскостью с мглистого пола зелено-черный человеческий череп.
Ухватившись за перископную стойку, я, остро жалея, что не надел перчаток, отчетливо различал в плотном и ярком свете галогенной лампы фонаря затянутые инеем белесых водорослей стены, кожухи укрепленных на них распределительных щитов, приборов и - вздымаемые резиновыми плавниками моих ласт серо-коричневые фаланги и позвоночники…
Здесь же валялись ровно обметанные склизлой илистой накипью огромные артиллерийские гильзы, от присутствия которых мне стало не по себе…
Тем более, присмотревшись к одной из гильз, я понял, что она не пуста: горловина ее была плотно закрыта. Значит, на лодочке таились какие-то взрывоопасные боеприпасы неизвестного назначения.
Оставив грозные находки в покое, я подплыл к двум раскрытым ящикам, стоявшим у стены.
Ящики были категорически и несомненно пусты.
Едва я осмотрел их, раздался контрольный щелчок, зовущий покинуть субмарину.
Этот щелчок, закономерный и равнодушный, я выслушал с содроганием, ибо теперь предстояло менять акваланг, а при смене его как ни ухитряйся, но водички глотнуть придется. И какой водички! Ладно бы морской, а то ведь здешней, наполненной гнилостными миазмами…
Ну нет!
Экономя запас воздуха, я проплыл в следующий за центропостом отсек, с некоторым даже облегчением наткнувшись на глухую переборку.
Осмотр запорного устройства подтвердил папину правоту: раздраить отсек способен был исключительно динамит или же его аналоги.
Акваланг я сменил в экологически чистом пространстве воды, удалившись от протухшей субмарины на добрый десяток метров.
На этом рабочий день завершился.
Несмотря на обильный запас воздуха, на поверхность я поднимался с риском заработать баротравму: в голубом спокойном пространстве во множестве витали серые проворные торпеды акул с бесстрастными иллюминаторами неподвижных черных глаз.
Некоторые из реликтовых чудищ держали в своих перекошенных улыбчивых пастях безвольные тушки мирного рыбонаселения, пережевывая их с той же задумчивостью, какая присуща сытым дойным коровам при поглощении сена.
Поведав косматому о нахождении в лодке более десятка артиллерийских снарядов, я понял по его реакции, что если у партнера и было желание каким-то образом проконтролировать ход будущих работ, то ныне оно бесследно улетучилось.
– О’кей, - весьма почтительно заговорил он. - Вам нужно много баллонов? Никаких проблем! Требуется взрывчатка? Мы сегодня же свяжемся с компетентными людьми! Все, что ни скажете… Да, господа Оселли просили передать, что вечером ждут вас в ресторане.
На обратной дороге Сергей сказал:
– Кстати, о взрывчатке. В машину, без ее предварительного осмотра, не садиться! Не говоря уже о пуске двигателя. Далее. Никаких одиночных отлучек в город!
– Сегодня мне надо съездить к Лене, - сказал я. - Вчера нагородил ей черт знает что после пальбы на мельнице этой…
– И что же именно нагородил?
– Ну… враги, мол…
– Теперь-то чего ж?.. - подал голос Вова. - Теперь колись, секретность снята. Интригуй даму.
– Все вместе к ней съездим, - сказал Сергей.
– Ага, ума у тебя много, - отозвался я.
– Да ты что, в браке с ней, что ли, состоишь?! - начал раздражаться чекист.
– А может, к тому и идет, - степенно произнес папа. - Почему парню с девочкой не пожить, не обтереться? Костюм, что на год-два покупаешь, и то мерять ходишь к портному. А тут, может, на всю жизнь жену берет, как без примерки?
– Главное, чтобы ему деревянный костюм примерять не пришлось, - сказал Вова. - Серега прав: осторожность, товарищи, исключительно осторожность…
– Да, - встрепенулся отец, - а чего это ты про снаряды какие-то плел? На центропосту?
– Ну, то ли гильзы, то ли что… Глухие.
– Стреляные? - спросил Вася. - Без боеголовок?
– Ну… как патроны для нагана. Особо не присматривался. Да и желания их кантовать - никакого.
– С утопленными боеголовками? - уточнил Сергей.
– Вроде. Но так или иначе - стремная штука, повторяю.
– Может, их заместо взрывчатки? - внес предложение Вова.
– Чего суетиться? - урезонил его отец. - У нас теперь спонсор, пусть напрягается. Еще чего - с гнилыми снарядами эксперименты ставить! Мне хоть и чуть осталось пожить, а все равно как-то…
– Саперных работ нам уже хватит!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82