Мне нужны деньги, потому что в противном случае они отнимут ее у меня, чтобы использовать самым омерзительным способом. Этого не заслуживает ни одна женщина, а тем более она.
– Я и не думал, что на этот раз все так же, как раньше. Но в какой-то мере ты подтвердил мои опасения, – сказал Девон, к удивлению Филиппа.
– В самом деле?
– Если бы это было как раньше, ты бы сказал мне, что я должен драться вместо тебя на дуэли, – сказал Девон, намекая на давний инцидент, связанный с герцогом Графтоном.
Тогда Филипп опрометчиво вступил в связь с его женой, и герцог вызвал его на дуэль, в которой участвовал Девон, замаскировавшись под своего брата-близнеца. Вся эта история закончилась тем, что Девон на пять лет сбежал в Америку.
Филиппу нечего было добавить, и Девон продолжал:
– Или ты попросил бы меня выступить в роли своего секунданта. А может, попросил бы денег, чтобы заплатить семье какой-либо девушки. И тогда ты не обещал бы вернуть эти деньги.
– Но сейчас дело обстоит иначе, – сказал Филипп, пожав плечами и бросив еще один взгляд на часы. У него не было времени обсуждать все это.
– Согласен. Ты ведь даже капли бренди не выпил. Мой братец – тот, которого я знал – уже не раз бы наполнил стакан. Где мой настоящий брат? Что ты с ним сделал?
Филипп не понял, мелькнула ли при этом на губах брата улыбка.
– Будь я проклят, если знаю это, – ответил Филипп.
– Так кто же она? – вновь спросил Девон.
– Я с удовольствием познакомлю тебя с ней, но позднее, а теперь она ждет меня, и мне необходимо как можно быстрее вернуться.
– Кто ждет тебя? – вмешалась в разговор Эмилия, леди Бекингем, медленно и осторожно входя в комнату с ребенком на руках. Она слегка споткнулась о край ковра, и Филипп быстро подскочил к ней, чтобы поддержать ее и ребенка. – Спасибо. – В голосе Эмилии звучало удивление. Удивление же было и в ее глазах – голубых, как у Анджелы. Но у Анджелы глаза были ярче, светлее. Неужели Эмилия и в самом деле могла подумать, что он позволит ей с ребенком упасть? Неужели все о нем такого плохого мнения?
– Рад тебя видеть, – сказал он.
– Это твоя племянница Белла, – сказала Эмилия. – А Дора сейчас спит. Ей уже четыре.
Значит, младший двухлетний ребенок тоже был не мальчик. А это означало, что Филипп все еще имел право унаследовать титул Бекингемов. Хоть что-то осталось неизменным.
– Возьми ее на руки, – сказала Эмилия, протягивая ему ребенка.
– Я не знаю… – ответил он, настороженно глядя на него. «На нее», – поправился он мысленно.
– Пожалуйста, а то я так устала носить ее на руках. Она с каждым днем становится все тяжелее и тяжелее, – сказала Эмилия, вручив ему ребенка, и села в глубокое кресло.
Филипп посмотрел на малышку. Девочка улыбнулась ему широкой улыбкой, продемонстрировав свои первые зубки.
– Па, – сказала она.
– Нет. Ты можешь сказать «дядюшка, непутевый дядюшка»?
– Па, – повторила она и дернула его за волосы.
– Так нельзя, – строго сказал он, чувствуя себя ужасно глупо, разговаривая с этим крошечным созданием.
Девочка опять попыталась дернуть его за волосы. Утомительно. Филипп немного сдвинул ее, пристроив на своем бедре так, чтобы она не могла дотянуться до его волос.
– Так кто же тебя ждет? – вновь спросила Эмилия. – Этот человек сидит в экипаже, который стоит перед домом?
– Ни в коем случае не ходи туда, – предупредил Филипп. – И вообще лучше займись пока детьми.
– Кого, черт возьми, ты сюда привез? – напряженно спросил Девон. Он настороженно посмотрел на дверь, затем перевел взгляд на жену и дочку, которая, положив голову Филиппу на грудь, все еще пыталась дернуть его за волосы. Успокоенный увиденным, Девон улыбнулся.
– Ну, джентльмены, теперь я окончательно заинтригована, – сказала Эмилия, широко раскрыв глаза.
Филипп рассказал о своем долге, о французских вымогателях и о том, что время у него ограничено. Бросив взгляд на часы, он понял, что у него осталось тридцать минут.
– Как мне поступить, Эми? – спросил Девон.
«О Боже!» – подумал Филипп. Судьба Анджелы, да и его собственная судьба были в руках женщины, которую он когда-то пытался скомпрометировать, чтобы вынудить ее выйти за него замуж и таким образом получить богатое приданое.
Все это он делал ради поместья, которое имело для отца очень большое значение. Это был предмет его особой гордости. Филипп зашел так далеко только потому, что хотел услышать от отца хоть слово похвалы за то, что пытался использовать любую возможность для возрождения поместья.
