Я собираюсь взять к себе малыша Снупи.
– Кого?
Лекси, по-видимому, запамятовала, что собака, которую она окрестила Снупи, всю жизнь носила имя Фрипуа.
– Забыли, – засмеялась она и выпорхнула на крыльцо, в мгновение ока оказавшись рядом со Стюартом. Я заметила, что через плечо у нее уже висит сумочка от Прада. – Может быть, сходим куда-нибудь выпить кофе? Мы могли бы поговорить о ваших мурзиках.
Стюарт растерянно перевел глаза с меня на воинственно торчащую грудь Лекси, судя по всему, пытаясь понять, кто такие мурзики, и не зная, как поступить. Я не собиралась приходить ему на помощь, – это был экзамен, и, по-моему, не такой уж сложный.
Но Стюарт провалился.
– С удовольствием, – сказал он, позволяя Лекси взять себя под руку. Он в упор посмотрел на меня и сказал: – Кесси ужасно занята, и я с радостью выпью с вами кофе.
Лекси хлопнула в ладоши, как лидер группы поддержки, и на прощанье чмокнула меня в щеку. Я стояла, потеряв дар речи, не желая верить, что Стюарт пал жертвой ее коварства. Но, увидев, как они садятся в машину, я поняла, что в этом нет никаких сомнений.
Мы с Клэр молча смотрели вслед машине Стюарта. Наверное, нужно было позвонить в полицию и заявить об ограблении: Лекси украла моего парня.
Клэр нарушила тишину первой:
– Она как стихийное бедствие, Кесс. Ее не остановишь.
Глупый Стюарт. Безмозглый Стюарт Хэнкин. Я говорила, что у него крючковатый нос?
Мы с Клэр, пыхтя и обливаясь потом, тащили Возбудимого Знанием обратно в подвал, когда перед домом резко затормозила машина Может, это Стюарт? Женщина-зверь открыла ему свое обличье, и он вернулся искать защиты в моих объятиях?
Я выглянула в переднюю. Внезапно входная дверь с треском содрогнулась, словно какой-то исполин бродил по округе и стучал в двери, предлагая подписку на журналы и газеты. Я посмотрела в глазок и увидела удаляющийся потрепанный красный автомобиль с открытым верхом.
– Что это было? – испуганно спросила Клэр, выглянув в переднюю.
– Наверное, дети балуются, – предположила я. – Швыряют в двери яйцами.
– Черта лысого это яйца. Открой дверь, взгляни, что там.
Я опасливо приоткрыла дверь и выглянула наружу. На коврике лежала тяжелая медная подставка для книг. Вглядевшись в этот нелепый предмет, я поняла, что он мне знаком: подставка была сделана в виде обессиленной мыши, которая пыталась удержать в вертикальном положении «Войну и мир».
– Что это? – спросила Клэр. – Пресс-папье?
– Подставка для книг, – вздохнула я. – Причем моя собственная. Во всяком случае, я пользовалась ею в детстве. Теперь она принадлежит моей матери, и это может означать лишь одно…
Я перевернула подставку. Ну конечно! К ее основанию прозрачным скотчем была приклеена записка:
Если вы найдете это письмо, прошу передать его Кассандре Сьюзен Френч. Ее адрес: 3654, Брайтон Вэй, Вествуд. Передайте ей, чтобы она заехала к матери. Всего вам самого наилучшего.
– Мамуля, ведь ты могла кого-нибудь убить. Нельзя швырять из окна подставку весом в десять фунтов.
Однако мамуля была верна себе и ничуть не раскаивалась.
– Ты ведь получила мое письмо? Скажи мне, мисс Умница-Разумница, что, по-твоему, я должна была делать? Как еще я могла с тобой связаться?
Она была права. Если тебе не выйти из кухни и ты не можешь воспользоваться телефоном, остается только швырнуть из окна медную мышь.
Когда четверть часа назад я подошла к ее двери, я увидела, что она приоткрыта.
– Мамуля? – окликнула я. – Ты дома?
Ответа не последовало. Открытая дверь напугала меня. Я нарушила золотое правило – мне страшно не хотелось, чтобы мамуля тоже заходила в мой дом без предупреждения, – и, выставив вперед руки, как научил меня знакомый парень на двухчасовом занятии по крав-мага, вошла в квартиру. Потом этот тип поинтересовался, нравятся ли мне фильмы о сексе с животными. Полагаю, он не зря освоил приемы самозащиты, если ведет себя подобным образом на первом свидании.
Но грабителей в доме не оказалось. Посреди кухни на матрасе мирно спала мамуля. Рядом с посудомоечной машиной лежала стопка книг, а на разделочном столе была сложена примерно четверть ее гардероба. В раковине я обнаружила полупустую бутылку шампуня и дамский станок для бритья. Мамуля перебралась жить на кухню.
Разбудив мамулю и сделав ей выговор за избранный метод коммуникации, я снова позвонила в офис шерифа и устроила разнос всем, кого смогла застать.
