И все это – перечисленное, услышанное и многое еще – цеплялось и перетекало друг в дружку и было не мыслью и даже не догадкой, а все тем же пред-догадковым шевелением в горле, сквозь которое, как шампанские пузырьки, сами собой проклевывались слова – как бы и незнакомые самому Льву Николаевичу.
Вот почему, когда амбал, всадив третий укол, по-обезьяньи присел на корточки у стены, Фомин, так и не прочитавший на нем надпись, неожиданно пробормотал "Из всех проблем важнейшей для нас является говно" и насторожился опять.
– Это картина в целом,– отчеркнул пастор.– В частности же она выглядит следующим образом…
Он распустил за стол ватманский сверток, сверток развернулся экраном, и Фомин, потянувшись и как бы привстав в стременах, увидел план.
План был выполнен разноцветной тушью, хотя ничего наглядного не изображал. Конкретно выглядел только черный контур прямоугольника, с цифрами 1, 2 и 3 по трем углам. А вокруг него разбредались синий, зеленый и красный пунктиры, вдобавок перемежаемые вопросительными знаками. Зато план был сориентирован по сторонам света, и северо-южная стрелка упиралась синим острием в указательный ноготь пастора, который придерживал лист за верхний край.
– Как принято считать, в наборном цехе ведутся строительные работы. В действительности имеет смысл говорить о ходе малярных работ. Поскольку первые же попытки работ на каркасе и фундаменте здания привели к подвижкам грунта. Вскрытие пола в трех местах показало, что под зданием находится обильное скопление фекальных масс…
– Райские кучи! – не удержал Фомин.
– …текучей консистенции.
– Обсер-ватория! – опять лопнул Фомин и с силой закрыл рот.
– Скопление следует считать давним отстойником канализационных вод. Установить размеры резервуара не представляется возможным: точная схема подземных коммуникаций отсутствует,– пастор пояснительным жестом тряхнул плакат.– Наименее желательный для нас вариант – конструкция бывшей цеховой канализации по временному принципу. То есть без коллектора и привязки вообще. При котором понадобится принудительная откачка и дополнительный резервуар, а следовательно – точный прогноз объема. Промеры дают от двух до трех метров глубины, но без сведений о прочих параметрах эти данные бесполезны… Однако следует скорее ожидать, что коллектор просто выведен из строя. То есть зашлакован, забит или загроможден. Определить это возможно только на месте. Таким образом, действовать надлежит так: погрузившись в точке "один", достигнуть предполагаемой стены и двигаться далее строго по периметру, вплоть до обнаружения трубы. Контрольные или аварийные всплытия – в точках "два" – восточное крыльцо и "три" – ризница или бывший женский туалет…
– Катя-хизис,– с фырком подытожил Фомин.– Слабый пол и жидкий стул.
На этот раз он не испугался совсем. Тем более, что фырк про стул был последней шуткой, которую ему удалось произнести.
– Говоря откровенно, дело сопряжено с большими трудностями,– объявил пастор, сворачивая план.– В условиях нулевой видимости возможно использовать лишь осязание, а следовательно – легкий гидрокостюм и автономный дыхательный аппарат. Кроме того, устранить неисправность надлежит сразу, в первом погружении. Потому что ни заметить место, ни подвсплыть прямо над ним вам не удастся. А на повторный поиск вы потратите столько же времени, что и в первый раз.
– Я?– легко спросил Фомин.
– Лично я надеюсь, что этого не понадобится,– сказал пастор.– Я имею в виду повторное погружение. Во-первых, у вас будет с собой инструмент, а во-вторых – вряд ли это что-то громоздкое. Надо полагать, не затащило же в канализационные сети какого-нибудь… труп.
– Тятя-тятя,– вдруг, словно очнувшись, прогудел амбал.
И вздрогнувший Лев Николаевич понял, что фыркать больше нельзя.
– Впрочем, в случае необходимости можно, безусловно, погрузиться и еще раз. Просто не следует забывать, что на это уйдет время, которого у нас нет. А что касается сложностей… механических, они преодолеваются легко, если иметь в виду, из чего как минимум на две трети с научной точки зрения и без того состоит окружающая среда,– закончил пастор и отложил свернутый план к стопке просмотренных бумаг.– Вопросы есть?
– Я? – уже внимательней спросил Фомин.– А почему… я?
– Нет. Должен официально предупредить, что вы имеете полное право не хотеть. Не хотеть и отказаться,– отрезал пастор.– О принуждении не может быть и речи. Дело это ответственное и должно быть выполнено крайне добросовестно, а следовательно – сугубо добровольно. Поэтому,– он подержал паузу, в которой нормальный человек мог бы сыграть жевлаком,– поэтому перейдем подробно к вашему делу.
– Но я же не хочу! – пояснил Фомин.
– Я имею в виду уголовное дело. Дело об убийстве электрическим током в административном корпусе типографии,– уточнил пастор.– Следователь Светлов,– неожиданно представился он и разгладил перед собой очередной лист.
Все произошло с такой быстротой, что Лев Николаевич еще ощущал во рту пощелкивание пузырьков. Правда, теперь они вряд ли были шампанскими и лопались без слов. В провисшей тишине – даже сквозь закрытый рот – звук был резким и неприятно громким, пока Фомин, глуша звук, не скосил глаза на амбала, который в том же тюремном полуприседе шелушил, как оказалось, полковницкую челюсть, складывая громко отламываемые зубы в горсть.
– Я не убивал,– утлым голосом пролепетал Фомин.
– Очень может быть,– весомо согласился пастор.– Обязан поставить в известность, что на сегодняшний день следствие располагает лишь рядом косвенных улик. А именно: отпечатки пальцев на электрорубильнике, магнитофонная запись крика, результаты следственного эксперимента и… и показания свидетелей,– добавил он, положив на лист ладонь.– Этого явно не достаточно. Тем более, что показания принадлежат исключительно служебным лицам, а тело пострадавшего не обнаружено. Таким образом, предъявить вам обвинение в преднамеренном убийстве, равно как и в убийстве по неосторожности, а также в покушении на убийство я, безусловно, не могу. Не имею права. И не хочу. Это ясно?
Издав безголосый шип, Фомин попытался кивнуть, но пастор сделал это за него.
– Очень хорошо,– сказал он.– Более того: лично я имею основания предполагать, что дело инспирировано сотрудниками спецслужб. А вместе с длительной подготовкой, оно являлось частью операции, организованной прежним руководством, о чем говорилось выше. Целью операции было – путем расшатывания психики и создания психической дезориентации вынудить вас на якобы добровольное погружение, о котором тоже говорилось выше. Учитывая эти обстоятельства и принимая во внимание безусловную недобросовестность следствия, на сегодняшний день можно ставить вопрос о прекращении вашего дела вообще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22