А теперь про продавщицу в магазине, где вы покупали оловянные тарелки. А теперь про то, как папа учил бармена делать "манхэттен".
Чувствовалось, что Сара Луиза неплохо подкована. Неужели родители ничего не говорили ей про Эрику?
– Да, кстати, вам привет от Эрики, – сказал я. – Она была очень рада с вами познакомиться.
– Ах, ну конечно, Эрика, – сказала Сисси, – никак не могла вспомнить, как ее звали.
– Потратила на нас массу времени, показала весь Восточный Берлин, – добавил Симс. – Внимательная девушка.
На этом разговор про Эрику закончился. Вскоре он вообще перешел на университетскую футбольную команду – тему, гораздо более близкую собравшимся, – и стал громче и оживленнее. Через какое-то время я неожиданно столкнулся с Уэйдом Уоллесом. В списке гостей его имени не было, и я даже не знал, что он в Нашвилле.
– Извини за опоздание, – сказал он, – прямо сейчас из Атланты. Ну, здорово.
– Чем занимаешься? – спросил я.
– Разве Колдуэллы тебе не сказали?
– Что именно?
– Я тоже работаю в "Камберленд Вэлли". Так что мы теперь с тобой сотрудники.
– Ну и как тебе?
– Отлично. Да, слушай, страшно рад, что ты не женился. А то тут до меня доходили всякие слухи.
– От кого?
– Да так, вообще. Говорят, ты там спутался с какой-то библиотекаршей. Только этого тебе сейчас не хватало – повесить на шею стерву.
– Никакая она не стерва.
– Это – там, а здесь все было бы по-другому. Прости – мне надо поговорить с Симсом.
Вскоре Симс сказал, что завтра рабочий день, и им с Сисси пора домой.
– Сара Луиза, – обратился он к дочери, – ты поедешь с нами или еще останешься?
Сара Луиза неопределенно пожала плечами и взглянула на меня; все прочие также посмотрели в мою сторону, а мама толкнула меня в бок.
– С удовольствием тебя провожу, – сказал я. Когда гости разошлись, я повез Сару Луизу домой. По дороге она не закрывала рта, и меня несколько раз подмывало рассказать ей все: и то, что я люблю другую, и то, что скоро уеду назад в Берлин, но нужные слова никак не шли на ум, потому что мысли мои были заняты совсем другим. Мне просто не верилось, что всем, с кем я сегодня беседовал, было глубоко наплевать на то, чем я занимался эти три года. Ни моя полная опасностей и приключений жизнь, ни мои самобытные идеи нисколько их не интересовали.
И я представил себе, что было бы, если бы я вернулся с Луны. Вот ко мне подходит Сэнфорд Адамс и говорит:
– Слушай, тут про тебя рассказывают, что ты вроде как слетал на Луну.
– Да, – отвечаю я, – я был первым человеком, ступившим на лунную поверхность.
– Ну, насчет Луны я не спец, зато в недвижимости кое-что смыслю: мы тут с Уэббом Перкинсом проворачиваем одно дело с участками в Грин-Хиллз – представляешь, там будет крупнейший в Нашвилле торговый центр! Сейчас я тебе все расскажу.
Когда мы выехали на дорогу, ведущую к дому, я все еще бился над этой загадкой, а Сара Луиза по-прежнему щебетала. Не доезжая до боковой просеки, где мы, бывало, останавливались, она вдруг умолкла, потом сказала:
– Давай свернем.
То, что Саре Луизе хватит смелости предложить такое, уже приходило мне в голову, и ответ уже был готов – твердое «нет», – но тут я ощутил ее руку на своем бедре. Три недели, проведенные без женской ласки – сперва в море, потом в пункте демобилизации, – сделали меня несколько возбудимым. Моментально вспомнилась старая присказка насчет того, что члену совесть не указ, и я понял, насколько она справедлива.
В следующую минуту машина уже катилась по просеке, потом Сара Луиза выключила фары и зажигание, и мы остановились. Когда она забралась на меня, я все еще чувствовал себя хозяином положения. Все, что она может сделать с моим членом, подумал я, я могу с тем же успехом сделать и сам. Когда ей надоест целоваться и она полезет мне в штаны, я приму необходимые меры обороны. Со мной эти штучки больше не пройдут! Некоторое время все действительно шло по заведенному порядку, и я ждал момента, когда Сара Луиза расстегнет на себе кофточку и попытается расстегнуть мою заветную молнию. Вместо этого она вдруг скользнула с сиденья на пол и начала целовать через брюки мой пенис. Меня разобрало такое любопытство, что я позволил ей вытащить его наружу. Намерения у Сары Луизы и вправду оказались самые серьезные: сперва она лизала член, будто это был леденец на палочке, потом, когда он начал подергиваться, засунула его себе в рот и застонала.
