– У каждого мужа есть мотив, разве нет?
– Я не знаю. Никогда не был женат.
– Да. – Он усмехнулся. – Я тоже, но если бы был…
– Развелись бы?
– Я хотел сказать, что наверняка нашел бы мотив. Он засмеялся и налил себе еще вина.
– По-вашему, у Нуна мог быть сообщник? – Этот вопрос не давал мне покоя с тех пор, как я увидел фотографию двух мужчин на берегу озера.
Даже подшофе Мэнсон мгновенно отреагировал на приманку перед собственным носом.
– С чего вы взяли?
– Просто подумал. Недавно видел похожее дело.
Мэнсон не стал спрашивать, что за дело, – знал, что я вру. Медленно, теребя ножку бокала, он сказал:
– Очень может быть. Вдвоем легче спрятать тело. Главная проблема… – Он улыбнулся. – Помимо нелегкой задачи найти желающего помочь тебе избавиться от трупа жены… главная проблема – найти того, кому можно верить. Если запахнет жареным или объявят награду, сообщник может сдать тебя с потрохами, чтобы спасти свою шкуру. Плюс к этому синдром Раскольникова. Желание покаяться не стоит недооценивать. Оно может быть очень сильным. – Он снял очки, помассировал виски и посмотрел на меня блеклыми усталыми глазами. – Но главное, чем больше людей знает о преступлении, тем больше шансов, что тебя поймают. Билл Нун прекрасно об этом знал. – Мэнсон подавил отрыжку. – Если у тебя нет доказательств, я скажу, что ты на ложном пути, приятель. Биллу пришлось бы найти сообщника, которому он мог всецело довериться, сообщника, не подверженного приступам совести, который не стал бы бахвалиться или болтать по пьяной лавочке. – Он пытливо уставился на меня и стал похож на собственный снимок с обложки, только голос звучал настойчиво, почти умоляюще. – Если ты что-то выяснишь, скажи мне. Я упомяну тебя в книге.
Я пообещал рассказать ему все подробности. Дрю Мэнсон кивнул, довольный, что добился от меня гарантий. Он водрузил очки на нос и огляделся в поисках официантки. Она заметила его взгляд и быстро подошла к нам. Мэнсон окинул ее крайне непедагогичным взглядом и улыбнулся, обнажая остатки брокколи между зубами.
– Обед превосходный, милочка. Думаю, мы готовы выбрать десерт.
X
Сидя на краю стола, я курил и смотрел на спящую Сильви. Рэй постучался и осторожно просунул в дверь голову. Его усы выглядели печальнее, чем когда-либо, но щеки горели, а глаза метались, как игральные кости. Я осмелился на улыбку, но в последние дни я тратил так много шарма, что совсем поиздержался. Рэй осмотрелся, успокоился, что драка закончилась, и что-то тихо сказал человеку за спиной. Затем уверенно кивнул, мол, да, никакой опасности, вошел в кабинет и закрыл дверь.
– Уильям.
Он покачал головой, словно утратил дар речи.
– Да, я знаю, Рэй, мне жаль.
– Нет, – твердо сказал он. – Это мне жаль, ты делал хорошее шоу.
Я последний раз затянулся и поискал глазами пепельницу, но обнаружил лишь смятые бумаги, перевернутый компьютер и заляпанную Колиной кровью клавиатуру. Если когда-то здесь была пепельница, ее погребли Руины. Я затушил окурок пальцами и положил в карман.
– Черт, Рэй. Мне жаль, что так вышло.
– Всем жаль, Уильям. Тебе, мне, Улле. – Он кивнул на развалившуюся в кресле Сильви. – Ей, когда проснется, тоже, наверное, будет жаль.
Унижение заставило меня выражаться официально.
– Значит, мой контракт аннулирован?
Рэй кивнул.
