Но, самое главное, дымка вокруг него голубая в центре и синяя по краям. Поровну тревога и спокойствия.
– Есть тут у нас один Блеквуд. Даг Блеквуд. Ты, часом, ему не родич?
– Он мой дядя.
– Ишь ты, а я и не слыхала, что у него родня есть.
– Мы из Сент-Джонса.
– Во-о-она как, – подозрительно протянула мисс Лэрейси. – Городски-и-е.
– Ну да, – Джозеф весело фыркнул. – Я страшный пришелец из города. Лучше идите себе подобру-поздорову. Мало ли чего.
– И не мечтай, так сразу не отделаешься, – она ухмыльнулась, молодой человек начинал ей нравиться. – Бумажки с карандашиком не найдется?
Из дома вышла маленькая девочка, белокурая, глазастая, веснушчатая, да так и застыла на пороге, словно кроссовки к доскам пристали. На вид ей было лет семь-восемь, не больше. В одной руке она держала блокнот, в другой карандаш. Мисс Лэрейси пристально посмотрела на девочку, потом взгляд сам собой упал на соседский дом. «Тут что-то завяжется», – подумала старушка. Она помолчала и, наконец, проговорила:
– Здравствуй, доченька.
Девочка не ответила.
– Поздоровайся, – шепнул Джозеф.
– Здравствуйте, – еле слышно сказала девочка.
– Это Тари, – пояснил Джозеф.
– Погодка-то какая, Тари! Ты только погляди. – Мисс Лэрейси повела рукой.
– И не говорите! – Джозеф стоял, подбоченясь, и смотрел, как старушка ломает ветки. – Может, вам ножницы дать? Ах, да, вы ж просили карандаш.
– На что мне ножницы? – Хрусть-хрусть-хрусть. Скоро мудрое старушкино лицо почти совсем скрылось за охапкой сирени. – А вот клочок бумага – дело другое.
– Бумага у меня в машине. – Джозеф подошел к правой дверце, запустил руку в открытое окно и начал рыться в бардачке.
Мисс Лэрейси с надеждой кивнула Тари. Старушка и девочка приглядывались друг к другу, смутно ощущая какое-то внутреннее родство. Джозеф вернулся с карандашом, листком из блокнота и дорогущим мобильным телефоном. Понажимал на кнопки, поднес к уху, послушал, но говорить не стал, просто швырнул черную трубку на заднее сиденье.
– Ненавижу мобильники, – сказал он.
– Чего ж тогда купил? – Мисс Лэрейси подошла к Тари, заглянула в ее блокнот и попросила показать рисунок.
Тари сунула карандаш за ухо и подняла повыше свое творение, чтобы мисс Лэрейси могла как следует его разглядеть. На картинке был нарисован дом. Точь-в-точь как соседский, только весь из стекла. И янтарное облако над крышей.
– Да у тебя, детка, ноздря к искусству.
– Спасибо, – сказала Тари вежливо, но слегка настороженно.
– Сделай милость, золотко, подержи, пожалуйста. Тари положила блокнот на ступеньку и взяла у старушки сирень. За огромной охапкой девочку было еле видно.
– Понюхай, как пахнут, – сказала мисс Лэрейси. Джозеф протянул карандаш и листок. Старушка прищурилась и начала старательно выводить грифелем каракули. Процесс оказался долгим, мучительным и потребовал большого напряжения всех мышц. Наконец мисс Лэрейси перечитала написанное и, явно довольная собой, вернула бумагу Джозефу.
– Это телефон мой, – сказала она. – Как минутка будет, заходите. Поболтаем, чайку попьем, я вам плюшек с изюмом напеку.
Мисс Лэрейси обеими руками взяла у Тари букет и зашептала цветам что-то нежное. Внезапно она повернулась к кусту и отломила еще несколько веток. Какие милые люди, сирени дали нарвать. Мисс Лэрейси поблагодарила Джозефа.
– Кусты у вас – загляденье, – сказала она и заметила, что Тари внимательно смотрит на океан. В синих глазах девочки вспыхивали серебристые искорки. – Видала, как сверкнуло? – Мисс Лэрейси взволнованно посмотрела на воду и склонилась к ребенку.
– Сверкнуло? – Джозеф рукой прикрыл глаза от солнца и начал вглядываться в горизонт.
– Ну да, на это стоит поглядеть.
– На что? – спросил Джозеф, оглядывая залив и пытаясь определить, что же их так заинтересовало.
– Вашему брату такое нипочем не увидать, – гордо ответила старушка, выпрямляясь во весь свой крохотный рост. – Ежели ты и вправду из рыбнадзора.
– А вы откуда знаете, что я из рыбнадзора? – с улыбкой спросил он.
Мисс Лэрейси ткнула пальцем в машину:
– Эх, милый, у тебя ж наклейка на стекле.
– А-а.
– Такие, как ты, никогда ничего не видят. Тайны только рыбакам открываются, да тем, кто Богом отмечен. – Она хмыкнула и побрела по дороге, но вскоре остановилась и взглянула на сирень в руках. До чего букет хорош! Мисс Лэрейси кокетливо посмотрела на Джозефа.
