Очень скоро первая полоса «Сканторп Ивнинг Газетт» стала знаковой. Торнтон поражал своей прямолинейностью, напором, противоречивостью. В каждой публикации он рвался в бой, снова и снова обитателям Сканторпа и его окрестностей открывал глаза на жизнь, тыкал их носом в правду. С этой правдой он входил в каждый дом и становился своим.
Методика была очень проста: Торнтон начинал говорить о чем-то незначительном, обыденном. Брал обычную местную новость, распалялся, давая волю языку, мертвой хваткой впиваясь в человеческие пороки.
Расскажу для примера. Когда на просторах Сканторпа был замечен гомик, вышедший на промысел, Торнтон написал разгромную статью, и в городском парке сразу же прикрыли мужской туалет. Справедливо заклеймив несчастного педераста как «любителя задирать мужские рубашки», Торнтон предложил посадить его «на кол собственного причинного места». Далее он жестко очертил географические границы педерастии. Житель Йоркшира не может быть гомосексуалистом, утверждал Торнтон, и любой подобный инцидент в пределах графства объясняется «заразой», попавшей к нам либо специфическим путем (из Ланкастера), либо неспецифическим (с юга/из-за рубежа). И если бы Господь имел замысел сотворить человека гомосексуалистом (продолжал Торнтон), он назвал бы своего сына не Иисусом, а просто Джесси. Торнтон никогда не бросал слов на ветер и сразу предложил простое решение для борьбы с педерастами – операцию по пересадке анального отверстия в область пупка, чтобы «каждый обходился собственными силами, не обращаясь за помощью к ближнему своему».
Просто, да? Кто-то даже скажет, чересчур просто, но ведь есть в этом некая правда, а?
Иные восклицали, что этот Роланд Торнтон нарочно слишком лихо закручивает, торопится юноша, наращивает себе популярность. Но где смельчаки, что высказали бы ему это в лицо?
Несмотря на громкий успех первой полосы, тираж «Сканторп Ивнинг Газетт» (который в 1967-м составлял 3567 экз.) к 1972 году упал до 562 экземпляров, и со смертью Бойла газета сказала своим читателям слезливое прощай.
Но на головокружительном восхождении Торнтона это едва ли отразилось. На местном радио у него уже было свое шоу в прямом эфире. Вскоре подключилось телевидение, и в 1975 было создано телевизионное «Шоу Роланда Торнтона». Оно стало выходить три раза в неделю и называлось «Торнтон сегодня»…
ПАВИЛЬОН: СТУДИЯ. ШОУ «ТОРНТОН СЕГОДНЯ» – ВЕЧЕР
Сегодня в гостях у местной шоу-звезды Роланда Торнтона ПИТЕР ПРИНГЛ со своей марионеткой, страусоподобным ДЖЕРРИ-ЖИРАФОМ.
Джерри-Жираф зловеще пялится на Роланда.
ПИТЕР ПРИНГЛ
Ой, он на вас уставился, Роланд.
РОЛАНД ТОРНТОН
Как бы он не клюнул меня в колено.
ПИТЕР ПРИНГЛ
Почему в колено? Слишком костляво для страуса. Страусы предпочитают скорее яйца.
РОЛАНД ТОРНТОН
Понимаю. Птица есть птица.
ПИТЕР
Мягкие, нежные, мясистые яйца!
До Роланда доходит смысл каламбура.
РОЛАНД ТОРНТОН
О нет, прошу вас, нашу программу смотрят дети…
Джерри-Жираф накидывается на Роланда и мертвой хваткой впивается в его ширинку. Не отпускает. Роланд взвывает от боли и падает со стула.
Все трое – Роланд, Питер Прингл и Джерри-Жираф оказываются на полу. Все пыхтят.
ПЕРЕБИВКА
ГАРОЛЬД СМИТ сидит у телевизора и смотрит шоу. Ухмыляется.
