– Имей в виду, если я соглашусь, а я пока не согласилась, я делаю это в первый и последний раз.
У меня гора с плеч свалилась.
– Ну конечно. Ты увидишь, это раз плюнуть. Все равно что позаботиться о чьей-то собаке или кошке.
Похоже, последняя фраза была не самой удачной. Клэр тут же вспомнила, как Лекси заставила ее сидеть с Джеком Николсоном и Ширли Маклэйн, и ей пришлось спать на письменном столе, поскольку это было единственное место, где она чувствовала себя в безопасности.
– Мальчики не кусаются, – сказала я. – Если хочешь, можешь с ними позаниматься.
– Ну уж нет. У меня не получится.
– Еще как получится. Они будут в восторге.
– Чему я буду их учить?
– Решай сама. Что в мужчинах раздражает тебя больше всего?
– Они писают на сиденье унитаза, – без запинки ответила она. – Звучит банально, но это так.
– Прекрасно. Смастери плавающие мишени. Продумай систему вознаграждений. Предложи им написать сочинение о том, как важно попадать в цель.
– Кесси…
– Если бы я могла остаться, я бы не стала тебя напрягать. Ты думаешь, мне хочется лететь в Санта-Фе со Стэном Олсеном? Два дня и одна ночь. Я вернусь в среду и угощу тебя ужином. Нет, лучше я куплю тебе пару обуви «Скетчерс», на которую тебе жалко тратиться самой. А если хочешь…
– Ладно! – быстро согласилась Клэр. – Я согласна. Я пойду к тебе в няньки.
– Спасибо, милая. Для меня это очень много значит.
– Но мне придется опустошить твой холодильник.
Десять минут спустя я позвонила в дверь мамули. Я стояла на лестнице, ожидая, когда она распахнет дверь и примется душить меня в своих медвежьих объятиях. Вместо этого из-за двери послышался приглушенный голос:
– Кто там?
– Это я! – закричала я, стоя перед закрытой дверью.
– Кесси? – Ее голос звучал так, точно она была в двадцати футах от двери.
– Ты здорова? – крикнула я. – Мамуля, открой.
До меня донеслось шарканье, потом скрежет передвигаемых по кафельному полу стульев.
– Медвежонок, заткни уши.
Заткнуть уши? Зачем мне затыкать…
Воздух разорвал вой браслета, он ударил мне в виски и пронзил мозговые пазухи. Я зажала уши ладонями. Мамуля распахнула дверь настежь, рывком втащила меня внутрь и опрометью бросилась по коридору, увлекая меня за собой на кухню.
Прежде чем я успела что-то понять, вой резко оборвался.
– Что, – спросила я, – что все это значит? Мамуля вздохнула.
– Тридцать футов. Плюс минус дюйм.
Я поняла, что мамуля передвигала столы и стулья, чтобы расчистить путь к входной двери и пробежать путь туда и обратно как можно быстрее, сократив время завывания браслета.
– Выходит, теперь он не позволяет тебе даже приблизиться к двери?
– К кабинету тоже. И ко второй ванной.
Площадь ее жилища, которая составляла две тысячи квадратных футов, сократилась вдвое.
– Так вот почему ты не звонила, – догадалась я.
Мамуля кивнула.
– Теперь я не могу подойти к окну, что выходит на бульвар. Мне просто не перекричать этот проклятый браслет.
Я поняла, что сыта этим по горло. Несмотря на протесты мамули, которая упрямо твердила, что справится со своими проблемами сама, я достала сотовый телефон, связалась с отделом домашних арестов и потребовала, чтобы они сегодня же прислали техника. Повесив трубку, я заметила, что мамуля потрясена до глубины души.
– Что тут такого? – спросила я. – Он мигом все наладит.
Она обвела взглядом гостиную, повела меня на кухню и открыла водопроводный кран. Господи, только не это.
– Это второе письмо, – сообщила она, понизив голос, нагнулась и извлекла из-под раковины пластиковый контейнер «Таппервар». В контейнере лежал полиэтиленовый пакет, а в нем – сложенная вчетверо журнальная страница с рекламой сухих завтраков. Несколько слов были выделены розовым маркером.
– Взгляни, – сказала мамуля, склонившись над измятым листком бумаги, точно ребе, которому открылся скрытый смысл Торы. – Ты видишь? Тед выделил слова миска, ложка и хорошее начало дня.
– То есть он поклонник здорового образа жизни.
– Он пытается мне что-то сказать, Медвежонок.
– Я тоже пытаюсь тебе что-то сказать: забудь об этом. Забудь про Теда и его дурацкие послания. Надо жить дальше.
Обиженно поджав губы, мамуля расправила листок, глянцевитая бумага захрустела под ее руками.
– А когда сюда придут копы чинить браслет, спрячь это подальше, чтобы тебе не задавали лишних вопросов.
Мамуля бережно сложила объявление и убрала его в свой тайник.
– Неделю назад, мисс Секретность, ты настоятельно рекомендовала мне сдать Теда полиции.
– Было дело… В последнее время я слегка охладела к полицейским.
Я сбегала в магазин и купила мамуле продуктов, которых должно было хватить до следующей недели. Мы вместе приготовили легкий ланч и перекусили, не упоминая Теда, браслет и папу. Темы для беседы быстро исчерпались, и мы уселись на диван и стали смотреть шоу Опры Уинфри, надеясь, что она объяснит нам, как сделать жизнь лучше.
Если в пять часов утра за тобой заезжает машина, нужно встать в три часа ночи, то есть ни о каком сладком сне не может быть и речи. В результате мы имеем крайне раздраженную и разбитую Кассандру Сьюзен Френч. Мне следовало бы лечь раньше полуночи, но я должна была собрать сумку, попрощаться с мальчиками и подготовить новую няню.
Услышав, что я уезжаю на несколько дней, мальчики расстроились. Особенно расклеился Дэниел – спрятавшись под одеялом, он громко шмыгал носом. Впрочем, возможно, на его настроении сказалось то, что у него снова начался жар. В любом случае мне не понравилась его кислая мина, и пришлось предупредить его, что, если он не успокоится, это отразится на его отметках. Лишь после этого бедняга вытер нос и взял себя в руки.
Клэр приехала около восьми и привезла с собой ужин из моего любимого каджунского ресторанчика на Пико, и, пока мы лакомились хлебным пудингом, я рассказала, каковы ее обязанности.
– Время отбоя – на твое усмотрение, но я считаю, что к десяти они должны лежать в постели. Чтобы нормально учиться, необходимо выспаться.
Она делала пометки в блокноте с тисненой надписью «ФОКС».
– Уложить в десять. Ясно.
– После девяти – никакого питья.
– Они что, Гремлины?
– Нет, это чтобы они не намочили постель. Цепи мешают быстро сходить на горшочек.
Мы с Клэр спустились в подвал, где я официально представила ее мальчикам. Знакомство прошло очень тепло – поцелуи, рукопожатия и объятия. Придумывать для нее другое имя не было необходимости; после вечеринки у Стэна Олсена Оуэн знал, кто она такая, и наверняка рассказал остальным.
– Пока меня не будет, вы должны слушаться Клэр, – сказала я. – Повторяйте за мной. Кто теперь главный?
– Клэр, – дружно ответили они.
– Не слышу…
– Клэр!
– Уже лучше. С ней вам будет хорошо, а я вернусь через несколько дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83