Среди дневных есть "жаворонки"
и "совы" - что, тоже пережиток разделения на две субрасы? А остальные
различия? Если присмотреться, то невозможно сказать, что такое человек.
Человек средний... Что это - среднеарифметическая сумма статистических
показателей? Можно поспорить, что такого человека вовсе не существует. И
это - только по внешним критериям, без особенностей психологии. Это что,
норма - хотеть завоевать мир? Или травить наркотиками детей ради
собственной выгоды? Но, с другой стороны, таким же, если не более
ненормальным, может оказаться и рафинированный гуманист - как особь,
неспособная попросту выжить в мире, живущем по закону джунглей. Где
середина? Где - человек? Если мы - другие, то знают ли остальные, какие
они? Или нас отличает от остальных только необъяснимая терпимость к другим
отверженным и непохожим? Тогда сразу два вопроса: является ли дневным
человеком Дуглас и почему бы не привести сюда всех моих пациентов,
страдающих аутизмом или просто не вписавшихся в общую массу?"
- И все же вам будет лучше уйти, - Селена подошла к Ремблеру и
положила руку ему на плечо. - Здесь сейчас просто опасно. Возможно, уйдем
и мы...
- Где Труди? - устало спросил Ремблер.
- Она останется с нами... Уходите, так вам будет лучше. Если все
обойдется, она сама вас найдет - это я вам обещаю.
Элу показалось, что голос Селены изменился - словно постарел. Но
каким же молодцом она оказалась, сказав ему, что он поступил правильно!
Да, власть над миром - это то, что люди никому не прощают... Скорее
маньяк-насильник найдет защитников, чем тот, кто заявит свои права на
мировое господство - если он сделает это единолично или при поддержке
неизвестной группы. Его возненавидят хотя бы потому, что не захотят
признать себя менее совершенными, чем он. Убийца похищает только жизни, а
добившийся успеха диктатор - веру человека в себя. Само его существование
у очень многих вызывает свои комплексы, заставляя одних превращаться в
злобных тварей, мечтающих занять его место любой ценой, а других -
поверить в собственную ничтожность и опуститься на брюхо - лизать чужие
сапоги... Но и те, и другие будут его ненавидеть, ненавидеть так, как
никого другого.
Так ли это представляла себе основательница колонии? Вряд ли. Но она
поняла главное - и одобрила отказ.
Теперь предстоял бой. Или бегство - в никуда...
- Уходите, - присоединился к Селене Эл. - Потом вы поймете, что мы
имели основания вас отсюда прогонять.
- Я останусь, я должен быть с Труди, - покачал головой Ремблер. На
его лице была написана решимость.
- Вы погибнете, - возразила Эннансина. - Бегите. Жалко...
- Это угроза? - не понял Ремблер.
- Нет. Скоро здесь будет жарко... Ку-Клукс-Клан, мафия, полиция...
Все они едут сюда расправляться с нами. - Эл решил не тратить времени на
пустые разговоры. - У нас всех мало шансов уцелеть. Вас же могут
пропустить через цепь... Дороги уже все отрезаны.
- Что? - Ремблер нахмурился. - А поли... Постойте, я не ослышался?
- И полиция вместе с ними, - жестко подтвердил Эл. - Люди, работающие
там, ничем не отличаются от всех остальных и так же умеют ненавидеть все
чужое... Сомневаюсь, конечно, что воевать с нами будет вся полиция - но ее
отдельные представители уже идут сюда вместе со всей толпой.
- Но закон...
- Закон - для таких людей, как вы.
- Каким были вы, - поправила Селена. Эл бросил в ее сторону быстрый
взгляд: неужели, как в легендах о вампирах и оборотнях, ЭТО может
передаваться через укус? Или она имела в виду нечто большее, например -
способность самому прийти сюда?
- Они все равно обязаны нас защищать. Всех. Пока на нашей совести нет
преступлений... - Ремблер осекся: он вспомнил о том, что Труди назвала
убийцей его собственную дочь.
- Быть не человеком - уже преступление... - все вздрогнули и
обернулись в сторону Труди. Бледная и растрепанная, она стояла на пороге,
глядя прямо на Ремблера. - Прости... Я была не в себе, - обратилась она к
нему.
Ремблер встал и подошел к ней.
- Я знаю, Труди... И сам прошу прощения, - он поднял было руку, чтобы
обнять ее, но оглянулся на присутствующих и подавил в себе это желание. -
Ну что ж, друзья... Спасибо вам за то, что вы хотите избавить меня от
риска, но... Пожалуй, я останусь с вами. Нет, я просто непременно останусь
с вами. И с тобой...
