Врешь! Нашего певуна так просто не возьмешь… Он, конечно, теряет волю при виде обильной еды и хорошей выпивки. Ну дык, а мы на что? В смысле – друзья? …Правильно. Чтобы не дать нашему товарищу пропасть: разделить с ним тяготы сытного обеда (а то объесться еще бедняга), принять на себя часть выпивки (нельзя позволить другу спиться в одиночестве!). Только «друг» наш, к сожалению, стеснительный шибко. Все норовит избавить нас от тяжкого бремени заботы и опеки о нем – уверяет, что и сам со всем справиться. Ну да, нам виднее…
А вчера мы совет устроили. Обсуждали предстоящее в скором времени повторение попытки добраться до неуловимой Андарры. Староста великодушно предложил нам донизу с их «обозом» дойти. Ребятам идея понравилась, а вот мне предчувствия покоя не дают.
«Лечить нервишки надо.»
Надо… Но когда? Куда-то идем, от кого-то убегаем… Даже о главном подумать времени не остается?
«О главном? О завещании что ли?»
Да что мне кроме потертых штанов и линялой рубахи завещать-то? Я о смысле жизни говорю! О своем месте в этом мире…
«Нд-а-а… Жестоко нас жисть потоптала, еже ли ты, Ринка, о будущем задумываться начала… Ну, и какие гениальные мысли забрели в сию пустую голову и сгинули там безвозвратно?»
В смысле?
«Куда топать дальше?»
Так выбора особо и нет. Слезть с горы и как-нибудь пробираться в Андарру?
«Как-нибудь? …О! Какой продуманный план действий!»
А чего думать, если даже карты нет? Может, у кого по пути схемкой здешних мест разживемся, глядишь, что и проясниться. А от местных в этом вопросе толку, что от решета в тушении пожара. Путь то нам порассказали, со всеми ориентирами, но вот куда мы по нему доберемся – это вопрос! Следуя инструкциям местного населения, нам надлежит идти по дороге (так они здешнюю козью тропу гордо именуют) до развилки с каким-то старым валуном. От этого булыжника еще два дня в сторону «призрачного пика», пока «седую скалу» не заприметим. А уж там свернуть и мимо «хвоста ящерицы» еще день по «пути ветра»… Можно подумать на всех этих «объектах» таблички с названиями прибиты. Да еще на языке Внутренних королевств. В общем – с обозом оно проще будет. К тому же кормежка…
Празднества в поселке шли полным ходом. Как выяснилось, чествовали здешнего бога гор. Он вроде как в этот период пробуждался (или спускался из своих божественных чертогов – поди, пойми что-либо с таким переводчиком) и жаждал получить любовь, внимание и, ясное дело, подношения от своих подопечных. А еже ли нет – так лавины и обвалы весьма недурственный способ повысит почтительность. Работы в шахтах не велись. Дескать, богу не нравиться, что в его нутре копошатся, когда он «в народ вышел». Вот как опять на покой отправиться – милости просим.
Менестрель наш стал здешним любимцем. Причем не только женской части поселка. Стоит ему взять в руки лютню и спеть грустную балладу, как суровые жители гор пускают слезу и начинают сморкаться в бороду. И не важно, что слов они не понимают – нежной мелодии и проникновенного пения вполне достаточно. Послушав его, даже суровое сердце стража андарровского престола начало смягчаться, и Алеис теперь все реже смотрит на Огала со своей любимой смесью подозрительности и неодобрения во взоре. И даже перестал ругаться с ним из-за пьянок, кои, ввиду популярности певуна, сменялись одна другой, ибо каждый «горец» чтил своим долгом выпить с бардом за божественное расположение на грядущий год. А менестрель не шибко то и сопротивлялся.
У меня тоже появилось занятие. Незабвенная Лааганда, уяснив, что я целительница, вцепилась в меня мертвой хваткой с предложением обмена опытом и знаниями. Некоторое время мне удавалось отбрыкиваться, но, познакомившись поближе с несколькими ее методиками (причем на собственной шкуре), я согласилась. В основном, из сострадания к местному населению. Потому что значительная часть рецептов знахарки либо безнадежно устарела, либо была рассчитана на мага-целителя – разного рода заговоры и заклинания. А вот силы-то у Лааганды не наблюдалось и в помине. В отличие от ее ученицы – нашей любезной переводчицы Карфийетлабы, которую мы с подачи лорда теперь все звали просто Карфи. Да и у той она была слабенькая и до уровня настоящего мага-целителя не дотягивала. В прочем, горной шаманке и этого хватить.
