Мой-то подарок еще дерьмовее.
МАРКО (швыряет тиранзавра на ковер; обращается к Алексу ): На, подавись. Можешь забрать. Мне этот подарочек на хрен не нужен.
Я (удрученно ): Осторожней! Сломаешь!
АЛЕКС : Правда. Полный отстой.
МАРКО : Ты обещал, что мы пойдем на рыбалку! Пошли! Прямо щас!!! Ну, пошли-и-и-и!!!
Занавес
СЦЕНА ВТОРАЯ
Занавес открывается. Отец и двое сыновей стоят на мосту и пытаются рыбачить. Поодаль, футах в десяти, располагается Мать (она же – Жена). Мать/Жена сидит, свесив ноги с моста, и читает журнал. На заднем плане виден живописный водопад.
Я (к зрителям ): С тех пор как родились наши дети, мы с женой занимаемся сексом только в отелях. И никогда – дома… Итак: я купил три удочки, три лески и некоторое количество наживки. Наживка – лимонно-зеленого цвета. А впрочем, какая разница?..
Итак: мы отправились на Озеро Убийцы, Оно носит это нелицеприятное название с тех пор, как сто лет назад здесь утопился убийца, не желающий предаваться в руки закона. Пару часов я провел, распутывая леску для своих мальчиков. Не будем забывать, что удочек две… Я не выпил ни глотка пива – даже не вынул бутылку из сумки-холодильника. Не было времени закурить сигару… Не было времени полюбоваться водопадом… Это напоминает работу на канатной фабрике. Сплошное переплетение узлов и веревочек.
АЛЕКС : Пап, ну почему так долго? Что случилось?
МАРКО : Да он дебил.
Отец внезапно швыряет одну из удочек в воду. Она моментально идет ко дну.
АЛЕКС (гневно ): Ты, херосос! Козел! Зачем ты это сделал?
Я (заискивающе): Я случайно ее упустил. Прости, сынок. Извини…
МАРКО : Извини?! Ах ты, идиот!
АЛЕКС : Купи еще одну! Купи новую удочку! Купи удочку!!! (его лицо кривится в капризной гримасе ). Ну, ты придурок!
Я : Не смей так со мной разговаривать! В конце концов, я твой отец!
АЛЕКС : Сперва купи новую удочку – тогда будешь отцом. Перестань разоряться! Заткнись и купи удочку, мурло!
МАТЬ : Солнышко, я схожу за сандвичем. Ладно?
Я : Да ведь там их полно, в холодильнике!
МАТЬ : Ты же знаешь, что я не люблю майонез…
АЛЕКС : Мам, ну зачем ты вышла за папу? Он такой тормоз.
МАРКО : Да, мам, правда. Мам, мы пойдем с тобой. Ладно? (уходят втроем ).
Занавес
«Бессмысленно ожидать от тебя божественных откровений. Ничто – ни твое обличье, ни внешность не отличает тебя от нас. Но какая-то детскость, более мудрая, чем любой опыт, гонит нас прочь, заставляя отвергать твое лицо и тебя самое».
Антонин Артауд. «Письмо к Ясновидящей», 1927.
Как страстно хочется мне сказать, что мои дети любят меня и у нас отличные отношения. И я могу это утверждать, теша себя надеждой на лучшее будущее. Просто мы взяли плохой старт. Как правило, по утрам я поднимаюсь рано и отправляюсь в свой полуподвальный кабинет. Я иллюстрирую детские книги и рисую весь день напролет, не покладая рук. Мне нравится рисовать. Нравится – больше, чем общаться с людьми, есть и заниматься сексом с супругой. Если моя жена слышит плохие слова из уст наших детей, она просит мальчиков перестать. Но она никогда не говорит это искренне, и дети отлично об этом осведомлены. Они знают, что мать оценит их вербальные выкрутасы. Они говорят для нее. Нашим детям нужно развивать свою творческую жилку, утверждает жена в те моменты, когда берет на себя труд обсудить семейные дела.