- Не надо, Герберт!
- Надо, Труди. Или после этого я не смогу больше считать себя
настоящим человеком. Кстати, - повернулся он уже к Селене и Элу, сидящим
удивительно близко на маленьком диванчике - как король и королева на
троне, - я не буду вам обузой. Мало того, не исключено, что вам
понадобится моя помощь. Как-никак, я воевал...
Все замолчали, с удивлением разглядывая человека, который совсем
недавно был незнакомым и чужим. Который оказался НАСТОЯЩИМ человеком.
59
Дуглас погладил ствол охотничьего ружья и задумался. Тогда, помещая в
газету свое отчаянное объявление, он и не думал, что дело обернется таким
образом. Вначале само явление ночных людей казалось ему чем-то странным и
диким, но со временем он настолько сжился с ними, что привык считать их не
просто потусторонними спасителями самого дорогого ему человека, но и
членами своей семьи.
Привык... Но значило ли это, что теперь он должен был рискнуть жизнью
тех, кто ему дорог, ради чужих существ?
Фло... Она была тогда такой несчастной и такой хорошенькой... Сердце
сжималось при виде ее бледного и измученного лица... Они подарили ей жизнь
- но теперь из-за них же она вновь могла ее потерять.
- Фло! - негромко позвал он, но она услышала - услышала через
несколько комнат.
- Что, Бен? - возникла она на пороге.
- Ты можешь пообещать мне выполнить одну просьбу?
- Какую? Я не могу обещать, не узнав...
- Забери детей и постарайся уйти, - Дуглас взял ее за руки и
развернул лицом к себе. - Ты сможешь пройти...
- Я останусь здесь, - тихо, но твердо возразила она. - Долги
платят... или моя жизнь не стоит ни гроша.
- Но дети... Подумай о них.
- Пусть они уходят. Я не возражаю, - Флоренсия отвела взгляд, чтобы
скрыть подступившую слезинку. Она знала, что не сможет уйти, но дети...
- Фло, это не шутки... Я не хочу, чтобы они росли без матери.
- А с матерью, способной предать? - она покачала головой. -
Одиночество лучше позора. Однажды они поймут...
- О чем вы? - спросил появившийся на пороге Алехандро.
- Подойди сюда, сын... - тяжело проговорил Дуглас. - Мне надо
поговорить с тобой как мужчина с мужчиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
и "совы" - что, тоже пережиток разделения на две субрасы? А остальные
различия? Если присмотреться, то невозможно сказать, что такое человек.
Человек средний... Что это - среднеарифметическая сумма статистических
показателей? Можно поспорить, что такого человека вовсе не существует. И
это - только по внешним критериям, без особенностей психологии. Это что,
норма - хотеть завоевать мир? Или травить наркотиками детей ради
собственной выгоды? Но, с другой стороны, таким же, если не более
ненормальным, может оказаться и рафинированный гуманист - как особь,
неспособная попросту выжить в мире, живущем по закону джунглей. Где
середина? Где - человек? Если мы - другие, то знают ли остальные, какие
они? Или нас отличает от остальных только необъяснимая терпимость к другим
отверженным и непохожим? Тогда сразу два вопроса: является ли дневным
человеком Дуглас и почему бы не привести сюда всех моих пациентов,
страдающих аутизмом или просто не вписавшихся в общую массу?"
- И все же вам будет лучше уйти, - Селена подошла к Ремблеру и
положила руку ему на плечо. - Здесь сейчас просто опасно. Возможно, уйдем
и мы...
- Где Труди? - устало спросил Ремблер.
- Она останется с нами... Уходите, так вам будет лучше. Если все
обойдется, она сама вас найдет - это я вам обещаю.
Элу показалось, что голос Селены изменился - словно постарел. Но
каким же молодцом она оказалась, сказав ему, что он поступил правильно!
Да, власть над миром - это то, что люди никому не прощают... Скорее
маньяк-насильник найдет защитников, чем тот, кто заявит свои права на
мировое господство - если он сделает это единолично или при поддержке
неизвестной группы. Его возненавидят хотя бы потому, что не захотят
признать себя менее совершенными, чем он. Убийца похищает только жизни, а
добившийся успеха диктатор - веру человека в себя. Само его существование
у очень многих вызывает свои комплексы, заставляя одних превращаться в
злобных тварей, мечтающих занять его место любой ценой, а других -
поверить в собственную ничтожность и опуститься на брюхо - лизать чужие
сапоги... Но и те, и другие будут его ненавидеть, ненавидеть так, как
никого другого.
Так ли это представляла себе основательница колонии? Вряд ли. Но она
поняла главное - и одобрила отказ.