Так что пришлось мне перетряхивать свой мешочек с травами и объяснять, которая из них для чего и как правильно их использовать. Когда же стало ясно, что значительная часть моих запасов растительности, местной целительнице попросту не знакома, ввиду отсутствия этих травок в здешних местах, я стала перетряхивать уже ее мешочек. Благо, в маминых травниках были сведения даже о тех цветочках-тополечках, что водились в таких глухих местах, где человек раз в столетие появлялся (как раз травники и забредали). Но даже мамины талмуды не помогли мне опознать несколько здешних травок. Или я не внимательно читала, или забыла, или же этой информации в книгах попросту не было. Касательно сведений о целительных свойствах этой неизвестной мне растительности пришлось всецело полагаться на Лааганду.
* * *
До отправки обоза с товаром вниз, к подножию гор оставалось два дня, когда надежды на комфортное путешествие рухнули. А все из-за нашей предусмотрительности…
Выяснился сей факт с возвращением тутошнего жреца с церемонии «задабривания» пробудившегося бога. Мы тихо мирно сидели в своей комнатушке, перебирая запасы для дальнейшего путешествия. Заодно, помогали менестрелю распихивать в сумки все свалившиеся на него дары. Вьюки росли на глазах, даже не взирая на контроль их содержимого со стороны Алеиса и принцессы, которые пытались образумить Огала, в его стремлении забрать все. Увы, большая часть советов сквозняком пронеслась по сознанию певуна, не оставив следа. Только категоричный отказ Алеиса от участия в переноски всей этой кучи барахла, заставил менестреля призадуматься. Да и то ненадолго. Ровно до того момента, пока он не вспомнил о вьючных животных обоза. И то, что этим бедолагам предстояло переть на себе помимо менестрельского хлама еще гору товара местного производства, Огала ничуть не смущало.
В момент особо жарких дебатов о целесообразности присоединения к тюкам выдолбленной из камня пичужки (довольно страшненького, на мой взгляд, вида), на улице послышались приветственные крики. Алеис отправился выяснять причину переполоха, а оставшийся без присмотра менестрель пихнул в свой мешок не только статуэтку пернатого, но и еще несколько ранее «забракованных» вещичек.
Вернувшийся лорд оповестил нас о возвращении к родному очагу «группы подносящих богам» и мы, успокоившись, продолжили наше до крайности «увлекательное» дело – попыткам достучаться до менестрельского разума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
А вчера мы совет устроили. Обсуждали предстоящее в скором времени повторение попытки добраться до неуловимой Андарры. Староста великодушно предложил нам донизу с их «обозом» дойти. Ребятам идея понравилась, а вот мне предчувствия покоя не дают.
«Лечить нервишки надо.»
Надо… Но когда? Куда-то идем, от кого-то убегаем… Даже о главном подумать времени не остается?
«О главном? О завещании что ли?»
Да что мне кроме потертых штанов и линялой рубахи завещать-то? Я о смысле жизни говорю! О своем месте в этом мире…
«Нд-а-а… Жестоко нас жисть потоптала, еже ли ты, Ринка, о будущем задумываться начала… Ну, и какие гениальные мысли забрели в сию пустую голову и сгинули там безвозвратно?»
В смысле?
«Куда топать дальше?»
Так выбора особо и нет. Слезть с горы и как-нибудь пробираться в Андарру?
«Как-нибудь? …О! Какой продуманный план действий!»
А чего думать, если даже карты нет? Может, у кого по пути схемкой здешних мест разживемся, глядишь, что и проясниться. А от местных в этом вопросе толку, что от решета в тушении пожара. Путь то нам порассказали, со всеми ориентирами, но вот куда мы по нему доберемся – это вопрос! Следуя инструкциям местного населения, нам надлежит идти по дороге (так они здешнюю козью тропу гордо именуют) до развилки с каким-то старым валуном. От этого булыжника еще два дня в сторону «призрачного пика», пока «седую скалу» не заприметим. А уж там свернуть и мимо «хвоста ящерицы» еще день по «пути ветра»… Можно подумать на всех этих «объектах» таблички с названиями прибиты. Да еще на языке Внутренних королевств. В общем – с обозом оно проще будет. К тому же кормежка…
Празднества в поселке шли полным ходом. Как выяснилось, чествовали здешнего бога гор. Он вроде как в этот период пробуждался (или спускался из своих божественных чертогов – поди, пойми что-либо с таким переводчиком) и жаждал получить любовь, внимание и, ясное дело, подношения от своих подопечных. А еже ли нет – так лавины и обвалы весьма недурственный способ повысит почтительность. Работы в шахтах не велись. Дескать, богу не нравиться, что в его нутре копошатся, когда он «в народ вышел». Вот как опять на покой отправиться – милости просим.