Но эта причина не могла служить ему оправданием. Он ужасно обращался с Эмилией. Он едва не помешал ее браку с Девоном, которого она любила. И вот теперь будущее его и Анджелы зависит от этой женщины.
– Ты хочешь, чтобы мы дали тебе тысячу фунтов, – медленно повторила Эмилия.
– Тысячу семьдесят четыре плюс дорожные расходы, – подтвердил Филипп, поудобнее устраивая ребенка, которого все еще держал на руках.
– Ты хочешь, чтобы этой суммой мы оплатили твой карточный долг?
– Леди Бекингем…
– Ради Бога, Филипп, называй меня Эмилией. Мы через многое прошли, поэтому, думаю, можем обойтись без церемоний. К тому же мы ведь одна семья.
Они действительно теперь семья?
– Эмилия, сделай это не ради меня. Сделай это, потому что они угрожают забрать женщину, которую я… – Он запнулся, перед тем как сказать «люблю».
Он хотел, чтобы первой эти слова услышала Анджела, а не кто-то другой.
– Сделай это ради моей невесты. Они сказали, что увезут ее, если я не заплачу.
– Твоей невесты? – одновременно повторили Эмилия и Девон. Филипп подвинул ребенка, который снова начал брыкаться.
– Если она согласится быть со мной. Я уехал от нее совершенно неожиданно и сделал это в ее же интересах, но думаю, что по возвращении в монастырь меня ожидает серьезный разговор, поэтому если…
– В монастырь? – вновь эхом повторили они.
– Нуда, туда, где мы встретились. Стэнбрукское аббатство. Но это к делу не относится сейчас, только время имеет значение.
– Монастырь? Что ты натворил в этот раз? – спросил Девон, глядя на него с подозрением.
– У меня осталось совсем мало времени, они могут войти сюда с минуты на минуту. Я обещаю все рассказать тебе, но не сейчас. Сделайте это ради нее. Она не должна расплачиваться за мои ошибки.
– А если мы не согласимся?
– Мне придется убить этих французов и похоронить их здесь. Это даже доставит мне удовольствие, потому что они омерзительные типы. Но потом меня повесят. И подруги Анджелы скажут ей, что они были правы, когда предупреждали ее…
– Ради Бога, замолчи, Филипп. Ты рассуждаешь как герои сентиментальных романов, которые так любит читать Эмилия.
– Ну и что в этом такого? – вступила Эмилия. – А ты, между прочим, с удовольствием слушаешь, когда эти самые любовные романы я тебе читаю вслух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
– Я и не думал, что на этот раз все так же, как раньше. Но в какой-то мере ты подтвердил мои опасения, – сказал Девон, к удивлению Филиппа.
– В самом деле?
– Если бы это было как раньше, ты бы сказал мне, что я должен драться вместо тебя на дуэли, – сказал Девон, намекая на давний инцидент, связанный с герцогом Графтоном.
Тогда Филипп опрометчиво вступил в связь с его женой, и герцог вызвал его на дуэль, в которой участвовал Девон, замаскировавшись под своего брата-близнеца. Вся эта история закончилась тем, что Девон на пять лет сбежал в Америку.
Филиппу нечего было добавить, и Девон продолжал:
– Или ты попросил бы меня выступить в роли своего секунданта. А может, попросил бы денег, чтобы заплатить семье какой-либо девушки. И тогда ты не обещал бы вернуть эти деньги.
– Но сейчас дело обстоит иначе, – сказал Филипп, пожав плечами и бросив еще один взгляд на часы. У него не было времени обсуждать все это.
– Согласен. Ты ведь даже капли бренди не выпил. Мой братец – тот, которого я знал – уже не раз бы наполнил стакан. Где мой настоящий брат? Что ты с ним сделал?
Филипп не понял, мелькнула ли при этом на губах брата улыбка.
– Будь я проклят, если знаю это, – ответил Филипп.
– Так кто же она? – вновь спросил Девон.
– Я с удовольствием познакомлю тебя с ней, но позднее, а теперь она ждет меня, и мне необходимо как можно быстрее вернуться.
– Кто ждет тебя? – вмешалась в разговор Эмилия, леди Бекингем, медленно и осторожно входя в комнату с ребенком на руках. Она слегка споткнулась о край ковра, и Филипп быстро подскочил к ней, чтобы поддержать ее и ребенка. – Спасибо. – В голосе Эмилии звучало удивление. Удивление же было и в ее глазах – голубых, как у Анджелы. Но у Анджелы глаза были ярче, светлее. Неужели Эмилия и в самом деле могла подумать, что он позволит ей с ребенком упасть? Неужели все о нем такого плохого мнения?
– Рад тебя видеть, – сказал он.
– Это твоя племянница Белла, – сказала Эмилия. – А Дора сейчас спит. Ей уже четыре.
