Собирать листья? Я могла бы их высыпать и…
– Нет-нет! Я буду сбрасывать листья прямо на землю. Так быстрее. А уж в конце недели соберу их, вычищу двор.
– Да, конечно, – пришлось согласиться Ханне. Дорога была каждая минута. Иначе эти реки и вовсе снесут крышу. Девушка прикрыла гараж и вернулась в гостиную, где застала рыдающую Салли в окружении рыдающих детей.
– Льет уже в детской… У меня нет больше ни полотенца, ничего…
– Скатерти? Наволочки? – деловито предлагала Ханна.
Салли вытерла слезы и встала.
– А что, это мысль!
– Подождите! Может, в вашей стиральной машине есть сушилка, тогда мы заложим туда все мокрое трепье, и через десять минут будет готова вторая партия.
– Точно! Идите сюда.
Салли приободрилась, быстро проводила Ханну к стиральной машине, около которой лежали две кипы детского белья – грязное и чистое. Хозяйка вернулась к детям, а Ханна принялась за дело.
Все сырые полотенца она принесла в пластмассовых ведрах, которые, увы, некуда было подставлять, так как вода по стеклам лилась тонким слоем, а не струями. Следующие полчаса Ханна как челнок бегала от окон к сушилке и обратно то с ведрами мокрого барахла, то с ворохом высушенного.
Обе женщины вздрогнули от неожиданности, когда старший мальчик Салли Бен сообщил, что его кровать давно мокрая. Значит, вода с крыши просачивалась и в окна детской спальни.
– Бедному Идену придется чистить крышу по всему периметру, – со вздохом протянула Салли и вдруг улыбнулась – И смех и горе, – вытирая слезы, продолжала она. – А дождь не унимается. Иден небось промок до нитки. Дети с ног валятся, спать хотят, а Бену даже некуда лечь… – Салли по-ребячьи шмыгнула носом. – Господи, а я и не знаю, как зовут вас, чудесная гостья, добрая помощница!
– Меня зовут Ханна Ло… Ханна, – вовремя остановилась она. – Я… Мы с Иденом работаем вместе.
Ханне стало неловко, и под предлогом необходимости сообщить Идену о потоке в детской она выскочила на улицу.
– Уходите! Промокнете в два счета! – прокричал он. Ханна тщетно пыталась укрыться под навесом крыльца.
– Я только хочу сказать, что вода пробирается и с той стороны крыши! – в ответ крикнула она.
Невеселое известие, казалось, нисколько не обескуражило Хартфилда. Вид у него был решительный и бодрый, хотя Ханна видела, что на нем нет сухой нитки. Штормовку он сбросил, она валялась у порога. Наверное, неудобно работать в такой тяжелой одежде. Волосы у него были мокрые и сосульками свисали на лоб. С них капала вода. Рукава плаща Иден закатал, тем самым подписав смертный приговор своей голубой сорочке. Брюки промокли, прилипли к ногам. Но голос его звучал почти жизнерадостно.
– Здесь я почти закончил. Стоки свободны. Внутри сейчас перестанет лить. Перехожу на ту сторону! Лестницу перетащу прямо через крышу. Все, уходите, Ханна!
Она повиновалась и вновь начала битву с сырыми тряпками. Салли сидела с двухлетним Джеффри, читала ему перед сном, укладывала в постель. Ханне тоже достался «кавалер» – четырехлетний Бен. Он ходил за нею как привязанный, всячески «помогал» и донимал вопросами, например, не придется ли ему сегодня спать в дождевике.
Только к половине одиннадцатого вечера потоп был остановлен. Дождь все шел, хотя и не представлял теперь для дома прямой угрозы. Джеффри давно сопел в своей кроватке, а Бен в полном восторге улегся прямо на полу, где мать устроила ему постель из пляжных матрацев и множества одеял. В детской были мокрые стены, ковры, кровать Бена, но все это подлежало «консервативному лечению». Например, детские постельные принадлежности отнесли на просушку в гараж, где стоял большой безопасный электрорадиатор.
Ханна загрузила в стиральную машину последнюю партию грязных и мокрых полотенец и со спокойной совестью покинула свой пост. В этот момент она и столкнулась с Иденом, который, только что поставив лестницу на место, через гараж прошел в дом. Прорезиненный плащ не спас его костюм, пропитавшийся влагой и грязью. Вытирая с лица дождевые капли. Иден оставил на носу и щеке буро-черные полосы. Больше часа он работал с полным напряжением сил. Он устал, взмок, промок. Дыхание его было тяжелым, но ровным, без намека на одышку. Ханна вдруг почувствовала такую тягу к нему, такую жалость и нежность, что ей стало жутко.
– Боюсь, в комнаты мне в таком виде лучше не ходить, – сказал Хартфилд. – Спросите Салли, может, у нее… может, Стив оставил какие-нибудь вещи, которые подойдут мне.
– Конечно, сейчас спрошу.
– И для себя попросите что-нибудь, – суховато добавил он.