– Черт побери, она не может выйти за пределы кухни! – закричала я, когда меня соединили с одним из заместителей шерифа. – Вот, послушайте!
Я вытащила мамулю из кухни, и браслет взвыл, как безумный. Я приблизила телефонную трубку к ее ноге и держала ее так около десяти секунд. Когда я вновь поднесла телефон к уху, я поняла, что в офисе повесили трубку.
Я пришла в бешенство. Я злилась не только на полицейских и судей, но и на мамулю.
– Ты должна пойти к ним! – требовала я. – Отправляйся прямиком в полицейский участок, и пусть браслет воет на всю округу. Вот увидишь, они немедленно его починят. На худой конец, сними трубку и позвони. Наплевать на судью и его распоряжения!
Мамуля села на матрас, открыла ящик для столовых приборов и достала вязанье.
– Не могу, Медвежонок. Это против правил. Судья сказал, что так я нарушу закон.
Было бессмысленно объяснять ей, что судья – обыкновенный человек, – чтобы получить свое место он наверняка пожимал руки нужным людям и льстил сильным мира сего. Все это не трогало мамулю. Она была воспитана в то время, когда буква закона совпадала с его духом. В отличие от своей дочери она не посещала юридическую школу, и ей не говорили, что манипулировать можно всем и вся, и в первую очередь, печатным словом. Ее старомодные представления о преступлении и наказании были нелепыми и трогательными.
– Обещай мне хотя бы одно, – сказала я. – Если радиус действия сократится настолько, что тебе будет не подойти к холодильнику, прежде чем съесть собственную ногу, ты позвонишь мне.
Поразмыслив секунду, мамуля ответила:
– Договорились.
На том и порешили. Теперь я, по крайней мере, могла не волноваться, что мамуля останется без ноги. Мне осталось решить еще четыреста девяносто девять проблем, и тогда я смогу сесть, расслабиться и ждать, когда же жизнь оправдает мои ожидания. На самом деле я подумала: неужели будет еще хуже?
Урок № 14
Побег из тюрьмы, спасение жизни и прочие события
По последним подсчетам шесть представителей мужского пола оставили в моей жизни особый след. Оуэн, Алан и Дэниел – первая троица моих студентов, пионеры подвала, если угодно. Джейсон Келли – упокой, Господи, его душу – жертва несчастного случая, погребенный в дубовой роще. Возбудимый Знанием – его появления я не желала, но, так или иначе, он оказался на моем попечении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
– Кого?
Лекси, по-видимому, запамятовала, что собака, которую она окрестила Снупи, всю жизнь носила имя Фрипуа.
– Забыли, – засмеялась она и выпорхнула на крыльцо, в мгновение ока оказавшись рядом со Стюартом. Я заметила, что через плечо у нее уже висит сумочка от Прада. – Может быть, сходим куда-нибудь выпить кофе? Мы могли бы поговорить о ваших мурзиках.
Стюарт растерянно перевел глаза с меня на воинственно торчащую грудь Лекси, судя по всему, пытаясь понять, кто такие мурзики, и не зная, как поступить. Я не собиралась приходить ему на помощь, – это был экзамен, и, по-моему, не такой уж сложный.
Но Стюарт провалился.
– С удовольствием, – сказал он, позволяя Лекси взять себя под руку. Он в упор посмотрел на меня и сказал: – Кесси ужасно занята, и я с радостью выпью с вами кофе.
Лекси хлопнула в ладоши, как лидер группы поддержки, и на прощанье чмокнула меня в щеку. Я стояла, потеряв дар речи, не желая верить, что Стюарт пал жертвой ее коварства. Но, увидев, как они садятся в машину, я поняла, что в этом нет никаких сомнений.
Мы с Клэр молча смотрели вслед машине Стюарта. Наверное, нужно было позвонить в полицию и заявить об ограблении: Лекси украла моего парня.
Клэр нарушила тишину первой:
– Она как стихийное бедствие, Кесс. Ее не остановишь.
Глупый Стюарт. Безмозглый Стюарт Хэнкин. Я говорила, что у него крючковатый нос?
Мы с Клэр, пыхтя и обливаясь потом, тащили Возбудимого Знанием обратно в подвал, когда перед домом резко затормозила машина Может, это Стюарт? Женщина-зверь открыла ему свое обличье, и он вернулся искать защиты в моих объятиях?
Я выглянула в переднюю. Внезапно входная дверь с треском содрогнулась, словно какой-то исполин бродил по округе и стучал в двери, предлагая подписку на журналы и газеты. Я посмотрела в глазок и увидела удаляющийся потрепанный красный автомобиль с открытым верхом.
– Что это было? – испуганно спросила Клэр, выглянув в переднюю.
– Наверное, дети балуются, – предположила я. – Швыряют в двери яйцами.
– Черта лысого это яйца. Открой дверь, взгляни, что там.