Значит, младший двухлетний ребенок тоже был не мальчик. А это означало, что Филипп все еще имел право унаследовать титул Бекингемов. Хоть что-то осталось неизменным.
– Возьми ее на руки, – сказала Эмилия, протягивая ему ребенка.
– Я не знаю… – ответил он, настороженно глядя на него. «На нее», – поправился он мысленно.
– Пожалуйста, а то я так устала носить ее на руках. Она с каждым днем становится все тяжелее и тяжелее, – сказала Эмилия, вручив ему ребенка, и села в глубокое кресло.
Филипп посмотрел на малышку. Девочка улыбнулась ему широкой улыбкой, продемонстрировав свои первые зубки.
– Па, – сказала она.
– Нет. Ты можешь сказать «дядюшка, непутевый дядюшка»?
– Па, – повторила она и дернула его за волосы.
– Так нельзя, – строго сказал он, чувствуя себя ужасно глупо, разговаривая с этим крошечным созданием.
Девочка опять попыталась дернуть его за волосы. Утомительно. Филипп немного сдвинул ее, пристроив на своем бедре так, чтобы она не могла дотянуться до его волос.
– Так кто же тебя ждет? – вновь спросила Эмилия. – Этот человек сидит в экипаже, который стоит перед домом?
– Ни в коем случае не ходи туда, – предупредил Филипп. – И вообще лучше займись пока детьми.
– Кого, черт возьми, ты сюда привез? – напряженно спросил Девон. Он настороженно посмотрел на дверь, затем перевел взгляд на жену и дочку, которая, положив голову Филиппу на грудь, все еще пыталась дернуть его за волосы. Успокоенный увиденным, Девон улыбнулся.
– Ну, джентльмены, теперь я окончательно заинтригована, – сказала Эмилия, широко раскрыв глаза.
Филипп рассказал о своем долге, о французских вымогателях и о том, что время у него ограничено. Бросив взгляд на часы, он понял, что у него осталось тридцать минут.
– Как мне поступить, Эми? – спросил Девон.
«О Боже!» – подумал Филипп. Судьба Анджелы, да и его собственная судьба были в руках женщины, которую он когда-то пытался скомпрометировать, чтобы вынудить ее выйти за него замуж и таким образом получить богатое приданое.
Все это он делал ради поместья, которое имело для отца очень большое значение. Это был предмет его особой гордости. Филипп зашел так далеко только потому, что хотел услышать от отца хоть слово похвалы за то, что пытался использовать любую возможность для возрождения поместья.
Но эта причина не могла служить ему оправданием. Он ужасно обращался с Эмилией. Он едва не помешал ее браку с Девоном, которого она любила. И вот теперь будущее его и Анджелы зависит от этой женщины.
– Ты хочешь, чтобы мы дали тебе тысячу фунтов, – медленно повторила Эмилия.
– Тысячу семьдесят четыре плюс дорожные расходы, – подтвердил Филипп, поудобнее устраивая ребенка, которого все еще держал на руках.
– Ты хочешь, чтобы этой суммой мы оплатили твой карточный долг?
– Леди Бекингем…
– Ради Бога, Филипп, называй меня Эмилией. Мы через многое прошли, поэтому, думаю, можем обойтись без церемоний. К тому же мы ведь одна семья.
Они действительно теперь семья?
– Эмилия, сделай это не ради меня. Сделай это, потому что они угрожают забрать женщину, которую я… – Он запнулся, перед тем как сказать «люблю».
Он хотел, чтобы первой эти слова услышала Анджела, а не кто-то другой.
– Сделай это ради моей невесты. Они сказали, что увезут ее, если я не заплачу.
– Твоей невесты? – одновременно повторили Эмилия и Девон. Филипп подвинул ребенка, который снова начал брыкаться.
– Если она согласится быть со мной. Я уехал от нее совершенно неожиданно и сделал это в ее же интересах, но думаю, что по возвращении в монастырь меня ожидает серьезный разговор, поэтому если…
– В монастырь? – вновь эхом повторили они.
– Нуда, туда, где мы встретились. Стэнбрукское аббатство. Но это к делу не относится сейчас, только время имеет значение.
– Монастырь? Что ты натворил в этот раз? – спросил Девон, глядя на него с подозрением.
– У меня осталось совсем мало времени, они могут войти сюда с минуты на минуту. Я обещаю все рассказать тебе, но не сейчас. Сделайте это ради нее. Она не должна расплачиваться за мои ошибки.
– А если мы не согласимся?
– Мне придется убить этих французов и похоронить их здесь. Это даже доставит мне удовольствие, потому что они омерзительные типы. Но потом меня повесят. И подруги Анджелы скажут ей, что они были правы, когда предупреждали ее…
– Ради Бога, замолчи, Филипп. Ты рассуждаешь как герои сентиментальных романов, которые так любит читать Эмилия.
– Ну и что в этом такого? – вступила Эмилия. – А ты, между прочим, с удовольствием слушаешь, когда эти самые любовные романы я тебе читаю вслух.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85