– Мы уважаем… – он запнулся, – гармонию… Улла…
– Улла хочет, чтобы мы ушли? – Я помолчал в надежде, что он возразит, но Рэй кивнул. Я вздохнул. – Что ж, я понимаю. Ладно, заплати мне, и я соберу вещи.
Рэй совсем загрустил. Он полез в карман, достал пачку денег и вытащил из нее пару купюр.
– Я пришлю кого-нибудь с твоими вещами. Я посмотрел на сотню в руке.
– Рэй, мы так не договаривались, ты должен мне больше.
– Да, Уильям, – лицо Рэя наливалось кровью, – мы так не договаривались. Я потратился на рекламу, перелет, новые ящики, а ты… – Он обвел руками свое раскуроченное святилище. – Ты приходишь и устраиваешь погром в моем театре. Мне придется уговаривать Уллу не звонить в полицию. – Сильви пошевелилась, и я положил ладонь ей на голову. Рэй кричал все громче, с надрывом человека, кричать не привыкшего. – Это ты мне должен. – Дверь в кабинет приоткрылась, Рэй рявкнул что-то и снова повернулся ко мне. – Скажи спасибо, что я вообще тебе заплатил. Перелет оплатит твой английский дружок. В Берлине ты больше выступать не будешь.
– Рэй, я столько сил вложил, чтобы сделать тебе грандиозное шоу.
Он покачал головой и отвернулся.
– Я пришлю твои вещи. – Он, не глядя, кивнул на Сильви, словно ему больно было смотреть на нее. – И забери это с собой.
– Рэй. – Я сделал шаг вперед. – Я рассчитывал на эти деньги.
– Это не моя проблема. – Он посмотрел мне в глаза. – Моя проблема – навести здесь порядок, за одну ночь найти тебе замену, успокоить помощницу и замять это дело. Ты просто мой очередной промах.
Я не сразу понял, кто из близнецов вошел в кабинет с моим чемоданом, но, разглядев на запястье омегу, узнал Эрхарда. Он взглянул на полуживую Сильви и сказал:
– Коля – ублюдок.
– Ублюдок с работой. – Я взял чемодан. – Поможешь?
Эрхард взглянул на Сильви и на меня:
– Конечно. – Он смутился. – Вам нужно что-то сделать с собой.
Я невольно рассмеялся, но смех вышел с горчинкой, и я замолчал.
– Наверное, ты прав. Приеду домой, брошу пить, забуду сомнительных женщин, начну изучать этику.
Акробат кивнул на чемодан:
– У вас есть чистая рубашка?
Тут до меня дошло, что он говорит не о моем образе жизни. Некогда белая рубашка пропиталась кровью, моей или Колиной, уже не различишь. Я нащупал коросту под носом и вновь ощутил боль от удара.
– Нет. Постирать было некогда.
Бытовые подробности звучали нелепо, и я усмехнулся.
– Вот. – Эрхард снял с себя футболку и протянул мне.
– Уверен?
Парень кивнул, и я расстегнул рубашку. Эрхард достал из ящика стола бутылку с прозрачной жидкостью, смочил ткань и начал стирать кровь с моего лица. Пахнуло спиртом. Я поморщился, и он положил руку мне на плечо:
– Так надо.
Я почувствовал тепло его голой груди. Странное ощущение посреди странной ночи. Я взял у него рубашку и закончил сам, в довершение приложившись к бутылке. Горько и крепко, похоже на шнапс. Мне стало лучше. Я отдал бутылку Эрхарду, и он, не хлебнув, закрутил крышку.
Я присел рядом с Сильви и прошептал:
– Эрхард поможет мне довести тебя до такси.
Она пробормотала что-то неразборчивое. Я кивнул Эрхарду, мы подхватили ее под руки и медленно повели по коридорам к служебному входу. Один раз она посмотрела на него с мечтательной улыбкой, не понимая, откуда он взялся, но в основном просто переставляла ноги, полагаясь на нас, роняя голову под действием силы тяжести. Где-то в театре играла музыка, но нашу медленную процессию никто не встревожил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63