Я опасливо приоткрыла дверь и выглянула наружу. На коврике лежала тяжелая медная подставка для книг. Вглядевшись в этот нелепый предмет, я поняла, что он мне знаком: подставка была сделана в виде обессиленной мыши, которая пыталась удержать в вертикальном положении «Войну и мир».
– Что это? – спросила Клэр. – Пресс-папье?
– Подставка для книг, – вздохнула я. – Причем моя собственная. Во всяком случае, я пользовалась ею в детстве. Теперь она принадлежит моей матери, и это может означать лишь одно…
Я перевернула подставку. Ну конечно! К ее основанию прозрачным скотчем была приклеена записка:
Если вы найдете это письмо, прошу передать его Кассандре Сьюзен Френч. Ее адрес: 3654, Брайтон Вэй, Вествуд. Передайте ей, чтобы она заехала к матери. Всего вам самого наилучшего.
– Мамуля, ведь ты могла кого-нибудь убить. Нельзя швырять из окна подставку весом в десять фунтов.
Однако мамуля была верна себе и ничуть не раскаивалась.
– Ты ведь получила мое письмо? Скажи мне, мисс Умница-Разумница, что, по-твоему, я должна была делать? Как еще я могла с тобой связаться?
Она была права. Если тебе не выйти из кухни и ты не можешь воспользоваться телефоном, остается только швырнуть из окна медную мышь.
Когда четверть часа назад я подошла к ее двери, я увидела, что она приоткрыта.
– Мамуля? – окликнула я. – Ты дома?
Ответа не последовало. Открытая дверь напугала меня. Я нарушила золотое правило – мне страшно не хотелось, чтобы мамуля тоже заходила в мой дом без предупреждения, – и, выставив вперед руки, как научил меня знакомый парень на двухчасовом занятии по крав-мага, вошла в квартиру. Потом этот тип поинтересовался, нравятся ли мне фильмы о сексе с животными. Полагаю, он не зря освоил приемы самозащиты, если ведет себя подобным образом на первом свидании.
Но грабителей в доме не оказалось. Посреди кухни на матрасе мирно спала мамуля. Рядом с посудомоечной машиной лежала стопка книг, а на разделочном столе была сложена примерно четверть ее гардероба. В раковине я обнаружила полупустую бутылку шампуня и дамский станок для бритья. Мамуля перебралась жить на кухню.
Разбудив мамулю и сделав ей выговор за избранный метод коммуникации, я снова позвонила в офис шерифа и устроила разнос всем, кого смогла застать.
– Черт побери, она не может выйти за пределы кухни! – закричала я, когда меня соединили с одним из заместителей шерифа. – Вот, послушайте!
Я вытащила мамулю из кухни, и браслет взвыл, как безумный. Я приблизила телефонную трубку к ее ноге и держала ее так около десяти секунд. Когда я вновь поднесла телефон к уху, я поняла, что в офисе повесили трубку.
Я пришла в бешенство. Я злилась не только на полицейских и судей, но и на мамулю.
– Ты должна пойти к ним! – требовала я. – Отправляйся прямиком в полицейский участок, и пусть браслет воет на всю округу. Вот увидишь, они немедленно его починят. На худой конец, сними трубку и позвони. Наплевать на судью и его распоряжения!
Мамуля села на матрас, открыла ящик для столовых приборов и достала вязанье.
– Не могу, Медвежонок. Это против правил. Судья сказал, что так я нарушу закон.
Было бессмысленно объяснять ей, что судья – обыкновенный человек, – чтобы получить свое место он наверняка пожимал руки нужным людям и льстил сильным мира сего. Все это не трогало мамулю. Она была воспитана в то время, когда буква закона совпадала с его духом. В отличие от своей дочери она не посещала юридическую школу, и ей не говорили, что манипулировать можно всем и вся, и в первую очередь, печатным словом. Ее старомодные представления о преступлении и наказании были нелепыми и трогательными.
– Обещай мне хотя бы одно, – сказала я. – Если радиус действия сократится настолько, что тебе будет не подойти к холодильнику, прежде чем съесть собственную ногу, ты позвонишь мне.
Поразмыслив секунду, мамуля ответила:
– Договорились.
На том и порешили. Теперь я, по крайней мере, могла не волноваться, что мамуля останется без ноги. Мне осталось решить еще четыреста девяносто девять проблем, и тогда я смогу сесть, расслабиться и ждать, когда же жизнь оправдает мои ожидания. На самом деле я подумала: неужели будет еще хуже?
Урок № 14
Побег из тюрьмы, спасение жизни и прочие события
По последним подсчетам шесть представителей мужского пола оставили в моей жизни особый след. Оуэн, Алан и Дэниел – первая троица моих студентов, пионеры подвала, если угодно. Джейсон Келли – упокой, Господи, его душу – жертва несчастного случая, погребенный в дубовой роще. Возбудимый Знанием – его появления я не желала, но, так или иначе, он оказался на моем попечении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83