Ой
Ой. Кажется, меня опять занесло. Прямо неудобно перед вами. Я собирался вести повествование про Гарольда Смита. А припомнилось это старое, всеми забытое шоу. Опять все по верхам да по верхам.
Но вообще это вроде как подтверждает мою мысль.
И я ничем не обидел отца.
Посему предлагаю: оставим его, пускай мирно дремлет в кресле, перед телевизором. Пусть себе посидит.
Давайте-ка лучше поговорим о
Девушке из офиса
Прямо напротив меня работает красивая девушка. Ее зовут Джоанна.
Больше я ничего не знаю.
Да и то потому, что Джоанна подглядела мою запретную трапезу в фотокопировальной комнате и была вынуждена представиться.
– Привет, я Джоанна.
И я подумал: черт. Как быть?
– Я Винc.
И подумал: хорошенькое я произвел первое впечатление.
Нужно срочно выруливать.
Ну, я и попробовал.
Я уверенно вытянул правую руку для рукопожатия, но тут вспомнил, как только что этой самой рукой держал козявку. Опустил руку и начал судорожно вытирать ее о штаны – очистить, что ли, пытался? Вновь вытянул правую руку, но передумал, опустил правую и протянул левую. Все это время Джоанна стояла, протянув для рукопожатия правую руку. Так мы и познакомились: я схватил левой рукой ее правую не с той стороны (попробуйте сами, почувствуете себя полным идиотом), вяло потряс, отпустил и вышел, готовый сквозь землю провалиться.
Нда.
Но я подумал, ведь я произвел первое впечатление хуже некуда. Значит, дальше может быть только лучше. Так?
Позднее, в тот же день
Я все спланировал: 16.17 – время икс, когда я атакую.
Мне всегда легче назначить точное время начала действий.
Но.
16.17. Джоанна разговаривает по телефону. Я в панике. Что делать? Отменить операцию? Перенести на завтра? Спокойно, спокойно, Винc.
Просто дождись 16.19, когда она положит трубку. А пока забудь об этом, посмотри на свое отражение в пепельнице, пригладь волосы, глубокий вздох, встал, пошел к столу Джоанны. Вот я уже у цели…
Черт!
У нее опять звонит телефон.
Лихорадочно меняю курс, шарахаюсь влево. Присел на корточки возле ее стола, делаю вид, что завязываю шнурок на ботинке. Развязываю и снова завязываю, и так шесть раз, а Джоанна все болтает и болтает. Потом кладет трубку, и я уже решил подняться, но вижу часть своего отражения в толстой металлической ножке стола: я красный как рак! Остаюсь на корточках, продолжаю маневр со шнурками в надежде, что побледнею…
ОФИС – ДЕНЬ
ДЖОАННА кладет трубку. Тянется через стол, чтобы посмотреть, что с Винсом.
ДЖОАННА
У вас там все в порядке?
Винс поднимается. Он красный, как свекла.
ДЖОАННА
Привет.
ВИНС (выпаливает)
У вас случайно нет желтых бланков, форма С56?
ДЖОАННА
Есть. Кажется. Но только для вас. У меня тайные запасы.
Открывает ящик стола, вытаскивает пачку желтых бланков, кладет их перед Винсом.
ДЖОАННА
Только не используйте все сразу.
ВИНС
Да. То есть, конечно, нет.
ДЖОАННА
Как вы?
ВИНС
Да. То есть благодарю вас, прекрасно.
Винс стоит, как пристегнутый.
Оглядываясь назад, проигрывая этот эпизод в голове (в миллионный раз, уж поверьте), я набрал кучу вариантов, как можно было продолжить разговор. От простой реплики:
– А как вы? Как вам тут работается? -
до более вальяжной:
– Ну, как вам наш Бородавка? -
и заканчивая самой откровенной, типа все карты на стол:
– Как я, говорите? Изголодался по твоей любви, крошка.
Последний вариант был предложен моим другом Уолтером. Лично я считаю, это чересчур.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53