Конечно, я сразу усек, в чем тут фокус, но усек-то усек, а что толку. Длительное воздержание сделало свое дело. И у кого она только всего этого набралась? Не у Фреда ли Зиммермана? Что ж, и от него хоть какая-то вышла польза. Не успела Сара Луиза поразить меня своим новым искусством, как я почувствовал, что фонтанирую, словно гейзер. Когда все кончилось, меня охватило такое умиротворение, что я даже не заметил, проглотила она или выплюнула. Через минуту я ощутил легкие прикосновения бумажной салфетки и услышал голос Сары Луизы:
– Ну вот, теперь ему хорошо, он снова в своем домике.
Конечно, я мог бы сообщить ей все, что собирался, когда выруливал на главную аллею или когда мы подъезжали к дому, но в голове царил такой кавардак, что мне стоило невероятных усилий не съехать в кювет. Да и потом – разве позволительно джентльмену порывать отношения с дамой, которая только что сосала ему член? Нет, лучше подождать. У дверей Сара Луиза напомнила мне, что завтра у них прием. Перспектива еще одного такого же вечера мне никак не улыбалась, и я ответил, что хотел бы побыть с родителями. "Так они тоже будут, – сказала Сара Луиза, – и они, и все, кто был сегодня, и еще много-много народу". Выхода не было. Я поцеловал Сару Луизу – по-братски, как я надеялся, – но тут же ощутил у себя во рту ее язык. Когда я шел назад к машине, у меня было странное чувство, будто я попробовал собственной спермы.
Когда я вернулся, родители уже легли спать, оставив записку с выражением радости по поводу того, что я снова дома. Я начал подозревать, что они меня просто избегают, и подозрение это усилилось на следующее утро. Я встал в полвосьмого – задолго, по моим предположениям, до того, как отцу идти на работу, – но дома обнаружил лишь нашу домработницу Наоми и еще одну записку. В записке говорилось, что у отца деловой завтрак, мама тоже отправилась по делам и они безумно рады моему возвращению, а Наоми сказала:
– Только сейчас и ушли. Хозяйка сказала – будет поздно: две встречи у нее да еще обед. Но они уж вам так рады, так рады.
Когда я готовил речь, предназначавшуюся для родителей, мне как-то в голову не приходило, что мне ее не перед кем будет произнести. Я занялся тем, что распаковал чемоданы, потом зашел в университет, но когда вернулся днем домой, там опять была одна Наоми.
– Мама ваша звонила, – сообщила она, – говорит, задерживается, управится только к вечеру, когда вам в гости идти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
Чувствовалось, что Сара Луиза неплохо подкована. Неужели родители ничего не говорили ей про Эрику?
– Да, кстати, вам привет от Эрики, – сказал я. – Она была очень рада с вами познакомиться.
– Ах, ну конечно, Эрика, – сказала Сисси, – никак не могла вспомнить, как ее звали.
– Потратила на нас массу времени, показала весь Восточный Берлин, – добавил Симс. – Внимательная девушка.
На этом разговор про Эрику закончился. Вскоре он вообще перешел на университетскую футбольную команду – тему, гораздо более близкую собравшимся, – и стал громче и оживленнее. Через какое-то время я неожиданно столкнулся с Уэйдом Уоллесом. В списке гостей его имени не было, и я даже не знал, что он в Нашвилле.
– Извини за опоздание, – сказал он, – прямо сейчас из Атланты. Ну, здорово.
– Чем занимаешься? – спросил я.
– Разве Колдуэллы тебе не сказали?
– Что именно?
– Я тоже работаю в "Камберленд Вэлли". Так что мы теперь с тобой сотрудники.
– Ну и как тебе?
– Отлично. Да, слушай, страшно рад, что ты не женился. А то тут до меня доходили всякие слухи.
– От кого?
– Да так, вообще. Говорят, ты там спутался с какой-то библиотекаршей. Только этого тебе сейчас не хватало – повесить на шею стерву.
– Никакая она не стерва.
– Это – там, а здесь все было бы по-другому. Прости – мне надо поговорить с Симсом.
Вскоре Симс сказал, что завтра рабочий день, и им с Сисси пора домой.
– Сара Луиза, – обратился он к дочери, – ты поедешь с нами или еще останешься?
Сара Луиза неопределенно пожала плечами и взглянула на меня; все прочие также посмотрели в мою сторону, а мама толкнула меня в бок.
– С удовольствием тебя провожу, – сказал я. Когда гости разошлись, я повез Сару Луизу домой. По дороге она не закрывала рта, и меня несколько раз подмывало рассказать ей все: и то, что я люблю другую, и то, что скоро уеду назад в Берлин, но нужные слова никак не шли на ум, потому что мысли мои были заняты совсем другим. Мне просто не верилось, что всем, с кем я сегодня беседовал, было глубоко наплевать на то, чем я занимался эти три года. Ни моя полная опасностей и приключений жизнь, ни мои самобытные идеи нисколько их не интересовали.