Теперь предстоял бой. Или бегство - в никуда...
- Уходите, - присоединился к Селене Эл. - Потом вы поймете, что мы
имели основания вас отсюда прогонять.
- Я останусь, я должен быть с Труди, - покачал головой Ремблер. На
его лице была написана решимость.
- Вы погибнете, - возразила Эннансина. - Бегите. Жалко...
- Это угроза? - не понял Ремблер.
- Нет. Скоро здесь будет жарко... Ку-Клукс-Клан, мафия, полиция...
Все они едут сюда расправляться с нами. - Эл решил не тратить времени на
пустые разговоры. - У нас всех мало шансов уцелеть. Вас же могут
пропустить через цепь... Дороги уже все отрезаны.
- Что? - Ремблер нахмурился. - А поли... Постойте, я не ослышался?
- И полиция вместе с ними, - жестко подтвердил Эл. - Люди, работающие
там, ничем не отличаются от всех остальных и так же умеют ненавидеть все
чужое... Сомневаюсь, конечно, что воевать с нами будет вся полиция - но ее
отдельные представители уже идут сюда вместе со всей толпой.
- Но закон...
- Закон - для таких людей, как вы.
- Каким были вы, - поправила Селена. Эл бросил в ее сторону быстрый
взгляд: неужели, как в легендах о вампирах и оборотнях, ЭТО может
передаваться через укус? Или она имела в виду нечто большее, например -
способность самому прийти сюда?
- Они все равно обязаны нас защищать. Всех. Пока на нашей совести нет
преступлений... - Ремблер осекся: он вспомнил о том, что Труди назвала
убийцей его собственную дочь.
- Быть не человеком - уже преступление... - все вздрогнули и
обернулись в сторону Труди. Бледная и растрепанная, она стояла на пороге,
глядя прямо на Ремблера. - Прости... Я была не в себе, - обратилась она к
нему.
Ремблер встал и подошел к ней.
- Я знаю, Труди... И сам прошу прощения, - он поднял было руку, чтобы
обнять ее, но оглянулся на присутствующих и подавил в себе это желание. -
Ну что ж, друзья... Спасибо вам за то, что вы хотите избавить меня от
риска, но... Пожалуй, я останусь с вами. Нет, я просто непременно останусь
с вами. И с тобой...
- Не надо, Герберт!
- Надо, Труди. Или после этого я не смогу больше считать себя
настоящим человеком. Кстати, - повернулся он уже к Селене и Элу, сидящим
удивительно близко на маленьком диванчике - как король и королева на
троне, - я не буду вам обузой. Мало того, не исключено, что вам
понадобится моя помощь. Как-никак, я воевал...
Все замолчали, с удивлением разглядывая человека, который совсем
недавно был незнакомым и чужим. Который оказался НАСТОЯЩИМ человеком.
59
Дуглас погладил ствол охотничьего ружья и задумался. Тогда, помещая в
газету свое отчаянное объявление, он и не думал, что дело обернется таким
образом. Вначале само явление ночных людей казалось ему чем-то странным и
диким, но со временем он настолько сжился с ними, что привык считать их не
просто потусторонними спасителями самого дорогого ему человека, но и
членами своей семьи.
Привык... Но значило ли это, что теперь он должен был рискнуть жизнью
тех, кто ему дорог, ради чужих существ?
Фло... Она была тогда такой несчастной и такой хорошенькой... Сердце
сжималось при виде ее бледного и измученного лица... Они подарили ей жизнь
- но теперь из-за них же она вновь могла ее потерять.
- Фло! - негромко позвал он, но она услышала - услышала через
несколько комнат.
- Что, Бен? - возникла она на пороге.
- Ты можешь пообещать мне выполнить одну просьбу?
- Какую? Я не могу обещать, не узнав...
- Забери детей и постарайся уйти, - Дуглас взял ее за руки и
развернул лицом к себе. - Ты сможешь пройти...
- Я останусь здесь, - тихо, но твердо возразила она. - Долги
платят... или моя жизнь не стоит ни гроша.
- Но дети... Подумай о них.
- Пусть они уходят. Я не возражаю, - Флоренсия отвела взгляд, чтобы
скрыть подступившую слезинку. Она знала, что не сможет уйти, но дети...
- Фло, это не шутки... Я не хочу, чтобы они росли без матери.
- А с матерью, способной предать? - она покачала головой. -
Одиночество лучше позора. Однажды они поймут...
- О чем вы? - спросил появившийся на пороге Алехандро.
- Подойди сюда, сын... - тяжело проговорил Дуглас. - Мне надо
поговорить с тобой как мужчина с мужчиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65