В течение трехчасовой поездки курносый паровозик тянет четыре коротеньких вагона вверх по семидесятипятимильному зигзагообразному пути мимо ферм и деревень, над ущельями, которые кажутся бездонными, огибая крутые бока высоких скалистых утесов, открывая взгляду горный простор на многие мили во всех направлениях, и, прорвавшись наконец сквозь облака, причаливает на вокзале «Мачу-Пикчу терминалес».
Крыши Куско уплыли вниз, и даже храм Виракочи – Кафедральный собор – уменьшился настолько, что стал казаться маленьким на фоне огромных пиков Анд и широко распахнувшихся долин.
Кэтрин нервничала. С момента, как она проснулась утром, ее не оставляло чувство, что за ними следят: колоссальная машина начала работать против них; шестерни пришли в движение, и единый механизм сосредоточил всю свою энергию на том, чтобы выследить их и настичь. Она пробежалась взглядом по лицам в вагончике. Все больше крестьяне. Один-два туриста.
«Стоп, повода для волнения нет. Во всяком случае, пока».
Кэтрин покосилась на Рутерфорда и с облегчением вздохнула.
Рутерфорд, достав из рюкзака «Мифологию Анд» Каддена, читал главу о Виракоче, которую отметил еще накануне вечером. Взгляд его скользил по странице, и все это время рассудок напряженно работал. Что-то показалось ему знакомым, но что именно?
«…Виракоча пришел издалека – он пришел из-за моря. Он был белым человеком. Высоким и сильным, с голубыми глазами и длинной белой бородой. Он принес людям блага цивилизации и насаждал их мирным путем. Но однажды злые люди устроили против него заговор. Когда Виракоча вернулся из путешествия, они прогнали его – и он отправился к морю вниз по реке. Настанет день – и он вернется».
Внезапно Джеймса осенило.
– Кэтрин! А я, похоже, кое-что нашел. Кажется, я понял, над чем работал профессор.
Кэтрин в этот момент любовалась сказочным видом за окном. Она с удивлением повернулась к Рутерфорду.
– О чем это вы?
– Кажется, я нашел повторяющийся образ. В своей записке профессор Кент сообщил, что раскрыл секрет истинной истории мира, скрытой в старых мифах и легендах. С того момента я не переставая думал, что же конкретно имел в виду профессор, говоря об «истинной истории». Если в сюжетах всех мифов в замаскированном виде присутствует эта самая история, то в преданиях народов мира, сложившихся абсолютно независимо друг от друга, должен существовать некий лейтмотив – повторяющийся образ.
Кэтрин озадаченно смотрела на него:
– Как это?
– Вот смотрите: легенда о потопе встречается буквально повсюду. Профессор считает исторически достоверным факт мировой катастрофы, уничтожившей прежде существовавшую передовую цивилизацию. Но ведь предания народов, разбросанных по всему миру, рассказывают примерно о том же, пусть с небольшими различиями. И тут, когда я читал легенду о Виракоче, я вдруг понял…
– Что?
– …что в ней в общих чертах рассказывается о том же, о чем в легенде об Осирисе, самом популярном египетском божестве. Это же шаблон, повторяющийся образ. И в этом я улавливаю смысл. Все культуры обрастают множеством незначительных легенд, но главные, «центральные» предания всегда остаются самыми сильными. Они живут столетиями, даже тысячелетиями. Спрячь истинную историю в эти предания – и она не пропадет. Вот и здесь, чую, кроется параллель между Виракочей и египетским богом Осирисом – а значит, существуют другие такого же масштаба «центральные» предания по всей земле.
– Но как такое возможно? – возразила Кэтрин. – Между этими культурами не существовало контакта: они по разные стороны Атлантики.