– Для меня? Зачем? Ох…
Ханна оглядела свою одежду и только теперь поняла, что сама изрядно промокла. Результат пробежек в обнимку с ведрами и тряпками, мелькнуло у нее. Рукава тонкой блузки стали липкими и влажными, на груди ткань от воды изменила цвет и стала полупрозрачной. Ханна смутилась. Мокрая материя облепила тело, рельефно выделяя груди, подчеркивая все подробности…
– Да, наверное, у Салли что-нибудь найдется, – поспешно пробормотала девушка и убежала в глубь дома.
У Салли нашлось все: светло-лиловый пуловер для Ханны и серый трикотажный костюм для Идена. Жестоко было заставлять Хартфилда ждать, но Ханна предпочла сначала обслужить себя. Еще раз показываться ему в таком виде ей однозначно не хотелось. Она закрылась в ванной, сняла сырую блузку и бюстгалтер, который тоже пострадал, наскоро вытерлась клочком сухой материи, потому что полотенец давно не было, и переоделась. Только после этого она понесла сухую одежду Хартфилду.
– Полотенце есть? – сразу спросил он.
– Да вы смеетесь!
– Действительно, глупый вопрос.
Иден оглядел полки гаражного чулана и остановил свой выбор на детском «автомобильном» фланелевом одеяльце. Он, как сумел, стер воду и грязь с лица, рук, шеи и начал расстегивать тяжелую от воды рубашку.
– Пойду посмотрю, не нужна ли помощь Салли, – торопливо пробормотала Ханна, выскакивая в коридор. Она успела заметить широкую мускулистую мужскую грудь, покрытую темными волосками. Успела заметить, потому что хотела успеть?.. Смущение девушки нарастало.
Салли была на кухне. Она немного успокоилась и теперь кипятила молоко для какао.
– А ну-ка садитесь, отдыхайте, – скомандовала Ханна, подходя к плите. – На вас лица нет.
– Да? Спасибо…
Иден вошел как раз вовремя. Молоко начало пениться, и Ханна быстро разлила его по кружкам, куда уже насыпала какао-порошок и сахар. Все трое уселись вокруг кухонного стола, наслаждаясь покоем, тишиной и теплом.
Волосы Идена были еще влажными, но уже не висели прядями, а привычно закручивались мягкими колечками. Сбоку на шее остался несмытый один грязный подтек, и Ханна вдруг ощутила странное желание вытереть его. Костюм Стива был ему коротковат и широковат в плечах, но отнюдь не уродовал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
– Нет-нет! Я буду сбрасывать листья прямо на землю. Так быстрее. А уж в конце недели соберу их, вычищу двор.
– Да, конечно, – пришлось согласиться Ханне. Дорога была каждая минута. Иначе эти реки и вовсе снесут крышу. Девушка прикрыла гараж и вернулась в гостиную, где застала рыдающую Салли в окружении рыдающих детей.
– Льет уже в детской… У меня нет больше ни полотенца, ничего…
– Скатерти? Наволочки? – деловито предлагала Ханна.
Салли вытерла слезы и встала.
– А что, это мысль!
– Подождите! Может, в вашей стиральной машине есть сушилка, тогда мы заложим туда все мокрое трепье, и через десять минут будет готова вторая партия.
– Точно! Идите сюда.
Салли приободрилась, быстро проводила Ханну к стиральной машине, около которой лежали две кипы детского белья – грязное и чистое. Хозяйка вернулась к детям, а Ханна принялась за дело.
Все сырые полотенца она принесла в пластмассовых ведрах, которые, увы, некуда было подставлять, так как вода по стеклам лилась тонким слоем, а не струями. Следующие полчаса Ханна как челнок бегала от окон к сушилке и обратно то с ведрами мокрого барахла, то с ворохом высушенного.
Обе женщины вздрогнули от неожиданности, когда старший мальчик Салли Бен сообщил, что его кровать давно мокрая. Значит, вода с крыши просачивалась и в окна детской спальни.
– Бедному Идену придется чистить крышу по всему периметру, – со вздохом протянула Салли и вдруг улыбнулась – И смех и горе, – вытирая слезы, продолжала она. – А дождь не унимается. Иден небось промок до нитки. Дети с ног валятся, спать хотят, а Бену даже некуда лечь… – Салли по-ребячьи шмыгнула носом. – Господи, а я и не знаю, как зовут вас, чудесная гостья, добрая помощница!
– Меня зовут Ханна Ло… Ханна, – вовремя остановилась она. – Я… Мы с Иденом работаем вместе.
Ханне стало неловко, и под предлогом необходимости сообщить Идену о потоке в детской она выскочила на улицу.
– Уходите! Промокнете в два счета! – прокричал он. Ханна тщетно пыталась укрыться под навесом крыльца.
– Я только хочу сказать, что вода пробирается и с той стороны крыши! – в ответ крикнула она.
