Я знала, что на вас можно рассчитывать. Посидите здесь. У меня для вас кое-что есть.
Лекси выскользнула из комнаты.
– Если она принесет тарелку с ушами Леонарда Шелби, – сказала я, – я первая выскочу за дверь.
– Если сумеешь обогнать меня, сестренка.
Спустя минуту Лекси вернулась с двумя небольшими свертками размером с конверт. – Нравится?
– Что это? – спросила я.
– Наша одежда, глупенькая! – Лекси разорвала один сверток, и оттуда выскользнул длинный, эластичный комбинезон – вроде тех, что носят борцы и гимнасты. – Мы наденем их, когда пойдем вызволять мурзиков. Правда прелесть?
Спандекс. Только этого не хватало. Неужели, отправляясь выручать плотоядных мурзиков, нужно непременно одеться так, чтобы камеры видеонаблюдения запечатлели все жировые отложения на вашем теле?
Первую ошибку мы совершили, решив поехать на автобусе. Ни одна из нас ни разу не пользовалась общественным транспортом, но Лекси считала чрезвычайно важным, чтобы в момент «побега» рядом с местом преступления не было наших машин. Лекси и Клэр оставили свои машины около моего дома в Вествуде. Втроем мы уселись в мой «инфинити» и отправились на Парк-Эн-Райд, где некоторое время изучали карту автобусных маршрутов, ища тот, что доставит нас в приют для животных в Санта– Монике.
На автобусной остановке Лекси дрогнула.
– Как мы в него полезем? Нас могут просто выкинуть! Господи, какой ужас, заставлять людей так мучиться! Как так можно!
– Не все могут позволить себе иметь машину, Лекс, – заметила я.
– Вот именно, – пробормотала Клэр. – А у некоторых машины есть, но, не имея мозгов, они предпочитают ездить на автобусе.
– Благодаря этому общественный транспорт успешно функционирует.
И все же Лекси была права: данная система, как ни прискорбно, не отвечала нашим целям, особенно учитывая наше желание сохранить инкогнито. Три девушки в эластичных комбинезонах (Лекси не пожалела средств и купила их в магазине Донны Каран), голубых джинсах и кроссовках плохо вписываются в толпу автобусных пассажиров. Я не хочу сказать, что в автобусах ездят люди второго сорта, но, по-видимому, у них так много забот, что их не занимают вопросы гигиены и внешнего вида.
С собой мы прихватили большой джутовый мешок, мощные кусачки, коробку диетического собачьего печенья, три пары садовых перчаток, нейлоновую переноску для собак и огромную охапку бинтов и марли, которую вполне хватило бы на матч по боксу.
– Это на всякий случай, – сказала Лекси, похлопав по сумке с бинтами. – Вдруг мурзики расшалятся.
Я сочла разумным воздержаться от замечания, что из-за своих шалостей они уже угодили за решетку и что судья знал, что делал, вынеся им смертный приговор. Мне не хотелось расстраивать Лекси подобными разговорами, ведь, если она упадет в обморок в автобусе, нам придется предоставить ее заботам диспетчера автобусного парка.
Стараясь не смотреть на других пассажиров, мы уселись в задней части автобуса, перешептываясь, как стайка озорных школьниц. Доехав до Кловерфилд-стрит, мы вышли из автобуса и, стараясь держаться как можно непринужденнее – это давалось нам нелегко, поскольку одеты мы были как девицы в нашумевшем клипе Роберта Палмера «Опьяненный любовью», – двинулись по темным кварталам.
Сказать по правде, в этом клипе мне всегда нравилась девушка-азиатка – в отличие от своих товарок она веселилась от души; думаю, их с Бобом связывали особые отношения.
В десять мы подошли к приюту. Вокруг стояла гробовая тишина. По-видимому, за день собаки устали скулить, лаять и жаловаться.
– Как мы попадем внутрь? – спросила я Лекси.
Поразмыслив пару секунд, она изрекла:
– Может быть, через входную дверь?
Клэр вздохнула, достала из сумки кусачки и направилась в обход здания, к высокой ограде из проволочной сетки, бросив через плечо:
– Эх вы, салаги. За мной.
Мы поспешили следом. Клэр принялась проворно разрезать проволоку и вскоре проделала в ограде отверстие, достаточное, чтобы пролезть внутрь.
– Сделай чуть пошире, – попросила я, вспомнив, что уже три недели не была в тренажерном зале. Меня поразило, как быстро и ловко работала Клэр.
– Тебе приходилось заниматься этим раньше? – спросила я.
– Помнишь ту историю в Беркли, когда борцы за права животных ворвались в исследовательскую лабораторию, чтобы освободить обезьян?
Про это писали все газеты. Обезьяны, которых выпустили на волю, не хотели покидать лабораторию. Они швыряли в своих освободителей пометом и норовили забиться обратно в клетки.
– Так ты тоже в этом участвовала? Что-то не припомню, чтобы тебя заботили права животных.
– Права животных меня действительно не трогали. Но мне приглянулся один тип, который без умолку бубнил про несчастных обезьян, и мне пришлось помочь ему совершить взлом, чтобы он заткнулся и переспал со мной.
– Это сработало?
– К несчастью. В постели он был не фонтан, а мои волосы еще две недели воняли обезьяньим дерьмом. – Она перекусила последнюю проволоку, кусок сетки упал на землю, а в ограде появилась аккуратная дыра. – Забудь про то, что я рассказала, и думай о том, что нам предстоит.
Внутри приюта было так же тихо, как и снаружи. На цыпочках, как опытные воры-домушники, мы двинулись по коридору. Прелестные кеды, которые купила нам Лекси, делали наши шаги бесшумными.
По первому визиту в приют я помнила, как пройти к клетке мурзиков. На двери, что вела в отсек для собак, не было замка, и я осторожно потянула за ручку. Дверь подалась, и я опасливо заглянула внутрь.
Сотня лохматых псов мгновенно вскочила на ноги и принялись оглушительно лаять, скулить и подвывать на все лады, выражая все оттенки эмоций от восторга до ужаса.
– Мурзики! – воскликнула Лекси и устремилась к клетке в конце коридора. Мы с Клэр покачали головами и поплелись следом за Лекси; нужно было поторапливаться, пока лай не вывел из себя кого-нибудь из соседей и сюда не пожаловала охрана или полиция.
Лекси уже опустилась на колени рядом с вольером Джека и Ширли и ласкала их повинные головы, а они пылко облизывали ее лицо и руки.
– Кусачки, – отрывисто скомандовала Лекси и протянула руку, как хирург во время операции.
Клэр, словно верная своему долгу медсестра, выполнила ее просьбу. Некоторое время доктор Лекси Харт, пыхтя и потея, возилась с замком.
– Погоди, – сказала я, присмотревшись. – Дверь не заперта. Все вольеры открыты. Они просто закрывают дверь на задвижку. – Четвероногие твари не нуждались в сложных и дорогих замках, и работники приюта пользовались самыми примитивными средствами.
Защищая свои щиколотки джутовым мешком, я открыла задвижку, и дверь распахнулась. Джек Николсон и Ширли Маклэйн выскочили из вольера и бросились в объятия Лекси, едва не сбив ее с ног.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83