Менестрель наш стал здешним любимцем. Причем не только женской части поселка. Стоит ему взять в руки лютню и спеть грустную балладу, как суровые жители гор пускают слезу и начинают сморкаться в бороду. И не важно, что слов они не понимают – нежной мелодии и проникновенного пения вполне достаточно. Послушав его, даже суровое сердце стража андарровского престола начало смягчаться, и Алеис теперь все реже смотрит на Огала со своей любимой смесью подозрительности и неодобрения во взоре. И даже перестал ругаться с ним из-за пьянок, кои, ввиду популярности певуна, сменялись одна другой, ибо каждый «горец» чтил своим долгом выпить с бардом за божественное расположение на грядущий год. А менестрель не шибко то и сопротивлялся.
У меня тоже появилось занятие. Незабвенная Лааганда, уяснив, что я целительница, вцепилась в меня мертвой хваткой с предложением обмена опытом и знаниями. Некоторое время мне удавалось отбрыкиваться, но, познакомившись поближе с несколькими ее методиками (причем на собственной шкуре), я согласилась. В основном, из сострадания к местному населению. Потому что значительная часть рецептов знахарки либо безнадежно устарела, либо была рассчитана на мага-целителя – разного рода заговоры и заклинания. А вот силы-то у Лааганды не наблюдалось и в помине. В отличие от ее ученицы – нашей любезной переводчицы Карфийетлабы, которую мы с подачи лорда теперь все звали просто Карфи. Да и у той она была слабенькая и до уровня настоящего мага-целителя не дотягивала. В прочем, горной шаманке и этого хватить.
Так что пришлось мне перетряхивать свой мешочек с травами и объяснять, которая из них для чего и как правильно их использовать. Когда же стало ясно, что значительная часть моих запасов растительности, местной целительнице попросту не знакома, ввиду отсутствия этих травок в здешних местах, я стала перетряхивать уже ее мешочек. Благо, в маминых травниках были сведения даже о тех цветочках-тополечках, что водились в таких глухих местах, где человек раз в столетие появлялся (как раз травники и забредали). Но даже мамины талмуды не помогли мне опознать несколько здешних травок. Или я не внимательно читала, или забыла, или же этой информации в книгах попросту не было. Касательно сведений о целительных свойствах этой неизвестной мне растительности пришлось всецело полагаться на Лааганду.
* * *
До отправки обоза с товаром вниз, к подножию гор оставалось два дня, когда надежды на комфортное путешествие рухнули. А все из-за нашей предусмотрительности…
Выяснился сей факт с возвращением тутошнего жреца с церемонии «задабривания» пробудившегося бога. Мы тихо мирно сидели в своей комнатушке, перебирая запасы для дальнейшего путешествия. Заодно, помогали менестрелю распихивать в сумки все свалившиеся на него дары. Вьюки росли на глазах, даже не взирая на контроль их содержимого со стороны Алеиса и принцессы, которые пытались образумить Огала, в его стремлении забрать все. Увы, большая часть советов сквозняком пронеслась по сознанию певуна, не оставив следа. Только категоричный отказ Алеиса от участия в переноски всей этой кучи барахла, заставил менестреля призадуматься. Да и то ненадолго. Ровно до того момента, пока он не вспомнил о вьючных животных обоза. И то, что этим бедолагам предстояло переть на себе помимо менестрельского хлама еще гору товара местного производства, Огала ничуть не смущало.
В момент особо жарких дебатов о целесообразности присоединения к тюкам выдолбленной из камня пичужки (довольно страшненького, на мой взгляд, вида), на улице послышались приветственные крики. Алеис отправился выяснять причину переполоха, а оставшийся без присмотра менестрель пихнул в свой мешок не только статуэтку пернатого, но и еще несколько ранее «забракованных» вещичек.
Вернувшийся лорд оповестил нас о возвращении к родному очагу «группы подносящих богам» и мы, успокоившись, продолжили наше до крайности «увлекательное» дело – попыткам достучаться до менестрельского разума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131