– Я очень счастлива, когда остаюсь со своей скукой наедине! – воскликнула Аби, едва не срываясь на истеричный визг.
Грудь у нее ходила ходуном, и она смотрела то на мать, то на сестру, не понимая, что полностью выдает себя. Бросив полотенце, она выскочила из дому.
– Мама, ты должна с ней поговорить. По-моему, она слишком увлеклась делами, – промурлыкала Ди, мешая матери мыть посуду.
– Нет, это с тобой надо поговорить, – ответила Клер таким тоном, что Ди вскинула на нее испуганные глаза, – вот уже четыре года Аби тащит на себе непомерный груз. У меня было время обо всем подумать, и совесть у меня нечиста. Я тоже виновата в том, что случилось с Аби. – Клер обняла младшую дочь и прижала к себе. – Аби не хотела, чтобы ты знала. Не хотела ничем обременять тебя. А мне кажется, пора тебе кое-что рассказать. Может, тогда ты поймешь, через что прошла Аби и почему она такая.
Сумерки Аби не любила. Не поймешь, то ли еще день, то ли уже вечер. Она сидела на пляже, подтянув колени к подбородку, и глядела, как набегающие волны лижут песок. Когда она прибежала на пляж, ярость уже оставила ее. Долго сердиться на Ди невозможно. Конечно же, Ди желает ей добра, да и зачем злиться, если правда на ее стороне. Аби действительно заглушила все женское в себе и превратилась в "евнуха", нет, в автомат – холодный безжизненный автомат, методично выполняющий свою работу. Но она ведь не всегда была такой. Было время, когда она шутила и смеялась, ездила на вечеринки и кокетничала с мужчинами. Аби позволила себе вспомнить прошлое и беззвучно прокляла роковую цепь событий, которые изменили ее жизнь и ее самое.
Она провела ладонью по мокрым глазам. Нет, дух ее не сломлен, но… Она сама, по своей воле обрекла себя на одиночество и эмоциональную пустоту. А Ди растет, цветет. Боже, как она, Аби, завидует сестре…
Говорят, никогда не поздно измениться самой, изменить свой образ жизни. "Говорят", – с иронией произнесла она про себя. Может быть, и ей пора все забыть и встряхнуться. А что если ей с помпой отпраздновать свое двадцатипятилетие? Аби тряхнула кудряшками. Не так-то легко избавляться от привычек и воспоминаний, не говоря уж о ночных кошмарах.
Аби вздохнула, ругая себя за слабость. Разве она не деловая женщина? Разве она не ладит с людьми? Наверное, все-таки надо принять приглашение спортивного комментатора или кого-нибудь из книготорговцев. В самом деле, почему бы ей не разделить с кем-нибудь из них ленч? Ничего в этом нет страшного. Пора наконец возвращаться к нормальной жизни.
– Пора, – повторила она вслух.
Аби встала, стряхнула с себя песок и направилась к дому.
– Хорошая погода для прогулки, – услышала она приятный мужской голос.
– Хорошая, – согласилась Аби.
Ник загородил ей дорогу. Аби стояла, смотрела на него и думала, почему каждый раз, когда они встречаются, она смущается и грубит, словно защищаясь от него.
– Мне хотелось с вами встретиться, – продолжал он, зорко вглядываясь в нее.
– Да?
– Я должен извиниться перед вами. У меня вовсе не было намерения сердить вас.
– Понимаю, – проговорила Аби, совершенно обезоруженная его словами и улыбкой. – Но когда я голодна, я становлюсь раздражительной.
Ник расхохотался, и Аби улыбнулась ему в ответ давно забытой улыбкой.
– Можно мне взглянуть на ваши картины? Во сколько вы завтра открываете магазин?
– Обычно у нас по понедельникам закрыто. Я там все привожу в порядок.
– Если вы меня пустите, обещаю вести себя очень тихо. Хотите, я принесу вам ленч? А? – Ник с затаенным дыханием ждал ответа.
– Это зависит от того, что вы мне предложите, – Аби самой понравилось, как непринужденно она это сказала.
– Тогда говорите "да" и будьте уверены, разочарованной не останетесь.
– Я приду к десяти. Дверь будет открыта, так что…
– Договорились, – сказал Ник. – Значит, до завтра.
Аби кивнула и, торопливо пожелав ему спокойной ночи, направилась к дому. Надо же, завтра у нее свидание – первое за четыре года. Ди просто в обморок упадет!
4
Ник толкнул дверь и едва не споткнулся о бутыль с краской; рядом валялся большой нож. Когда он нагнулся, чтобы убрать их с дороги, мороз пробежал у него по коже: на ноже были следы запекшейся крови.
– Аби! – крикнул он, выпуская из рук корзинку с ленчем.
Аби стояла, прислонившись к стене и прижимая к груди левую руку. Она была вся в крови. У него защемило сердце, когда он увидел ее посеревшее лицо.
– Почему бинт всегда невозможно найти, когда… он так необходим? – она попыталась изобразить улыбку. – Глупо получилось.
Ник ухватил ее за руку и крепко выругался. Ничего себе порез! Кровь хлестала – фонтаном. Он не стал терять времени, мгновенно вытащил чистый носовой платок и пережал артерию.
– Вы умудрились порезать артерию, мадемуазель, – мрачно сказал он. Свободной рукой он расстегнул и вытащил из брюк ремень, перетянул им руку поверх платка.
Аби побелела словно мел:
– Я не хотела…
В ушах у нее стоял звон, и она, замолчав, покачала головой. У нее все плыло перед глазами, потом стало темно, и она привалилась к плечу Ника.
– Только, ради Бога, не теряйте сознания, – Ник обнял ее за талию. – Держите руку повыше. Сейчас поедем в больницу, – спокойно и твердо говорил он, почти неся ее к двери, а потом усаживая в "мерседес".
Аби послушно держала руку над головой. В машине был кондиционер, и ей вроде бы стало немного легче дышать, тем более что Ник говорил и говорил что-то успокаивающее. Через несколько минут они уже были в больнице, где опытные медсестры, мгновенно оценив ситуацию, отвели их к доктору Клэймору.
– Аби, я думаю, мы должны поселить вас тут, – сказал, улыбаясь, доктор Клэймор. – Он снял с ее руки ремень и осторожно убрал окровавленный платок. – Знаете, я с самого ее младенчества только и делаю, что зашиваю, – усмехнулся доктор, обращаясь к Нику. – На лето она обычно приезжала сюда с теткой.
– Послушайте, у меня ведь ничего страшного. Ну промойте, завяжите. На вид всегда хуже, чем на самом деле.
– На сей раз на самом деле плохо, – твердо проговорил лысый доктор. – Ты повредила себе артерию. Придется зашивать.
Аби побледнела. Она не очень боялась боли, но запах спирта и вид иглы пугали ее.
– Нет, вы просто перевяжите. Ну покрепче…
– Аби, я бы тебе рот завязал с удовольствием, – сухо произнес доктор, не отвлекаясь от дела. – Ты совсем не умеешь себя вести.
– Позвольте мне, – сказал Ник.
Он быстро запрокинул ей голову и крепко прижался губами к ее рту.
Аби даже не почувствовала укола. Зато сердце у нее заколотилось как бешеное и по спине побежали мурашки.
– Очень интересный метод, – усмехнулся доктор Клэймор. – Впрочем, с повязкой вы тоже отлично справились, мистер…
– Маквэл. Ник Маквэл, – механически произнес Ник, с удовольствием наблюдая, как на щеках у Аби снова начинает играть румянец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28