– А вы послушайте, – Рутерфорд зачитал Кэтрин отрывок о заговорщиках, прогнавших Виракочу, и его последующем путешествии на лодке к берегу моря и сразу же принялся пересказывать Кэтрин египетскую легенду. – Осирис – бог возрождения, царь загробного мира. Со своими последователями он пришел в Египет давным-давно и принес блага цивилизации. Как Виракоча (и как Иисус Христос), он был человеком миролюбивым и, никогда не применяя силу, добивался своего лишь убеждением и собственным примером. Спустя какое-то время Осирис собрался в путь – нести другим народам радости цивилизации. Он пообещал египтянам вернуться и временным правителем оставил вместо себя своего брата Сета. Но Сет, к тому времени уже остро завидовавший Осирису, тут же смекнул, что отъезд брата – прекрасный шанс устроить против него заговор. Вокруг него собрались семьдесят два сторонника. Когда Осирис возвратился из странствий, к перевороту все было готово. Сет устроил грандиозный пир в честь возвращения брата, центральной частью которого была игра – специально для нее по его приказу изготовили изумительной красоты саркофаг, и достаться он должен был тому, кому придется впору. Примерялись все гости – и никому саркофаг не подошел. Настал черед Осириса, он забрался в саркофаг и лег. В то же мгновение семьдесят два заговорщика бросились к саркофагу, захлопнули крышку, заколотили гвоздями и запаяли свинцом. Саркофаг они сбросили в Нил, по которому тот поплыл к морю, прибившись затем к берегу в местечке под названием Библ… Связь этих преданий заметит каждый, – продолжил Рутерфорд. – Можно проследить отголоски даже в истории Иисуса Христа: бородатый человек, пришедший с миром, ходит по воде, в результате заговора погибает, тело его помещают в гробницу. И во всех трех легендах непременно упоминается о том, что их главные герои в один прекрасный день вернутся.
– Вы правы – просто невероятно…
– Вот именно! К тому же это больше, чем просто совпадение. Виракоча и Осирис – одно и то же действующее лицо, точно вам говорю. Именно в таких легендах и кроется шифр. Сам факт, что одно и то же по смыслу предание сохранялось в двух разделенных океаном и ничем не связанных культурах на протяжении неизвестного количества тысяч лет, свидетельствует о том, что эти предания являются идеальными носителями древнего послания.
– И что, Джеймс, вы уже догадываетесь, каков этот скрытый смысл?
– Нет – пока нет, но теперь мы по крайней мере знаем, откуда плясать. – Рутерфорд вновь откинулся на спинку сиденья и погрузился в размышления о мировой мифологии.
Пока состав медленно карабкался вверх по долгому извилистому пути, перед глазами путешественников все шире разворачивались захватывающие картины. Почти отвесные склоны лощин были плотно укрыты буйной тропической зеленью. Сама мысль о подъеме по этим кручам каких-либо предметов для строительства храма в сердце горного массива, не говоря уж о гигантских каменных блоках, казалась настоящим безумием.
Наконец, сопя и постанывая, поезд выбрался на последний этап подъема: Мачу-Пикчу Пуэнтас-Руинас – перевалочный пункт на пути к знаменитым руинам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Крыши Куско уплыли вниз, и даже храм Виракочи – Кафедральный собор – уменьшился настолько, что стал казаться маленьким на фоне огромных пиков Анд и широко распахнувшихся долин.
Кэтрин нервничала. С момента, как она проснулась утром, ее не оставляло чувство, что за ними следят: колоссальная машина начала работать против них; шестерни пришли в движение, и единый механизм сосредоточил всю свою энергию на том, чтобы выследить их и настичь. Она пробежалась взглядом по лицам в вагончике. Все больше крестьяне. Один-два туриста.
«Стоп, повода для волнения нет. Во всяком случае, пока».
Кэтрин покосилась на Рутерфорда и с облегчением вздохнула.
Рутерфорд, достав из рюкзака «Мифологию Анд» Каддена, читал главу о Виракоче, которую отметил еще накануне вечером. Взгляд его скользил по странице, и все это время рассудок напряженно работал. Что-то показалось ему знакомым, но что именно?
«…Виракоча пришел издалека – он пришел из-за моря. Он был белым человеком. Высоким и сильным, с голубыми глазами и длинной белой бородой. Он принес людям блага цивилизации и насаждал их мирным путем. Но однажды злые люди устроили против него заговор. Когда Виракоча вернулся из путешествия, они прогнали его – и он отправился к морю вниз по реке. Настанет день – и он вернется».
Внезапно Джеймса осенило.
– Кэтрин! А я, похоже, кое-что нашел. Кажется, я понял, над чем работал профессор.
Кэтрин в этот момент любовалась сказочным видом за окном. Она с удивлением повернулась к Рутерфорду.
– О чем это вы?
– Кажется, я нашел повторяющийся образ. В своей записке профессор Кент сообщил, что раскрыл секрет истинной истории мира, скрытой в старых мифах и легендах. С того момента я не переставая думал, что же конкретно имел в виду профессор, говоря об «истинной истории». Если в сюжетах всех мифов в замаскированном виде присутствует эта самая история, то в преданиях народов мира, сложившихся абсолютно независимо друг от друга, должен существовать некий лейтмотив – повторяющийся образ.