И я представил себе, что было бы, если бы я вернулся с Луны. Вот ко мне подходит Сэнфорд Адамс и говорит:
– Слушай, тут про тебя рассказывают, что ты вроде как слетал на Луну.
– Да, – отвечаю я, – я был первым человеком, ступившим на лунную поверхность.
– Ну, насчет Луны я не спец, зато в недвижимости кое-что смыслю: мы тут с Уэббом Перкинсом проворачиваем одно дело с участками в Грин-Хиллз – представляешь, там будет крупнейший в Нашвилле торговый центр! Сейчас я тебе все расскажу.
Когда мы выехали на дорогу, ведущую к дому, я все еще бился над этой загадкой, а Сара Луиза по-прежнему щебетала. Не доезжая до боковой просеки, где мы, бывало, останавливались, она вдруг умолкла, потом сказала:
– Давай свернем.
То, что Саре Луизе хватит смелости предложить такое, уже приходило мне в голову, и ответ уже был готов – твердое «нет», – но тут я ощутил ее руку на своем бедре. Три недели, проведенные без женской ласки – сперва в море, потом в пункте демобилизации, – сделали меня несколько возбудимым. Моментально вспомнилась старая присказка насчет того, что члену совесть не указ, и я понял, насколько она справедлива.
В следующую минуту машина уже катилась по просеке, потом Сара Луиза выключила фары и зажигание, и мы остановились. Когда она забралась на меня, я все еще чувствовал себя хозяином положения. Все, что она может сделать с моим членом, подумал я, я могу с тем же успехом сделать и сам. Когда ей надоест целоваться и она полезет мне в штаны, я приму необходимые меры обороны. Со мной эти штучки больше не пройдут! Некоторое время все действительно шло по заведенному порядку, и я ждал момента, когда Сара Луиза расстегнет на себе кофточку и попытается расстегнуть мою заветную молнию. Вместо этого она вдруг скользнула с сиденья на пол и начала целовать через брюки мой пенис. Меня разобрало такое любопытство, что я позволил ей вытащить его наружу. Намерения у Сары Луизы и вправду оказались самые серьезные: сперва она лизала член, будто это был леденец на палочке, потом, когда он начал подергиваться, засунула его себе в рот и застонала.
Конечно, я сразу усек, в чем тут фокус, но усек-то усек, а что толку. Длительное воздержание сделало свое дело. И у кого она только всего этого набралась? Не у Фреда ли Зиммермана? Что ж, и от него хоть какая-то вышла польза. Не успела Сара Луиза поразить меня своим новым искусством, как я почувствовал, что фонтанирую, словно гейзер. Когда все кончилось, меня охватило такое умиротворение, что я даже не заметил, проглотила она или выплюнула. Через минуту я ощутил легкие прикосновения бумажной салфетки и услышал голос Сары Луизы:
– Ну вот, теперь ему хорошо, он снова в своем домике.
Конечно, я мог бы сообщить ей все, что собирался, когда выруливал на главную аллею или когда мы подъезжали к дому, но в голове царил такой кавардак, что мне стоило невероятных усилий не съехать в кювет. Да и потом – разве позволительно джентльмену порывать отношения с дамой, которая только что сосала ему член? Нет, лучше подождать. У дверей Сара Луиза напомнила мне, что завтра у них прием. Перспектива еще одного такого же вечера мне никак не улыбалась, и я ответил, что хотел бы побыть с родителями. "Так они тоже будут, – сказала Сара Луиза, – и они, и все, кто был сегодня, и еще много-много народу". Выхода не было. Я поцеловал Сару Луизу – по-братски, как я надеялся, – но тут же ощутил у себя во рту ее язык. Когда я шел назад к машине, у меня было странное чувство, будто я попробовал собственной спермы.
Когда я вернулся, родители уже легли спать, оставив записку с выражением радости по поводу того, что я снова дома. Я начал подозревать, что они меня просто избегают, и подозрение это усилилось на следующее утро. Я встал в полвосьмого – задолго, по моим предположениям, до того, как отцу идти на работу, – но дома обнаружил лишь нашу домработницу Наоми и еще одну записку. В записке говорилось, что у отца деловой завтрак, мама тоже отправилась по делам и они безумно рады моему возвращению, а Наоми сказала:
– Только сейчас и ушли. Хозяйка сказала – будет поздно: две встречи у нее да еще обед. Но они уж вам так рады, так рады.
Когда я готовил речь, предназначавшуюся для родителей, мне как-то в голову не приходило, что мне ее не перед кем будет произнести. Я занялся тем, что распаковал чемоданы, потом зашел в университет, но когда вернулся днем домой, там опять была одна Наоми.
– Мама ваша звонила, – сообщила она, – говорит, задерживается, управится только к вечеру, когда вам в гости идти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125