– Спасибо за цветочки, сынок. – Она снова вернулась, решив дать важный совет.
– Пойдешь в лес, держи при себе коржик.
Тари удивленно кивнула. Мисс Лэрейси переложила букет в левую руку, а правой вытащила из недр обширного кармана лежалый коржик и протянула девочке. Тари, открыв рот, уставилась на «подарок». Мисс Лэрейси назидательно подняла морщинистый, весь в синих прожилках палец и заговорщицки прошептала:
– Господь благословил тебя. Ничего теперь не бойся.
– Спасибо большое! Чего-чего, а сухарь-то у нас всегда есть, – Джозефа распирало от смеха. Он сунул руки в карманы брюк и добавил: – Вы уж себе его оставьте, вдруг пригодится.
Мисс Лэрейси сунула коржик обратно в карман. Она что-то пробормотала, недовольно поглядела на Джозефа и совсем было собралась уходить, как вдруг снова заметила в изумленных глазах девочки серебристые отблески. Мисс Лэрейси наклонилась к уху Тари и горячо прошептала:
– Ты видишь искорки.
Тари неуверенно кивнула.
– Это рыба учится летать, доченька.
За восемь дней до этого
Донна Дровер нехотя поднималась на крыльцо рыбацкого дома, где жил ее сын Масс. Донна была в отчаянье. Солнечный свет блестел на темных корнях ее осветленных волос. В этом месяце ей неохота было делать прическу, хотя обычно Донна с удовольствием ходила в парикмахерскую. Химия уже совсем отросла. Из-за этого лицо казалось грубее, мешки под глазами стали заметнее. Донну душил кашель.
От жары ее подташнивало, кожа болела от солнца. Донна медлила перед дверью Масса, разглядывая желто-коричневые пятна, что недавно появились на почерневших от непогоды нижних досках. Скоро грибок расползется по всей поверхности, и тогда его уже ничем не закрасишь. Донна попыталась соскрести пятна носком кроссовки, но быстро перестала – все равно не сойдут, а Масс заметит, что она приехала. Донна знала, что ждет ее за дверью. Масс сидит в гостиной и свирепеет всякий раз, как отрывается от телевизора. Похоже, с каждым приездом Донны он все больше злится. Дней десять назад она предложила поехать в «Карибские грезы» и пропустить по паре пивка, ну, может еще сыграть в лото, но Масс отказался, заявив, что снаружи не осталось ничего такого, что могло бы его заинтересовать.
Донна посмотрела на полиэтиленовый пакет с продуктами для сына. Она взялась покупать ему еду, однако Массу, судя по всему, было наплевать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
– Есть тут у нас один Блеквуд. Даг Блеквуд. Ты, часом, ему не родич?
– Он мой дядя.
– Ишь ты, а я и не слыхала, что у него родня есть.
– Мы из Сент-Джонса.
– Во-о-она как, – подозрительно протянула мисс Лэрейси. – Городски-и-е.
– Ну да, – Джозеф весело фыркнул. – Я страшный пришелец из города. Лучше идите себе подобру-поздорову. Мало ли чего.
– И не мечтай, так сразу не отделаешься, – она ухмыльнулась, молодой человек начинал ей нравиться. – Бумажки с карандашиком не найдется?
Из дома вышла маленькая девочка, белокурая, глазастая, веснушчатая, да так и застыла на пороге, словно кроссовки к доскам пристали. На вид ей было лет семь-восемь, не больше. В одной руке она держала блокнот, в другой карандаш. Мисс Лэрейси пристально посмотрела на девочку, потом взгляд сам собой упал на соседский дом. «Тут что-то завяжется», – подумала старушка. Она помолчала и, наконец, проговорила:
– Здравствуй, доченька.
Девочка не ответила.
– Поздоровайся, – шепнул Джозеф.
– Здравствуйте, – еле слышно сказала девочка.
– Это Тари, – пояснил Джозеф.
– Погодка-то какая, Тари! Ты только погляди. – Мисс Лэрейси повела рукой.
– И не говорите! – Джозеф стоял, подбоченясь, и смотрел, как старушка ломает ветки. – Может, вам ножницы дать? Ах, да, вы ж просили карандаш.
– На что мне ножницы? – Хрусть-хрусть-хрусть. Скоро мудрое старушкино лицо почти совсем скрылось за охапкой сирени. – А вот клочок бумага – дело другое.
– Бумага у меня в машине. – Джозеф подошел к правой дверце, запустил руку в открытое окно и начал рыться в бардачке.
Мисс Лэрейси с надеждой кивнула Тари. Старушка и девочка приглядывались друг к другу, смутно ощущая какое-то внутреннее родство. Джозеф вернулся с карандашом, листком из блокнота и дорогущим мобильным телефоном. Понажимал на кнопки, поднес к уху, послушал, но говорить не стал, просто швырнул черную трубку на заднее сиденье.
– Ненавижу мобильники, – сказал он.
– Чего ж тогда купил? – Мисс Лэрейси подошла к Тари, заглянула в ее блокнот и попросила показать рисунок.
