Фред и Мини совсем погрустнели. Женщина-полтроянка тем не менее попыталась объясниться:
— Единство не может быть установлено в приказном порядке, его нельзя взять и вот так запросто ввести. Это что-то вроде любви — она либо есть в душе, либо ее нет. Никакие описания, предостережения, россказни, заманивающие речи не заменят добровольного общения сознаний. Разумное существо может тосковать по нему, относиться к Единству безразлично, бояться его… Такое в порядке вещей. Но когда оно наступает, когда сливаются разумы, личность, конечно, претерпевает некоторые изменения. Глупо было бы это отрицать…
— Вот именно. — Алан Сахвадзе, внук Тамары и брат Маши Макгрегор-Гаврыс, один из лидеров диссидентов, шагнул вперед, — Вы подтвердили то, чего мы больше всего боялись. Вступив в галактическое метаобъединение, разумная личность теряет свою сущность.
— Зачем же вы так, — сказал Фред. — Мини этого не говорила… Вы даже не пытаетесь понять… Неужели вы будете отрицать, что с возрастом внутренний мир меняется? Но разве при этом фундаментальные основы личностного восприятия мира не остаются прежними?.. Любое «я», слившись с Галактическим Разумом, остается самим собой. Единственное, чего лишается разумное существо в подобном метаконцерте, — это избытка самомнения. Оно становится открытым для других, обретает смысл, находит поддержку…
— Что же предпримут люди-операнты, приверженцы Единства, если люди-операнты, его противники, вступят с ними в открытое противоборство?
— Попытаются разрешить конфликт мирным путем, — ответил Поль Ремилард.
— А если не удастся? Они предпочтут смерть в бою измене своим идеалам? — с прежней запальчивостью спросил Алан.
Первый Магнат сделал легкий поклон.
— На Земле пока еще действуют моральные нормы.
Старушка вдруг прижала ладонь к губам — рука ее задрожала, но сознание и выражение лица оставались спокойны и бесстрастны.
— Много лет назад, — сняв пальцы с губ, необыкновенно ясным и сильным голосом сказала она, — когда люди были вынуждены скрывать свои метапсихические способности, мне и моему мужу Юрию довелось выслушать лекцию, которую прочитал нам тибетский монах. Лама сказал, что агрессивность — особенно использующая телепатические возможности — с моральной точки зрения недопустима. Юрий заявил, что отказывается принимать подобную точку зрения. Слишком много вокруг зла, жизнь загажена несправедливостью — можно ли искоренить их, склонив голову? Я тоже верила, что ненасильственные методы — единственный разумный выход из тисков зла; верила до тех пор, пока перед нами, оперантами, жившими в Советском Союзе, не встал выбор: сражаться за свои жизни или стать мучениками. — Ее рука вновь задрожала. — Мы решили бороться. Мы выжили. Что в этом плохого?
Поль изучающе вгляделся в ее темные глаза. Бесконечное терпение, подобное стойкости камня, теплилось в них.
— Тамара, мир изменился. Страдания, ужас, испытанные вами, ушли в прошлое. Конечно, галактическое государство далеко от совершенства, однако с большинством форм несправедливости, принуждения, нехватки самого необходимого мы справились. Человек теперь — и оперант, и не обладающий метаспособностями — свободен раскрыть свои возможности, жить счастливой и осмысленной жизнью…
— До той поры, пока их стремление к счастью будет соответствовать идеалам, исповедуемым Галактическим Содружеством. — Алан Сахвадзе опять бесцеремонно прервал Первого Магната. — Но у человечества свое видение мира, веками складывающиеся религиозные, социальные, культурные представления, свое оригинальное ощущение жизни. Мы хотим свободно распространяться во Вселенной, а ныне даже колонизация новых планет обставлена неисчислимым рядом обременительных запретов. Более того, нас постоянно заставляют следовать заранее разработанному плану — будь то развитие в социальном, культурном, профессиональном смысле. Причем план этот составлен не нами. Его исполнение безусловно принесет пользу Содружеству. А нам? Вот и возникает вопрос, на который руководство Галактической Конфедерации и наши доморощенные апологеты сотрудничества не могут ответить вразумительно: когда мы откажемся исполнять предписанный порядок действий, нас что, заставят это сделать силой?
— Если убедить людей в необходимости тех или иных ограничений свободы, то они добровольно согласятся на это, — ответил Поль. — Чем далее развивается общество, тем все более усложняются социальные отношения, тем чаще индивидуализм должен уступать общественной потребности. Этика и мораль не есть что-то застывшее, окаменевшее. Человеческое поведение тоже изменяется в ответ на вызов времени.
А ты, конечно, являешься крупным специалистом в вопросах морали и этики, не так ли, парень?
В первый раз, с того самого момента, когда Поль подошел к Тамаре Сахвадзе, Рори Малдоуни подал голос. Мысленный вопрос прилетел откуда-то издалека, словно из потустороннего мира, хотя глава администрации «ирландской» планеты стоял рядом — вот он, в клетчатой юбке, в пиджаке с выглядывающей из-под полы рубашкой, с жезлом в руке, тихий, присмиревший, странный…
Неожиданно он поднял бокал.
— Давайте выпьем, — вслух объявил он, — за Первого Магната. Поль Ремилард — наш вождь… Верный защитник интересов нашей расы… борец за справедливость… великий мастер улаживать конфликты. Слава тебе, первому среди нас. Скоро мы с твоей помощью будем спеленуты по всем правилам Содружества. Мы будем сыты, хотим мы того или нет. Будем счастливы, хотим мы того или нет. Не правда ли, о, знаменитый муж, достойный лавров Перикла? Все освоенные планеты и сама старушенция Земля поют тебе хвалу!..
Он залпом осушил бокал, потом осторожно поставил его на постамент у ног Святого Патрика и застыл, опустив голову.
Поль выдавил смущенную улыбку.
— Рори, ты пьян, как тритон. Позволь мне подлечить тебя, чтобы ты с достоинством нес обязанности распорядителя. Чуть-чуть протрезвеешь…
Малдоуни решительно покачал головой — ни в коем случае!
— Да, Бог свидетель, я глотнул лишнего! Как иначе я мог решиться сказать правду!..
Он уже почти кричал:
— Слушайте все! Пусть все узнают, как предан интересам человечества наш Первый Магнат!.. Как чуток он к нашим чаяниям и бедам! Как отзывчив он… особенно к мольбам хорошеньких женщин.
Патриция Кастелайн решительно шагнула вперед — лицо ее напряглось, побледнело. Впечатление было такое, будто она хотела мысленно заткнуть рот пьяному Рори. Дэвид Макгрегор даже не пошевелился — легкая насмешливая улыбка угадывалась в уголках его губ. Что-то неодобрительно проворчала древняя Тамара, все окружающие нахмурились и первым делом поставили плотные защитные экраны, чтобы никто не смог догадаться, какие мысли пришли в их головы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156