АЛЕКС (к читателям ): Эта пьеса не закончится, пока я не разрешу. А я не разрешил – значит, она не закончилась. Ну-ка, открывайте свой дурацкий занавес. Немедленнооооооооооооооооо!
Занавес поднимается. Маленький Алекс сидит на огромной табуретке.
АЛЕКС (к зрителям ): Спасибо. Меня назвали в честь Александра Великого, и-так же как он – я обожаю Гомера. Я не стану убивать своего отца, Стива, по той же причине, по которой мой тезка из 338-го года до нашей эры не стал убивать своего – хотя он в этом подозревается. Я думаю о более высоких материях. И если вы полагаете, что семилетний ребенок не может выражаться так, как это делаю я, – то вы еще большая куча дерьма, чем мой папаша. Если бы я был отцом, я бы взял своих детей, связал по рукам и ногам и оставил в таком состоянии, пока они не стали бы достаточно взрослыми, чтобы приносить в дом деньги. Только тогда я бы отпустил их на свободу.
МАРКО (выходит на сцену с левой стороны; он несет табуретку. Забирается па сиденье, обращается к зрителям ): Я младше и меньше ростом, чем мой брат, но я могу надрать ему задницу. Каждый день я бью ему морду подушкой, и он плачет. Мне нравятся ружья. Я хочу ружье. Я люблю, когда людям отрубают головы. Головы смотрятся отвязно, когда катятся по полу. Я мечтаю отрезать голову папе, но если я это сделаю, он перестанет покупать мне подарки – так что это было бы неосмотрительно. Хочешь сохранить источник подарков – оставь папину голову в покое. Просто как дважды два. Самая сложная для меня вещь в жизни – это пережить время между днями рождения и Рождеством. Длинный период серости и скуки. Я мог бы убить папу-и никому бы не было дела. За меня отвечала бы мама, поскольку я – ребенок, и никто бы меня не наказал. Я по-прежнему буду получать подарки на день рождения и Рождество, а это – единственное, что имеет значение.
АЛЕКС (к зрителям ): Поскольку наша мама – очень красивая женщина, у нас быстро появился бы новый папа. Она могла бы просто сводить нас в зоопарк и немножко повертеть жопой перед кем-нибудь из тамошних служащих. Или пришла к нам в школу и поиграла бы в медсестру с нашим директором, мистером Уайтом… И может быть, этот новый отец был бы более забавным, чем наш идиот-родитель. Я достаточно знаю о мире, чтобы предположить, что второй папа будет нас драть – и очень часто. Отчимы всегда бьют детей своей жены, потому что мы стоим на пути к их счастью. Мы огорчаем маму плохими оценками, на нас нужно тратить кучу денег, и мы скучаем по настоящему папе. Может быть, так и случится. Мы же не можем знать, насколько он был хорош, пока не появится материал для сравнения. Ладно, наш настоящий, глупый папа-Стив, не умирай. Не уходи. Останься с нами. Ты суперский отец… Наверное, надо все-таки разрешить ему закончить эту пьесу. Лично я собираюсь лечь спать, поскольку все, что он говорит – жутко скучно и нагоняет зевоту. Мысли об убийстве еще не преступление. Я хотел бы увидеть, как его голова слетает с плеч, как в замедленной съемке – а потом прокрутить все это в обратную сторону, чтобы она снова приросла. Я видел такое в «Блад Гop-3» – самой клёвой компьютерной игрушке на свете.
Время сна. Мальчики уложены под одеяла и поцелованы в лобики. Я слышу, как они переговариваются. В сущности, братья любят друг друга – просто выражают свою любовь странными способами… Я забираюсь в постель, вдохновленный мыслью о том, что вскоре погружусь в черные пучины бесчувствия. Я делаю несколько затяжек марихуаны, чтобы избавиться от сновидений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
МАРКО (швыряет тиранзавра на ковер; обращается к Алексу ): На, подавись. Можешь забрать. Мне этот подарочек на хрен не нужен.