Невеселое известие, казалось, нисколько не обескуражило Хартфилда. Вид у него был решительный и бодрый, хотя Ханна видела, что на нем нет сухой нитки. Штормовку он сбросил, она валялась у порога. Наверное, неудобно работать в такой тяжелой одежде. Волосы у него были мокрые и сосульками свисали на лоб. С них капала вода. Рукава плаща Иден закатал, тем самым подписав смертный приговор своей голубой сорочке. Брюки промокли, прилипли к ногам. Но голос его звучал почти жизнерадостно.
– Здесь я почти закончил. Стоки свободны. Внутри сейчас перестанет лить. Перехожу на ту сторону! Лестницу перетащу прямо через крышу. Все, уходите, Ханна!
Она повиновалась и вновь начала битву с сырыми тряпками. Салли сидела с двухлетним Джеффри, читала ему перед сном, укладывала в постель. Ханне тоже достался «кавалер» – четырехлетний Бен. Он ходил за нею как привязанный, всячески «помогал» и донимал вопросами, например, не придется ли ему сегодня спать в дождевике.
Только к половине одиннадцатого вечера потоп был остановлен. Дождь все шел, хотя и не представлял теперь для дома прямой угрозы. Джеффри давно сопел в своей кроватке, а Бен в полном восторге улегся прямо на полу, где мать устроила ему постель из пляжных матрацев и множества одеял. В детской были мокрые стены, ковры, кровать Бена, но все это подлежало «консервативному лечению». Например, детские постельные принадлежности отнесли на просушку в гараж, где стоял большой безопасный электрорадиатор.
Ханна загрузила в стиральную машину последнюю партию грязных и мокрых полотенец и со спокойной совестью покинула свой пост. В этот момент она и столкнулась с Иденом, который, только что поставив лестницу на место, через гараж прошел в дом. Прорезиненный плащ не спас его костюм, пропитавшийся влагой и грязью. Вытирая с лица дождевые капли. Иден оставил на носу и щеке буро-черные полосы. Больше часа он работал с полным напряжением сил. Он устал, взмок, промок. Дыхание его было тяжелым, но ровным, без намека на одышку. Ханна вдруг почувствовала такую тягу к нему, такую жалость и нежность, что ей стало жутко.
– Боюсь, в комнаты мне в таком виде лучше не ходить, – сказал Хартфилд. – Спросите Салли, может, у нее… может, Стив оставил какие-нибудь вещи, которые подойдут мне.
– Конечно, сейчас спрошу.
– И для себя попросите что-нибудь, – суховато добавил он.
– Для меня? Зачем? Ох…
Ханна оглядела свою одежду и только теперь поняла, что сама изрядно промокла. Результат пробежек в обнимку с ведрами и тряпками, мелькнуло у нее. Рукава тонкой блузки стали липкими и влажными, на груди ткань от воды изменила цвет и стала полупрозрачной. Ханна смутилась. Мокрая материя облепила тело, рельефно выделяя груди, подчеркивая все подробности…
– Да, наверное, у Салли что-нибудь найдется, – поспешно пробормотала девушка и убежала в глубь дома.
У Салли нашлось все: светло-лиловый пуловер для Ханны и серый трикотажный костюм для Идена. Жестоко было заставлять Хартфилда ждать, но Ханна предпочла сначала обслужить себя. Еще раз показываться ему в таком виде ей однозначно не хотелось. Она закрылась в ванной, сняла сырую блузку и бюстгалтер, который тоже пострадал, наскоро вытерлась клочком сухой материи, потому что полотенец давно не было, и переоделась. Только после этого она понесла сухую одежду Хартфилду.
– Полотенце есть? – сразу спросил он.
– Да вы смеетесь!
– Действительно, глупый вопрос.
Иден оглядел полки гаражного чулана и остановил свой выбор на детском «автомобильном» фланелевом одеяльце. Он, как сумел, стер воду и грязь с лица, рук, шеи и начал расстегивать тяжелую от воды рубашку.
– Пойду посмотрю, не нужна ли помощь Салли, – торопливо пробормотала Ханна, выскакивая в коридор. Она успела заметить широкую мускулистую мужскую грудь, покрытую темными волосками. Успела заметить, потому что хотела успеть?.. Смущение девушки нарастало.
Салли была на кухне. Она немного успокоилась и теперь кипятила молоко для какао.
– А ну-ка садитесь, отдыхайте, – скомандовала Ханна, подходя к плите. – На вас лица нет.
– Да? Спасибо…
Иден вошел как раз вовремя. Молоко начало пениться, и Ханна быстро разлила его по кружкам, куда уже насыпала какао-порошок и сахар. Все трое уселись вокруг кухонного стола, наслаждаясь покоем, тишиной и теплом.
Волосы Идена были еще влажными, но уже не висели прядями, а привычно закручивались мягкими колечками. Сбоку на шее остался несмытый один грязный подтек, и Ханна вдруг ощутила странное желание вытереть его. Костюм Стива был ему коротковат и широковат в плечах, но отнюдь не уродовал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41