Кэтрин озадаченно смотрела на него:
– Как это?
– Вот смотрите: легенда о потопе встречается буквально повсюду. Профессор считает исторически достоверным факт мировой катастрофы, уничтожившей прежде существовавшую передовую цивилизацию. Но ведь предания народов, разбросанных по всему миру, рассказывают примерно о том же, пусть с небольшими различиями. И тут, когда я читал легенду о Виракоче, я вдруг понял…
– Что?
– …что в ней в общих чертах рассказывается о том же, о чем в легенде об Осирисе, самом популярном египетском божестве. Это же шаблон, повторяющийся образ. И в этом я улавливаю смысл. Все культуры обрастают множеством незначительных легенд, но главные, «центральные» предания всегда остаются самыми сильными. Они живут столетиями, даже тысячелетиями. Спрячь истинную историю в эти предания – и она не пропадет. Вот и здесь, чую, кроется параллель между Виракочей и египетским богом Осирисом – а значит, существуют другие такого же масштаба «центральные» предания по всей земле.
– Но как такое возможно? – возразила Кэтрин. – Между этими культурами не существовало контакта: они по разные стороны Атлантики.
– А вы послушайте, – Рутерфорд зачитал Кэтрин отрывок о заговорщиках, прогнавших Виракочу, и его последующем путешествии на лодке к берегу моря и сразу же принялся пересказывать Кэтрин египетскую легенду. – Осирис – бог возрождения, царь загробного мира. Со своими последователями он пришел в Египет давным-давно и принес блага цивилизации. Как Виракоча (и как Иисус Христос), он был человеком миролюбивым и, никогда не применяя силу, добивался своего лишь убеждением и собственным примером. Спустя какое-то время Осирис собрался в путь – нести другим народам радости цивилизации. Он пообещал египтянам вернуться и временным правителем оставил вместо себя своего брата Сета. Но Сет, к тому времени уже остро завидовавший Осирису, тут же смекнул, что отъезд брата – прекрасный шанс устроить против него заговор. Вокруг него собрались семьдесят два сторонника. Когда Осирис возвратился из странствий, к перевороту все было готово. Сет устроил грандиозный пир в честь возвращения брата, центральной частью которого была игра – специально для нее по его приказу изготовили изумительной красоты саркофаг, и достаться он должен был тому, кому придется впору. Примерялись все гости – и никому саркофаг не подошел. Настал черед Осириса, он забрался в саркофаг и лег. В то же мгновение семьдесят два заговорщика бросились к саркофагу, захлопнули крышку, заколотили гвоздями и запаяли свинцом. Саркофаг они сбросили в Нил, по которому тот поплыл к морю, прибившись затем к берегу в местечке под названием Библ… Связь этих преданий заметит каждый, – продолжил Рутерфорд. – Можно проследить отголоски даже в истории Иисуса Христа: бородатый человек, пришедший с миром, ходит по воде, в результате заговора погибает, тело его помещают в гробницу. И во всех трех легендах непременно упоминается о том, что их главные герои в один прекрасный день вернутся.
– Вы правы – просто невероятно…
– Вот именно! К тому же это больше, чем просто совпадение. Виракоча и Осирис – одно и то же действующее лицо, точно вам говорю. Именно в таких легендах и кроется шифр. Сам факт, что одно и то же по смыслу предание сохранялось в двух разделенных океаном и ничем не связанных культурах на протяжении неизвестного количества тысяч лет, свидетельствует о том, что эти предания являются идеальными носителями древнего послания.
– И что, Джеймс, вы уже догадываетесь, каков этот скрытый смысл?
– Нет – пока нет, но теперь мы по крайней мере знаем, откуда плясать. – Рутерфорд вновь откинулся на спинку сиденья и погрузился в размышления о мировой мифологии.
Пока состав медленно карабкался вверх по долгому извилистому пути, перед глазами путешественников все шире разворачивались захватывающие картины. Почти отвесные склоны лощин были плотно укрыты буйной тропической зеленью. Сама мысль о подъеме по этим кручам каких-либо предметов для строительства храма в сердце горного массива, не говоря уж о гигантских каменных блоках, казалась настоящим безумием.
Наконец, сопя и постанывая, поезд выбрался на последний этап подъема: Мачу-Пикчу Пуэнтас-Руинас – перевалочный пункт на пути к знаменитым руинам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69