Я (удрученно ): Осторожней! Сломаешь!
АЛЕКС : Правда. Полный отстой.
МАРКО : Ты обещал, что мы пойдем на рыбалку! Пошли! Прямо щас!!! Ну, пошли-и-и-и!!!
Занавес
СЦЕНА ВТОРАЯ
Занавес открывается. Отец и двое сыновей стоят на мосту и пытаются рыбачить. Поодаль, футах в десяти, располагается Мать (она же – Жена). Мать/Жена сидит, свесив ноги с моста, и читает журнал. На заднем плане виден живописный водопад.
Я (к зрителям ): С тех пор как родились наши дети, мы с женой занимаемся сексом только в отелях. И никогда – дома… Итак: я купил три удочки, три лески и некоторое количество наживки. Наживка – лимонно-зеленого цвета. А впрочем, какая разница?..
Итак: мы отправились на Озеро Убийцы, Оно носит это нелицеприятное название с тех пор, как сто лет назад здесь утопился убийца, не желающий предаваться в руки закона. Пару часов я провел, распутывая леску для своих мальчиков. Не будем забывать, что удочек две… Я не выпил ни глотка пива – даже не вынул бутылку из сумки-холодильника. Не было времени закурить сигару… Не было времени полюбоваться водопадом… Это напоминает работу на канатной фабрике. Сплошное переплетение узлов и веревочек.
АЛЕКС : Пап, ну почему так долго? Что случилось?
МАРКО : Да он дебил.
Отец внезапно швыряет одну из удочек в воду. Она моментально идет ко дну.
АЛЕКС (гневно ): Ты, херосос! Козел! Зачем ты это сделал?
Я (заискивающе): Я случайно ее упустил. Прости, сынок. Извини…
МАРКО : Извини?! Ах ты, идиот!
АЛЕКС : Купи еще одну! Купи новую удочку! Купи удочку!!! (его лицо кривится в капризной гримасе ). Ну, ты придурок!
Я : Не смей так со мной разговаривать! В конце концов, я твой отец!
АЛЕКС : Сперва купи новую удочку – тогда будешь отцом. Перестань разоряться! Заткнись и купи удочку, мурло!
МАТЬ : Солнышко, я схожу за сандвичем. Ладно?
Я : Да ведь там их полно, в холодильнике!
МАТЬ : Ты же знаешь, что я не люблю майонез…
АЛЕКС : Мам, ну зачем ты вышла за папу? Он такой тормоз.
МАРКО : Да, мам, правда. Мам, мы пойдем с тобой. Ладно? (уходят втроем ).
Занавес
«Бессмысленно ожидать от тебя божественных откровений. Ничто – ни твое обличье, ни внешность не отличает тебя от нас. Но какая-то детскость, более мудрая, чем любой опыт, гонит нас прочь, заставляя отвергать твое лицо и тебя самое».
Антонин Артауд. «Письмо к Ясновидящей», 1927.
Как страстно хочется мне сказать, что мои дети любят меня и у нас отличные отношения. И я могу это утверждать, теша себя надеждой на лучшее будущее. Просто мы взяли плохой старт. Как правило, по утрам я поднимаюсь рано и отправляюсь в свой полуподвальный кабинет. Я иллюстрирую детские книги и рисую весь день напролет, не покладая рук. Мне нравится рисовать. Нравится – больше, чем общаться с людьми, есть и заниматься сексом с супругой. Если моя жена слышит плохие слова из уст наших детей, она просит мальчиков перестать. Но она никогда не говорит это искренне, и дети отлично об этом осведомлены. Они знают, что мать оценит их вербальные выкрутасы. Они говорят для нее. Нашим детям нужно развивать свою творческую жилку, утверждает жена в те моменты, когда берет на себя труд обсудить семейные дела.
