Я подошел к окну и открыл его. Осенний воздух охватил мою голову, драгоценный и холодный, он просто пронесся через всю комнату. Я опустил чемодан за окно и бросил его на дерн. Потом обернулся.
– Порядок, – сказал я.
Е.К. сел и вытащил из шкафчика конверт.
– Поскольку ты действительно убегаешь, вот. Это одиннадцать баксов. Если продержишься три дня, можешь забрать их себе.
Он пожал мне руку.
Выскользнув в окно, я приземлился на булыжник и замер, словно статуя, ветер дул по квадратному двору, листья шуршали, в голове звенела песня. Я немного подождал, огляделся в ожидании, вдруг что-то двинется. Вокруг ни души, только листья несло по дерну, так что я поднял чемодан, прошел вдоль стены под окнами спален, наклонив голову, проскользнул в большие железные ворота и затем, увидев, что парковка освещена, словно хренова Берлинская стена, прижался к кирпичу и двигался так, пока не слился с тенью, а потом потащился к задним воротам, чемодан стучал по моим коленям. Я побежал по задней улице. Неожиданно шум с Авеню-роуд (уличное движение свистело вокруг школы) умолк. Я был совершенно один, сердце колотилось как бешеное, глупая песенка звучала в голове со скоростью сотни миль в час.
Пять шагов и два,
Голубые глаза,
Куши, куши,
Куши ку.
Мне пришлось поставить чемодан на землю, он так оттянул мне руку, что на ней появилась полоса. Я едва мог разжать кулак. Я поставил его перед оградой. Посмотрел туда-сюда по улице. На противоположной стороне, в большом, увитом плющом доме, я разглядел женщину в желтом платье, двигающуюся по гостиной. Это выглядело очень уютно, как в моем доме на Форест-Хилл. Я перешел улицу и постучал в дверь. Женщина открыла.
Я пустил в ход свои лучшие манеры:
– Простите, пожалуйста. Вы не против, если я воспользуюсь вашим телефоном, чтобы вызвать такси?
Женщина не выразила восторга по этому поводу, так что я сделал несколько шагов от двери.
– Или, может быть, вы согласитесь вызвать такси для меня сами, а я подожду здесь.
– Почему ты не вызвал такси оттуда, где был? – спросила она.
О таком повороте я не подумал.
– Ну, я вызвал. Но водитель оказался пьян, так что я не поехал с ним.
– Водитель такси был пьян?
– Да, мадам.
Разумеется, порядочный мальчик вроде меня не мог иметь никаких дел с пьяным водителем. Только посмотрите, какой козел!
– Ну хорошо, – сказала она и открыла дверь.
Вы знаете этот классный запах, который у некоторых людей бывает в прихожей, не знаю, то ли это та штука, которую кладут в вазу, вроде мертвых цветов, или парфюм для одежды, или какие-нибудь особые модные обои, но это всегда производило на меня впечатление. Как мыло «Перлз». Вы просто нюхаете его и представляете себе безумно великолепную жизнь.
У женщины были седые волосы, и она была довольно полная, но она напомнила мне маму, величавая и разговорчивая одновременно. У нее была выпивка, мне показалось, что это был джин-тоник. Как у моей старушки. Говорю вам, это поколение… Уберите их опору, и они просто завянут.
Женщина надела очки для чтения, такие изящные, можно смотреть поверх них, и я увидел, что у нее довольно привлекательное лицо с острым носом и умные глаза, и я подумал, что, будучи девчонкой моего возраста, она была горячая штучка. У меня также возникло забавное чувство, что она одинока и вроде как не прочь поиметь компанию, это было как бы извинение для того, чтобы открыть дверь и впустить чужого.
– Куда ты направляешься? – спросила она.
Мне всегда было трудно держать рот на замке, даже в более спокойные времена, но в этой женщине было что-то такое, что мне захотелось рассказать ей все. И тут в моей голове зазвучал маленький звонок тревоги. Это было экстратрудно, я хочу сказать, действительно трудно, хуже, чем если никто не знает, что ты преуспел в чем-то, в чем ты действительно преуспел. У меня также было чувство, что она сама когда-то могла вот так сбежать или выйти замуж по любви, отказаться от большого наследства, как однажды сделала моя мама (у нее до папы был другой муж). Но я осадил себя. Держать рот закрытым почти ранило меня физически. Я чувствовал ее в своей груди, эту штуку, которая хотела себя обнаружить.
– В центр, – сказал я. Я думал, если она будет подталкивать меня, я скажу, что на автобусную станцию, тогда она спросит, а куда потом, и все выйдет наружу. Но она не стала. Может быть, она считала, что невежливо задавать незнакомцу так много вопросов.
Она набрала номер и заказала такси, и мы посидели немного, я все оглядывался и говорил ей, как мне нравится дом, говорил, что он напоминает мне мой старый дом на Форест-Хилл-роуд.
– Что с ним случилось? – спросила она.
– Его продали.
– Должно быть, это было трудно.
– Это была большая ошибка, – сказал я. – Большая ошибка.
– Ну, я убеждена, что на то были причины.
Я был чрезвычайно близок к тому, чтобы рассказать ей, я просто знал, что могу доверять ей.
– А вот и твое такси, – сказала она.
Теперь я точно был уверен, что ей грустно смотреть, как я ухожу. Такой большой, пустой, прекрасно пахнущий дом, и только одна она.
Женщина открыла парадную дверь.
– Хорошо бы тебе надеть пальто, – сказала она. – Уже давно не лето. – Она потерла руки и вроде как наклонилась и выглянула на улицу.
– Скажите это снова.
Она закрыла за мной дверь, и я вышел на дорожку. Добравшись до ограды, я обернулся через плечо. Она смотрела мне вслед через окно и помахала мне. Я помахал в ответ. Помните то время, когда я приехал повидать Скарлет? Когда я уходил на следующее утро, я прошел по коридору, вошел в лифт и оглянулся посмотреть, там ли она еще. Но она уже скрылась. Я не хотел раздувать из этого большого дела, я хотел расстаться на хорошей ноте, но у меня возникло чувство, просто на долю секунды, что если я ей действительно, действительно нравлюсь, она должна была бы быть все еще там. У меня всегда было такое чувство. Полагаю, я уже тогда должен был догадаться. Не то чтобы это что-то изменило. Нет, Скарлет понравилась бы мне, несмотря ни на что.
Ну, в любом случае с этим покончено, подумал я и влез в такси.
Автобусная станция в Торонто – не то место, куда бы стоило привести любимую девушку. Я имею в виду, что она несколько суетливая и депрессивная. Я знаю, мои слова звучат как козлиные, но там на самом деле полно людей, они сидят повсюду, багаж перевязан веревками, и барахло вываливается из картонных коробок, кругом накурено, окурки бросают прямо на пол. Отвратительно. Просто невозможно себе представить, чтобы эти люди ехали в какое-нибудь милое местечко, только в дерьмовый маленький городишко на севере, где они усядутся в какой-нибудь слишком ярко освещенной кухне и станут курить сигареты, и им нечего будет сказать человеку, которого они приехали навестить, уже через пять минут после прибытия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53