Тари сунула карандаш за ухо и подняла повыше свое творение, чтобы мисс Лэрейси могла как следует его разглядеть. На картинке был нарисован дом. Точь-в-точь как соседский, только весь из стекла. И янтарное облако над крышей.
– Да у тебя, детка, ноздря к искусству.
– Спасибо, – сказала Тари вежливо, но слегка настороженно.
– Сделай милость, золотко, подержи, пожалуйста. Тари положила блокнот на ступеньку и взяла у старушки сирень. За огромной охапкой девочку было еле видно.
– Понюхай, как пахнут, – сказала мисс Лэрейси. Джозеф протянул карандаш и листок. Старушка прищурилась и начала старательно выводить грифелем каракули. Процесс оказался долгим, мучительным и потребовал большого напряжения всех мышц. Наконец мисс Лэрейси перечитала написанное и, явно довольная собой, вернула бумагу Джозефу.
– Это телефон мой, – сказала она. – Как минутка будет, заходите. Поболтаем, чайку попьем, я вам плюшек с изюмом напеку.
Мисс Лэрейси обеими руками взяла у Тари букет и зашептала цветам что-то нежное. Внезапно она повернулась к кусту и отломила еще несколько веток. Какие милые люди, сирени дали нарвать. Мисс Лэрейси поблагодарила Джозефа.
– Кусты у вас – загляденье, – сказала она и заметила, что Тари внимательно смотрит на океан. В синих глазах девочки вспыхивали серебристые искорки. – Видала, как сверкнуло? – Мисс Лэрейси взволнованно посмотрела на воду и склонилась к ребенку.
– Сверкнуло? – Джозеф рукой прикрыл глаза от солнца и начал вглядываться в горизонт.
– Ну да, на это стоит поглядеть.
– На что? – спросил Джозеф, оглядывая залив и пытаясь определить, что же их так заинтересовало.
– Вашему брату такое нипочем не увидать, – гордо ответила старушка, выпрямляясь во весь свой крохотный рост. – Ежели ты и вправду из рыбнадзора.
– А вы откуда знаете, что я из рыбнадзора? – с улыбкой спросил он.
Мисс Лэрейси ткнула пальцем в машину:
– Эх, милый, у тебя ж наклейка на стекле.
– А-а.
– Такие, как ты, никогда ничего не видят. Тайны только рыбакам открываются, да тем, кто Богом отмечен. – Она хмыкнула и побрела по дороге, но вскоре остановилась и взглянула на сирень в руках. До чего букет хорош! Мисс Лэрейси кокетливо посмотрела на Джозефа.
– Спасибо за цветочки, сынок. – Она снова вернулась, решив дать важный совет.
– Пойдешь в лес, держи при себе коржик.
Тари удивленно кивнула. Мисс Лэрейси переложила букет в левую руку, а правой вытащила из недр обширного кармана лежалый коржик и протянула девочке. Тари, открыв рот, уставилась на «подарок». Мисс Лэрейси назидательно подняла морщинистый, весь в синих прожилках палец и заговорщицки прошептала:
– Господь благословил тебя. Ничего теперь не бойся.
– Спасибо большое! Чего-чего, а сухарь-то у нас всегда есть, – Джозефа распирало от смеха. Он сунул руки в карманы брюк и добавил: – Вы уж себе его оставьте, вдруг пригодится.
Мисс Лэрейси сунула коржик обратно в карман. Она что-то пробормотала, недовольно поглядела на Джозефа и совсем было собралась уходить, как вдруг снова заметила в изумленных глазах девочки серебристые отблески. Мисс Лэрейси наклонилась к уху Тари и горячо прошептала:
– Ты видишь искорки.
Тари неуверенно кивнула.
– Это рыба учится летать, доченька.
За восемь дней до этого
Донна Дровер нехотя поднималась на крыльцо рыбацкого дома, где жил ее сын Масс. Донна была в отчаянье. Солнечный свет блестел на темных корнях ее осветленных волос. В этом месяце ей неохота было делать прическу, хотя обычно Донна с удовольствием ходила в парикмахерскую. Химия уже совсем отросла. Из-за этого лицо казалось грубее, мешки под глазами стали заметнее. Донну душил кашель.
От жары ее подташнивало, кожа болела от солнца. Донна медлила перед дверью Масса, разглядывая желто-коричневые пятна, что недавно появились на почерневших от непогоды нижних досках. Скоро грибок расползется по всей поверхности, и тогда его уже ничем не закрасишь. Донна попыталась соскрести пятна носком кроссовки, но быстро перестала – все равно не сойдут, а Масс заметит, что она приехала. Донна знала, что ждет ее за дверью. Масс сидит в гостиной и свирепеет всякий раз, как отрывается от телевизора. Похоже, с каждым приездом Донны он все больше злится. Дней десять назад она предложила поехать в «Карибские грезы» и пропустить по паре пивка, ну, может еще сыграть в лото, но Масс отказался, заявив, что снаружи не осталось ничего такого, что могло бы его заинтересовать.
Донна посмотрела на полиэтиленовый пакет с продуктами для сына. Она взялась покупать ему еду, однако Массу, судя по всему, было наплевать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123