АЛЕКС (к читателям ): Эта пьеса не закончится, пока я не разрешу. А я не разрешил – значит, она не закончилась. Ну-ка, открывайте свой дурацкий занавес. Немедленнооооооооооооооооо!
Занавес поднимается. Маленький Алекс сидит на огромной табуретке.
АЛЕКС (к зрителям ): Спасибо. Меня назвали в честь Александра Великого, и-так же как он – я обожаю Гомера. Я не стану убивать своего отца, Стива, по той же причине, по которой мой тезка из 338-го года до нашей эры не стал убивать своего – хотя он в этом подозревается. Я думаю о более высоких материях. И если вы полагаете, что семилетний ребенок не может выражаться так, как это делаю я, – то вы еще большая куча дерьма, чем мой папаша. Если бы я был отцом, я бы взял своих детей, связал по рукам и ногам и оставил в таком состоянии, пока они не стали бы достаточно взрослыми, чтобы приносить в дом деньги. Только тогда я бы отпустил их на свободу.
МАРКО (выходит на сцену с левой стороны; он несет табуретку. Забирается па сиденье, обращается к зрителям ): Я младше и меньше ростом, чем мой брат, но я могу надрать ему задницу. Каждый день я бью ему морду подушкой, и он плачет. Мне нравятся ружья. Я хочу ружье. Я люблю, когда людям отрубают головы. Головы смотрятся отвязно, когда катятся по полу. Я мечтаю отрезать голову папе, но если я это сделаю, он перестанет покупать мне подарки – так что это было бы неосмотрительно. Хочешь сохранить источник подарков – оставь папину голову в покое. Просто как дважды два. Самая сложная для меня вещь в жизни – это пережить время между днями рождения и Рождеством. Длинный период серости и скуки. Я мог бы убить папу-и никому бы не было дела. За меня отвечала бы мама, поскольку я – ребенок, и никто бы меня не наказал. Я по-прежнему буду получать подарки на день рождения и Рождество, а это – единственное, что имеет значение.
АЛЕКС (к зрителям ): Поскольку наша мама – очень красивая женщина, у нас быстро появился бы новый папа. Она могла бы просто сводить нас в зоопарк и немножко повертеть жопой перед кем-нибудь из тамошних служащих. Или пришла к нам в школу и поиграла бы в медсестру с нашим директором, мистером Уайтом… И может быть, этот новый отец был бы более забавным, чем наш идиот-родитель. Я достаточно знаю о мире, чтобы предположить, что второй папа будет нас драть – и очень часто. Отчимы всегда бьют детей своей жены, потому что мы стоим на пути к их счастью. Мы огорчаем маму плохими оценками, на нас нужно тратить кучу денег, и мы скучаем по настоящему папе. Может быть, так и случится. Мы же не можем знать, насколько он был хорош, пока не появится материал для сравнения. Ладно, наш настоящий, глупый папа-Стив, не умирай. Не уходи. Останься с нами. Ты суперский отец… Наверное, надо все-таки разрешить ему закончить эту пьесу. Лично я собираюсь лечь спать, поскольку все, что он говорит – жутко скучно и нагоняет зевоту. Мысли об убийстве еще не преступление. Я хотел бы увидеть, как его голова слетает с плеч, как в замедленной съемке – а потом прокрутить все это в обратную сторону, чтобы она снова приросла. Я видел такое в «Блад Гop-3» – самой клёвой компьютерной игрушке на свете.
Время сна. Мальчики уложены под одеяла и поцелованы в лобики. Я слышу, как они переговариваются. В сущности, братья любят друг друга – просто выражают свою любовь странными способами… Я забираюсь в постель, вдохновленный мыслью о том, что вскоре погружусь в черные пучины бесчувствия. Я делаю несколько затяжек марихуаны, чтобы избавиться от сновидений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84